Ольга. Часть 3.

— На войну собралась паршивка! Давайте дадим винтовку товарищу Сталину, товарищу Артузову и пойдем немцев стрелять! Как можно быть такой безответственной!

— Не знаю... за эти годы она всегда была одним из самых ответственных сотрудников, кроме того, Ольга максималистка... если задание, то самое трудное, поощрение — самое желанное, наказание — самое жестокое... не пойдет она, товарищ Сталин, простым снайпером или пилотом. У нее не женский, крайне рациональный ум. Сто тысяч первый снайпер, три тысячи второй пилот, даже если он лучший, уникальный, стратегически ситуацию не изменит. Для такого бегства должна быть очень веская причина. Она ведь крутилась в самых верхах, на многое могла повлиять... один этот ее фокус со слухами про отставку Смушкевича чего стоит. У меня сложилось впечатление, что он ничего не знает...

— Правильное у вас впечатление. Я его прямо спросил перед заседанием. Ничего не знает. Никто не сказал... а ведь он воевал со многими... крыло, так сказать, к крылу. Надо менять, хоть и не время... так что она задумала, товарищ Артузов?

— Задумала... что-то, товарищ Сталин, с ее точки зрения, крайне важное для страны... но разрешения на это она получить не надеется... поэтому решила сделать все сама. Товарищ Сталин, прочитайте, что она вам написала. Назовите мне только темы, которые она затронула. Детали мне не важны, и лучше мне их не знать...

Вождь открыл конверт и углубился в чтение. Прочитав некий смысловой блок, он его коротко резюмировал. Артузов молча слушал.

— Пользуясь военным положением рекомендует ликвидировать республиканские органы управления в ВКП(б). Цитирует Мехлиса заявившего, что его национальность — коммунист и требует брать с него пример...

— Рекомендует включить в состав РФССР — Одесскую область, районы прилегающие к морю Николаевской и Запорожской областей, а также Донецкую и Луганскую области целиком. Для концентрации управления портами и морским флотом в одних руках и создания сухопутного коридора в Крым в пределах одной республики...

— Немедленный переход к НЭП после окончания войны... частные предприятия работают только на конечного потребителя за наличный расчет... закупать у государства могут только сырье... тут еще очень много...

— Вот, есть кусок текста посвященный войне... здесь снова сентенции о психическом нездоровье Гитлера... он, дескать, одержим идеей поставить Германию вровень с Великобританией, надеется на братство двух великих арийских народов, где каждый будет править своим куском земного шара. Британия своими колониями, а Германия своими, которые она завоюет, уничтожив СССР и угрозу коммунизма для Европы. Поэтому Ольга не верит, что даже сильные отрезвляющие удары РККА способны подвигнуть Гитлера на переговоры...

Начальник внешней разведки, смотревший в никуда, вдруг взглянул на вождя. В его глазах азарт понимания смешался с растерянностью:

— Говорите, товарищ Артузов.

— Мне страшно это даже произнести... скорее всего, она задумала убить Гитлера...

— Это невозможно.

— Именно потому, что это невозможно... на меньшее она не согласна...

— Вы уверенны, что правильно поняли ее намерения?

— На 99%, товарищ Сталин. Все сходится. Амбициозная и значимая, с ее точки зрения, задача, исключительно важная для страны. Невозможность решить вопрос легально. Низкие, скажем прямо, нулевые шансы остаться в живых.

— Вы думаете, у нее есть хоть малейший шанс? А если она попадется? Вы представляете себе последствия?

— Проще всего считать, что я ошибся и об этом не думать. Если ей удастся ускользнуть за границу... мы ничего не сможем сделать... даже если передадим ее данные в гестапо. Нам не поверят, а случись что... не отмоемся...

— Лучше вам найти ее, товарищ Артузов. Надеюсь, вы не забыли, что отвечаете за эту девчонку головой?

— Готов ответить по всей строгости революционного закона!

— Ответите... но лучше найдите. Вы можете идти.

Зазвонил телефон. Секретарь вождя, товарищ Поскребышев сообщил, что товарищ Берия интересовался, не ушел ли товарищ Артузов и просил ненадолго присоединиться к их беседе.

— Товарища Артузова ви задержали?

— Да, ждет в приемной.

— Скажите, пусть заходит. Позвоните товарищу Берия, что мы его ждем.

Через несколько минут в кабинет в кабинет вошел нарком внутренних дел. Видно было, что он с трудом сдерживает охватившие его эмоции.

— Слушаем вас, товарищ Берия.

— Товарищ Сталин, ну нельзя же так! Если вы задумали с товарищем Артузовым какую-то секретную операцию, в которой задействованы мои люди, по крайней мере, поставьте меня в известность. Мне не нужны подробности, но когда мне докладывают, что все сделано в лучшем виде, товарищ Степанова из внешней разведки, — стекла его очков угрожающе блеснули в направлении Артузова, — успешно отправлена в тыл врага для продолжения выполнения своего задания, что я должен отвечать, если я ни сном, ни духом об этом деле!

— Успокойтесь, товарищ Берия. Расскажите все подробно, слово в слово. Ми вас внимательно слушаем.

Под внимательными взглядами двух пар глаз, напряженно смотревших на него, Лаврентий Павлович почувствовал себя неуютно. То, что его версия случившегося оказалась неправильной, это ему стало уже понятно. Альтернативных версий было масса, но ни одной положительной... поэтому он постарался быть предельно точен:

— После совещания, я вернулся в свой кабинет в 00.25. Секретарь принес мне список звонивших ко мне с пометками — "Очень срочно", "Срочно", "Не срочно". В таком же порядке начал меня соединять со звонившими. С наркомом внутренних дел Белоруссии, товарищем Цанава, я начал разговор в 00.50. Его звонок был единственным из несрочных. Он мне сообщил, что сотруднице внешней разведки старшему лейтенанту НКВД Степановой Татьяне Ивановне, прибывшей со специальным мандатом, выданным вами, товарищ Сталин, оказана вся необходимая помощь. В 23-00 по московскому времени, а значит, два часа и пять минут тому назад, она вылетела вместе с одной из спецгрупп НКВД. Точка прибытия в пятидесяти километрах юго-восточнее Данцига. Командиру приказано выполнять все ее приказы после приземления. Ее документы и мандаты ней же были запечатаны в конверт, опечатаны в ее присутствии и будут доставлены в Москву спецпочтой. Ее форма со знаками различия будет отправлена посылкой. Пакет и посылка отправлены на адрес наркомата внутренних дел. Получатель — комиссар госбезопасности первого ранга, товарищ Артузов. Я сообщил товарищу Цанава, что мне ничего неизвестно касательно Степановой, и я выясню у вас, товарищ Сталин.

— Есть возможность связаться с самолетом?

— Такая возможность есть, но группа уже может быть не в самолете...

— Свяжитесь с группой.

— Я уточню, когда будет ближайший сеанс связи. Что передать?

— Ликвидировать Степанову.

— Разрешите выполнять?

— Идите, товарищ Берия.

После того как нарком вышел, Сталин тяжело взглянул на Артузова:

— Товарищ Артузов, объясните откуда у нее документы на имя Степанова. Ви что, не изъяли их в свое время?

— Все документы и мандаты, выданные на имя Степанова Татьяна Ивановна, мной лично были изъяты и уничтожены.

— Так как вы это объясните?

— Придет пакет, все станет ясно. Вариантов очень много. От поддельных документов до самого простого. Ольга тычет в лицо свои теперешние документы, а устно громко заявляет, — "старший лейтенант НКВД Степанова".

— И что у нас такие сотрудники в НКВД, что никто не проверит?

— Товарищ Цанава ее знает лично. И знает очень хорошо, как Степанову. Он с ней в 38-м двое суток вредителей на чистую воду выводил. Зачем ему ее документы проверять, если три года назад он внимательнейшим образом изучил и документы, и ваш мандат, товарищ Сталин? Ольга в своем репертуаре. Нагло, напористо, на грани фола, при этом математически точно и очень артистично.

— Как ее на самолет в Минск пустили?

— Товарищ Сталин, у нее мандат спецкурьера Ставки Верховного Главнокомандования. Кто ее может не пустить? Не удивлюсь если она еще с утра, после прилета навела справки, кто и когда летит в Минск, вплоть до того, что задержала самолет, а через час-полтора уже снова была на аэродроме. До моей заявки на розыск она уже давно была в воздухе, а может уже и села в Минске. Уверен, что и на рейс в Минск она зарегистрировалась как Степанова...

— Что ж... после боя кулаками не машут... подождем что нам скажет товарищ Берия...

Артузов молча мотнул головой, как бы соглашаясь.

Нарком появился через тридцать минут:

— Товарищ Сталин, группа успешно приземлилась в заданном районе. Радист передал короткое пятибуквенное сообщение, подтверждающее успешное прибытие и отключил рацию. Так положено по инструкции. Все попытки внеплановой связи с группой закончились безрезультатно. Двухсторонний сеанс связи состоится завтра вечером, в 20-00, когда радист отойдет на 10-15 километров в сторону от временного лагеря.

— Товарищ Сталин, разрешите?

— Слушаем вас, товарищ Артузов.

— Товарищ Берия, завтра, связавшись с группой, первым делом нужно выяснить находится ли Степанова в составе группы, если нет, планировала ли она возвращаться. Выяснить с кем и куда ушла. Передать приказ — в случае возвращения, задержать до сеанса связи с Центром. Все задачи стоящие перед группой отменяются. Они сидят тихо, как мыши и ждут дальнейших указаний. Товарищу Цанаве нужно срочно подготовить детальный, буквально поминутный отчет пребывания Степановой в Минске и приехать с ним в Москву. Маленькая личная просьба. Я подал заявку на розыск Светловой Революции Ивановны. Снимите ее, пожалуйста, с пометкой — "в связи с задержанием преступницы". У меня все.

— Товарищ Артузов высказал дельные мысли. Думаю, их нужно взять за основу. Товарищ Берия, о результатах связи с группой, доложить немедленно. Встретимся завтра, в 20-00.

* * *