Марат вздрогнул, когда чья-то рука, вместо того что бы нанести очередной удар, схватила его за шкирятник, и приподняла над землей. Зрение возвращалось медленно, так что кот не мог разобрать, что происходит вокруг. Собрав последние силы, он вывернулся из пальцев, сжимающих шкуру на спине, и как только ноги почувствовали твердую опору, побежал не особенно обращая внимание на незначительный факт, как направление.

Врат только покачал головой, а затем тихо рассмеялся:

— крепкий пацан, хороший мог бы получиться боец...

Не замедляясь ни на мгновение, Марат полностью отдавался бегу, так что сил не хватало даже на осмысление последних событий. Низкие заборы он перепрыгивал и перелезал, даже не замечая этого. В висках стучали молоты, к языку прилип вкус крови, каждый вздох сопровождался острой болью в груди.

Деревня отдалялась, черный кот бежал уже по равнине, спотыкаясь об камни, и не понимая, куда собственно направляется.

Все это закончилось, когда правая нога в очередной раз зацепилась за кочку, колени подогнулись, и тело мешком упало на траву. Руки рефлекторно прикрыли голову, и сознание начало проваливаться во тьму.

Острая боль в спине, будто кто-то вонзает в плоть острые крючки, а потом пытается содрать шкуру, привела кота в чувства. Он попытался пошевелиться, но тело отозвалось болью во всех частях тела, а перед глазами появились разноцветные круги. Пришлось терпеливо дожидаться, когда ощущения ослабнут, что бы повторить попытку и хотя бы сесть.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем Марат сумел оторвать голову от земли, и закусив нижнюю губу, по сантиметру отталкиваясь руками, принял сидячее положение. Примерно столько же времени понадобилось, на восстановление дыхания.

Туман перед глазами, медленно рассасывался, и стали видны окружающие просторы, кустарники и деревья, и так же равнина, границы которой терялись за горизонтом. Тяжелые серые тучи, начали проливать на землю мелкую морось, холодную, в сочетании с ветром, пронизывающую до костей.

— уроды, да чтоб вы все сгорели заживо. — Прохрипел Марат, и не узнал своего голоса.

В груди что-то хрипело, язык ворочался с огромным трудом, распухшие губы совсем не слушались, а кроме того, не доставало нескольких зубов.

Холодный дождь, несколько привел черного кота в чувства. Перед глазами снова и снова мелькали картины последних событий, и вызывали они только злость, как на себя, так и на всех жителей деревни. Кроме того, обнаружилось, что пропал мешочек с деньгами и кинжал. Возможно они просто оторвались во время избиения, но скорее всего были просто украдены.

Только когда дождь стал достаточно сильным, что бы вода начала заливать глаза, Марат обнаружил пропажу своей шляпы-пирамиды. Последний подарок Рэмы остался в деревне, и возможно попал в руки какого ни будь забулдыги. Эта мысль заставила навернуться на глазах слезы, и уже в следующую минуту, черный кот плакал во весь голос. Душу разрывали обида на весь несправедливый мир, и злость на завистливых, глупых и жестоких.

Попытка встать, принесла очередную проблему: лодыжка правой ноги жутко заболела, когда на нее начинали довить, а левое колено, вообще не сгибалось. Не взирая на боль, пару минут Марат пытался принять вертикальное положение, но обессилив, снова оказался распростертым на земле.

— неужели, так вот все и закончится?

Волна безразличия окутала с головой, холода и боли уже не ощущалось, веки отяжелели и начали закрываться.

"ну и ладно, все-равно, это была глупая затея".

Звуки стихли, темнота заволокла мир, сознание медленно, без сопротивления, затухало. Еще час, и жизнь покинет избитое слабое тело.

"я буду ждать, что бы не случилось".

Восприятие мира вернулось рывком, в ушах эхом отдавался нежный голос розовой кошки. Злость закипала в крови, желание вернуться домой, заставило приподняться на локтях, и превозмогая боль во всем теле, подползти к луже, образовавшейся в ямке с глинистым дном.

Приникнув распухшими губами к мутной воде, Марат сделал несколько жадных глотков. На оставшихся зубах заскрипел песок, в горле образовался комок, который пришлось отхаркивать. Однако, воля к жизни вернулась, и черный кот собирался когтями держаться за нее.

Левую руку кольнуло, повернув голову кот увидел "стального сокола", нервно покачивающего головой. У лап птицы, на земле лежал мелкий зверек, с серой шерсткой, длинным хвостом и короткими толстыми лапками. Нечто среднее между домашней мышью и кротом.

— это мне? — Удивленно осведомился Марат, глазами указывая на зверька.

Сокол вполне отчетливо кивнул, отошел в сторону и расправив крылья, поднялся в небо. Вопреки всему известному о летающих существах, "стальному соколу", дождь совершенно не мешал.

— не ожидал... спасибо. — Хрипловато, поблагодарил черный кот, уже улетевшую птицу.

Сесть удалось без проблем, ноющая боль уже не мешала, и только доказывала, что жизнь еще не закончилась. Сложнее стало с подарком сокола, передних зубов не хватало, боковые плохо подходили для разделывания тушки. Промучившись двадцать минут, кот обглодал зверька, и удовлетворенный, откинулся на спину.

Дождь то усиливался, то ослабевал, Марату, оставалось набираться сил, что бы совершить очередную попытку встать.

Вернулся сокол, в когтях принеся еще одного зверька. На этот раз он не стал улетать, даже позволил черному коту погладить себя по спине.

— холодно, только бы не заболеть, тогда точно конец.

Осторожно перекатившись на живот, опираясь на руки и колено правой ноги, Марат приподнялся, сжал челюсти что бы не закричать, и начал сгибать левую ногу. В колене что-то щелкнуло, нога все таки согнулась, хоть и не полностью, но стало возможно подняться.

Следующие несколько часов, черный кот брел вперед, не имея ориентиров, и не зная даже примерного направления своего движения. Главной задачей в это время, было найти хоть какое ни будь убежище, где можно будет укрыться от дождя и немного отдохнуть.

Правая нога волочилась по земле, в левой руке болтался мертвый зверек. Губы беззвучно шевелились, глаза лихорадочно блестели. Черный кот давно уже упал бы без сил, если бы не упрямство, и сокол, сидящий на плече, когтями впивающийся в плоть. От когтей птицы, по телу разливалось тепло, постепенно даже боль уходила.

К вечеру, было обнаружено раскидистое дерево, стоящее особняком, в паре километров от небольшой рощицы. Марат кряхтя и скрипя целыми зубами, уселся между двух корней, прижался спиной к стволу и помогая руками, подтянул к груди колени. Устроившись таким образом, он съел грызуна, которого нес в руках полдня.

Сокол улетел, убедившись что его двуногий спутник, в этот день больше никуда не пойдет. Черному коту оставалось уложить голову на колени и обхватив руками ноги, задремать сидя под деревом. Мокрая шерсть плохо грела, но толстый ствол и раскидистые ветви над головой, хотя бы частично защищали от ветра и дождя.

"Стальной сокол", впервые за сотню лет, позволил себе разозлиться. Стыдно было признать, что он упустил опасность, когда двуногий зашел в деревню. Нельзя было расслабляться, только потому, что очевидная опасность отсутствовала, и как выяснилось, даже обычные крестьяне, могут нести смертельную угрозу для черного кота.

Теперь приходилось исправлять собственную ошибку, охотиться на грызунов, что бы двуногому было что есть, и вливать в него крохи жизненной энергии, забираемые у тех же мелких зверьков. Повезло еще, что кот оказался довольно крепким и живучим, после избиения он не получил серьезных травм. Треснутые ребра скоро срастутся, мышцы восстановятся, гематомы рассосутся. Главное, что бы не начало развиваться какое ни будь заболевание, иначе придется подпитывать двуногого из собственных энергетических запасов.

Сон был глубоким и тяжелым. Несколько раз Марат просыпался, бормотал нечто неразборчивое, что бы снова провалиться в беспамятство. Иногда он правда приходил в себя настолько, что бы съесть очередного грызуна, но на этом подвиги заканчивались.

Тело ослабело, руки и ноги налились тяжестью, попеременно по коже пробегали то жар, то озноб. Время от времени, сокол садился на плечо и колол черного кота своими когтями, от чего в тело вливались небольшие порции силы.

Сколько времени прошло, прежде чем Марат проснулся окончательно, он не знал. Небо успело посветлеть, в тучах просматривались крупные разрывы, в ветвях дерева, ставшего временным укрытием, завывал ветер. По ощущениям, шла вторая половина дня.

Пересохшее горло першило, на языке скопилась густая слюна с привкусом крови. Попытка пошевелиться вызвала острую боль в мышцах, заставившую слабо застонать и скорчиться. В голове же, не осталось почти ничего, лишние мысли исчезли, остались только те, что относились к выживанию в условиях дикой природы.

Цепляясь когтями за кору, Марат медленно поднялся на ноги, и застыл обнимая дерево. Подумав о том, как это должно выглядеть со стороны, он нервно захихикал. Живот отозвался урчанием, к горлу подкатил горький ком и кота согнуло пополам.

Содержимое желудка извергалось на то место, где ранее сидел черный кот. Отчаянно борясь со слабостью и желанием опять упасть на землю, он держался за ствол, подрагивая при очередном спазме. Это занятие настолько захватило сознание, что появление сокола, прошло почти незаметно.

Заботливая, но от этого не менее вредная птица, села на выгнутую дугой спину двуногого подопечного, и впилась когтями в шкуру, направляя через них слабый поток собранной силы.

Прошло несколько минут, затем еще несколько, прежде чем Марат сумел вздохнуть полной грудью, и был обрадован отсутствием боли в ребрах. Он даже смог оттолкнуться от дерева, и пройти пару шагов, прежде чем слабость ударила с новой силой.

Понимая, что если сейчас упадет, то уже не встанет, черный кот чуть согнул спину и ноги, уперевшись руками об колени.

— все бы отдал, за глоток чистой воды. — Сиплым, слабым голосом, пожаловался Марат, впрочем не ожидая получить какую-либо реакцию в ответ.

В очередной раз сокол убедил черного кота. Сперва он взмыл в воздух и полетел в сторону от дерева, служившего убежищем для двуногого, но поняв, что подопечный не понял, что от него требуется, сел на левое плечо Марата, и больно клюнув в ухо, клювом указал направление.

— больно же! — Воскликнул Марат, хватаясь рукой за ухо, и покачнулся, теряя равновесие.

Сокол опустил голову, он просто не понимал, как доходчиво объяснить двуногому, что бы он следовал указанному направлению. Не придумав ничего лучше, птица вспорхнула, когтями ухватилась за непострадавшее ухо, и потащила кота в нужную сторону.

Марат закричал, точнее постарался закричать, так как то что получилось, иначе как писком назвать было сложно. Пару шагов он все же сделал, прежде чем сумел освободиться от когтей.

Сокол опустился на землю перед Маратом, шагах в двух. Клюв нервно щелкал, крылья вздрагивали, ноги переминались в нерешительности. Наконец он стал издавать звуки, похожие на истерический крик и одновременно ругательства.

Пальцами растирая пострадавшие уши, черный кот старался не моргать и не выпускать сокола из поля зрения. Марат не понимал, что происходит, тупо наблюдал за птицей, размахивающей крыльями и дергающей головой. Минуте на четвертой, в голову закралась неожиданная догадка, которую он тут же и озвучил:

— ты хочешь, что бы я пошел за тобой?

Разошедшийся сокол, как громом пораженный, уставился на двуногого подопечного. В глубине души, птица уже успела разувериться в мыслительных способностях кота. Ответный кивок, получился резким и запоздал секунды на две.

— так что ж ты раньше этого не сказал. — Вспылил Марат, эмоционально топнув ногой.

Крякнув нечто нелицеприятное, сокол пошел вперед, указывая направление. В голове возник вполне резонный вопрос "а почему я не разбил ему голову, пока он спал? Сейчас уже искал бы нового хозяина, более умного".

Продвигаясь мелкими шажками, постоянно рискуя упасть от слабости или зацепившись об камень невидимый в траве, Марат преодолел полтора километра. Он уже хотел было высказать соколу все, что думает о бесполезных переходах и умственных способностях птиц, когда впереди показалось чудо, воплощающее мечту последних дней.

Длинной около десяти метров, шириной чуть меньше пяти, окруженный высокой травой а местами кустарником, отражая солнечные лучи прорывающиеся через прорехи в покрывале туч, сверкал зеркальной гладью, хрустально чистый пруд. Он манил к себе Марата, как огонь в ночи, манит мотылька, обещая счастье и тепло.

При одном только виде воды, желудок нетерпеливо зарычал, язык прилип к небу, а на глазах выступили счастливые слезы. Прилив сил, позволил увеличить скорость ходьбы, так что кот почти нагнал сокола, продолжающего вразвалочку продвигаться в прежнем направлении. Мудрая птица даже и не подумала взлететь, понимая что подопечного надолго не хватит и нельзя ему давать понапрасну распылять силы.

Метров за пятьдесят до цели перехода, Марат все же упал на колени, руками оперся об землю, и на четырех конечностях дошел до воды. Последние сантиметры он уже прополз, обессилено опустил морду в пруд, и начал жадно пить.

Холодная жидкость, постепенно заполняла пустоту в животе, возвращая краски мира и желание жить. Удалось даже избавится от привкуса крови во рту. А закончив пить, черный кот перевернулся на спину, и блаженно улыбаясь, стал ощупывать свое тело. Приятной неожиданностью стало то, что на месте выбитых зубов, уже начали прорезаться новые.

"сколько же прошло времени? По ощущениям не более трех четырех дней".

Взгляд упал на сокола, но задавать птице вопрос о времени, показалось глупо. Тот факт, что Марата привело к воде именно это пернатое существо, уже не укладывался в голову, и отчаянно не хотелось в очередной раз переворачивать свое видение мира.

Сокол немного понаблюдал за подопечным и убедившись, что он не собирается никуда уходить, или хотя бы вставать, взлетел и направился на поиски очередного невинного зверька, которому суждено стать завтраком и пусть и маленьким, но источником силы.

Пальцы пробежали по ребрам, отлично прощупывающимся через шерсть, затем были проверены руки и ноги, нижняя челюсть череп и спина. Тактильное исследование организма показало, что видимых, серьезных повреждений нет. Ушибы и растяжения не в счет, ведь вместо них вполне могли быть серьезные переломы. Вместе с наличием источника питьевой воды, это подняло настроение до небывалых высот.

Последующие три дня, черный кот занимался всего пятью вещами: спал, ел грызунов, пил воду, отходил в туалет устроенный в кустах, и хромая бродил по берегу пруда, заново разрабатывая руки и ноги. "Стальному соколу", приходилось постоянно охотиться, что бы двуногому не приходилось удаляться от источника воды.

Дождя больше не было, тучи медленно рассосались, открывая чистое синее небо и огненный диск солнца. Днем, земля прогревалась, а за ночь не успевала остыть, так что круглые сутки сохранялась комфортная температура.

На четвертый день, Марат почувствовал себя достаточно хорошо, что бы продолжить путешествие. Немного расстраивала потеря денег и оружия, но поведение сокола, показавшего себя заботливой нянькой, вселяло уверенность в завтрашнем дне. Но прежде чем отправиться в путь, нужно было привести себя в порядок.