Реликт

Виньер бросил в костёр ещё одну охапку листьев, на этот раз с мелкими веточками, прогорят не так быстро.

— Иди сюда, — сказал он негромко и протянул вперёд вторую тушку зайца.

Волк, некоторое время подумав над его словами, вышел из-за деревьев и направился к нему. Огня он по-прежнему опасался, а потому зашёл с другой стороны, присел рядом, всё ещё с недоверием глядя на странного человека. Виньер с некоторой опаской протянул ему половину добычи. Волк, тоже опасливо присматриваясь, вытянул шею и принял из рук человека мясо. Некоторое время они молча ели, при этом волк громко хрустел разгрызаемыми костями. Закончили трапезу одновременно. После этого Виньер подбросил ещё мелких веток и листьев в костёр, после чего завалился на заранее расстеленное одеяло. Спать на земле, пронизанной толстыми корнями, было неудобно, но привыкший к походной жизни Виньер мог терпеть лишения. Волк, всё так же безразлично улёгся рядом, стараясь как и прежде держаться от огня на почтительном расстоянии.

Утром волка уже не было, а в воздухе висела противная мелкая водяная взвесь. Погода ощутимо портилась. Возможно, это предвестник грядущей бори, а может быть просто дождь, что не долетал до земли.

Встав на ноги, Виньер продолжил путь. К реке он вышел после обеда, изрядно проголодавшись и сбив ноги, земля здесь была на удивление каменистая с повсеместными выходами гранита на поверхность. Река была широкая, полноводная и вполне судоходная, несколько вёсельных баркасов он разглядел с большого расстояния. Скоро нашёл и саму пристань, которая располагалась всего в полумиле выше по течению, кроме пристани там располагался небольшой посёлок. Домов на двадцать или даже меньше, трудно было рассмотреть со стороны, причём, дома были точно такие же, капитальные, которые не сможет разрушить буря.

Подойдя ближе, он расслышал стук множества молотков, в домах располагались мастерские, навскидку это были кузница, скорняжная, а попутно производство древесного угля. А на самой пристани толпился народ. Тут тоже была заметна нездоровая суета, все старались поскорее нагрузить суда и отбыть, пока не началось. Остановившись на окраине, Виньер поймал за рукав пробегавшего мастера (судя по почерневшей роже, кузнеца или угольщика) и спросил:

— Скажите, уважаемый, где мне найти Выдру?

— Выдру? — мастер презрительно сплюнул в сторону. — Вон он, в тулупе, на самой пристани, кровопийца.

Мастер указал в нужном направлении кривым грязным пальцем.

Означенный персонаж явно не пользовался популярностью. Выдра обнаружился именно там, где указал мастер, он чем-то напоминал старосту деревни, и тоже был одет в тулуп, но в отличие от могучей фигуры старосты, этот персонаж был болезненно тощим, так, что даже тулуп смотрелся на нём чужеродным предметом, туда таких выдр можно было затолкать троих. Вытянутое лицо с седыми бакенбардами и блестящей плешью, хитрые бегающие глаза. На лбу было написано, что это хитрозадый купец, мастер по обману доверившихся.

— Простите, это вы — Выдра? — спросил Виньер, осторожно подходя сзади.

— Что? — голос был скрипучий и противный. — Да. Я и есть он. А чего надо?

— Староста из деревни (Виньер так и забыл спросить его имя) передал письмо.

Из рукава тулупа высунулась тонкая костлявая рука, похожая на бледную лапку паука, схватила свиток и поднесла к лицу. Некоторое время он, подслеповато щурясь, читал текст, потом, поднял взгляд на Виньера и, скорчив недовольную гримасу, сказал:

— А чего он тебя послал? Такие вещи самому надо. В общем, так. Писать я ничего не буду, у меня бумаги мало, передай ему на словах...

— Я не почтальон, — перебил его Виньер. — Просто оказал услугу хорошему человеку, возвращаться в деревню я не намерен, а здесь хочу нанять лодку.

— Не почтальон? Не намерен? — Выдра пожевал тонкими губами и спросил. — А лодка тебе зачем?

— Отвезти меня на двести миль к западу. Вон туда, — он указал пальцем. — По реке я смогу это сделать?

Сможешь, конечно сможешь, только вот... Сам знаешь, какое время. Все торопятся, лодки товаром набивают доверху, а тебя мало кто согласится взять.

— Я заплачу, мне не нужны роскошные условия, я хочу просто быстрее добраться, до того, как начнётся буря.

Через некоторое время, получив золотой цехин, Выдра всё-таки выдал идею. Конкретно сейчас на пристани стояло небольшое парусное судно. Загрузиться оно должно было завтра к вечеру, груз небольшой, бочонки с водкой и больше ничего. О команде только ничего сказать не может, люди новые, выглядят мутно, придётся ухо держать востро, не ровен час, пристукнут и в воду спустят.

Чего-то подобного Виньер и ожидал, но выбора не было никакого, он согласился и отправился знакомиться с командой. Таковая оказалась поблизости, точнее, под пристанью. Восемь крепко поддатых мужиков откровенно разбойничьего вида.

— Добрый день, — поздоровался он, тщетно пытаясь выделить в общей массе старшего.

— И тебе не хворать, — произнёс один, тощий, в овчинной душегрейке, из которой торчали длинные худые руки. Лицо его почти полностью скрывала войлочная шапка. — Чего хотел?

— Я слышал, что вы завтра отбываете на запад. Я плохо знаю эту местность, но мне тоже надо туда. Можно поинтересоваться, насколько далёк ваш путь?

— Далёк, два дня добираться. Или три, если ветер слабый.

— Отлично, что нужно, чтобы вы взяли меня с собой?

— Деньги нужны, ну и так, по мелочи, в дороге молчать и нос свой никуда не совать. Идёт?

— Идёт, — согласился Виньер, меньше всего ему сейчас хотелось вмешиваться в местные дрязги.

— Пять золотых, — очнулся второй речник, небольшого роста, крепкий, с огромной гривой нечесаных чёрных волос, в которых запуталось немало мусора.

— У меня столько нет, — Виньер с виноватым видом развёл руками. — Могу дать четыре и ещё одну наберу серебром.

— Эх, себе в убыток, — проворчал тот, что был в шапке. — Давай две в задаток, завтра отплываем, вечером. Если товар раньше привезут, то раньше и выйдем. Никуда не пропадай, а то без тебя уйдём. Харчи свои, место тебе предоставим.

Виньер кивнул, отдал два золотых цехина и пошёл обратно, желая пока осмотреться в деревне. Цехины капитан речников принял с подозрением, здесь явно привыкли к другим деньгам, но вес у них был нормальный, возможно, даже больше, чем у местной монеты, да и чистота металла бросалась в глаза.

Первым делом он зашёл в кузницу, где полуголый кузнец, одетый в кожаный фартук, старательно расплющивал на наковальне раскалённую заготовку. Небольшая кувалда совершала короткие отточенные удары, от которых кусок металла на глазах приобретал нужную форму.

— Извините, что отвлекаю, — громко сказал Виньер, пытаясь перекричать удары молота. — Мне нужен нож, то есть, боевой кинжал, вы умеете такое делать?

— Я всё умею, — кузнец недобро посмотрел из-под густых бровей. — Тебе какой сделать?

Это был немолодой могучий дядька с атлетическим телом, заросший густыми чёрными волосами, что покрывали всё тело, переходя на голове в густую бороду и чёрную гриву.

— Могу нарисовать, — предложил Виньер. — Мне нужно к завтрашнему дню.

— Можно и сегодня, — кузнец протянул ему кусок гладкой доски. — Рисуй.

Осмотрев чертёж мудрёного ножа, кузнец хмыкнул, потом поднял глаза на заказчика.

— Есть сталь, хорошая, из Огненной горы, ничего лучше не придумать, если согласен, то два золотых.

Это был явный грабёж, впрочем, Виньер не знал, что такое сталь из Огненной горы, очень может быть, что большой дефицит, потому и стоит так дорого. В целом, расстаться с цехинами было не жалко, нож сейчас точно важнее.

— Согласен, — сказал он со вздохом.

— Сядь вон там, — приказал кузнец, указывая на невысокий чурбак, стоявший в углу. — Смотри, всё без обмана.

Он вытряхнул из большого мешка кучу разнообразного железного хлама, отыскал среди него небольшой брусок, который бросил в горн. Следом подсыпал угля и взялся за меха.

— Может, помочь? — спросил Виньер. В его мире у кузнеца всегда был помощник, который и занимался второстепенными делами.

— Помоги, только не усердствуй, — сказал кузнец. — Тут только докрасна калить нужно, сталь эту так куют.

Когда брусок стал ярко-красного цвета, кузнец подхватил его клещами и положил на наковальню. Тут уже помощь Виньера не понадобилась, он просто не успевал бы вертеть заготовку с такой скоростью. Удары молота сыпались один за другим, а раскалённая сталь принимала тот самый облик. Нож имел широкий листовидный клинок с продольным гребнем по центру. У основания клинок имел ширину в два пальца, потом расширялся до трёх, а потом сводился на кончик. Гребень в центре, где сходились грани, тоже сильно выступал в середине и спускался на концах, это позволит править клинок, всегда выдерживая угол заточки.

Когда-то у Виньера уже был такой кинжал, который он не раз опробовал в бою. Обоюдоострый листовидный клинок наносил страшные раны, а если воткнуть его на всю длину, то рана точно будет смертельной, такая форма позволяла рассекать надвое внутренние органы.

Скоро клинок принял свою окончательную форму, что говорило о высоком мастерстве кузнеца, большинство изготавливало ковкой только плашку, из которой потом вытачивался клинок, этот же полностью создал форму ударами молота.

— Сойдёт? — спросил он, сунув изделие под нос заказчику.

— То, что нужно, — согласился Виньер, осматривая изделие со всех сторон. Длина была чуть меньше, чем у прошлого ножа, а грани были чуть вогнутые и при этом абсолютно симметричные, несмотря на то что кузнец не пользовался никакими измерительными приборами, всё отмеряя на глаз. Такое мастерство пропадает в богом забытой деревне.

— До вечера отшлифуем и заточим, ученик займётся, — объяснил кузнец, бросая клинок в воду, — рукоятку тоже он будет мастерить. Из рога большого ворла.

Виньер понятия не имел, кто такой ворл и насколько он большой, но, по всей видимости, его рог был популярным материалом для рукоятей кинжалов.

В перерыве Виньер смог оценить местную корчму, где кормили вкусной ухой из речной рыбы, а к ней прилагался чёрный хлеб в изобилии, предлагали ещё порцию водки, но пить он не стал, сейчас ему нужна была ясная голова. Потом, за неимением лучшего места для отдыха, вернулся в кузницу, работа кузнеца выглядела завораживающе, на неё можно было смотреть вечно.

Сам кузнец сейчас занимался своими делами, мастерил какие-то скобы, надо полагать, для крепежа корабельных досок. Зато появился ученик, который старательно шлифовал готовый кинжал, а тот постепенно приобретал зеркальный блеск.

Через пару часов (работал парень без отдыха) шлифовка была закончена, настал черёд рукояти. В куске рога было высверлено круглое продольное отверстие, в которое с усилием входил хвостовик клинка. Потом с помощью точильного круга ей придали нужную форму, чуть позже клинок был вмонтирован в глиняную форму, куда потом залили бронзу из керамического тигля, тут уже у ученика не хватило рук, пришлось мастеру помогать. Полчаса работы напильником сделали бесформенный слиток бронзы вполне удобной гардой, которую тоже предполагалось отшлифовать. После этого хвостовик снова вбили в кусок рога, а с противоположной стороны залили свинцом, излишки которого образовали навершие. Рукоять стала тяжёлой, как раз для того, чтобы при работе клинок "прилипал" к ладони.

После долгой доводки Виньер получил готовый кинжал, почти такой, как и хотел. Теперь он стал намного опаснее, а значит, вероятность доплыть до места с ненадёжной командой возросла. Оставалась только чистовая заточка, которую проводил всё тот же ученик. Сначала на грубом бруске, потом на мягком, который смазали маслом, потом на ремне. В конечном итоге, взяв кинжал в руку, Виньер провёл лезвием по щеке, четырёхдневная щетина осыпалась вниз.

— Отлично, — прокомментировал он. — Возьмите.

Вместо двух цехинов он протянул четыре, и добавил:

— Один отдайте ученику.

Глава седьмая

Виньер

Судно вышло в путь уже после обеда. Речники, хоть и по-прежнему пьяные, дело своё знали, а торопливость в это время года свойственна всем. Как только те самые бочонки с водкой покинули телегу, их тут же перехватили грузчики, а через пять минут драгоценный груз уже стоял на палубе судна.

— Не передумал? — спросил капитан, тот самый, в шапке.

— Нет, мне нужно туда добраться, непременно нужно.

— Прошу на борт, — сказал капитан и тут же потерял интерес к пассажиру.

Вместо этого он начал гонять по палубе своих людей, отдавая им мудрёные приказы. Виньер был немного знаком с морским делом, но у речников были свои термины, к тому же его знание языка не распространялось на лексикон моряков.

Как бы то ни было, а уже через четверть часа над судном взвился парус голубой расцветки, который тут же наполнился ветром и потянул снявшийся с якоря кораблик вверх по течению. Бочонки постепенно перетаскивали в трюм, при этом Виньеру предложили спать на палубе, где, собственно, спать будут все, кроме капитана, имевшего крошечную каюту на корме. Трюм представлял собой простую нишу под палубой, где передвигаться можно было, исключительно согнувшись пополам. Когда туда относили бочонки, под ногами матросов регулярно гремело что-то железное. Сделав вид, что хочет прогуляться, Виньер прошёл на корму и боковым зрением заглянул в трюм. Света было мало, но цепи, лежавшие на полу, он увидел. Почему их не уберут? Размышления на эту тему не отняли много времени, ответ был прост: их нельзя убрать. Цепи эти прочно вмонтированы в борт судна, это кандалы, в которые заковывают раба или заложника.

Оставалось только понять, команда приготовила ему такую же участь, или этот корабль используется ими для разных нужд. А вопрос не праздный. При желании, он сможет положить всю команду, даже не вынимая пистолет. Вот только управлять таким судном он не умеет, корабль сядет на мель или просто затонет. В конце концов, они сейчас движутся против несильного, но всё же течения, а для этого нужно постоянно работать с парусом, чего он один делать никак не сможет. Что тогда? Опять же, если они всё же собрались его похитить, продать в рабство или требовать выкуп с родственников, когда они это сделают? Вряд ли сразу, скорее всего, этой ночью, когда он будет спать.

Присев у борта, Виньер задумался. Придётся сегодня не спать. А завтра? Две бессонные ночь плохо повлияют на его способность к драке. Если же они соберутся его вязать только на третью ночь, то он, скорее всего, проиграет.

А стоит ли дожидаться третьей ночи? Пути их пока совпадают, но уже к завтрашнему вечеру он пройдёт достаточное расстояние, чтобы покинуть судно и отправиться дальше пешком. Точно, так он и сделает. Только для этого нужна остановка, а остановок корабль не делал. Спали речники по очереди и питались сухомяткой.

Повернувшись так, чтобы боковым зрением видеть действия команды, Виньер стал смотреть на воду. Река была достаточно полноводной, вот только на ней регулярно встречались перекаты. Река в таких местах разливалась широко и ощутимо мелела, настолько, что даже такое небольшое судно с плоским дном вынуждено было пробираться по узкому фарватеру в середине. Если прыгнуть за борт в таком месте, погрузиться можно максимум по пояс. Но это не так страшно, потом он дойдёт до берега и обсушится, оставив команду с носом.