Криспин убрал руки, которыми, оказывается, прикрывал ее голову, и наконец-то поднялся; оставшаяся лежать Мира моргала, напряженно вглядываясь в ночь — ночь как ночь, темно, звезды вон видно, луна из-за деревьев встает... Старшекурсник подхватил ее за бока, поднимая — цепляясь за него, за стену, девушка с трудом выпрямилась, прислонилась спиной к неровному проему.

— Слава богам, ты жив! — крикнул издалека торопливо идущий к ним староста.

Скривившийся Криспин тряс склоненной головой и стучал ладонью по уху, будто стараясь вытряхнуть из него воду. Проворчал:

— Да жив-жив, только оглох на одно ухо... Э, а с тобой-то что?

Мира пригляделась и ахнула: лицо и шею Артура покрывали многочисленные кровившие порезы, одежда на груди тоже будто гигантской кошкой разодрана... Староста осторожно потрогал лицо, сморщился:

— Осколками мрамора посекло... Мира, ты в порядке?

Лесовичка замедленно кивнула: а что может не в порядке? Сначала ее чуть не расплющил Криспин — дважды! тяжеленный какой, а ведь вроде ни жиринки! — потом она едва не оглохла и не ослепла, и ноги что-то не очень держат... Конечно, с ней все отлично! Спохватилась:

— Ой, а где Шазр?

Как ни странно, гном оказался самым целехоньким — когда случился весь трам-тарарам он как стоял, так и просто шлепнулся под прикрытие старых мраморных обломков... Сейчас парень, деловито уперев кулаки в бока и задрав голову, что-то разглядывал. Когда троица выбралась, наконец, из злополучного проема и тоже глянула вверх, у каждого вырвалось по разнообразному звуку: Мира охнула, староста присвистнул, а Криспин непонятно, но крайне энергично выругался.

Так вот отчего стало так светло! Верх колонны с капителью снесло полностью, а остов светился, будто раскаленный мрамор превратился в дерево и сейчас бездымно горел, лишь горячий воздух вкруг завивался и струился. Все оттенки красного-желтого с ледяными прожилками синего тускнели и угасали к основанию.

— Отличная свеча получилась! — неожиданно весело оценил Криспин.

— Ага, — буркнул его друг, — погребальная.

— Прекрасная ночь, не так ли?

Компания разом вздрогнула, разворачиваясь туда, откуда прозвучал этот издевательски-вежливый вопрос. Светильник-колонна прекрасно освещала появившихся на площади людей, которых студенты меньше всего желали сейчас увидеть: ректора Академии и охранника Академии. Симон, окинув быстрым взглядом студентов, горящий столб, прохромал мимо них к пролому-выходу, сжимая в руке что-то вроде светящегося жезла, ректорша же осталась на месте, сложив на груди руки. Начала перечислять, поочередно переводя отражающие огонь, а потому жутковато светящиеся глаза:

— Староста Нортон. Старшекурсник Тай. Гном... не-собираюсь-называть-все-твои-имена. Лесовичка Черемная.

Сложив руки за спиной, старшекурсники синхронно поклонились; Шазр вжал голову в плечи, поглядывая на начальство исподлобья, а съежившаяся Мира еще и за спину ему шмыгнула. Ректор продолжила все тем же издевательски-приветливым тоном:

— Поведайте же мне, какого... (определение культурно проглочено)... демона вы все здесь делаете?

Воцарилось молчание: даже парк, казалось, застыл в ожидании ответа. С той стороны стены тоже не доносилось никаких звуков, будто охранник потонул в черном колодце пролома. Ректорша пару раз пристукнула носком туфли: и как ноги-каблуки не переломала, пробираясь сюда сквозь заросли! И вообще, каким образом взрослые так быстро здесь очутились? Трансгрессировали, что ли? Надо, ох, как надо этому делу обучиться — сейчас бы давно уже с Шазром лежали в своих безопасных кроватях, а не ждали неминуемого наказания от Главной Ведьмы!

— Ну? — тоном выше произнесла упомянутая ведьма. Артур откашлялся и начал осторожно:

— Госпожа ректор, это несколько запутанная история...

— И прежде чем ты ее профессионально запутаешь, быстренько ответь — конкретно чьих это рук дело?! — женщина ткнула в горящую колонну за его спиной. Все синхронно оглянулись, как бы пытаясь сообразить — и действительно, чьих? Колонна, хоть и подпотухшая, оплывала на глазах впрямь как восковая свеча.

— Не наших, — быстро отрекся Криспин.

— Не знаем, — в голос с ним подтвердил староста. Гном просто молча развел руками и ссутулился еще больше. Ректор сощурилась:

— Еще скажите, что так всё и было, когда вы сюда пришли!

— Но это же самострел! — удивившаяся Мира даже из-за плеча приятеля выглянула. Марго тут же поманила ее:

— Ну-ка, подойди сюда, лесовичка! Что за самострел?

— Кто-то насторожил самострел там, на выходе, — Мира махнула рукой в сторону пролома. — Я в темноте его не разглядела, дернула за веревку, что на земле лежала, он и выстрелил. Попал в колонну и вот...

— Дерни за веревочку... — пробормотала ректорша. — Ты что, теперь на руках ходишь?

Мира покосилась на Криспина — сказать, что тогда не ходила, а попросту лежала? — но оказалось, это вопрос, не требующий ответа, потому что глава Академии приказала всем всё рассказывать подробно. Оживившаяся (еще бы, ректор отвлеклась от вопроса, почему они шляются в парке после отбоя!) четверка принялась, перебивая друг друга, опровергая и уточняя, рассказывать про устроенный кем-то 'тарарам'. Непонятно, что ректор уяснила из этого всеобщего галдежа, но тут в проломе появился Симон, молча кивнул, подтверждая слова студентов, подошел к горящей колонне и, заложив руки с жезлом за спину, уставился на нее оценивающе. Артур взъерошил волосы — заодно и мелкие мраморные осколки из них вытряхнул.

— Это что за криворукие идиоты-охотники решили здесь самострел поставить? Да еще такой мощный?

— Они далеко не идиоты. И не криворукие. Такой магический заряд в него вложили, — наконец подал голос охранник.

— Да, — охотно согласилась с обоими Мира. — Стрелять этаким в какого-то гнома — все равно что по воробьям из пушки палить!

— Гнома? — переспросила ректорша. — Почему — в гнома?

Застеснявшись под устремленными на нее удивленными взглядами, девушка подтолкнула локтем Шазра:

— Ну это же они, да? Твои родственники всё никак не угомонятся?

Парень покраснел так, что было заметно даже в темноте, зыркнул на нее почему-то очень недобро и промолчал. Ректорша беззвучно пошевелила губами — показалось, выругалась — но для всех озвучила лишь приличную часть:

— Вот только мстящих гномьих родственников мне и не хватало! Так. Симон, осмотрите и соберите здесь все, что только можно, потом доложите. Студенты — за мной!

Резко повернувшись — метнулись полы одежды и неприбранные длинные волосы — ректор двинулась прочь. Мира заметила, что при этом она старательно обогнула мраморный цветок.

Первым за ней ни на кого не глядя, опустив голову, поплелся гном.

Когда за спинами уходивших неожиданно обрушилась колонна — с грохотом и выбросом разноцветных искр — все подскочили и обернулись. Лишь ректор даже не вздрогнула, только кинула через плечо раздраженное:

— Не отвлекайтесь, поторопитесь!

Казалось, одной этой командой она перенесла их сразу через весь парк: мощеная дорожка, невесть откуда взявшаяся под ногами, была прямой и ровной, и уже спустя несколько минут пятеро вышли к темному главному корпусу. Как всё в Яшмовой Академии подчиняется ректору!

Всё, да не все, подумала Мира, когда, велев остальным ждать в коридоре, Марго увела с собой в кабинет гнома: вон, два злостных нарушителя комендантского часа со стажем слоняются по коридору рядом. Молчат — то ли переживают о будущем нагоняе, то ли происшествие переваривают.

— Так что там с твоим братцем-гномом? — неожиданно поинтересовался остановившийся напротив Криспин. — Чем он так насолил своим родственничкам, что те даже возжелали его укокошить?

Мира прикусила язык, хоть и очень запоздало: может, зря она при всех-то про Шазрову родню? Надо было или с глазу на глаз с ректоршей говорить, или вообще только с ним самим обсудить позже. А ну как старшекурсники болтунами окажутся, разнесут по всей Академии? Кому охота, чтобы твое имя-проблемы на всех углах трепали и с расспросами приставали? Извиняет только то, что никогда раньше с ней столько странного за раз не случалось: сначала заблудилась, потом эта ходячая каланча ее с ног сбила, потом чуть под самострел не угодила...

— Вот у него и спроси.

Дверь распахнулась сама собой, изнутри донеслось:

— Заходите. Все.

Держась за спинами рослых старшекурсников Мира шагнула через порог и попыталась сходу примоститься рядом с сидящим у стены Шазром — тот вздохнул и отвернулся. Точно, сердится за ее длинный язык, еще и от ректорши попало наверняка за... ну за что-нибудь да попало!

— Прежде чем мы продолжим, вы — все! — должны запомнить: сегодня ничего особенного не происходило! — объявила Марго.

Все закивали. Артур еще и улыбнулся своей всегдашней солнечной улыбкой. Подтвердил:

— Самый обычный скучный вечер! То есть ночь.

Ректор кинула на него такой ледяной взгляд, что улыбка на губах парня моментально замерзла.

— Придерживаемся такой версии: первокурсники заблудились в парке, старшекурсники узнали об этом перед самым отбоем, нашли и привели их обратно. Сейчас гном может отправляться спать... А лесовичка куда?

Вскочившая Мира затопталась на месте.

— Я тоже это... спать? Ведь Шазр же уже все вам рассказал? И молчать я тоже буду, честно!

— Сядь на место, — приказала ректор, еще и мановением пальца захлопнула дверь перед носом дернувшейся Миры. Старшекурсники переглянулись и молча уставились на главу Академии. Только сейчас Мира заметила, что ректорша выскочила в парк в одном, как Амариллис говорит, дезабилье — черной шелковой сорочке и накинутом поверх нее тонюсеньком длинном халате-пенюаре. Деловито скрещенные на груди руки вместо того чтобы подчеркнуть серьезный настрой женщины, наоборот выделили белизну длинной шеи и глубину ложбинки в открытом вырезе. Судя по взглядам парней, те тоже всё это заметили, хоть и не пялились, конечно, открыто-беззастенчиво. Мира хмыкнула: мужики, что с них взять! А ведь им сейчас самое время придумывать, как отмазаться от нарушения комендантского часа...

Задумчиво ходившая по кабинету ректор — три шага туда, резкий разворот, три шага обратно, глаза троих студентов следили за ней, как глаза кошки в часах-ходиках — будто услышала ее мысли. Наконец остановившись и упершись длинными пальцами в столешницу, заявила:

— Сейчас мы не будем выяснять, как давно и с какой целью вы пользуетесь этим... нелегальным выходом из Академии! (парни с явным облегчением выдохнули). Но не думайте, что я это так оставлю! Поговорим о случившемся, — ректор даже жестом предложила всем присесть; Мира хотела было скромно отсидеться у стены, но под тремя взглядами пришлось отодвинуть тяжеленный стул и умоститься рядом со старшекурсниками. Ректор опустилась в высокое кресло в торце стола, подперла упрямый подбородок обнаженной по локоть рукой.

— Думаю, как минимум двоим из вас известен тип стрелы, которую зарядили в этот, как утверждает лесовичка, самострел.

Мира с интересом взглянула на студентов — ей-то точно неизвестен! Староста откашлялся, но Криспин ответил быстрее:

— Драконья стрела.

Ректор утвердительно указала на него пальцем.

— Именно! Такие использовались в войне с Черными драконами. Человека или, — взгляд на Миру, — гнома подобная стрела даже на излете попросту развалит пополам, либо сразу превратит в пепел.

Уф. Девушка даже зажмурилась, только сейчас представив, что случилось бы, не поймай и не урони ее в проходе Криспин.

— Создание Драконьей стрелы требует массы сил, магии и времени — иначе бы война закончилась, не успев начаться. Однако же кто-то не поленился ее воссоздать или попросту украсть из военных арсеналов. Посему следующий вопрос: кто и зачем насторожил здесь такой самострел?

Ректор требовательно смотрела на старшекурсников, те, в свою очередь, не сводили глаз с нее. Мире показалось — или не показалось вовсе? — что этими взглядами они сказали друг другу гораздо больше, чем всем произнесенным раньше: уж не учат ли в Яшмовой Академии еще и телепатии вдобавок?

Марго опустила руки на стол и выпрямилась.

— Вызову вас после доклада Симона, а пока хорошенько поразмышляйте над этим. Старшекурсники могут идти. Лесовичка остается.

Радостно подскочившая Мира уже второй раз растерянно опустилась на место: что еще хочет от нее ректор? Она впервые слышит о Драконьих стрелах, совершенно никого и ничего не увидела, не услышала и не поняла при срабатывании самострела, а почему они с гномом оказались возле тайного выхода из Академии, о котором даже не подозревали, наверняка уже рассказал сам Шазр.

Артур задержался на пороге.

— Простите, госпожа ректор, у вас тут... — он неопределенно махнул рукой вдоль своей шеи.

— А? Что?

— В волосах листья запутались...

— Где? — Ректорша провела пальцами по распущенным взлохмаченным волосам, не нашла и досадливо отмахнулась: — Ой, не до того сейчас!

Но Артур уже шел к ней.

— Разрешите мне... — действуя очень осторожно и аккуратно (как со... со злобной собакой, пришло в голову Мире), а потому медленно — Ведьма глядела на него искоса, вздыхала и уже нетерпеливо притоптывала ногой — этот смельчак действительно выпутал из ее волнистых прядей сухие листья и даже пару мелких веточек.

Ректор хохотнула:

— Странно, что я по дороге еще воронье гнездо случайно не зацепила!

Артур аккуратно расправил длинный пряди, сказал без улыбки:

— Вот так. Спокойной вам ночи.

— Спокойной! — пискнула со своего места Мира. Ректор, озадаченно скривив губы, с миг смотрела на закрывшуюся дверь. Потом повернулась к лесовичке. Сложив по-ученически руки, та старательно выпрямилась под пронзительным фиолетовым взглядом главы Академии: моментально захотелось признаться во всех своих секретах, грехах и неблаговидных поступках. Которых даже не совершала.

— Со следующей недели первокурсники могут выходить в город.

Мира моргнула — совсем не этого ожидала. Произнесла осторожно:

— О? Хорошо.

— Вам с Шазром выход запрещен.

Понятно, вот оно, наконец, наказание! Но если подумать, наказание за что? За плохое ориентирование на местности? Ректорша помолчала, словно ожидая вопросов — Мира по-прежнему преданно таращилась, мечтая лишь, чтобы ее поскорее отпустили спать — и отчего-то решила пояснить:

— Пока не ясно, на кого именно должен был сработать самострел, вы — все четверо — будете в большей безопасности, не выходя за пределы Академии.

Э? А она вообще здесь при чем, ведь она никакой не дракон, не гном с проблемной родней и даже не старшекурсник, который за несколько лет пребывания в Буржбе мог сотни раз насолить какому-нибудь местному жителю — например, со своей обаятельной улыбкой отбить у того местную красавицу?! Жаль, что решения ректора не оспаривают, и даже не уточняют — во всяком случае, никто, кроме старосты, на это не решался. Поэтому девушка только кивнула:

— Хорошо.

Марго задала уж совсем неожиданный вопрос:

— Вижу, ты с ними дружна?