Непреклонный туман

Касуми глубоко вдохнула.

— Мне очень тебя жаль, Шампу, но Ранма не может на тебе жениться. Он должен исполнить соглашение с нашей семьей. Это его долг.

Шампу шагнула ближе. Несколько людей, включая и Касуми, вздрогнули.

— Долг айженя жениться на Шампу. Закон Джокецузоку так гласит!

Касуми собралась с духом, любопытствуя, нападет ли она на нее.

— Боюсь, что нет, — строго сказала она. — Никто из семьи Саотоме никогда с этим не согласится. Ваш закон не имеет над ним никакой власти.

Шампу оскалила зубы. Ее руки крепко сжались и поднялись на уровень груди, почти по своему собственному желанию.

Люди вокруг них ахнули. Несколько мужчин вдруг быстро зашагали, решительно приближаясь к ним. Они знали, насколько опасно это может быть, но они посчитали невозможным просто стоять в стороне и ничего не делать.

Амазонская воительница с удивлением оглядела приближающихся людей. От них не было абсолютно никакой угрозы, но… сегодня Шампу пришла не с целью напасть на женщину перед ней, как бы ей ни хотелось этого секунду назад. И она, конечно, не собиралась сражаться с другими людьми, чтобы этого добиться. Стоило также задаться вопросом, что скажет прабабушка, поддайся она искушению.

Так что, фыркнув и тряхнув длинными волосами, она просто сказала:

— Ты не жениться на айжене Шампу. Помни. — После этого она развернулась, уселась обратно на велосипед и поехала прочь. До всех донеслось дребезжание ее звонка, когда она исчезла из виду.

— Ты в порядке, Касуми-тян? — обеспокоенно спросил один из мужчин.

Касуми одарила его яркой улыбкой, на что он и остальные улыбнулись в ответ.

— Да, конечно. Спасибо, что беспокоитесь обо мне, но уверяю вас, я в полном порядке. Надеюсь, у вас будет хороший день.

Еще раз улыбнувшись всем на прощание, она продолжила свой путь. Глаза толпы последовали за ней, на всех лицах ясно было видно беспокойство.

Аканэ шла домой со школы, вновь чувствуя, как у нее болит живот. Она еще не совсем простила Ранму за то, что он взялся обучать Касуми боевым искусствам, тогда как он всегда отказывался всерьез принять ее боевые умения, хотя то, как он сейчас с ней работал, постепенно стирало это чувство. Что важнее, она все еще сердилась на Ранму за то, что он так легко принял идею жениться вместо нее на ее старшей сестре. Еще она не могла избавиться от обиды на Касуми за «кражу» ее жениха, и это тоже всерьез ее тревожило. Аканэ всегда брала пример со своей сестры, всегда думала о Касуми как о единственном человеке в их семье, кто по-настоящему о ней заботился, и этот образ был, если не уничтожен, то, по меньшей мере, серьезно запятнан.

Этого было достаточно, чтобы у кого угодно разболелся живот.

Молодая женщина по давней привычке автоматически изучала свое окружение. Ей в голову пришла мысль, что ей, вероятно, больше не придется беспокоиться о нападениях Шампу или Кодачи, но брат Кодачи не прекратил свои нападки, особенно с того утра в школе и несмотря на свои травмы. Кроме того, в Нэриме с пугающей регулярностью появлялись случайные психи, чтобы устроить неприятности.

Так что когда из-за угла вдруг выскочил мужчина и преградил ей путь, вытягивая вперед ладонь, Аканэ отреагировала на инстинктах. Она бросила сумку и махнула ногой в сокрушительном пинке, готовясь продолжить его парой мощных ударов. Тем не менее, она не смогла дотянуться, когда человек проворно запрыгнул на стену рядом с ними.

— Э-э, я сделал что-то не так? — спросил он.

Аканэ подняла взгляд.

— Доктор Тофу?!

Мужчина почесал в затылке.

— Собственной персоной. Уже безопасно спуститься?

Аканэ просто кивнула. Доктор спрыгнул и встал перед ней, пока Аканэ наклонялась поднять школьный портфель. Когда она выпрямилась, пара просто посмотрела друг на друга.

После повисшей на долгие секунды тишины Аканэ поинтересовалась:

— Я могу вам чем-то помочь?

Тофу вздохнул.

— Я надеялся, что мы сможем поговорить.

Аканэ внутренне поморщилась, нисколько ни радуясь предстоящему разговору, хотя она не видела способа аккуратно от этого уклониться. Оглядевшись по сторонам, она тревожно спросила:

— Здесь?

Тофу тоже огляделся вокруг.

— Хм, вообще-то, я думал о том, чтобы вернуться в мой кабинет. Он всего в паре кварталов. Я пришел сюда только чтобы, э-э, перехватить тебя по пути.

Аканэ кивнула и молча последовала за доктором до его клиники. Прибыв туда, они оба сменили обувь на тапочки, затем прошли по коридору до его кабинета. Аканэ устроилась в одном из удобных кресел за столом, пока Тофу кипятил и разливал чай. Он вручил одну из чашек Аканэ, прежде чем сесть в свое кресло, затем медленно глотнул чай, собираясь с мыслями. Аканэ терпеливо ждала, пока он начнет, попивая чай и не замечая его вкуса.

— Я надеялся, что мы сможем поговорить о недавнем… изменении помолвки, — наконец, выдавил он.

— А что такого? — осторожно спросила Аканэ, делая еще один глоток.

Тофу вздохнул, видя, что оправдывается его страх, что с Аканэ будет так же сложно, как и с Ранмой. Он подумал минуту, затем предложил:

— Мне трудно поверить, что все сейчас… идет в том направлении, как тебе хочется.

Аканэ отвела глаза.

— Все… сложно. Разумеется. Все, связанное с этим дураком, становится сложным. — Она остановилась, задумавшись над тем, что он сказал. — Что мне хочется… — Она снова остановилась, прежде чем продолжить странно мрачным тоном: — … ну, не только мои желания под угрозой.

Попытавшись обойти этот момент, Тофу мягко заметил:

— Я наблюдал за, хмм, запутанными отношениями между тобой и Ранмой последние пару лет. Я искренне верю, что Ранма не хотел бы, чтобы все дошло до такого.

Аканэ рассматривала свой чай. Нижняя губа задрожала, когда она ответила:

— Не похоже, чтобы он так вел себя. — Уже уверенней она добавила: — Нужно учитывать и желания Касуми. Она похоже… довольно целеустремленна. Приглашения разосланы, и не только.

Лицо доктора отвердело.

— Тем не менее, я должен выразить свою обеспокоенность. Я уверен, что вы все делаете ошибку, самую ужасную ошибку.

Молодая женщина резко повернула к нему голову, пригвоздив его своим взглядом.

— И что же именно вас в этом беспокоит? Это личное дело семей Тендо и Саотоме.

Тофу выпрямился с немного оскорбленным видом.

— Я беспокоюсь, потому что у меня… есть свои желания. Ранма-кун, хоть и хороший парень, э-э, не тот человек, чтобы жениться на твоей сестре.

Глаза Аканэ вспыхнули, ее разочарование вскипело. Ее голос, когда она заговорила, был тих, но холоден:

— А кто же «тот человек»? Вы? Вы правда думаете, что вы можете жениться на Касуми? Вы лепечете и сходите с ума, едва увидев ее! Как вы можете вообще жениться на ней, когда вам не хватает даже стержня чтобы с ней поговорить?

Какой-то беспристрастный уголок сознания Аканэ был ошеломлен там, что она только что сказала такое доктору Тофу. Остальная ее часть была слишком зла, чтобы ее волновало, насколько она вспылила от этой темы.

— Будь вы мужчиной, вы бы давно нашли способ сблизиться с Касуми! Вы бы сказали ей, что вы чувствуете! Моя сестра пришла бы в восторг, что привлекла ваше внимание! Но нет! Вы были слишком заняты своим безумием! Зачем вам нужно было быть таким глупцом? Вы с Касуми давно могли бы заключить помолвку, даже жениться! Тогда ничего этого бы не произошло!

Аканэ села обратно, покрасневшая, тяжело дышащая, чувствующая, как в уголках глаз собирается горячая влага. Она не могла поверить, что сказала все это, но она не собиралась забирать слова обратно. Части ее даже было хорошо, излив долю стресса последних дней.

Тофу опустил глаза на свой чай, мышцы напряглись, пытаясь не расколоть чашку в стиснутых пальцах.

— Раз уж мы заговорили о трусости, — очень, очень тихо сказал он, — мы можем обсудить, насколько открыто и честно ты выражала свои истинные чувства к Ранме.

Гнев Аканэ испарился в порожденном огорчением тепле. Она опустила голову, позволяя своим волосам упасть вперед, чтобы скрыть из вида ее лицо.

Тофу медленно заставил свои пальцы ослабить хватку на чашке, затем поднял руку, чтобы провести ею по лицу, пытаясь немного расслабить напрягшиеся мышцы.

— Прости, Аканэ-тян. В последнее время я сам не свой. И твои слова лишь повторяют те самые мысли, что я говорил самому себе. Правда в том… я не знаю, что делать. Я надеялся… я надеялся, что смогу поговорить с тобой или Ранмой, чтобы, каким-то образом, это исправить.

Аканэ сказала так тихо, что это был почти шепот:

— Я не думаю, что я могу это исправить. Этого хочет Касуми. Это принял Ранма. Я не могу… это не в моих силах. — Она остановилась, после чего добавила: — Мне жаль.

— Как и мне, — так же тихо сказал Тофу.

Они вдвоем молча сидели, допивая чай. Закончив, Аканэ осторожно поставила чашку на стол, затем встала, поклонилась и ушла. Тофу продолжал потягивать свой чай, гораздо медленнее, напрасно ища ответы в его глубинах.

Однажды днем Касуми направлялась в один из цветочных магазинов, чтобы разобраться со своим заказом. Ее шаги были чуть быстрее, чем обычно, так как она выбивалась из графика. В этот самый момент Ранма уже шел домой со школы, и он будет ожидать, что она готова к тренировке. Она смирилась с мыслью, что опоздает, и ей придется столкнуться с его молчаливым неодобрением, и не собиралась терпеть задержек больших, чем было необходимо для завершения ее задачи.

Краем глаза она заметила размытие и отреагировала натренированной реакцией. Касуми уклонилась в сторону, махнув рукой в быстром блоке. Она тревожно хныкнула от резкой боли, когда отбила то, что оказалось гимнастической булавой, с торчащими из нее шипами. Она недовольно отметила проступившую из небольшого укола на руке кровь.

«Ну, — сурово подумала она про себя, — я ожидала, что последний член этого трио в какой-то момент выскажет свое неудовольствие. Полагаю, не стоило ожидать, что она, как остальные двое, решит сперва поговорить».

Куно Кодачи спрыгнула на тротуар перед Касуми, резко рассмеявшись, пока вокруг нее опускался душ из лепестков черной розы. В одной руке она держала длинную ленту, описывая ею круг, готовясь ударить.

Гимнастка громко и гордо заявила:

— Я предупреждала Ранму-сама, что накажу вас, если вы не отзовете свою претензию! Я даю вам последнюю возможность так поступить!

Все проходящие мимо них прохожие остановились посмотреть, давая, тем не менее, паре простор. На лицах были самые разные выражения, от несчастья до откровенного гнева.

— Боюсь, я не могу этого сделать, — вежливо ответила Касуми.

— Тогда, боюсь, мне придется сделать так! — ответила Кодачи. Ее лента метнулась вперед, чтобы обернуться вокруг руки старшей девушки.

Другой рукой Касуми мгновенно вытащила из сумки швейные ножницы и разрезала ленту. Кодачи отшатнулась назад, одновременно с этим потянув ленту. Зная, что лучше ей не влезать в такой бой, Касуми развернулась и побежала.

Старшая из сестер Тендо была далеко не ленива, и всегда была в гораздо лучшей форме, чем могли бы посчитать многие люди. Кроме того, ее сила, скорость и выносливость уже улучшились после обучения ее жениха. Она стремительно летела по тротуару, и толпа перед ней расступалась, казалось, как по волшебству.

К счастью, какой бы магией для этого Касуми не пользовалась, Кодачи ее не разделяла. Люди со строгими лицами заступали ей путь, замедляя ее, когда она вынуждена была прокладывать через них дорогу. Она неоднократно пыталась длинными прыжками сократить разрыв, но сумела лишь не дать расстоянию увеличиться. Однако ее глаза заблестели, когда ее соперница свернула с улицы в сторону дома Тендо.

Уменьшение толпы значило, что разрыв сокращался. Тридцать метров. Двадцать метров. Десять метров. Кодачи радостно рассмеялась, когда ее соперница оказалась в пределах досягаемости ее укороченной ленты. Она отвела руку назад, чтобы ее метнуть… только чтобы ее запястье схватили и с непоколебимой силой удержали.

Человек, схвативший ее за запястье, потащил ее назад и развернул ее, схватив ее за другое запястье и удержав руки за спиной. Разъяренная гимнастка постаралась вывернуться, когда перед ней появился другой человек. Узнала она мгновенно — это была ее старая соперница, Тендо Аканэ, сестра ее последней цели. Зарычав, Кодачи взглянула через плечо на того, кто осмелился ее держать. Ее ярость стократно увеличилась, когда она увидела, что это была рыжая девушка с косичкой.

Однако все ее усилия вырваться ничего ей не принесли, и Кодачи, наконец, успокоилась. Она настороженно смотрела, как Аканэ подошла и встала прямо перед ней. Лицо другой девушки потемнело от гнева.

— Как ты посмела напасть на мою сестру! — сердито огрызнулась Аканэ, откусывая каждое слово, почти выплевывая их в гневе.

Кодачи вскинула голову.

— Я буду драться с любым, кто встанет между мной и моим Ранмой-сама! — задрав нос, сказала она им. — А теперь отпустите меня, крестьянки.

— Мы не отпустим тебя, пока ты не пообещаешь оставить Касуми в покое, — мрачно сказала из-за ее спины девушка с косичкой.

Кодачи рассмеялась.

— Зачем же мне вообще давать такое обещание?

Аканэ подошла ближе и уставилась в лицо другой девушки.

— Потому что ты в меньшинстве. И хоть человек, что тебя держит, возможно, не склонен тебе навредить, я не считаю себя столь благосклонной к тем, кто беспокоит мою сестру. Понимаешь?

Кодачи громко фыркнула.

— Она все равно исчезла. Как трус, кто она и есть. Пока что я оставлю ее в покое.

Ранма отпустил ее, не дожидаясь, пока Аканэ что-то скажет, последняя запротестовала слишком поздно. Гимнастка вывернулась, громко объявив:

— Пожалуйста, передайте Тендо Касуми, что она снова со мной встретится! Если она не оставит моего Ранму-сама! — Она легко отскочила, исчезнув через несколько прыжков.

Войдя в дом, два подростка увидели спускающуюся по лестнице Касуми, одетую в ги. Она решила, что флорист может подождать еще один день. Увидев Ранму, она весело ему улыбнулась и сказала:

— О, хорошо, вот и ты. Поторопись переодеться, я буду ждать в додзе. Похоже, мое обучение сейчас как никогда важно, не правда ли?

Под взглядами ошарашенных сестры и жениха Касуми вышла за дверь. По ее поведению никто бы не догадался, что произошло что-то серьезнее ссоры на школьном дворе по вопросу, чья очередь качаться на качелях. Через мгновение Ранма пожал плечами и отправился переодеваться. Через несколько секунд Аканэ последовала его примеру.

Колон с чувством разочарования вернулась в Некохантен. Сегодня она подошла к человеку, о котором она с неохотой думала как о свекре Шампу, чтобы надавить на него и заставить мужчину отменить брак его сына с Касуми и подтолкнуть парня к Шампу. Мус совершил ошибку, улыбнувшись при виде ее лица, когда она вошла, что привело к трем большим шишкам у него на голове.