Взял все координаты, что были, взял и договор почитать. Мало ли, уже там липа.
Фура из Казани пришла ещё с вечера, стояла рядом с деревней. Утром Анна сопроводила до завода, там разгрузили, машину отпустили. Мне тоже пришлось подъехать, документы только у меня. Антонины нету и не звонила, девочка-лаборант волнуется, но пока не паникует, работает в обычном режиме. Как мог, успокоил, сказал, что после обеда появится.
Анну обрадовал, что договорились с этим инженером, и выкрадывать его не пришлось. Ну, а выдувной автомат сама видела, не зря в Казань мотался. Только вот про наладчиков не слыхать пока.
Только помянул — звонят. Едут не на поезде, на машине, уже Подпорожье прошли, значит, часа через три будут. Опять Анне отдуваться, у меня в санатории дела.
Вернулся на хутор, от Пьера первые сведения о квартире получил. Странные.
Счета у фирмы заблокировали приставы, контора опечатана и никого не пускают. Директор не удрал, тусуется в Питере, чем занят, узнать не вышло. Оба владельца, похоже, закрыты, на имущество арест наложен, кем — тоже непонятно. То есть надежда некоторая появилась, раз не слиняли. И то хлеб.
Кого бы подключить? Для начала Евгению позвонил. Но в Интернете следов мало, больше похоже на рейдерство, не его профиль. Так, вспомнил: вызвонил Людмилу, предложил пересечься. Очень удачно она где-то рядом ошивалась, так что у моего дома и встретились.
Да, похудеть она похудела, конечно, двигается быстро, но женственности ноль. Мне не то, чтобы обрадовалась, но некоторое расположение ощущаю. Устроились на уличной веранде, эмоции собеседника улавливаю с трудом, народ мимо ходит.
Изложил проблему и то, что Пьер успел узнать. Женькины выводы и свои затруднения — нет у меня нормальных завязок с ментами и прочими правоохранителями.
Вижу, заинтересовалась, прикидывает уже, с чего начинать.
— Ты только — говорю — на рожон-то не лезь, деньги там большие, чуть что, и прикопать могут. У меня прикрытие имеется, но далеко и квартирным вопросом заниматься не станут. А за сведения я тебе заплачу, хочешь — деньгами, хочешь — ещё как.
— За неделю работы беру сто тысяч! — и на меня смотрит, как мол, не напугала?
— Идёт.
— И расходы за ваш счёт, даже без чека — и опять смотрит.
— Хорошо.
— И сама могу всё, что узнаю, в репортаже использовать!
— Ладно. Только через неделю, после передачи мне. Мало ли спугнёшь.
— Тогда и вы мне расскажете, что предпримете.
— Хорошо, но после.
— Договорились! — чувствую, довольна соглашением. Эх, не наломала бы дров...
— Ты как теперь, при газете какой-нибудь, или свободный художник?
— И так, и так. В штат не взяли, оклад не платят. Но материалы берут почти все и печатают, на жизнь хватает. Жильё снимаю, камеру вот хорошую купила на ваши деньги.
— На свои, ты их заработала. Хочешь новость?
— Конечно.
— Помнишь, ты амулет носила, похудеть хотела?
— Конечно, семьдесят кило скинула.
— Учёные головы придумали более тонкую методику, без амулетов, и теперь в одном санатории под Питером почти двести человек худеет, и сообщений в прессе об этом до сих пор не было. И женщины ни на какой диете не сидят, едят, что угодно, физические упражнения умеренные, отбоя нет от желающих.
— Адресок дадите?
— Даже рекомендации, можешь взять интервью у главврача.
— Что, вот так и даст?
— Уговорю. Только просьба будет, в технологию не сильно вдавайся, её патентовать собрались.
— Сейчас дадите?
Но меня отвлёк зазвонивший телефон. Айболит.
— День добрый, тут одна из ваших дам мужчину привезла, слепого. Говорит, вы в курсе.
— Да, в курсе, но мы с ними на двенадцать договаривались. Разместите их пока, пожалуйста, я тоже сегодня буду.
— В вашем номере?
— Да. И ещё один момент: я к вам направлю журналистку, интервью ей дадите? Но только через неделю, не раньше.
— А наврёт чего-нибудь?
— Специально врать не будет, но может не разобраться.
— Думаете, нужно?
— А почему бы и нет?
— Зовут как?
— Людмила Мышкина.
Ладно, предупрежу своих.
— Извини, — вернулся к Людмиле — отвлёкся. Вот адрес — нашёл в телефоне, скинул ей. С главврачом я договорился, если получится рекламная статья, он заплатит.
— Я слышала.
— С Женькой-то как, общаетесь?
— Редко.
— Ты же вроде влюблена была в него?
— И не только была. Но он меня как женщину не воспринимает, даже когда пьяный. Похудеть-то я похудела, но не похорошела.
— А если пластику какую сделать?
— Что вы, где я и где пластика? Деньги там нужны немеряные, да и кто за меня возьмётся, это же не нос подправить или силикон вставить.
— Это да, они больше силиконом и подтяжками занимаются — вспомнился мне небольшой опыт помощи Геннадию.
"Командир, а я бы попробовал — прорезался Пьер — помнишь, с Ниной-то неплохо получилось, сам говорил".
"Угу".
— Но, насчёт денег не беспокойся, мне после брата клиника досталась, сделают недорого. Надумаешь, скажи.
— Это какая клиника?
— АМК.
— Не слыхала. Ладно, побегу я.
"Не знаю, Пьер, насчёт Людмилы, её не улучшать нужно, а вообще заново делать. Ну, это я так думаю, специалиста спросить нужно. А вообще у нас сейчас протеже Антонины, с ним поработать бы".
"Подумаешь! Глаза поправлю, болячки вылечу, лет десять откачу. Почти стандартная процедура".
"Я бы попросил тебя попытаться сделать слепок знаний и умений. Если сразу не выйдет, можно будет потом доработать, никуда он не денется".
"А для кого делаем?"
"Может, и ни для кого, смотря что выйдет, с компьютером всё-таки попроще было. Как вариант — для Лизы, а может, ещё для кого".
"Мне бы его в работе отследить. И пора тебе, вообще-то".
Сначала заглянул к Айболиту, отметиться, что здесь. Тот занят чем-то, четыре человека сидят в кабинете, слушают. Поздоровались, и всё.
Потом в ВИП-номер зашёл. Сидят оба, Павел нервничает, Антонина успокаивает. Сразу разлучил, Антонину на работе ждут, а мы неизвестно сколько провозимся. Так что Пьер переправил её на хутор, УАЗик там так и стоит с пятницы.
Павла успокоил, это у меня теперь запросто получается. Уложил на стол, усыпил. Пьер решил предварительное обследование сделать, прежде чем за полное сканирование браться. Павлу я тоже объяснил, что сперва обследование, потом разбудим и вместе обсудим дальнейшее.
Ну, а я снова к Айболиту. На этот раз удачнее зашёл, один сидит.
— Не помешаю?
— Ты помешать не можешь, от тебя одни плюшки сыпятся. Антонину Васильевну нашли?
— Да, и отправил на хутор, а мужичка на обследование уложил. Сложный случай.
— Я видел, слепой.
— Да, ещё и это. У меня разговор есть, посоветоваться надо бы. Тебе удобно сейчас?
— Ты смеёшься? Полностью в твоём распоряжении.
— Возникла задумка такая, попробовать ограниченно распространить способность видеть ауру и воздействовать на организм. Сегодня таких людей трое: мы с тобой и знакомый тебе Стукалин.
— Вот как?
— У меня медицинского образования и знаний нет, только начальные знания древнего жреца, что и тебе достались. Видеть вижу, но правильно понимаю или нет, не знаю. Уклон получился в другом направлении, легко могу убить или навредить, на сознание воздействовать.
— Гипноз?
— Как раз нет, скорее иллюзия, внушение не держится абсолютно. Но я неудачный пример, вот у тебя есть и фундаментальные знания, и способность видеть, и сила, чтобы воздействовать. Так?
— Так, конечно. Насчёт воздействия не скажу, практики не представилось, а диагноз теперь ставлю в два щелчка. Клинический анализ крови делаю по ауре, анализ мочи, практически всё, что наша лаборатория выполняет, я теперь и сам могу. Диагност я и раньше был хороший, а лечил так себе, не чувствовал больного: теперь, наверно, почувствую, но практика отсутствует. А вижу и понимаю многое, это да. А что?
— У тебя нет диссонанса между твоими знаниями и убеждениями жреца?
— Поначалу было немного, но легко преодолел.
— Есть у меня желание, даже можно сказать, мечта такая, попробовать обновить базу жреца. Как-то наложить на неё твои знания, но оставить все способности. Не знаю, что выйдет из этого, но с простой задачей получилось — Анна восприняла мои познания в компьютере. Там, конечно, достаточно примитивно, и знания относительно недавние, но получилось с первого раза. Здесь гораздо сложнее.
— Если от меня что-то требуется, я в твоём распоряжении. Только голову потом верни.
— Можно даже две. Шутка.
— И говоришь, Стукалин. Он же хирург?
— В основном, да.
— Вот тебе и практическая составляющая. Осталось только смонтировать, и можно продавать. Тоже шутка.
— Не такая уж и шутка. Своим — бесплатно, за границу — не грех и денежку спросить, они же с наших спрашивают. Но об этом рано, у нас пока ничего ещё не получилось.
— Вообще, если получится, от перспективы дух захватывает.
— Вот-вот. Практически, я просил бы тебя в удобное время уделить нам с Пьером часов шесть и подремать в моей лаборатории. Пьер попытается снять слепок знаний, потом будет разбираться с ним. Кстати, твои умения можно заодно и усилить.
— Хоть сегодня.
— Сегодня никак, он будет занят надолго. На днях как-нибудь.
— За редкими исключениями, все вечера у меня свободны.
— Есть ещё одно дело. Я недели три назад взялся спасать подростка, видел, что девчонка вот-вот умрёт, и влез. Артерию зарастил и сердце запустил, то есть не напортачил. Случайно вышло так, что меня опознали, ещё не широкая, но огласка получилась. Хорошо, что я этим людям нужен, пакостить не должны, но, боюсь, не отстанут, придётся с ними как-то искать компромисс.
— Если не секрет, кто такие?
— Это министр МЧС, один его зам и полковник из того же министерства. Если с твоей помощью база знаний сможет работать, попробую нескольким их медикам её залить, тогда отстанут. Но при первом разговоре предложили создать у них центр обучения, посулили людей, деньги и место. Сам я этим заниматься не хочу, а у тебя нет желания?
— Я? Нет, одно дело исследования, другое — организация. И санаторий бросить не могу, он без меня пропадёт, разве что ты вот подхватишь. Но за предложение спасибо. А сам почему не хочешь?
— Москву не люблю, да и медицину тоже. Не моё это.
— Вообще-то у них специалисты хорошие... а ты попробуй кому-нибудь из их Центроспаса жреческую базу залить, а через полгодика, как говоришь, слепок снять. Коктейль из трёх составляющих может очень даже получиться. И от тебя отстанут на какое-то время.
— Буду иметь в виду.
Мы ещё успели обсудить недавние маски-шоу, заселение третьего корпуса и перешли к строительству тренажерного зала при бассейне, когда Пьер позвал меня обратно. Предупредил Айболита, что можем уйти порталом и распрощался.
"Посмотрел я его — доложил Пьер. — Глаза заново формировать придётся, эти не восстановить. Но мне сложно угадать с нервными связями, скорее всего, потребуется адаптация, причём в моём присутствии, буду как бы каналы коммутировать заново. Это придётся делать частично в трансе, частично в погружении, может несколько дней занять. Вопрос, где это делать".
"Мне удобнее здесь, но можно и на хуторе. Его при этом нужно обслуживать, кормить и вообще присматривать за ним, слепой всё же. Так что буди, спросим его мнение".
Павел зашевелился, проснулся. Хоть я и предупреждал, что сначала будем обследовать, заметно огорчился, не увидев ничего.
— Павел Аркадьевич, — привлёк я его внимание — обследование завершено, скоро начнём работать с глазами. Возникла одна заминка: после операции потребуется время, может быть несколько дней или неделя, на реабилитацию. Вам при этом следует находиться либо здесь, и тогда мы вам организуем сиделку, либо в другом месте, где за вами сможет ухаживать Антонина Васильевна. Вам лично что предпочтительнее?
— А вам?
— Мне — второе, целителю — здесь, так что ваш голос решающий.
— Лучше здесь.
— Хорошо. И ещё один вопрос: во время сканирования целитель снимет полный слепок вашей памяти. Обычно он его уничтожает в конце процедуры, но на этот раз хочет попробовать выделить и оставить то, что относится к профессиональным знаниям и навыкам, а уничтожить только личные воспоминания. Такой вот эксперимент. Вы не будете возражать?
— Моя память останется?
— Да, ваша останется как есть, работать он будет с копией.
— Звучит фантастически. Не возражаю, конечно.
— Ладно. Тогда придётся немного обождать, пойду договариваться насчёт сиделки.
Айболит из кабинета испарился, пришлось связываться по телефону. Оказалось, обещать сиделку я поторопился, но нет невозможного, он поищет и пришлёт в течение часа.
Так что вынужденно беседовали о прежней деятельности и о политике, пока не услышали осторожный стук в дверь.
Пришла пожилая женщина, достаточно крепкая. Познакомил её с пациентом, объяснил обязанности: кормить, обихаживать, отводить к кровати и помогать забраться на операционный стол по мере необходимости. Вероятнее всего, ночью спать, днём процедуры. Во время процедур рядом находиться вредно, лучше ожидать в другом помещении. В целом так, будут вопросы — спрашивать у главврача.
Пока инструктировал, зашёл и Айболит.
"Пьер, когда ей подходить?"
"К двадцати ноль-ноль. Мне бы динамик ещё сюда".
Так что велел тётке быть к двадцати часам, вручил ей ключ и отправил Павла на сканирование. Ушли и мы с Айболитом: он к себе, я на хутор.
На хуторе Василий нервничает. Нина собралась домой, а Пьер не переводит, занят, говорит. Пришлось объяснить, что до двадцати часов Пьера лучше не тревожить, даже я мешать не хочу.
А пока с Таисией на завод, посмотрим, что там творится.
Так, стоит потрепанный Ниссан-Патрол с казанскими номерами. Добрались наладчики, слава богу. Сунулся к ним — автомат распакован, мужики с ним возятся. Меня увидели, заверили, что к концу дня запустят.
Нашёл Антонину, рассказал про заминку с лечением Павла. Что тут сделаешь!
Навестил Виктора, выслушал последние новости по строительству. Есть неприятные задержки с локальными очистными, к сентябрю никак не закончить. Но надзорный орган обещает до конца года не обращать внимания, только надо будет подарки занести.
— Женщинам?
— Да, двум.
— Узнайте, какой размер пальца у каждой, подберу что-нибудь. И неплохо бы аккуратно выяснить, чем живут, какие интересы — если с подарком угадать, нам легче жить будет потом.
— Насчёт потом — вдруг смутился наш строитель. — Я же у вас до сентября подряжался.
— Неужели уйдёте, не закончив?
— Нет, что вы. А потом будет работа?
— Пока старался не планировать, только по мелочи. У себя на хуторе ремзону хотел на два поста, один грузовой, жильё нужно для персонала, может, потом и автопарк. Пока здесь не заработает, новую стройку начинать не хочу.
— Да я не только строить могу.
— Ладно, буду иметь в виду. А вы с Анной тоже поговорите, я не знаю, какие позиции у неё не закрыты.
А ведь, и правда, август уже. Через три недели поставка второй очереди, наши сегодняшние проблемы смешными покажутся.
