Гп-15

— Мне говорили, что волшебники не такие как маглы, — как и любой ребёнок, я ссылался на взрослых, — что волшебниками движет не логика, а общественное мнение и собственные ощущения. Это так?

— Это очень правильное определение, мистер Поттер.

— А значит я не вижу смысла преуменьшать свои возможности. Если это нельзя скрыть полностью — то незачем скрывать вообще. Репутация, известность, имя, в волшебном мире это так же важно, как сила, деньги, знания... Одно личное, другое общественное — но суть та же. Может быть я не прав?

— Ваше мнение не лишено логики, — кивнул Флитвик своей седой головой, — и вы хотите репутации?

— Да, сэр, — я вздохнул, — я понял одну вещь — скромность ни к чему меня не приведёт. Она — как самобичевание, заниженная самооценка. Слабость. В волшебном мире всё работает на общественном мнении. На том, что о тебе думают другие люди. И если это так — я хочу быть знаменитостью. Героем, кумиром. В конце концов — и Волдеморт, и Дамблдор — без своего имиджа просто два старика, — я улыбнулся, — разве это не так? Всё, что делает их столь важными и влиятельными — это их репутация великих волшебников. А великими их делает не запас магии, а заслуги и репутация.

— Хм... — Флитвик прищурился, — я всё время забываю, мистер Поттер, что вы слизеринец. И речь достойная основателя вашего факультета. Желание показать себя, — он покивал, — Слизерин считал так же. Да, да, это предрассудки, — флитвик замахал руками, — забудьте что я сказал. Вот что, если вы хотите стать героем — то главное не становитесь зависимым от внимания других людей.

— Я постараюсь всеми силами, сэр, — вежливо склонил я голову.

— Я понял вас, мистер Поттер. И... — он завис ненадолго, — считаю, что вы вполне в праве, имея и такую историю, и такие таланты невероятные, иметь заслуженную славу. Я напишу про вас ещё и в Ежедневный Пророк. Если вы не против.

— Надеюсь, что-то хорошее?

— Обещаю, хорошее, — кивнул Флитвик, — в конце концов — в Англии не так много настоящих гениев. Мы должны беречь их и гордиться ими. Такие люди как вы, мистер Поттер, вселяют в меня надежду и дарят уверенность, что в будущем, когда я уже помру, магия продолжит расти и развиваться, а не зачахнет. И это приятно греет душу. Что ж, спасибо за вашу помощь.

Флитвик вежливо склонился, что означало, что мы закончили.

— Что вы, мне было приятно оказать вам любую услугу, сэр, — я ответил тем же, — но сэр, могу я спросить у вас прежде чем уйти. Вы говорили, что мне нужна другая программа. Что вы имели в виду?

Флитвик размял плечи и палочкой заставил все записи на столе собраться в стопку.

— Вы обладаете естественным, природным предрасположением к многим видам магии, мистер Поттер. Это редко и очень важно. Обычно студентам, которые имеют предрасположенность — учить заклинания проще пропорционально тому, как сильна их предрасположенность. Вы же смогли сотворить патронус — чары шестого курса, без слов и жестов, просто силой воли. Это гигантская сила. Я мог бы настоять на том, чтобы вы занимались вместе со всеми для вашей пользы — чтобы не отрываться от коллектива, но я не хочу, чтобы вы, мистер Поттер, заставили других детей чувствовать себя неуверенно. Сомневаться в своих силах, дети очень... жестоки. И не любят тех, кто выделяется, — он поморщился, видимо, болезненные воспоминания.

Его можно понять — в хогвартсе то полукровок и маглорождённых недолюбливают, что уж говорить про полугоблина Флитвика. Да он должно быть стал мастером чар и дуэлей только потому, что ему нужно было перевесить общественное мнение и предрассудки. На него наверняка в школе смотрели как на причудливого уродца, который непонятно почему учится с нормальными людьми.

Флитвик кивнул, по видимому, поняв мои мысли:

— И те кто выделяется в хорошую, и те кто выделяется в плохую сторону, мистер Поттер. Ваша природная предрасположенность заставит студентов неуютно себя чувствовать — но это терпимо, и недолюбливать вас. Я этого не хочу.

— Я тоже, сэр. Но что тогда делать?

— Мистер Поттер, вы далеко не первый студент Хогвартса, имеющий какие-то уникальные особенности. При моём профессорстве — вы третий. И в таких случаях студенты с особенностями просто занимаются отдельно от остальных, лично с преподавателем, в форме репетиторства, то есть личного обучения один на один. Тем не менее, если бы всё было так просто — я бы просто посоветовал вам уйти из Хогвартса и нанять частного репетитора. Но предрасположенность не даёт глубоких теоретических знаний — вы лучше чувствуете и творите магию, но знаете не больше... или немногим больше, чем ваши сверстники. Это может быть даже наоборот, опасно, поскольку практическая часть у вас обгоняет теоретическую. Поэтому вам по-прежнему нужно учиться, и учиться упорно. Я составлю для вас список книг, которые вы должны прочитать, вы займётесь их чтением. Внимательным и вдумчивым. После того, как я закончу уроки у студентов — буду ждать вас и мы с вами обсудим то, что вы прочитали и поняли. Я напишу мадам Пинс, чтобы она разрешила вам выносить книги из библиотеки — можете заниматься где хотите. В гостиной, в коридоре, в каком-нибудь пустом классе, хоть на астрономической башне. Не возражаю.

— Хорошо, сэр.

Признаться, такое обучение мне больше нравилось. И Флитвик прав — наличие таланта не даёт теории. Я до сих пор был компетентным волшебником, но не таким упорным исследователем волшебства, как Фламель — мне всегда нужен был только практический подход к магии — то, что мне нужно знать.

— Мы обсудим с преподавателями ваши способности завтра утром, и решим, как вас будет учить наиболее правильно, чтобы развить ваши способности максимально, и не отрывать вас от коллектива. Результат мы вам сообщим письмом, хорошо?

— Хорошо, сэр.

— А сейчас подождите. Я напишу мадам Пинс...

* * *

*

— Мисс Тейлор, можно вас? — Кроули читал бумаги и поглядывал в сторону мисс Тейлор.

Атмосфера вокруг была очень... очень очень. Много столов, людей, все по разному одеты. Пахло бумагой и чернилами, лёгкий гомон приглушённых голосов. Стучали десятки пишмашинок, которые работали сами по себе, потому что были зачарованы. Запрет на зачарование магловских вещей работал так себе, очень и очень избирательно, и вообще всё зависело от того, как к этому общество отнесётся, а закон никому уже не был важен. Никто не спрашивал, почему машины, автобусы, и многое другое волшебники себе могут зачаровывать, а если надо — то кого-то спокойно за это могут и штрафануть на полсотни монет.

Дробный стук пишмашинок, сливавшийся воедино, прерывался потрескиванием большого устройства — копировальный магический аппарат, старинный, который копировал текст один в один. Шум большого офиса.

— Кроули, что у тебя тут? — Мисс Тейлор подошла к нему.

Она была... О, колоритной. Худая и тонкая, груди не наблюдалось, что только подчёркивалось блузкой, макияж яркий, очки раскосые к краям, и высокая причёска. Мисс Тейлор было чуть-чуть за тридцать, но всё же... она была экстравагантна.

— Мне тут сова принесла, почитайте, мне кажется — это очень интересно.

Мисс Тейлор взяла в руки пергамент — на таких в Хогвартсе писали когда-то и прочитала... Глаза у Тейлор опасно сузились.

— Профессор Флитвик? Он всё ещё преподаёт?

— Мне казалось, вы были знакомы.

— Давно, — она не стала уточнять.

В письме флитвик в очень ярких красках расписывал невероятные таланты мистера Гарри Джеймса Поттера, имеющего особые природные способности сразу к пяти стихиям. Гарри по словам Флитвика был чуть ли не величайшим магом современности, только невыросшим и необученным, и имел чудовищный потенциал.

— Если послушать Флитвика то это прям какой-то маленький Мерлин, — хмыкнула Тейлор.

— Думаете он врёт?

— Флитвик то? Он очень порядочный человек. Почти человек, — не забыла припомнить ему "дефект" Тейлор, — ладно, почитаем.

Через пять минут, когда она рассмотрела колдографии, на которых мистер Гарри Поттер без палочки творил патронуса, и поднимал усилием воли в воздух камень высотой со взрослого человека, Тейлор вылетела из своего малюсенького кабинета словно пуля из гильзы и пронеслась как дурно пахнущий явно излишними духами цветастый болид в сторону кабинета директора.

К магии тут относились спокойно и привычно, потому что способности у всех плюс-минус одинаковые, и министерство придерживалось такого курса — всеобщего уравнивания, но игнорировать такие сенсации было не в их порядке. Тейлор прочитала завуалированную угрозу в конце письма... угрозу что аналогичные письма отправились ещё в два журнала, и если Ежедневный Пророк не хочет быть вторым, то ему нужно поторопиться.

— СЭЭЭЭР! — Дверь в кабинет директора распахнулась.

Директор редакции Ежедневного Пророка в этот момент боролся с хищным магическим цветком, который во время кормления укусил его за палец. Это был пожилой седой мужчина, неплохого телосложения, и с видом одухотворённого чудика. Он поливал цветочек, ожидая, что тот отпустит его палец. Цветок урчал и не хотел.

— Что такое, не видишь, я занят.

— Сэр, это важно, — Тейлор вопреки крикам директора, взяла карандаш и сунула его в пасть цветочку, отчего эта скотина разжала челюсти и высвободила директора, — в Хогвартс поступил Гарри Поттер.

— Я знаю, мы решили что это слишком мелкая рыбёшка, — моргнул директор, перед носом которого снова клацнул своими челюстями цветочек, и убрал эту плесень зубастую в ящик, — что-то изменилось?

— Профессор Флитвик прислал письмо, — Тейлор была возбуждена.

— Дай почитать.

— В задницу письмо, вы на колдографии посмотрите!

И правда. Выглядело как-то невероятно. Примерно как маленький мальчик, поднимающий штангу в пять раз тяжелее себя.

— Патронус? Ого. Какой мощный, и без палочки, — цыкнул зубом директор, — а ещё... о, левитация, тоже без палочки? Хм... Мальчик-Который-Выжил может удивлять.

— Флитвик пишет, что это самый талантливый волшебник со времён Мерлина, от природы одарённый невероятными силами и талантом к магии. Настолько, что любые школьные заклинания творит с первой попытки.

— Вообще любые?

— Вообще любые.

— Кроме тех что надо просчитывать.

— И их тоже.

— Тогда это интересно, — директор привстал, поправил штанины, обнаружил, что на нём надеты два носка — один в полоску, другой в крапинку. Чертыхнулся и полез их менять. Тейлор едва успела схватить его за пиджак и не дать потерять внимание.

Директор был очень умным и уважаемым журналистом в прошлом, а репутация в мире волшебников — это всё. Но его чудаковатости и странности с годами только росли и росли — сегодня он занимал пост главного редактора пророка, хотя он не мог даже шнурки завязать нормально.

— Директор, нужно печатать материал.

— А? Какой?

— Про Гарри Поттера, — напомнила Тейлор, — это же... феноменально!

— Ты думаешь?

— А разве это не очевидно?

— Делай что хочешь. К дневному выпуску чтобы был готов материал, а я хочу поспать. И поменять носки!

* * *

*

Пророк выходил два раза в день. Новостей в волшебном мире было на удивление много — журналисты очень хорошо работали и поэтому докапывались почти до всего, что происходило. Плюс сами волшебники любили рассказывать в пророк письмами о том, что произошло или будет происходить.

Гарри Джеймс Поттер в этот момент летал на метле. Он летал так, что стоящий на поле Флинт практически впадал в нирвану, равно как и другие игроки слизеринской команды — зачисление его в команду после личной просьбы капитана — вопрос уже практически решённый. И Гарри стал ловцом Слизерина, а сейчас наслаждался тем, что показывал этим людям, что можно сделать с помощью простой спортивной метлы и огромного опыта полётов. Он кружил, выделывал пируэты и финты, некоторые из которых очень сложны и опасны. Летал с превосходной скоростью и ловил снитч.

Сделать это совсем непросто — снитч летит с такой скоростью, чтобы вне зависимости от скорости метлы, его было трудно поймать. То есть чуть-чуть, на милю в час, медленнее чем может метла — поэтому догнать его — задача очень нетривиальная. Лучше всего ловить в пируэтах и поворотах, когда снитч разгоняется.

Гарри играл на публику. Не в квиддич — он творил исключительно эффектный полёт, чтобы зрителям понравилось.

— Яйца мерлина, — ахнул Флинт, когда Поттер, оттолкнувшись, прыгнул вверх, оставив метлу лететь под собой, и сделал настоящее сальто на скорости в сто пятьдесят миль в час, на высоте полусотни футов. Гарри словно акробат в цирке приземлился на древко метлы, поигрывая золотым мячиком в руке. Снитч был слишком медленный, чтобы увернуться от того, кто прыгает на него, а не пытается догнать на метле.

Сальто впечатлило всех — Флинт пропотел. Студенты наблюдали — их было с десяток человек, в том числе и близнецы Уизли и многие другие — тренировка неофициальная, поэтому приходили посмотреть все желающие. Гарри знал это, что придут посмотреть и поэтому красовался неброско, но ярко. Так, чтобы впечатлить всех. Сальто над метлой заставило людей повскакивать — такого в квиддиче пока никто не исполнял — слишком опасно. Одна ошибка — и ты падаешь. Хоть стадион и зачарован, но всё же сломать себе кости можно легко.

Поттер легко встал на древко несущейся метлы и спустился, сев на неё боком.

— Я снова выиграл, Маркус.

— Мерлиновы яйца, Поттер, ты псих!

— Разве? — Гарри выгнул бровь.

— Спрыгнуть с метлы — это просто... — он покачал головой, — бл...

Дальше снова непереводимая игра слов на кабацком диалекте. Маркус был конечно культурным человеком, чистокровным волшебником, но он был спортсменом. А здесь, на поле, не было места этикету и вежливости — здесь орали, крыли матом, подгоняли, выдавали затрещины и так далее — и это никоим образом не нарушало правила поведения — потому что для каждого места правила были свои. И то, что справедливо для обеденного зала — неуместно на квиддичном поле. И наоборот.

Гарри спрыгнул на землю и сунул снитч в руки ошалевшему Флинту.

— Это было интересно, но я хочу ещё полетать. Если вы не против.

— Гарри, я твой фанат, — на плечо Поттеру легла рука Финкноттла, — Ты реально круто летаешь.

— Спасибо, — Поттер просиял, — я постараюсь во время игры летать ещё круче.

Поттеру так же выразили своё восхищение и другие, потому что его выступление впечатлило всех. Сильно впечатлило.

— Эй, — Маркус прищурился, — Эййй!

На трибуне сидели двое, взрослые, и один из них фотографировал.

— Что такое?

— За нами шпионят.

Конечно же он был неправ — это журналисты Ежедневного Пророка, искавшие Гарри Поттера. И получившие двойную сенсацию вместо одинарной. Поттер понял, что в общем-то всё развивается в позитивном для него ключе, и пошёл к ним, остановив Маркуса.

— Я кажется знаю кто они. Я разберусь сам...

* * *

*

Когда я впервые учился в Хогвартсе, то есть во времена "Дежавю", первой жизни, меня провожали взглядами и тыкали бесстыже пальцами. Посмотрите, это же Гарри Поттер! Сам Гарри Поттер!