— Ладно, повеселились и хватит, — фыркнул маг. — Зачем вас понесло ко мне в спальню посреди ночи?
— Ну... вы только не смейтесь, хорошо? — попросила я.
— Нет, на ночь я не умираю и в гробу не сплю.
— И даже утку в зайце не держите? — удивилась я. — Или зайца в утке? В любом случае, в одном из них яйцо с иглой.
— Вернемся к фольклорному наследию вашей родине позже. Я все еще жду ответа, — поторопил меня Аред.
Так, а вот теперь надо отвечать. Голос стал на полтона ниже, мужественный излом брови чуть напрягся, а уголки рта напряглись — то ли рассмеется сейчас, то ли выпорет меня ремнем. Он сам еще не решил, так что надо поскорее отводить от себя грозу. Например, направить её на его просчеты в воспитании юных магов.
— Я плохо спала...
— Здесь спиться лучше? — вот как он умудрился встрять и перебить меня?! — Если хотите, выделю вам половину постели.
— А может, сперва дослушаете?
— Кофе будете? — внезапно спросил он. — Я полчаса как встал. Обычно в это время я пью кофе, а я не привык менять свои привычки.
— Да, конечно, — кивнула я. — Черный, полторы ложки сахара.
Маг отошел к столику и оттуда донеслось шипение разогреваемой воды.
— Вы рассказывайте, я слушаю.
— Мне приснился очень плохой сон, — начала я, подсаживая к столику у окна. — Я видела деревню, а потом её накрыли тени... а когда они ушли, то в деревне остались только мертвые. А потом я увидела вас, стоящего на холме. Тени приближались к вам... Может я просто начиталась на ночь энциклопедий о нежити?
— Все может быть, — пожал голыми плечами Аред. Ненавижу, когда он полуодет, давит своим присутствием, будто уверенность съедает.
"Ну ладно, Элиза, это не он виноват, а ты, — самокритично признала я, — просто всю жизнь привыкла, что со своими метр семьдесят с хвостиком, да на каблуках ты на всех смотришь сверху вниз, а сейчас нужно голову задирать. Вот и бесишься"
— Что-то еще? — уточнил маг, разливая по чашкам кофе. — Во что я был одет, как выглядела деревня? Мне нужны подробности.
— Я не запомнила деревню, но знаете... куры, гуси, поросята... лошадь за околицей, впряженная в телегу... мертвые... они были одеты, как принято здесь. На Лэсарте. Вы стояли на холме и смотрели на деревню, потом... вы вытащили посох и уперлись им в землю, — я прикрыла глаза, вспоминая. — Деревянный посох с граненым камнем, а сам посох будто излучает... я не знаю, как это описать, но оно безудержно. Словно горный поток, сметающий все на своем пути.
— Ясно, — скупо произнес маг, ставя передо мной чашку и сахарницу. — Время года, время суток...
— Скорее вечер, тени длинные. Лето... трава зеленая, вроде бы какие-то цветы на огородах цвели, — но уверенности в собственном голосе я не слышала.
— Остался только один вопрос: почему вы спали в кресле в углу моей спальни?
— Ну-у... — я глотнула кофе, чтобы выиграть время. — Я пришла вам рассказать — вдруг это было важным? — а вы спали. Вот я и села, собраться с мыслями... ну и...
— И? — подбодрил меня Аред.
— Уснула, — проворчала я. — Довольны?
— А вдруг это было важным? — передразнил меня маг.
— Растолкали бы, — проворчала я, прихлебывая кофе.
Аред скупо улыбнулся и мне неожиданно привиделось совсем не трогательное пробуждение... а нечто вроде утра, когда тебя поливают ледяной водой вместо приветствия. Интересно, а как он обычно будит женщин? Или выпихивает их из спальни сразу после того, как закончил?
— Значит так, — пришел к какому-то решению Аред. — Сны запоминайте и по мере запоминания рассказывайте мне. Даже посреди ночи, особенно если ощутите тревогу или опасность. Но давайте договоримся, если вы заходите в мою спальню, то вы меня уведомляете об этом. Ради вашей же безопасности.
— Чтобы вы спросонья в меня чем-то не запустили? — понимающе уточнила я.
— Чтобы я спросонья вас не убил, — совершенно серьезно произнес он. — Бывали прецеденты с глупыми идиотками.
— Да-а, — протянула я. — Вашим любовницам не позавидуешь.
— Кто вам сказал, что они остаются на ночь? — искренне удивился маг.
— Они не обижаются?
В принципе, я знала ответ на этот вопрос, но хотелось послушать версию Архимага.
— Я подслащиваю микстуру подарками. Обычно бриллиантовые серьги или кулон примеряют их с горькой действительностью. Не надо смотреть на меня с такой жалостью, ребенок, — мягко попросил Аред. — Да, такое положение вещей устраивает не всех женщин, но я сознательно выбираю тех, кого статус моей любовницы привлекает больше меня.
Я пожала плечами. Никогда не понимала, как можно отдаваться противному или даже неприятному тебе мужчине. Да, если дома голодные дети, если нет выбора... но торговать собой за золотую побрякушку?
— А вам не хотелось бы встретить женщину, которую привлечет нечто иное? — вырвалось у меня. — Вряд ли вы хотели бы для племянницы подобной судьбы? Даже с другой полярностью. Наверняка ведь хотите, чтобы она была счастлива?
— Элиза, не все могут задавать мне подобные вопросы... пока что это не выговор, а так — совет на будущее.
— Мне заткнуться и больше не проявлять инициативы? — на полном серьезе спросила я. — Кстати, какова продолжительность нашего контракта? Пять лет? Десять? Сто?
— И не надо на меня злиться, — спокойно заметил Аред. — Мои тайны для вас опасны. У вас будет личина обычнейшей студентки, богатой наследницы, титул аристократки и много денег. Тайны испортят вам жизнь.
— А если ваши тайны вмешаются в нашу с девочкой жизнь? Что сделают ваши враги, заполучив её в свои руки?
— Будут обращаться с ней, как с королевой, — усмехнулся маг. — Потому что, потеряв её, я прекращу подчиняться каким бы то ни было правилам. Понимаете? А получить за неё выкуп или услугу — еще не главное. Главное — успеть этим воспользоваться. Если с головы Шаи упадет хотя бы волос, я и мои знакомые устроим семье парикмахера тотальный геноцид в ближайших сотнях миров. Жизнь у меня длинная, я успею найти всех.
— А Совет вас не остановит? — усомнилась я. — Вроде он как раз и должен прекращать вендетты и строить магов.
— Совет не посмеет и рта раскрыть, если я буду в своем праве мести, — пояснил Аред. — Они не вечны и придерживаются тех же правил. Маги убивают друг друга из-за личных причин, на дуэлях, из-за войн, на поле боя, но никто не посмеет спустить с рук похищение ребенка. Понимаете? Мне будут помогать даже враги... потому что у них тоже есть дети.
— Начнется нечто вроде...
— Представьте себе свору гончих, которую спустили с поводка. Старшие поучаствуют из-за меня, а младшие просто поучаствуют. Возраст такой, когда еж под креслом колется.
— Шило в заднице сидеть мешает, — машинально поправила я. — В смысле, у нас так говорят.
— Интересная поговорка, — рассмеялся маг. — Ну что, сегодня я попробую поднять вас в галоп?
Я простонала нечто утвердительное, поежившись под заинтересованным взглядом Архимага.
* * *
К завтраку мы спустились рука об руку, как примерная супружеская пара. Марта уже хлопотала у накрытого стола, поправляя тарелки и разливая кофе. Странно, обычно на стол накрывала Диара, а после уходила — Аред не терпел, когда при обычном раскладе дня ему в тарелку заглядывал кто-то лишний. В принципе, я была с ним согласна, а подать солонку и я могу. Как и он может передать мне кувшин с соком.
— И. Не. Надейся. — Раздельно проговорил маг, усаживаясь во главе стола.
Я устроилась по его левую руку, подозрительно покосившись на женщину.
— Ешьте-ешьте,— засуетилась она и не успела я опомниться, как сидела перед полной тарелкой вкусностей. А я разве спорю? Я смело воткнула вилку в поджаренный бок оладушки.
— Слушайте, а что Марта... — начала было я, когда быстро переодевшись в лосины и рубашку, почти бежала вслед за Аредом на конюшню.
— Сказать насколько я её старше? — хмыкнул тот. — А она все надеется моих детей понянчить.
— Ну, тут многое зависит не от того, сколько прожил, а оттого, сколько осталось, — глубокомысленно заявила я.
— Очень верно подмечено, — похвалил меня маг. — Заседлаете сами?
Я надулась. Если это месть за утренний шок от вида спящей меня в кресле, то она удалась.
Огневичок приветливо помахал мне хвостом, не забывая подозрительно глядеть на щетку в моих руках. Кажется, он подозревал, что сегодня у нас будет сложный день. Я провела щеткой по его боку, подсластила горькую пилюлю кусочком сахара и вздохнула.
Ладно, оттягивать неприятное — это слишком по-детски. Раньше сяду, раньше слезу. Я решительно сняла с гвоздика уздечку и подступила к морде лошади. Мой красавец тщательно изучил мои метр семьдесят пять и фыркнул мне в волосы. Ехидно заржал и задрал голову.
— Огги, не брыкайся! — возмутилась я, пытаясь действовать планомерно и не теряясь спокойствия. Жеребец навострил уши, раскатисто заржал и попятился. — Огги! Ну, будь умницей, открой ротик! — уговаривала я, кругами бродя за ним по деннику.
Огневичку до моих желаний было... как мне до степени Архимага. Я зажала его в угол, встала, уперев руки в бока, и потрясла уздечкой.
— Больше сахара не дам! — и в довершение своих слов слопала кусочек сама. Жеребец возмущенно дернулся и попытался ткнуться храпом мне в лицо. Я увернулась и достала еще один кусочек. Теперь уже Огневичок ходил за мной по деннику, как привязанный. — Ну? Будем седлаться?
Жеребец вздохнул-покряхтел, но послушно взял трензель в рот. Я поспешно натянула на него ремни и вздохнула — полдела сделано, теперь самое главное. Пока я принесла потник, моя зараза вывалялась в опилках и ушла себе гулять по конюшне. Я поспешно его догнала, повисла на поводе и потянула назад.
— Хорош прибедняться, стой смирно! — велела я, наклоняясь за седлом. Твою мать — порядка десяти килограмм полезного веса! За что мне такое? Разве я подписывалась таскать тяжести? И вообще, порядочная лошадь должна быть на две ладони ниже!
Заседланный Огневичок гоголем вышел из конюшни и потопал на леваду. Бредущая сбоку я смотрелась рядом откровенно неважно.
Аред обнаружился в загоне, прыгающим через препятствия... то есть это его громадный жеребец прыгал через препятствия, а Архимаг восседал на нем с таким видом, словно родился в этом же седле и с тех пор с лошади не слазил. Чтобы я когда-то вот так перепрыгнула через полутораметровые планки, удержалась в седле и довольно похлопала по шее своего жеребца?! Безнадежно.
Я вывела Огневичка в загон, взгромоздилась в седло (с огромным трудом), натянула поводья, приняла приличную позу и толкнула его пятками. Жеребец понятливо пряданул ушами и пошел себе... вправо.
— Ей! — возмутилась я, толкая его в бок и натягивая повод. Огневичок притормозил, изучил глазами право-лево и нехотя потопал куда нужно. Вот зараза, знает же, что тиран из меня никакой, вот и пользуется. Завидев возле себя Ареда с седлом или уздечкой, он не кочевряжится, а молча подчиняется. Трензель берет сразу, под седло становится охотно, и на рысях ноги не путает. Да и задом не поддает, пытаясь показывать характер. Во-первых, Ареда из седла фиг выкинешь, хоть ты все утро задом махай, а во-вторых, знает, что может получить по храпу, вот и ведет себя прилично.
— Ну, начинайте, — благосклонно приказал маг, наблюдая мои жалкие потуги перейти на рысь. Стоило мне отвлечься хоть на одно мгновение, Огневичок тут же начинал филонить, переходя на шаг.
В идеале, лошадь следует только лишь поднять в нужный аллюр и она так и будет бежать, покуда всадник не изменит приказа. Ну да, верю, что у Ареда так и будет, а мне приходилось каждую минуту напоминать жеребцу, что мы передвигаемся рысью. Рысью! Ну вот, опять двадцать пять. И что я не так делаю?!
— Ладно, — сам себе сказал маг, когда его взмыленный жеребец был милостиво отпущен бегать вокруг загона. Он умный, дальше необходимого не пойдет. Да и хозяина обожает, вон даже сейчас косится! — Корду давайте, а то вы от него галопа до сошествия с небес всех святых не добьетесь.
Я послушно отдала магу поводья, перекинула правую ногу через седло и сползла-съехала на землю. Сбегала в конюшню и притащила корду, чувствуя, что копаю собственную могилу.
Аред ухмыльнулся, посмотрел на меня и легким движением и голосом заставил Огневичка перейти на рысь. Ну-ну! Я была полна сомнений. Вот свалюсь на землю, отобью себе все, что только можно и что нельзя, тогда лягу и умру! А маг пусть страдает муками совести! Хотя... я покосилась на мага и на всяк пожарный вцепилась в седло.
— Ну, давайте, — безнадежно согласилась я, подавив желание зажмуриться.
Маг тряхнул кордой и цокнул языком. Огневичок плавно, можно даже сказать лениво прибавил шагу... на раз... два... и мы уже летим. Я сглотнула, хватнула ртом воздух и рискнула отпустить седло.
Боже, восторг! Я лечу! Я едва не рассмеялась, но тут непривычное тело сбилось с ритма и я кувырком полетела из седла в траву. Встала, прожгла мага недовольным взглядом (да, падение он замедлил, а мог бы и поймать!) и полезла обратно в седло, потирая копчик.
Аред ответил мне полным иронии взглядом, жеребец — ехидным. Ой, а последнее мне не нравится! Опять двадцать пять! Ну, спасибо, лошадка моя родная. Я, кряхтя, поднялась и показала довольной морде кулак.
— Сахара сегодня не будет!
Лошадиная морда огорченно вытянулась. Огневичок фыркнул мне в волосы и попытался боднуть головой, но я была начеку и успела увернуться.
Да люблю я тебя, люблю! Но сахара не дам! Я вновь влезла в седло и Огневичок потрусил по кругу.
— Ну что, — насмешливо поинтересовался маг, — поднять в галоп?
— А может, сегодня потренируемся ездить шагом? — без особой надежды спросила я, подбирая поводья. Аред хмыкнул и цокнул языком.
* * *
Остаток недели прошел спокойно, размеренно и, можно даже сказать, лениво. Утром верховая езда и пробежка, потом история, этикет, политическая ситуация и обед. После — тренировка с мечом, получасовое напутствие по рукопашному бою (я попыталась взбрыкнуть, но меня вместо ответа бросили в стену), теория магии, ужин и практика под чутким надзором Архимага.
С верховой ездой все шло с попеременным успехом: успех заключался в том, что я кое-как научилась не падать с лошади на галопе, а переменность его заключалась в том, что не падала я, когда у Огневичка было хорошее настроение. Стремена Аред позволял накладывать только изредка, когда учил меня, например, брать барьеры, или удерживаться на лошади во время коронной свечки. В остальное же время я регулярно падала, пытаясь за несколько недель научиться тому, на что другие тратят недели и месяцы.
В боевой подготовкой все шло более уверенно, в том смысле, что сбросить меня собственный меч не мог никак. Так что два часа в день я им упорно махала, заучивая базовые стойки и удары. Не только против нежити, но и против прямоходящих двуруких и двуногих противников. Вера в лучшее и прекрасное — это хорошо, но, встретив незнакомого мага на узкой дорожке, меч необходимо держать под рукой.
Еще примерно полчаса я махала кинжалами, а потом мной возили по полу, размерено объясняя, что и когда я сделала не так. Я взбесилась уже на второй день, поскольку даже ежу было понятно, что против Ареда у меня не было ни единого шанса.
