Учиха Мадара

И я понятия не имел, обычные ли это сны или видения будущего. Если второе, то мне лучше прямо сейчас себе кунаем кишки выпустить. В этих.... "снах" я всегда либо кого-нибудь пытал, либо сражался, либо хоронил.... живьем. Короче, натуральные ужасы со мной в главной роли. И все происходящее во сне мне доставляло просто дикую, безумную радость.

И это просто сводило с ума.

Надо будет поговорить об этом с Старейшиной. Если он говорил правду и вариантов будущего бесчисленное количество, то почему я вижу только плохое?

*

"Столица поражала своим великолепием" — так обычно начинают описание столичного города в большинстве художественных произведениях.

Увы, но к моему случаю это не относилось. Столица страны Огня была.... мягко говоря, не совсем чистой и больше походила на огромный свинарник, чем на город.

По узким улочкам сновало огромное множество людей. Самые ушлые умудрялись прямо на ходу что-то впаривать прохожим. И, конечно, повсюду грязь, гарь и непередаваемая вонь. Лучше бы в деревне остался, там хоть воздух чище.

А вот Хана была в восторге и с живым интересом рассматривала все вокруг. Ну, в принципе, ее можно понять. Это я видал города гораздо лучше в своем мире, а она-то нет.

Со стражниками на воротах проблем не возникло. Хорошо, что я заранее одел накидку с символом клана. Стражники его узнали и чуть ли не с поклонами пропустили нас в город, даже "забыв" про "пошлину", которую успешно собирали со всех входящих (и с некоторых выходящих, к слову).

— Куда сначала пойдем? — спросил я без особого энтузиазма.

— На рынок!

Один, прошу тебя, умоляю и заклинаю всем святым и молотом Тора в частности, пускай хоть в этом мире меня избежит проклятие "шопинга"!

Идти мы решили просто по улицам, как обычные люди. Все-таки не стоит чересчур выделяться и бегать по крышам, как это принято у шиноби. Мало ли кто заметит. Хоть столица и считалась нейтральной территорией и любые конфликты шиноби здесь жестоко пресекались дайме, но я бы на месте противников обязательно рискнул благосклонностью феодала ради захвата Учихи и Хьюги, да еще и с таким положением в собственных кланах.

Рынок был... типичным рынком. На нем стоял такой шум, что я даже собственных мыслей не слышал. Эбони, засранец этакий, этим пользовался и летал над головами людей, что-то выкрикивая. Наверняка изощренные оскорбления. И дернул же меня бес ему рассказать про троллинг и троллей. Рядом с черным кружил Айвори и вел он себя куда как более пристойно. Ну, разве что с лавки чего-нибудь "случайно" утащит, пока владелец не следит, да кинет это случайному прохожему, находящемуся рядом. Если владелец замечал пропажу и, соответственно, того, кому не посчастливилось поймать украденную вещь, то Айвори садился неподалеку и с интересом следил за развитием событий. Надо было их Толстым и Тонким назвать.

Мы же с Ханой ходили между лавок и рассматривали их содержимое.

— Красавица, смотри какое ожерелье, прям под цвет твоих прекрасных глаз! Как для тебя делали! — кричали с одной стороны Хане.

— Да кому нужны твои вшивые ожерелья, ишаками сделанные и всем богами проклятые! — кричали с другой стороны, — Девушка, красавица, смотри лучше какие кольца!....

— Воин! Вай, какой сильный, статный! Купи меч! Хороший меч, у одиннадцати великих самураев был! Ни одного не подвел, всех во сне убили....

Даже грозные взгляды, полные обещания всех земных и небесных кар, не помогали. Торговцам было наплевать на опасность, когда они чуяли прибыль. Матерые купцы (а другие на столичные рынки просто не попадали) даже умудрялись уворачиваться от моих "случайных" толчков.

Хана еще долго таскала меня по рынку, пока сама не утомилась. А потом мы пошли искать ночлег. И нашли не только приличное жилье, но и некое подобие средневекового ресторана, что было весьма кстати.

— Хана, есть кое-что, в чем я должен тебе признаться, — сказал я, когда мы уже устроились за столом и нам принесли заказ.

— Дай угадаю, — прищурилась девушка, рассматривая меня, — Ты не Изуна Учиха, так? Ты Мадара.

А я великолепный актёр, оказывается. Надо было в театральный идти.

— Давно знаешь?

— Подозревала с самого начала, — равнодушно пожала плечами Хана, — Недавно только все сомнения отпали. Думаешь, я не узнала о своем потенциальном женихе все, что только можно было?

— Тогда почему сразу не разоблачила?

— Не была уверена, что ты действительно Мадара. Да и не вписывался подобный поступок в тот портрет, что я успела составить. А потом поняла, что на портрет Изуны твои поступки ложатся еще хуже, чем на твой.

Мда, возомнил себя Штирлицом. Но вроде бы с дикими воплями она убегать не спешит.

— И что теперь? — осторожно спросил я.

— Ты обещал мне путешествие туда, куда я захочу, — Хана безмятежно улыбнулась, — И, надеюсь, ты держишь свои клятвы.

— Насчет того, что ты выйдешь за Мадару только, если сама захочешь? Все в силе.

— Вот и хорошо.

Девушка быстро перегнулась над столом и поцеловала меня. Это радовало. А вот кунай, приставленный к моему горлу — не очень.

— Еще раз попытаешь меня обмануть — убью, — совершенно серьезно сказала она.

Мне оставалось только кивнуть. В тот же миг кунай исчез, и Хана вновь была безмятежной и веселой.

Я вот подумал, а оно мне надо — жениться на такой боевой? Только, кажется, выбора у меня теперь еще меньше, чем было раньше.

*

В общей сложности, о стране Огня мы пробегали два месяца. Постоянный "хвост" из брата и отряда Учих только добавлял веселья.

Но всему хорошему приходит конец. Просто в один день мы с Ханой решили, что хватит бегать и пора вернуться в реальность, в которой до сих пор идет война между кланами.

Брат был очень "рад" меня видеть. Насколько рад, что сразу же попытался меня убить. И мы неплохо размялись, пару раз он даже почти достал меня. Но я смог объяснить ему ситуация и причины, по которым я поступил так, как поступил. Все-таки, тело у меня молодое. А молодым свойственно совершать глупости и авантюры.

Брат понял, что было и не удивительно. Но до самой родной деревни он не спускал глаз ни с меня, ни с Ханы.

Отец был "рад" нас видеть еще больше, чем Изуна. Обошлись без мордобоя, но тяжелый разговор мне вынести пришлось.

— В чем причина твоего поступка? — спокойно, без единой эмоции, спросил меня глава клана, когда мы остались с ним наедине.

— Я хотел получше узнать свою будущую жену перед свадьбой. И добиться ее собственного желания выйти за меня, по своей воле, а не по указу родителя.

Отец кивнул, не став расспрашивать подробнее.

— Почему ты не убил Хашираму Сенджу?

Здрасте, приехали. Вновь и вновь старик меня удивляет своими вопросами. Впрочем, этого вопроса следовало ожидать.

— Не смог, он силен, — поверь мне, поверь мне, поверь мне....

— Ты упустил возможность атаковать превосходящими силами. Ты остался с ним один на один. Обычно встретившись с ним на поле боя, ты дрался до конца, до полного истощения сил. Но в этот раз ты пришел к Хьюгам достаточно сильным, чтобы победить их шиноби и сбежать. Отсюда можно сделать вывод, что ты лжешь — ты не сражался с Хаширамой всерьез. Ты не хотел убить врага своего клана!

Плохо, очень плохо. Таджима даже потерял контроль над эмоциями и повысил голос. А значит, он действительно взбешен и дело может перейти к рукоприкладству.

— Я не посчитал нужным его убивать, — я изо всех сил старался сохранить спокойствие перед надвигающейся бурей.

— Объяснись!

— Мне надоела это дурацкая война из-за какой-то мифической вражды между сынами Рикудо. Мне надоело, что мой клан ежедневно теряет людей в бессмысленных сражениях. Мне надоело, что из-за упрямства стариков погибают молодые. Я хочу мира.

Старик все-таки ударил. Я не счел нужным уклоняться и пожалел об этом — от удара меня откинуло на метр, бить отец умел.

— Щенок! — рычал он, поднимаясь на ноги, — Ты хочешь мира с врагом?! С врагом, который убил стольких наших близких?! Сенджу убили твоих братьев!

— А скольких убили мы, отец? — я тоже встал, упорно сохраняя спокойный тон, — И сколько еще должно умереть в этой бойне?! Мы убиваем их детей, они — наших.... Снова и снова. Не пора ли остановиться?! Или мы придем к тому, что ни Учих, ни Сенджу не останется в этом мире!

— Пусть лучше так, чем заключать с ними мир!

Не могу сказать, что я не понимал Таджиму. Скольких детей он потерял? Четверых, братьев, которых Я даже не знал. А скольких из Учих он похоронил? Не удивительно, что Сенджу для него навсегда кровные враги. Но я не могу позволить его горю и дальше вредить клану. Я помню канон, и знаю, к чему приведет противостояние с Сенджу.... И я не имею права этого допустить!

— Отец, послушай меня. Дальнейшая война только ослабит нас....

— Заткнись! Убирайся! Ты мне больше не сын!

Что ж. Очень жаль, что все вышло именно так. Я такого точно не хотел.

*

Сразу после разговора с отцом (отцом ли уже?), я отправился прямиком к Юмико. Сейчас мне как никогда нужна была СИЛА. И чем больше, тем лучше.

Навыки куноичи уже позволяли сделать пересадку глаз. Значит, пришло время обрести следующий уровень Шарингана.

— Мадара, что случилось? — взволнованно спросила Хана, когда я ввалился в дом.

Изуна и Юмико так же присутствовали.

— Потом, все потом, — отмахнулся я, — Юмико, ты можешь пересадить нам с братом глаза? Мои ему, его — мне.

— Думаю, да, — неуверенно протянула девушка.

— Юмико, мне нужно, чтобы ты сделала это прямо сейчас! Судьба клана зависит от этого. Сколько это займет времени?

— Два часа на операцию, часов десять на полную адаптацию.

Черт, не мало. Ладно, будем надеяться, что за это время отец ничего не предпримет. Я очень рассчитывал, что он не пошлет сразу же за своим сыном карательный отряд с заданием уничтожить.

— Тогда начнем немедленно.

В силу специфики пересадку глаз приходилось вести без усыпления.

Ощущение, когда тебе удаляют глаза.... весьма специфические. Не то, чтобы больно, но весьма неприятно.

— Вкусняшка!

— Эбони, выплюни, это не твое!

— Кар!

— Айвори, верни глаз!

Закончат операцию — спалю воронят к черту. Нашли время шутить, я и так весь на нервах.

— Ну вот, операция прошла успешно, — усталый, но довольный голос Юмико был, как бальзам на сердце.

Еще десять долгих часов, отец. И тогда я сделаю, что должен.

*

Долгая, длящаяся много поколений, война устанавливает особые стандарты и традиции. К примеру, в клане Учиха глава должен быть самым сильным шиноби. Это и понятно — постоянные сражения и необходимость вести за собой людей.... Слабый глава продержится не долго.

И была одна интересная традиция — достаточно сильный шиноби мог бросить вызов главе клана. Победитель получал все, проигравший — все терял.

Именно к этой традиции я и хотел прибегнуть, заставив Юмико пересадить мне глаза брата. Вечный Мангекё Шаринган не оставит и шанса Таджиме Учихе на победу.

Но видит Высшая Сила, я не желал этого. Власть в клане я хотел взять более "мирным" путем — уж точно без сражения с отцом. Но.... не получилось. вот что мне стоило соврать насчет Хаширамы?! Увы, все мы задним умом крепки.

Ладно, не время для соплей и терзаний. В конце концов, мое дело правое, ведь так?

С активированным Шаринганом, я вышел в центр деревни, привлекая к себе внимание окружающих шиноби.

— Я — Мадара Учиха! — закричал я так, чтобы меня все услышали, в особенности мой отец, — И я вызываю на бой Таджиму Учиху за место главы клана!

Невольные зрители были.... ошарашены. Много времени прошло с тех пор, как место главы было занято именно через поединок.

— Брат, что ты делаешь? — ко мне подбежал Изуна и попытался увести обратно в дом.

— Не мешай. Я делаю все правильно.

— Да, Изуна, не мешай нам, — отец, как я и подозревал, не заставил себя долго ждать, — Этому щенку давно пора показать его место!

— Принимаешь ли ты мой вызов, отец?

— Принимаю. И я тебе не отец.

Вокруг нас тут же образовалось плотное, но довольно большое, кольцо.

— Перейдем за пределы деревни, — предложил Таджима, осматривая толпу.

— Нет, все закончится быстро.

— Наглого щенка я воспитал, — Учиха сплюнул на песок, — Не думай, что Мангекё Шаринган обеспечит тебе победу! Опыт и умение тебе никакой Шаринган не даст!

— Ты недооцениваешь силу этих благословенных глаз....

Он ошибался. Он думал, что опыт и его собственный Шаринган помогут ему противостоять мне достаточно для того, чтобы нанести удар.

Он ошибался и без страха смотрел прямо мне в глаза.

Он ошибался, если считал, что я буду его жалеть и не ударю сразу же в полную силу.

Цукуёми.

Через три секунды я вернул отца в реальный мир. Для зрителей все выглядело странно — вот мы стоим, и вот уже глава клана без сил валится на землю.

Таджима был силен и не сошел с ума. Но в ближайшую неделю он уже был неопасен.

Оставалось самое неприятное.

Я достал из-за спина кама и подошел к лежащему отцу. Он все еще был в сознании и смотрел на меня. Странно, но в его взгляде я не уловил ненависти. Только горечь и разочарование. И это было в тысячи раз хуже.

"Я должен".

Мою занесенную руку остановил Изуна.

— Брат, не делай этого! — закричал он мне в лицо, — Ты победил, ты глава клана! Никто не оспорит твоей власти! Но пожалуйста, ради меня — не убивай нашего отца!

Изуна.... Ты слишком добрый.

Со стороны я, наверное, выгляжу как последний поддонок, понявший руку против отца.... И ведь как им объяснить, что это я делаю не ради власти, а ради них всех?

Но оружие я опустил. Не только потому что внял словам брата. Но еще и потому что вспомнил другого себя, из своих снов. Того, кто без сомнений и сожалений убивал сотни и пытал десятки. Таким я становится точно не хочу.

Изуна первым опустился на колено и склонил голову, признавая мое превосходство... и мою власть. Потом это же сделал Юмико. А следом и все остальные Учихи.

На ногах остался только я, новый глава клана Учиха, Мадара Учиха. Надо бы радоваться....

Вот только почему я чувствую только блядскую пустоту?

*

Хоть я был теперь главой клана, но оставалось еще много проблем. Главной из которых был все еще живой отец. Не могу точно сказать, почему я его не убил. Наверно все-таки из-за Изуны, ведь я стал по-настоящему воспринимать его как брата. И человека ближе мне в этом мире нет. Разве что Хана становится мне все дороже и дороже, но брат все равно на первом месте.

Да и нет у меня желания становиться тем ублюдком, которого я наблюдал в своих видениях.

У отца оставалось еще много сторонников. Но были и плюсы — за слабым из Учих никто не пойдет. Люди моего (теперь полностью моего) клана уважали силу и стремились к ней на протяжении десятилетий, если не столетий. Проигравшие слабаки оставались за бортом.

Проигрыш отца должен был лишить его львиной доли поддержки, но не всех. И оставшихся верными отцу должно было хватить для саботажа моей работы с кланом. Именно поэтому всю последующую после сражения ночь я размышлял над тем подсылать ли к обессиленному отцу убийц или все-таки нет.