— Карты висят с утра до конца доклада, — отвечает мой Начштаба, — а потом снимаются и поступают в соответствующие делопроизводства, где хранятся.
— Кто может видеть карты — кроме лиц, непосредственно с ними работающими?
Алексеев, пожал плечами:
— Эти карты может видеть любой офицер здесь находящийся — никакой особенной тайны они не представляют…
Откровенно стебаясь, спрашиваю:
— Хм… Может, тогда стоит торговать ими? Или на театральных афишах развешивать — чтоб, в немецком Генеральном Штабе знали, как мы представляем себе обстановку на Фронте?!
Алексеев побагровел и завертел головой — должно быть воротничок мундира, стал ему слегка тесен…
— А, какие тогда карты представляют «особую тайну»? — насмешливо интересуюсь, — которыми Вы со своим генерал-квартирмейстером, в «штуку» рубитесь?
— «В штуку»?!
Должно быть, они здесь «рубятся» в что-нибудь другое… В «очко» к примеру.
— Я имел в виду игральные карты. Продолжайте, господин генерал!
— …Десятиверстные и двухверстные карты всего нашего фронта и отдельных его районов, Ваше Императорское Величество, — быстро придя в себя, бойко ответил тот, — они находятся в кабинетах начальника штаба, генерал-квартирмейстера и генерала Борисова. По которым, они справляются — читая оперативные сводки и детально изучая какую-нибудь сложную операцию…
Вот, чешет! Ну, как мне — простому попаданцу, тягаться с выпускником Академии Генерального Штаба?!
— Хорошо, если так… Но, всё равно — «бережённого Бог бережёт, а не бережённого»… Жандарм стережёт! Сегодня же, господин генерал, потрудитесь издать приказ по всем войскам занавешивать карты в штабах на время, когда с ними не работают или когда в одной комнате с ними находится кто-то посторонний.
Тут, новая у меня мысля:
— А как с режимом доступа в здание Ставки, господин генерал?
Хрен, я просто так от тебя отстану!
— …Ваше Императорское Величество?
Спрашиваю почти «по складам»:
— Если, допустим, если германский шпион раздобудет себе мундир русского офицера — он сможет беспрепятственно проникнуть в Ставку, спрашиваю?
— Никак нет, Ваше…Здесь весьма строгий надзор — как явный, так и тайный, везде и за всеми при помощи полиции и жандармерии! Полевые жандармы стоят при входе, при вешалке и при входных дверях в управление и мой кабинет.
Да! Что-то такое, мною наблюдалось.
— …Никому невозможно, даже одев мундир русского офицера, проникнуть в Ставку!
— Вы отвечаете за свои слова, господин генерал? А, если я проверю?
Молчит, хлопая белёсыми ресницами…
— Настоятельно рекомендую ввести строгий пропускной режим! Временные пропуска выдавать офицерам — постоянно и регулярно работающим здесь и, бессистемно почаще менять их формат, — думаю, поймут, — а, разовые пропуска выдавать лицам, случайно или редко посещаемым Ставку по какой-нибудь служебной надобности… Задача ясна?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
Идём далее:
— Как мне известно, при Ставке находятся иностранные представители.
— Да, это так — представители союзнических военных миссий… Франции, Англии, Сербии, Японии и Бельгии.
— Они имеют доступ в здание Ставки?
— Да, случается — посещают, интересуясь обстановкой на русском театре боевых действий.
Да, блин!
— Надо прекращать эту практику, господин генерал! Пусть «посещают» другие места — в Могилеве просто уймище достопримечательностей (хахаха!), а для ознакомления с «обстановкой» высылайте им раз в сутки бюллетени.
— Ваше Императорское Величество! Союзники же…, — мямлит, — как-то неудобно, извиняюсь… Дипломатический скандал…
— Спать на потолке «неудобно», господин генерал! А «дипломатические скандалы», суть — не вашего ведомства забота. «Союзники»… Давно ли, японцы нам «союзниками» стали? И, «эти» — «демократы», тоже… Союзнички! Приказ Верховного Командующего слышали? …ВЫПОЛНЯТЬ!!!
— СЛУШАЮСЬ, ВАШЕ ИМПЕРАТОСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!!
— То-то же… А теперь докладывайте, господин генерал!
После весьма продолжительной заминки, Начальник Штаба Ставки Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев, взял себя в руки и стал «докладывать» мне о положении дел на фронтах. Он, громко и ясно читал по бумажке заранее заготовленный (скорее всего не им самим) конспект, изобилующий всякими ничего не значимыми мелочами, безымянными речками, деревнями да «местечками» и, ничего не говорящими мне фамилиями…
Было слышно как в соседней комнате, бездельничающие офицеры переговаривались шёпотом.
Это начало бесить… Чистейшей воды очковтирательство!
— «…Удар германцев в направлении В. был решительно отбит и, план их расстроен. В многодневных тяжелых боях, о напряжении которых свидетельствуют предшествовавшие сообщения, противник был последовательно остановлен, поколеблен и, наконец, отброшен… Планомерный переход наших войск от отступления к наступлению был совершен с уменьем и настойчивостью, доступными лишь высоко доблестным войскам»…
Какой бред!
— «…Из местечка М. наши войска выбили противника штыковым ударом. Пока в этом районе нами взято у немцев более 8 орудий; до настоящего времени выяснено, что в числе их имеются 4 гаубицы. Кроме того, взято 9 зарядных ящиков и 7 пулеметов. Взятые орудия во время боя были довернуты против немцев и заставили уйти немецкий бронированный автомобиль. В районе О. и далее на юг до верхнего Немана, равно как и в районе восточнее железной дороги, по всему фронту идут упорные бои. Особенного напряжения бой достиг в районе деревни С. реке Гавья, где неприятелю удалось переправиться на левый берег реки, и в районе юго-восточнее М., где противник был отбит с большими потерями и отхлынул назад»…
Что он несёт?!
— «…В районе реки Вилии, упорные бои продолжаются; деревня Н. взята нами. Немцы произвели ряд атак в районе В., доводя неоднократно их до штыков. Все атаки отбиты. В районе северо-западнее В. наши войска штыковым ударом овладели укрепленной деревней О. и вернули обратно деревню Г. На фронте С. и южнее бои продолжаются».
Достал он уже своими «штыковыми ударами» — прям, Средневековье какое! Намекает, что патронов у войск нет, что ли?!
— «…Дух войск, ярко обнаруживший свою высоту в бесчисленных арьергардных боях, получил новый подъем в успехах, одержанных нами над германцами за последние дни в жестоких рукопашных боях и в удачных переходах против них в наступление, особенно частых на фронте восточнее линии Свенцян наша кавалерия отбросила немцев и заняла село П. После штыкового боя нами занято кладбище у деревни Ч…».
Я ударил ладонью по столу:
— ХВАТИТ!!! Какой, на хрен — «штыковой бой на кладбище»? Вы что, господин генерал, мне шпаргалки про всякую «чернуху» читаете?
— …???
— ЗА ИДИОТА МЕНЯ ДЕРЖИТЕ?!
Слегка косые очи Начальника Штаба, стали просто косыми — без слова «слегка»…
— Неужели, нельзя было прямо сказать: германцы наступают — там, там и там, а мы продолжаем драпать?!
Звенящая в ушах тишина. Все в полной растерянности дивятся на меня, раззявив генеральские зевальники — как на марсианина какого-то. Должно быть, я стал не похожим на самого себя — не только своим новым обликом. Они поняли, что я — ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК!!!
Да, пофиг… Наезжаю на Алексеева дальше:
— Мне хотелось бы знать, Вы проверяете донесения своих подчинённых или верите им на слово?
Молчит, косые очи вниз потупив… А, ты думал? Или я тебя заставлю воевать, или ты застрелишься! Ну, или переворот устроишь раньше срока…
— Я у ВАС(!!!) спрашиваю, Михаил Васильевич! И, пока — по-хорошему, — рявкнул я царственным рыком, — ИМЕЕТСЯ ЛИ(!!!) у Верховного Главнокомандования механизм проверки подобных сообщений?
— …
Ага, ну так и знал!
— Ну, так извольте его создать, «Ваше Превосходительство», — последнее, прозвучало в моих устах, как ругательство и издевательство, — извольте потрудиться и впредь, проверять периодически, донесения и, как выполняются ваши распоряжения подчинёнными!
Глаза моего начальника штаба стали похожими на новенькие советские рублевики…. Что я интересно сказал, что его так удивило? Что доклады подчинённых и выполнение своих же приказов надо проверять? Да, помню — читал «там», что с этим делом, у него не всё благополучно. Подчинённые Алексееву командующие фронтами, частенько забивали на него хрен…
— Для особо одарённых повторяю: немедленно создайте при Ставке Верховного Главнокомандования, институт Представителей Ставки в войсках — на фронтах, в армиях и корпусах! В качестве сотрудников привлечь ответственных офицеров, можно — получивших в боях увечья и негодных к строевой службе. Пусть проверяют достоверность донесения с мест и выполнения приказов вышестоящих инстанций29 и, несут за это полную ответственность…
Смотрю ему прямо в глаза и добавляю:
— …Иначе, если мы с Вами не сработаемся! ЯЛИЧНО(!!!) буду контролировать выполнение Вами этого начинания и, при малейшем попустительстве — отправлю Вас на фронт «полчком» командовать!
Невнятное генеральское мычание… Счас, чего доброго отставки попросит — если «Кондратий» его раньше не обнимет.
Однако, «отошёл» быстро! Руки по швам, взгляд «лихой и слегка придурковатый»:
— БУДЕТ ИСПОЛНЕНО, ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!!
А, в косых глазах мелькнула ироническая усмешка… Ой, как бы Февральский Переворот не стал Сентябрьским. Причём — уже этого года.
Да нет, не сцыте Вашество — не время ещё. Не наступил ещё момент, когда говоря словами классика: «Вчера было ещё рано, завтра будет уже поздно!»
Осмотрев внимательно всех и каждого, я проинформировал:
— Впредь, если ничего чрезвычайного не случится, я намерен посещать Штаб раз в неделю — чтоб не отвлекать вас от своих обязанностей, а себя от своих…
Что, сцука характерно — упрашивать отменить своё решение и почаще бывать в Штабе, Самодержца никто не стал!
— …Мне, лишь присылайте фельдъегерем краткий ежедневный доклад о состоянии дел на фронте в письменном виде. Только самое главное и важное — утром и вечером… Прочитать я и, сам смогу. Задача ясна?
— Так точно, Ваше…
— И, не надо мне никаких победных реляций — пока Берлин штурмом не возьмём… Сухо, коротко и только по существу!
Ладно, на сегодня вроде хватит их «строить» — хорошего понемногу, но регулярно.
— …
Выходил, в полной кладбищенской тишине. По ходу, в штабе все до одного поняли, что наступает какая-то новая — ещё неизвестная им жизнь, от которой не знаешь чего и, ожидать…
Только вышел, дошёл было до середины лестничного пролёта, как вдруг пришла в голову ещё одна мысль… Возвращаюсь и подхожу к открытой двери. Слышу:
— Интересно, господа, какая муха его укусила?
— Известно, какая — «Гессенская»…
Это они про «мою» гемофильную Александру Фёдоровну.
При виде меня, наступил «меловый период» — все господа генералы и полковники разом подскочили с места и, заметно посветлели ликом. Захожу и, не подав вида что — что-то слышал, слегка улыбаясь обращаюсь к истекающему через лицо потом, Начальнику Штаба:
— Михаил Васильевич! Я вижу при вашем штабе полным-полно бездельничающих молодых офицеров, а у меня при походно-полевой Свите — полный кадровый коллапс! Не поделитесь ли перспективными кадрами со своим Главнокомандующим?
— Извините, Ваше Импер…? — не понял по началу, тот.
— Мне нужно несколько молодых — желательно с боевым прошлым, умных, энергичных, умеющих держать язык за зубами молодых офицеров. Завтра, до полудня пришлите мне личные дела всех — кто под эти параметры подходит а, я отберу из них тех, с кем захочу побеседовать. После «собеседования» я оставлю себе нескольких, а остальных офицеров верну Вам в целости и сохранности… Ну, так как?
Алексеев склонил голову.
— Как Вам будет угодно, Ваше Императорское Величество!
— Только знайте, господин генерал: мы в ответственности за тех, кого приручаем…, — вкрадчиво говорю и многообещающе заглядываю в косые бесцветные генеральские глазки, — миль пардон — «рекомендуем». Мне нужны только самые лучшие!
* * *
На обратном пути, решил поближе познакомиться с Дворцовым комендантом, генерал-майором Свиты Воейковым, эээ… По моему — Владимир Николаевич. И, если получиться «приручить» его: очень важная фигура — кроме всего прочего, ему подчиняется вся царская охрана.
Хотя, я в этом деле немножко путаюсь: «охранников» у меня, что-то уж — через чур много! Например, командующим Собственным конвоем Его Императорчкого Величества был граф Граббе — не помню, как по фамилии, отчеству… В данный исторический момент, этим «Собственным конвоем» был Лейб-Гвардии Сводный Казачий полк — а у того свой начальник. Вот и, поди разберись!
Рисунок 19. Дворцовый комендант, генерал-майор Свиты Его Величества Государя Императора Николая II, Воейков Владимир Николаевич.
Воейкову же, подчинялся начальник Императорской Дворцовой полиции — генерал-майор Отдельного корпуса жандармов Спиридович Александр Иванович, с которым я познакомился ранее.
Кроме этого, ещё несколько охранных структур с неясными для меня функциями.
Ладно, с ними потом разгребём, сейчас для меня главное — перетянуть на свою сторону эту, без всякого преувеличения, ключевую фигуру. Что я знаю про генерала Воейкова, про этого невысокого роста — но очень подвижного человека, с любовно ухоженными и надушенными усами? А знаю я про него достаточно много.
Ловкий хозяйственник и, отсюда — состоятельный человек: построил в своём имении завод по разливу минеральной воды «Кувака30» и теперь поит ею всю Свиту… Естественно, не бесплатно — за мой счёт.
Хитрый интриган: «оттёр» своего тестя — барона Фредерикса (которого я сегодня нагнал) и, стал первым по влиянию лицом в окружении моего Реципиента.
Один из основателей российского спортивного движения — вроде бы даже, участвовал в одной из первых олимпиад. Ведёт здоровый образ жизни, в отличии от большинства свиты — демонстративно не пьёт ничего, крепче своей же минеральной воды.
Носит несколько претензионный титул «Главного наблюдающего за физическим развитием народонаселения Российской империи» и, носится с проектом об милитаризации спорта и допризывной подготовки новобранцев. По последним двум пунктам, вышестоящее военное начальство его регулярно посылает на…
