С вещами на выход !

— Так это... рецидивистки же, я же их сам уже восемь раз сажал, — пятился испуганный сержант

— Я пойду? — спросила Хель. Она сказала это очень тихо, но шериф ее услышал, бросил сержанта и схватил ее на руки.

— Что стоишь, мобиль подгони к крыльцу, — рявкнул он на сержанта, и понес Хель к выходу.

— Ой, вещи! Вещи забыли! Вот, в машину положить! — гоблин подобрал три сумочки и побежал за шерифом к машине.

По узким улицам Гренода, пугая прохожих, мчался зеленый армейский мобиль. Не успел он скрыться за поворотом, как за ним промелькнул черный, низкий и страшно дорогой экипаж. Большая корзина цветов, которую пронырливая торговка примостила прямо на дороге, покачнулась.

— Разъездились тут, ух, полиции на них нету! Куда шериф смотрит? — проворчала толстая торговка, — только налоги норовят содрать.

— Так ты же их и не платишь? — засмеялся усатый старик.

— Потому и не плачу, что все равно нет порядка. Порядок в стране должен быть такой, чтобы ...

Не успела она рассказать, какой, по ее мнению, должен быть порядок, как на дорогу выскочил завывающий полицейский мобиль. За рулем, сморщившийся и злой, сидел полицейский сержант, на заднем сидении, вытянувшийся как струна, сидел сам шериф, а на коленях у шерифа лежала женщина. Старик, правда, в этом сомневался, но торговка потом всех уверяла, что точно, баба была. Торговка вытянула шею, чтобы рассмотреть незнакомку получше, забыла про корзину, и... хрясь... колесо задело корзинку, та отлетела, цветы разлетелись во все стороны.

— Не тряси! — рыкнул шериф.

Сержант на мгновение оглянулся, и торговка поняла, что о свободной торговле на улицах Гренода ей на ближайшее время лучше забыть.

* * *

Госпиталь Гренода пережил хлопотный вечер, когда все готовились к приему возможных раненых, пережил тяжелую ночь, когда нужно было поступивших раненых лечить, и даже нервное утро, когда родственники богатых пациенток приехали за ними, пережил. За это утро главный маг-лекарь госпиталя Гренода получил пять угроз увольнения, семь обещаний скорой смерти, двадцать три: "я это так не оставлю", четыре букета и одну

искреннюю благодарность. Впрочем, за свою очень долгую жизнь он повидал всякое, и давно перестал пугаться и нервничать по пустякам. Поэтому появлению генерала Браха с Сюзи на руках он не удивился, и совершенно спокойно выслушал приказ:

— Отдельную палату.

Когда через миг на пороге встал бледный Ретхонкорван с Рози на руках и зашипел: "Отдельную палату", он тоже даже не дернулся. А вот когда запыхавшийся сержант втащил Хель, а рядом встал пошатывающий Чорре, хрипя: "Отдельную палату", вот тогда маг Лавирель встал и скомандовал помощнику:

— Готовьте хирургию, — и кивнул носильщикам.— За мной!

Белые стены, просторная комната с каменными ложами, яркие, заливающие ослепительным светом светильники.

— Барышень поставьте. Молодцы, — Лавирель обратился к дамам, — голубушки, вас сейчас госпожа Митина проводит в палату и осмотрит. А вот вами, молодые люди, надо серьезно заняться, раны, особенно магические, это не шутки!

Голубушки быстро выпорхнули из хирургии, замерли было у дверей, но госпожа Митина их успокоила:

— Да не беспокойтесь, если к нашему главному попали, то теперь все, не сбегут, пока он них сам не выпустит.

В отдельной палате на троих лежали Хель, Рози и Сюзи. Правда, Хель не лежала, она нашла свою красную тетрадку и теперь, не обращая ни на кого внимания, строчила что-то в нее, и Сюзи не лежала, она металась по палате:

— Я же видела, что он хромает! Корова! Залезла на руки и рассиропилась!

— Успокойся, если бы он был не в силах, то он бы тебя не тащил.

Сюзи фыркнула:

— Все равно бы тащил, он такой... такой!

— Сюзи, он взрослый.

— Рози, он влюбленный! Да, это самоуверенно, но я вижу, что я ему интересна. И в эти моменты мужчины становятся полными дурнями. А я, я, получается, воспользовалась его состоянием...

— И затащила его к врачу, — закончила за нее Рози, — ты молодец. Когда бы он к нему пошел? Он утром в управление поспешил, а не в госпиталь.

— Да? — Сюзи присела на кровать, — ну тогда, тогда... я молодец! — и победно улыбнулась.

Тут дверь открылась и в палату осторожно проскользнула светловолосая девушка в одежде сиделки. Белая мантия была ей откровенно велика, а чепчик падал на глаза.

— Вы кто? — строго спросила Рози. Сюзи подобралась и на всякий случай подтянула к себе поближе подушку. Оружие из подушки никакое, но все же лучше, чем ничего. Но тут сиделка подняла голову и Сюзи успокоилась. Конечно, злодейка — эльфийка могла замаскироваться, сделать себе нос картошкой и веснушки, но такого наивно-бестолкового взгляда у нее быть не могло.

— Тссс! — приложила палец к губам незнакомка, — только не кричите, пожалуйста.

Она смешно сморщила нос, задрала мантию, порылась в кармане широкой юбки и вытащила карандаш и блокнот.

— Разрешите представиться — корреспондент "Морской чайки" Адда Лонц. Наша редакция очень заинтересована в интервью с вами. Всего несколько вопросов. Скажите, что вы чувствовали, когда спасали заложников? — быстро оттарабанила она.

— Почему вы решили, что мы кого-то спасали? — удивилась Рози, — мы тут совершенно случайно.

— Ну как же, — растерялась девушка, и заглянула в блокнотик, — вы же Хидельгарда Лесли?

— Нет, — покачала головой Рози.

— А вы? — уверенность корреспондентки таяла на глазах.

— И я нет, — сказала Сюзи.

— Девочки, перестаньте над ребенком издеваться, — Хель отложила тетрадку, — я Хидельгарда. Но я не понимаю, почему вы решили, что я кого-то спасала?

— Ну так госпожа Крабх, она не спала, то есть почти не спала, на нее не подействовало снотворное, она все видела, и как вы ныряли, и как вы выплыли. Она сказала, что это вы спасли. Ну, давайте, давайте это вы спасли! — девочка молитвенно сложила ладошки и жалобно посмотрела на Рози. — Это ведь так современно, настоящие женщины, которые могут быть не только жертвами, но и спасительницами!

— Милая Адда, мы, конечно, ныряли, и даже выбрались из пещеры, но спасли нас войска, полиция и господин Ретхонкорван лично, — не согласилась быть героиней Рози, — а мы всего лишь спешили за помощью.

— А как же активная жизненная позиция, равноправие, — совершенно убитым голосом прошептала Адда.

— Совершенно равноправно, с активной жизненной позицией, госпожа Элиэль задумала это преступление. Так что женщины могут быть не только жертвами, но и злодейками. Может, вам стоит взять интервью у нее? — съехидничала Сюзи.

— Что вы, ее знаете, в какой камере держат, мне туда не пробиться, — с грустью призналась корреспондентка, — а еще ей заклинанием все волосы сожгли, и она теперь лысая. Ясно, что она не захочет со мной говорить. А правда, что у нее было два любовника?

— Я не могу это утверждать однозначно... но мне кажется, что их связывали близкие отношения.

— А правда, что они были любовниками не только ей, но и друг другу? —

Рози и Сюзи молча переглянулись, Хель взяла в руки тетрадь.

— Нет, вы знаете, такая пикантная деталь, она точно даст тираж...

Дверь открылась, и в палату вошел Фириллианнес Ретхонкорван. Под его взглядом корреспондентка замолчала, суетливо спрятала блокнотик за спину и осторожно, мимо эльфа, боком выскочила за дверь, и уже оттуда проскрипела неразборчиво: "Досвиданя".

— Позволите? — эльф присел на единственный стул в палате.

— Да, конечно, — прошелестела Рози, и натянула одеяло до самой шеи.

— Как вы себя чувствуете?

— Замечательно. А вы?

— И я замечательно, — на этом вежливый разговор завял, Фириллианнес смотрел на Рози, Рози, замерев, смотрела на него. Сюзи не выдержала:

— Что с генералом?

— А, все нормально, нога сломана, — не отрывая глаз от Рози, произнес эльф.

— Что?! Как сломана!

— Не волнуйтесь, это просто трещина. Все в порядке, Лавирель уже все зарастил, просто ему некоторое время стоит поберечь ногу. И день нельзя вставать.

— А шериф? — спросила Хель.

— У Чорре магическое истощение. Да и не только магическое, все же последние недели был очень напряженными. Лавирель его усыпил, сказал, что за трое суток сна он полностью восстановится.

— А вы? — повторила Рози. — Как вы?

— Замечательно... А... А эта корреспондентка, она вам досаждала?

— Нет, что вы. Просто неожиданно. И вопросы, и внимание.

— Вы героини!

— Что вы, мы ничего такого не сделали.

— Но вы же выплыли из пещеры и открыли двери и задвижку, — Ретхонкорван объяснил, — свидетельские показания позволяют сделать такой вывод. А кстати, вы не знаете, почему произошел взрыв?

— Мы всего лишь выплыли из пещеры, — Рози была тверда.

— Элиэль нужны были деньги на государственный переворот. Пусть при этом империя развалится, пусть будет война, главное было вернуть полную независимость Четырехлистнику. Желательно, в старых границах. Внутри страны у нее оказалось неожиданно мало сторонников, а вот у наших соседей она нашла полную поддержку.

— Ну, извините, вернуть старые времена с полной властью аристократии, кто же на это согласится? — проворчала Сюзи, — про это только в сказках хорошо читать, а жить хочется в более просвещённое время.

— Я полностью поддерживаю ваши убеждения, — твердо сказал Ретхонкорван, — и даже в королевской семье Дивного леса сторонников автономии мало. И еще меньше сторонников прежних времен. Знаете ли, сословные ограничения они не только для низших слоев... Извините, я отвлекся... а вот наши соседи оказали ей полную поддержку. Основные средства она получала от контрабанды. Кстати, когда Чорре помчался в горы на пожар, то тогда мы нашли в пещерах ходы контрабандистов и часть товара. Наркотики, спиртное и оружие. Мы подозреваем, что оружие было от наших соседей. А вы как думаете?

— Пожалуй, тут ничего не могу предположить. Я, все мы, всего лишь несчастные жертвы обстоятельств.

— Хорошо, — Ретхонкорван поднял руки, — сдаюсь. Основной расчет у нее был на книгу Амбраха. Она решила, что с могуществом, превышающим могущество архимага, возможно стать Владычицей. Она просто бредила

теми временами, когда тройки поддерживали власть Четырехлистника, а иногда и управляли страной. Чтобы добраться до книги, она даже за Лоцци замуж вышла, хотя всегда презирала смесков! Овдовела она подозрительно быстро, но доказать мы ничего не сумели. Но артефакт... артефакты рода действительно передают наследство достойным. Не тем, кто роднее, сильнее, или ближе к покойному, а тому, кто достойнее. Ее достойной не сочли, предпочли ей вас. Вторая сильная причина для ненависти.

— А первая?

— Первая — ваш муж.

— Мой бывший муж. Но почему?

— Ваш бывший муж. Вас ненавидят все его последующие жены, просто потому, что он всех сравнивал с вами, и все были для него хуже, чем вы.

— Но она, она сказала, что убийца не может наследовать? — удивилась Хель.

— Да, прямой убийца не может. Берти не мог понять этой разницы, ведь Элиэль неоднократно пыталась вас убить. Вот только она организовывала несчастные случаи, через подставных лиц нанимала киллеров, делала все

чужими руками. Берти же решил, что главное — ваше смерть, за это и поплатился.

— Хорошо, она нас убила, а потом что?

— Она была твердо уверена, что потом артефакт выберет ее.

— На оружии было клеймо Иладара, — призналась Рози.

— И мы готовы это подтвердить, — вздохнула Сюзи, — может, не надо было его уничтожать?

— Вы спасли этим множество жизней. Если бы они добрались до пищалей... мы бы не выстояли, — признался эльф.

— Даже с армией?

— Даже с генералом Брахом. Преступники смогли бы уйти, это точно, и весь заговор пришлось бы распутывать заново. А как вам удалось взорвать арсенал?

— То же мне, арсенал, там был небольшой сундук, — махнула рукой Сюзи, — немного воды и заклинание старения металла, и пищали проржавели за несколько минут. Мы так декоративные клепки старим, это теперь модно. Только я не ожидала, что они так бабахнут.

В дверь постучали, и в палату заскочила госпожа Митина:

— Быстрее, господин Лавирель вас ищет!

Ретхонкорван выскочил из палаты, не прощаясь.

Госпожа Митина с умилением посмотрела вслед убегающему эльфу:

— Все же наш Лавирель — тиран, каких мало! Заставить самого Хозяина Темнолесья как зайца по коридору прыгать! Девочки, вам тут записки передают, держите.

Госпожа Митина аккуратно положила на тумбочку маленькую стопочку записок, и ушла.

— Это что... — потрясенно прошептала Хель.

— Я не поняла... Что — наш Фирчик и есть тот самый Хозяин Темнолесья?! Вот это влипли...Рози? Рози, ты знала? — подпрыгнула на месте Сюзи.

Рози молча схватилась за голову.

— А мы с ним по-простому. Обалдеть, — никак не могла успокоиться Хель.

— Ладно, зато нас точно уже не будут допрашивать безопасники, — махнула рукой Сюзи, — интересно, кто нам пишет? Эти тебе, это мне, Рози, это тебе. Хель, ну чего ты так удивилась? Помнишь, нам чуть ли не в первый день рассказали, что он герцог и на принцессе жениться отказался? Мы вполне могли догадаться, что он и есть тот самый герцог, который глава службы безопасности. Нас просто Рози сбила, когда его поверенным назвала.

— А ты знаешь, я еще про себя похихикала, думала, надо же, не повезло как ему, с таким однофамильцем, наверное, тяжело приходится, — призналась Хель.

Рози молчала.

— Нам пишет, кто нам пишет, — Сюзи зашуршала записочкой, — О! Нам пишет мадам Жильберта... восхищаюсь... поддерживаю... горжусь... нет, какая язва! Слушайте: 'надеюсь, что это ужасное происшествие отвратит порядочных женщин от посещения сомнительных заведений'... вот зараза!

— А у меня госпожа Крамбх, — развернула записку Хель, — благодарит за спасение. Как многословно... интересно, а почему на нее не подействовало снотворное?

— Я думаю, что спиртное на нее подействовало раньше. От Кая записка.

Желает выздоровления. Дедушка очень рад, что уехал из Гренода вовремя, а то его бы точно в эту историю заодно втянули.

— От управляющего 'Трех Клюшек' ... ни о чем, а вот... Надеемся на дальнейшее сотрудничество. Какое у нас может быть сотрудничество?

Рози развернула записочку.

— От Литы. Она дала согласие выйти замуж за Альфу.

— Ха, дала согласие! Как только этот блохастик понял, что она может погибнуть, то у него крыша съехала! Пусть пишет честно, не смогла отбиться, — хихикнула Сюзи.

— Хотела нас навестить, но не успевает, она уезжает. Сегодня уезжают, завтра будут в столице, и там же у них будет бракосочетание. Шестнадцатого храм, а само торжество уже в клане, — Рози еще раз посмотрела на записку, — уезжает сегодня... А сегодня какое?

— Четырнадцатое, а что?

— Черт! — Рози вскочила с кровати, заметалась по палате, вытащила из-за тумбочки сумочку, вытряхнула ее содержимое на кровать, стала лихорадочно копаться в горке мелочи, выудила со дна сложенный вчетверо листочек и заорала:

— Быстро! Одеваемся! Через три часа у нас поезд!

* * *

Фирменный столичный поезд фыркнул, дернулся, и остановился у станции Корейг. Около крошечного перрона поместилась только его голова, длинный хвост растянулся далеко за станцию, а самый последний вагон замер рядом с пригородным садом. Тильда открыла дверцу, опустила лесенку, и в нерешительности затопталась на нижней ступеньке, примериваясь. Наконец она собралась с духом и спрыгнула вниз. Каблуки туфелек полностью увязли в гравийной отсыпке, Тильда пошатнулась, схватилась за лесенку, но устояла. Конечно, если б не начальник поезда, который на каждой станции проверял работу проводников, Тильда не спускалась бы, все равно никогда на этой станции в ее вагон никто не садился, но начальник отличался совершенно гномьей придирчивостью и эльфийской злопамятностью. Дверь головного вагона открылась, на перрон торжественно вышел начальник поезда, высокий сухопарый эльф, развернулся и посмотрел вдоль состава. Под его взглядом проводники у каждой двери вытянулись и замерли. Потом на перрон шустро выкатился главный техник поезда, гном, молодой и неженатый, и Тильда вздохнула — техник был ее тайной любовью. Техник потащил огромный котел для воды в задание станции, хозяйка вагона-ресторана громко ругалась с лысым поставщиком, грузчики понесли ящики с рыбой и винные бочонки. Пахло раскаленным железом от поезда, маслом от шпал, но запах горьких степных трав, принесенный жарким ветром, забивал все. Громко бумкнули часы на станции, и Тильда с тоской посмотрела на дверь своего вагона — последняя ступенька лестницы была на уровне ее талии.