Вне баланса

— Лорд Дренмонд, у меня в руках далеко не вся колода, если уж выражаться, как Вы. Не все тайные сети подчинены мне. Я занимаюсь в основном внешними врагами Невервинтера, а всякую шпану должна держать под контролем городская стража. И мои люди не рейнджеры, чтобы по лесам выискивать логова всякой швали.

— Чего ты хочешь? — сквозь зубы рыкнул северянин, — Людей? Денег? Чего?

— Я хочу, чтобы мне не приходилось отвлекать своих подчиненных на задачи, которые не входят в сферу моей компетенции, — спокойным голосом ответил калимшанец, — В городе действует шпионская сеть Леди Офалы, причем о целях этой сети я ничего не знаю, но благодаря ее заступничеству больше дюжины известных воров на свободе. У Звездного Покрова своя сеть, у тирианского духовенства — своя. Недавно мы отпустили на свободу какого-то увлекающегося призывом демонов колдуна только потому, что он — агент Храма Сиаморф. И простите меня, Леди Арибет, но у Вашей наемной дружины вообще нет никаких четко установленных обязанностей, кроме исполнения Ваших приказов. А еще у нас есть Торговые Клинки. Если коротко, то я не считаю нужным, чтобы мои люди и дальше исполняли обязанности других структур, заодно собирая на них информацию. Все наши разведывательные сети надо свести в несколько больших и правильно организованных структур, каждая из которых должна заниматься своим делом и не лезть в чужие.

— Аарин, все, что ты сказал, правильно, — вынесла свой вердикт Арибет, — Но почему ты с этой инициативой не выступил раньше? Давай отложим этот вопрос до возвращения Лорда Нашера?

— К тому времени снова все вернется на круги своя, — позволил себе легкую усмешку шпион, — Только серьезные дела вроде того, что мы обсуждаем сегодня, могут заставить всех сидящих наплевать на интересы своих ведомств ради блага всего города. В спокойное время всякие дополнительные секции только множатся.

Эльфийка кивнула, признавая справедливость замечания.

— Предлагаю я следующее, — стал развивать успех Генд, — Во-первых, переподчинить шпионские сети Храмов...

— Это исключено! — взвился со своего места Фентик Мосс, — Лорд Генд, тайная разведка Храма Тира...

— Никуда не годится, — сказал как отрезал Аарин Генд, — Ваши люди, аббат Мосс, — дилетанты.

— Я не спорю, в мастерстве наши разведчики уступают агентам Тайной Службы, — признал Фентик, — Но нас ведет Тир! Мы действуем по Его Воле и в этом наша сила!

— Аббат Мосс, — Генд строго взглянул на священника, заставляя того смутиться, — В интересах города...

— Недопущение ослабления влияния Храма Тира, — закончил вместо калимшанца еще один священник-тирианин, крепкий среднего возраста мужчина с короткой стрижкой и умным лицом, — Хотя бы потому, что доказать наличие в рядах Вашей службы той самой жрицы Ловиатар мы сможем. И еще мы — естественная защита города на случай, если Ваши люди, Лорд Генд, начнут крутить какие-то свои дела под видом государственных. Мы — те, кто не позволит Вам таскать людей в пыточные без решения суда.

Ни единого слова неправды священник не сказал, но при этом дал понять Генду, что конфликт с Храмом Тира для Тайной Службы ничем хорошим не окончится. Да и взгляды большинства присутствующих на главного шпиона буквально светились неприязнью.

— Как всем Вам будет угодно, господа, — сказал Аарин после небольшой паузы, — Информацию о тэйских магах я Вам дал. Разбирайтесь с ними сами. Но учтите, если они уничтожат наши продовольственные склады — нам придется думать, как избежать голода. Совещание окончено.

Спустя четыре дня, район Доков.

— Так все-таки, капитан, подумайте еще раз, пожалуйста.

— Я вынужден отказаться, — сухо ответил моряк, сверля меня тяжелым взглядом.

— Ну, хорошо, сто Вам и двести матросам, — попытался я еще раз соблазнить собеседника на некоторые нарушения торговой этики.

— Мы — честные моряки, сударь, — с достоинством произнес морской волк, — И я бы попросил Вас удалиться с моей шхуны.

Я раздраженно пнул ближайшую канатную бухту и стуча каблуками дорогих туфель, спустился по трапу на пристань. Очутившись на твердой земле, я сделал шумный вздох, изображая таким образом попытку успокоиться, и незаметно осмотрелся. Неприметный мужчина неопределенного возраста продолжал делать вид, что любуется седыми барашками волн, но раз уж я его второй день замечаю в непосредственной близости от себя, то можно сделать два вывода: либо он — агент "дружественной" службы, либо тот, на кого я пытаюсь выйти. Причем, второе более вероятно, чем первое — все шпионские сети сейчас заняты ловлей неуловимых тэйцев, а не мониторингом общей ситуации. Бритоголовые волшебники с татуированными лицами отлично маскировались, чего нельзя было сказать об их "ловцах". Вчера на глазах всего порта Серые Плащи повязали какого-то измазанного гримом юношу, который до этого яро косплеил крутого бандита, и сдали его в ближайший храм Хельма, чтобы его там от сумасшествия исцелили. Как мне удалось узнать вечером от Арибет, хельмитом тот юноша как раз и был, и старшие жрецы его долго отчитывали за идиотскую маскировку.

После того как Генд принципиально умыл руки, все остальные шпионские организации посчитали делом чести самим поймать тэйцев и утереть калимшанцу нос. У большинства получалось из рук вон плохо, неумелых шпионов воры различали за версту и обходили десятой дорогой. Причем, можно сказать, что неопытным юнцам повезло, некоторые их более опытные коллеги, сумевшие выйти на след диверсантов, попали кто в лечебницу, а кто и на кладбище.

Арибет, не хуже Генда понимавшая, что Невервинтер близок к оглушительному провалу, своих наемников вынюхивать след тэйских магов не послала (из тех шпионы были никакие), поручив это дело одному мне. Она не надеялась, что я смогу выловить в одиночку кучу диверсантов, но проверить меня и в шпионских делах считала нужным и для себя, и лично для меня — в целях приобретения опыта. И благодаря паладину, кстати, я был обязан форой — на вечерних планерках она сообщала мне общие результаты дневных поисков. Остальные держатели "служб безопасности", конечно, сообщали только то, что считали нужным (каждый стремился отличиться), но и этого было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело идет поимка преступников.

Толпы неопытных разведчиков сильно всколыхнули тихий омут теневого Невервинтера. Нечистая на руку публика удесятерила осторожность, и пытаться найти прямой выход на контрабандистов я посчитал бесперспективным. Конечно, можно было начать отлавливать всяких подозрительных личностей, допрашивать их в стиле пресловутой жрицы Ловиатар, а затем трупы в море, и повторять этот алгоритм до тех пор, пока не выйду на Красных Волшебников, но тэйцы бы наверняка затихарились еще до того, как я бы вышел на протащивших их в город контрабандистов. Так что пришлось действовать хитрее.

Так в городе объявился Зафаль Гринфанэль, представитель торговой фирмы из Амна, пытавшейся построить в Невервинтере дочернюю структуру не совсем законными методами. Эльф с надменным лицом, волосами, собранными в пучок на затылке, в дорогой, но без позолоты и излишней вычурности, одежде и явным непониманием местных торговых реалий. И сейчас этот эльф зашел в "Пшеничную таверну" промочить горло.

После того, как я осушил четвертый стакан напитка под названием "данн" — две трети рома и треть пшеничного самогона, — соглядатай решил, что я вполне уже готов к откровенному разговору, и подошел к моему столу.

— Господин Гринфанэль...

— Гринфальц, — поправил его я. От удивления мужчина даже на пару секунд замешкался.

— Хорошо... Господин Гринфальц, я тут слышал... Не позволите ли присесть?

— Да сколько угодно, — махнул я рукой, после чего гаркнул в зал, — Эй, девушка...

Официантка неспешно (никто из нас пиратом или крутым парнем не выглядел, и девица явно показывала, что она нас уважает исключительно за золото, серебро и медь в наших кошельках) подошла к нашему столику.

— Еще данна? — грубо спросила она, протирая грязным передником не самый чистый стол.

— Нет, что Вы, красавица, — вдруг сказал мой собеседник, — Вино с сыром Смерть Катоблепас.

— А деньги есть? — официантка недоверчиво потянула носом.

Контрабандист (ну а кем он еще мог быть) небрежным жестом кинул на стол три золотых монета, которые девушка моментально сгребла.

— Видите ли, господин Гринфальц...

— Гринфанэль, — в очередной раз я сбил с толку деятеля криминального мира, — Чего уж теперь...

— Позвольте полюбопытствовать, с чем это связана такая смена имен? — не сдержал контрабандист любопытства.

— Торговлю держат либо люди, либо карлики, либо джинны. Эльф-торговец — это... как-то неправильно. Чтобы их не коробило, каждый раз, когда меня упоминают, — "Вот с кем это мне вести дела приходиться!" — я и считаю теперь нужным изменить фамилию. Но ведь в документах-то все равно значится "З. Гринфанэль".

Губы собеседника исказила презрительная улыбка, а его взгляд выражал явное сомнение в моих умственных способностях. Но тут с похвальной исполнительностью (вызванной, конечно же, платежеспособностью клиента) официантка принесла нам два больших стакана вина и плошку, на которой маленькой горкой лежали высохшие серые плоские пластинки какого-то мяса, больше всего своим видом напоминавшие чипсы серого цвета.

— Вы знаете, Гринфальц, что это такое — "Смерть Катоблепас"? — контрабандист мечтательно улыбнулся, — Катоблепасы — очень опасные твари, и водятся они очень далеко. Но когда они помирают, своей смертью или нет, после них остается громадная туша. Но мясо их весьма специфично и жестко. И ядовито в больших дозах. Его нарезают, даже состругают на тонкие пластины, вымачивают год в специях, чтобы избавиться от яда, да и вкус улучшить, затем сушат в специях, ломают — и можно подавать к вину. Под Смерть Катоблепас даже самое дрянное винцо идет как нектар.

С этими словами он положил в рот одну пластинку, аккуратно ее пожевал и быстро запил большим глотком вина.

— Хыыыыыыыыыыыыыыыыыыых! — сделал контрабандист глубокий выдох, — Попробуйте, Гринфальц.

— А почему его сыром называют, если это мясо? — я с интересом покрутил в пальца пластинку.

— На вкус как очень острый сыр, — пояснил ценитель экзотической кухни, глубоко дыша.

Я вкинул пластинку в рот.

Острый — это было не то слово, мясо катоблепаса буквально горело во рту. Тщательно прожевав его, я проглотил, не запивая и даже не притрагиваясь к кубку. Контрабандист на это смотрел, широко раскрыв глаза.

— А с Вами можно иметь дело, Гринфальц, — пробормотал он с некоторым восхищением, — Но, прошу Вас, запейте, не надо перед публикой играть бывалого морского волка.

Я послушно сделал большой глоток вина.

— Так все-таки, Гринфальц, — перешел наконец он к делу, — Чем это Вы собирались торговать?

— Калимшанским шелком, — пожал я плечами, — Я уже договорился с одним торговцем из Серебряных Пределов, то согласился купить его у меня по нужной моему нанимателю цене.

— И сколько это? — быстро спросил собеседник, буровя меня испытывающим взглядом. По его прикидкам я уже должен был быть сильно пьян. Но организм монаха воспринимал алкоголь как яд и нейтрализовывал его действие.

— Сто сорок за тюк. А в Калимшане тюк шелка — восемьдесят. Сто тюков — 14 000 золотых прибыли. Десятую часть, 1400 золотых, надо отдать Невервинтеру, шесть сотен — наем команды и корабля. Мой наниматель дал мне 8600, вернуть ему я должен 12600.

— Четыре тысячи чистой прибыли, если все пройдет гладко. Выгодное дело, — согласился контрабандист, — А Ваш интерес?

— Двести золотых, — мрачно произнес я, — Больше мой купец не даст. И мне это не нравится.

— И каков Ваш план?

— Предположим, я не плачу пошлин Невервинтеру. Конечно, торговцу придется сбавить цену, чтобы тот принял контрабанду, но даже если я продам по 130 за тюк при тех же расходах на корабль и матросов, то будут довольны все — и наниматель, который получит свои 12600, и купец, сторговавший по выгодной цене шелк, и я, когда положу себе в карман четыре сотни. Ну, и про комиссионные свои не забуду.

— Да, довольны все, кроме Невервинтера, — заметил собеседник.

— Их довольство меня волнует постольку, поскольку они могут до меня дотянуться. Но главная проблема от Нашера, что нанять корабль легально я не могу. А нелегально моряки не хотят провозить груз за дополнительную плату. Хотя и шелк весит немного, и триста золотых для них не лишние. Надо будет завтра поднять цену до четырех сотен. Максимум, конечно, до шести — то есть, они получают двойную оплату рейса. Но выше я поднимать не могу — смысл мне рисковать за сумму, которая меньше четырех сотен?

Я съел еще одну пластинку, хлебнул вина и закрыл глаза, изображая крайнюю степень опьянения. Контрабандист тоже навернул сыра, после чего некоторое время молчал.

— Гринфальц, — потряс он меня за плечо где-то через минуты три, — Гринфальц, очнитесь.

— А? — открыл я глаза, — Что?

— Вот что, Гринфальц, я так понял, если за 8000 золотых Вы покупаете шелк, а за 13000 продаете, то в сумме своя прибыль и прибыль команды — 1000.

— Именно так, — я кивнул.

— Есть тут человек... Возможно, нам удастся договориться с кем-то, кто готов будет купить шелк по 135 за тюк. Тогда нам и Вам предстоит разделить между собой полторы тысячи. Думаю, поровну будет справедливо.

— Я согласен, — еще одно пьяное мотание головой вверх-вниз.

— Давайте сегодня я Вас отведу в гостиницу, Вы проспитесь, а завтра мы пойдем к нашему капитану и обсудим детали сделки.

— Вы правы, — не стал я спорить, — Но не переживайте, до "Морского Быка" я и сам дойду.

В целях конспирации я в последнее время жил в этой относительно презентабельной портовой гостинице, о чем мой собеседник был прекрасно осведомлен.

— Да мне не тяжело. А по пути я Вам такую историю расскажу...

В дверь раздался тихий стук.

— Гринфальц, это я, — раздался голос вчерашнего собутыльника, — Вы готовы?

— Полностью, — ответил я чистую правду.

Все заклинания выучены, в манжетах и карманах спрятана пара дюжин сюрикенов, а настроение было весьма приподнятое — я, в конце концов, ухватил хоть какую-то ниточку, что могла привести меня к тэйским диверсантам.

— Капитан высказался очень даже за, — просветил меня контрабандист, когда мы спускались по лестнице вниз, — У нас сейчас все дела встали. В городе большой переполох.

— Отчего?

— Да как обычно... — философски произнес поедатель катоблепасов, — Кое-кто решил быстро сорвать большой куш, не думая о своих товарищах.

Завязывать глаза он мне не стал — не посчитал нужным, видимо, считая, что я и так не смогу запомнить дорогу до их логова. Признаться, это и в самом деле было нелегко, лабиринт узких улиц Доков мог запутать почти что каждого. Но у кого-кого, а у магов с памятью все в порядке.

Жилые кварталы сменили складские районы, и через двадцать минут спешной ходьбы контрабандист привел меня к двухэтажному деревянному лабазу.

— Это Макрин, — сообщил мой спутник широкой двери, предварительно простукав необходимый сигнал, — Со мной клиент.