Прасковья. Ведьмин круг (часть 2)

— Ешь, деточка, ешь, тебе после вчерашнего восстановиться нужно. Сейчас закончишь с завтраком, выпьешь моего отвара, соснешь чуток и к вечеру будешь как новенькая.

— Бабуль, какой соснешь? У меня знаешь, сколько вопросов по поводу вчерашнего накопилось?

— Ничего, подождут твои вопросы. Доела? На вот, пей и спать, обещаю, в обед разбужу и поговорим.

Я выпила очередную противную бабулину настойку и поковыляла в свою комнату. Спать и, правда, хотелось немилосердно. Следующее мое пробуждение было ближе к вечеру. Но тут уж меня разбудила бабуля.

— Вставай детка, солнце садится, негоже в этот час спать, голова тяжелая будет. Ну, давай, продирай глазоньки и марш умываться.

Я сладко потянулась в постели, вставать не хотелось совершенно. Но из кухни доносился настолько упоительный запах свежей выпечки, что мой желудок от голода заиграл марш Мендельсона.

— Ба, — сказала я, прожевав последнюю булочку и запив ее парным молоком. — А почему ты мне ничего не рассказала до посвящения?

— Например? — она сидела напротив меня, сложив руки на груди.

— О том, что меня ждет.

— Видишь ли, родная, — сказала она задумчиво. — Не могла я тебе ничего сказать. И не из вредности, к посвящению невозможно подготовиться. С каждой ведьмой это происходит по-разному. Постоянен только сам круг и сила, которую вливают ведьмы в новенькую, а испытания для всех разные. Важно пробудить то, что в тебе до этого дремало. Вот ты что видела?

— Туман-силу, который нужно было впитать в себя. Пещеру, из которой нужно было выбраться с применением силы и умирающий лес, который нужно было спасти. Ну а потом, — я тяжело вздохнула, — мне показали судьбу Устиньи.

— Вот видишь, а у меня все было по-другому. Каждому из нас отмерены те испытания, которые мы в силах вынести, пройти, побороть. Они не бывают легкими. Только ведь все от тебя зависит, сможешь ли ты собраться с духом и сделать последний рывок, когда казалось бы сил уже нет и положение хуже не бывает. Или опустишь руки и поплывешь по течению . Вот так.

— Это что-то вроде проверки на вшивость? — спросила я удивленно.

— Ну, можно и так сказать. Сила, она ведь в руки слабым не дается. И речь не идет о физической силе, хотя и она важна. Речь идет о силе духа. Сможешь ли ты в будущем управлять ею или она будет управлять тобой, толкая на всякие безрассудства, постепенно выжигая тебя изнутри.

— И так бывает? — только теперь я стала осознавать, чего удалось избежать, вовремя взяв себя в руки.

— А ты как думала? Я тебе не зря про черных ведьм рассказывала. Ты пойми, сила, она не добрая и не злая. Добрые или злые ее носители и поступки, которые они совершают. А сила испытывает нас на прочность время от времени, заставляя каждый раз доказывать, достойны ли мы ее или нет.

— Бабуль, извини, про черных ведьм я что-то не особо поняла, — я посмотрела на нее растерянно и подперла голову кулаком.

— Хм, ну что тут непонятного. Ну, вот смотри. Ты прошла первый этап посвящения, своеобразную инициацию. Ведьмы смогли разбудить в тебе то, что до этого дремало. То, что ты могла раньше, это мелочи по сравнению с тем, что ты сможешь делать сейчас. Посвящение ты прошла успешно, сила тебя приняла, не отвергла. Дальше будет сложнее, будет еще один этап, она будет пытаться вырваться из под контроля., — она на минуту задумалась, а потом продолжила. — Тебе нужно будет крепко держать ее в узде, не поддаваясь на провокации. Если ты поддашься, назад пути не будет. Постепенно сотрутся границы того, что хорошо, а что нет. Единственным твоим стремлением будет увеличение запасов силы любой ценой. А для этого все средства хороши, убийства, призыв демонов, черные ритуалы и так далее. Поэтому всех ведьм, которые прошли первый этап посвящения берут на строгий учет, до момента пока они не пройдут второе посвящение. А оно не раньше чем через полгода после первого. Так что тебе, родная, после прибытия в город предстоит регистрация в местной магической службе безопасности и ношение браслета-ограничителя до второго посвящения.

— Круто! Это что, я теперь что-то вроде бомбы замедленного действия? Непонятно когда рванет и каким будет взрыв? — что-то мне не очень нравилась эта ситуация.

— Примерно так, — бабуля откинулась на спинку стула и спокойно на меня посмотрела.

— А меня никто не будет учить, как с ней бороться? Учителя там, наставники? Или одну оставят? — спросила я, внутренне холодея.

— К тебе приставят опытного офицера из МСБ, который будет постоянно проверять уровень твоей силы и учить тебя ею управлять. А когда пройдешь второе посвящение в наставнике не будет необходимости и ты сможешь нормально работать в ведьмином кругу. Полноценный круг может даже мор остановить, были прецеденты, — бабуля на минуту задумалась, потом улыбнулась и сказала. — Не переживай, я в тебя верю юный джедай, ты не примешь темную сторону силы.

Вот приколистка, а что мне теперь делать? Искать местного мастера Йоду? А если это будет какой-нибудь придурок, который толком ничему и не научит, а будет ограничивать мою свободу? Как же мне прожить-то эти полгода?

— Не грусти, все наладится. Как раз к твоему дню рождения все должно устаканится и ты примешь второе посвящение в круг.

— Все нормально, бабуль, а где мне этих мсбшников искать?

— Ммм, погоди, дай вспомнить. А, Гранитная пять, кажется, такое большое красное здание. Зайдешь внутрь, подойдешь к дежурному и скажешь, что ты недавно была инициирована как ведьма первого круга и прибыла для регистрации. У них процедура отработана. Не переживай. Все будет хорошо.

— Ладно, а как быстро мне нужно будет это сделать?

— В течение трех дней с момента посвящения. Один прошел, так что не позднее завтра-послезавтра ты должна там появиться, иначе ребята сами найдут, еще и санкции применят, а это уже плохо.

— А где братики? — я только сейчас обратила внимание на странную тишину в хате.

— А где им быть? На озере, пошли напоследок порыбачить. Сейчас вернутся, отмахнулась она.

Они действительно вернулись быстро. Улова было немного, так что мы с бабулей справились на раз-два. После этого мы стали готовиться к завтрашнему отъезду. Тянуть и, правда, не стоило, тем более, что я обещала завтра Лизку встретить в аэропорту.

Следующим утром бабуля нас разбудила часиков в шесть. Мы позавтракали, загрузили машину еще с вечера сложенными вещами, консервацией, куда же без нее, а то деточка же голодать будет, и, попрощавшись, рванули в сторону города. Дорога в этот час была пустынной, транспорт почти не встречался, гайцов тоже не наблюдалось, поэтому добрались мы в рекордные сроки. Ребята помогли мне выгрузить и занести в квартиру пожитки и умчались домой отсыпаться. Я же осталась разбирать сумки и свои невеселые мысли. Как оно сложится еще, непонятно. Часам к двенадцати я вызвала такси и поехала встречать Лизавету. В аэропорт я приехала довольно быстро, и пришлось немного подождать. Прибытия Лизкиного самолета еще не объявили и я тынялась между встречающими, не зная чем себя занять. Прошло минут сорок, и из дверей зала паспортного контроля появилась подруга, загорелая, радостная и немного растрепанная.

— Лизка, зараза белобрысая, прилетела! — радостно прокричала я, повиснув у нее на шее.

— Пусти, сумасшедшая, задушишь! — возопила чуть придушенная подруга сквозь смех.

— Как ты добралась? Как Париж? И где твое барахло? — зачастила я, оглядывая ее небольшую сумочку.

— Сейчас заберем чумайданы, а потом я тебе все расскажу, — и она метнулась в сторону ленты с пребывающим багажом. — Так, ну где же они? А вот.

Лизавета подхватила два увесистых баула и с легкостью оттянула их в сторону.

— Так, еще один и можно выдвигаться, — когда последний бчемодан был отловлен, мы выдвинулись из здания в сторону стоянки такси.

— Ты на машине? — спросила подруга.

— Нет, не повезло мне сегодня. Одну ремонтируют, а на второй отец в командировку укатил, так что берем такси и домой.

Из кармана Лизкиной куртки раздалась яростная мелодия, внося в яркий полдень некоторые хмурые нотки.

— Привет братик! — радостно прощебетала подруга в телефон. — Да, уже прилетела, багаж получила. Нет, я не одна, со мной Прасковья, она поможет до города добраться. Подождать? А сколько? Десять минут и ты нас заберешь? Гут, ждем.

И она положила трубку.

— Через десять минут Рус приедет, ты же не против с нами поехать? — спросила она.

— Да какое против? Я только за! Но ты же говорила, что он очень занят, даже трубку не берет.

— Как видишь, для меня он время нашел, так что добираться будем с комфортом. Ладно, пошли в сторону стоянки, так он нас быстрее найдет, — Лизка подхватила часть чемоданов и резво выдвинулась в нужную сторону, мне не оставалось ничего другого, как подхватить оставшуюся часть багажа и двинуться ей в след.

И, правда, не прошло и десяти минут, как к нам подкатил внедорожник Руса. Он выбрался из машины, медленно снял очки, окинул с ног до головы нашу живописную пару и подхватил на руки визжащую от радости сестренку.

— Привет, мелкая! Как добралась? — спросил он сквозь смех, все еще тиская Лизу.

— Хорошо, братик, просто замечательно! На посадке нас не мурыжили, самолет взлетел во время, приземлился мягко, так что все гут! Кстати, ты меня можешь поздравить, я теперь бакалавр психологии N-ого университета!

— Круто! У нас в семье теперь собственный мозгоправ, — сказал он сквозь смех и закатил глаза.

— Батенька, Вы желаете об этом поговорить? — засмеялась Лиза.

— Не желаю. Грузись, давай в машину, а я твои торбы закину в багажник.

— Рус, ты помнишь Прасковью? — вспомнила подруга обо мне.

— Конечно, — мужчина ожег меня оценивающим взглядом.

Я стояла пунцовая посреди стоянки и не знала, куда себя девать. Рус изменился, очень изменился. От смешливого длинноволосого парня практически ничего не осталось. Он стал другим, возмужал, скулы стали резче, под глазами залегли тени, появились первые морщины. Замечательные белые волосы, которые мне раньше так нравились, были безжалостно острижены и топорщились на голове веселым ежиком. Фигура стала мощнее. В общем, юношей даже с большой натяжкой, его теперь было не назвать, только молодым мужчиной. И что-то такое у него во взгляде появилось, чего не было раньше. Я этому даже не могла дать определения, но мне это не нравилось. Какая-то жесткость, цепкость, не знаю. Хотя улыбка у него осталась такой же обаятельной и искренней.

— Садись уже, не стой. Поехали, а то дел невпроворот, — сказал он, глядя на меня.

Его приказной тон и легкая снисходительность меня немного покоробили, но делать было нечего, и я села в машину. Мы беспрепятственно вырулили со стоянки и поехали в сторону города.

— Рась, а Рась, — нарушила тишину подруга. — А тебя дома сегодня ждут?

— Да нет, я только от бабули вернулась, родители до сих пор считают, что я у нее. Так что я предоставлена сама себе. А что?

— А поехали к нам? Мы с тобой устроим пижамную вечеринку и поговорим обо всем. Ты как?

— Да я не против, только завтра мне обязательно нужно быть в городе, — сказала я, умиляясь энтузиазму подруги.

— А что так? — удивилась она.

— Я тебе потом все расскажу.

— Ладно, договорились. Руслан, отвезешь завтра Прасковью в город? — обратилась она к молчавшему все это время брату.

— Конечно, барышни, куда я денусь.

Ехали мы до особняка оборотней около двух часов, если бы не пробки в центре, получилось бы намного быстрее. Особняк встретил нас открытыми настежь окнами, и улепетывающими доберманами. Вслед за ними на всех парах несся чем-то разгневанный кот Василий, периодически поддавая лапой по пятой точке то одному, то другому псу. Моцарт и Сальери промчались мимо нашей машины и были загнанны котом в старую часть парка. После этого Васька, гордо задрав хвост, прошествовал в сторону кухни, явно надеясь на получение вкусняшки за отменно выполненный кошачий долг.

— Ой, ребята, вы приехали! — всплеснула руками, встречающая нас тетя Зина. — Здравствуйте, не стойте возле машины, проходите в дом! Отдохнете с дороги, умоетесь, а потом я Вас буду кормить.

В доме стояла тишина и благословенная прохлада. Комнату Лизавета мне выделила рядом со своей. Я быстро забросила туда сумочку и пошла к подруге.

— Ну-с матушка, рассказывай, как там Европы поживают? — спросила я, усевшись к ней на кровать.

— А чего им будет-то? Все пучком. Почти доучилась, вот двухгодичная магистратура осталась. Потом стажировка в одной из европейских клиник. Да ладно, тебе это будет не интересно. Факт в том, что в Европе я останусь еще на два года, а потом видно будет, вернусь я сюда или нет.

— Подожди, а откуда такие мысли о том, чтобы остаться там? — удивилась я.

— А меня кроме моих родных тут ничего не держит, — ее глаза были совсем грустными.

— А Мотя?

— А что Мотя? Я ему совершенно не нужна ни как девушка, ни как друг. Девиц он меняет с сумасшедшей скоростью, ни одна надолго рядом с ним не остается. А я для него что-то вроде жилетки, куда можно слить негатив после очередной пассии и забыть. Надоело! — лицо Лизаветы, вдруг стало таким решительным и ожесточенным, что было понятно, решение она приняла и менять его не собирается. — Не могу так больше, если я продолжу в том же духе, то сама себя уважать перестану. Знаешь, Прасковья, потребительское отношение может убить любое чувство почище измены или ревности. Вот так. Да что мы обо мне, ты лучше о себе расскажи.

— Да что рассказывать-то?

— Например, о том, зачем тебе завтра так нужно в город и что это за тайны Мадридского двора ты развела?

Я и рассказала: и о бабуле, и о посвящении, правда без особых подробностей, и о том, что меня ждет в ближайшие полгода.

— Мдаа, нескучно тебе, живется! — удивленно потянула Лизка. — Я думала, что это у меня проблемы. Да мои по сравнению с твоими, детский лепет!

— Это что ты имеешь ввиду? — удивилась я.

— Мотю, кого ж еще?

— Понятно, слушай, а ты так и не рассказала, чего тебя в Париж понесло, и кто-то про подарки говорил? — попыталась я сменить тему.

— Ой, и, правда! Забыла! Извини, сейчас-сейчас, — заметалась между сумками Лизавета. — Где же оно? А, вот.

И она достала изумительной красоты черное вечернее платье.

— Я как его увидела, так о тебе и подумала. Фасончик не мой, а вот тебе в самый раз должно быть.

Я влезла в вожделенную вещичку, да так и застыла возле зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Платье сидело как влитое, слегка посверкивая черными пайетками по лифу. Спины у него не было, крепилось все это великолепие на затылке большим бантом, длинна была чуть выше колен. Этакое маленькое черное платьице в стиле Шанель.

— Сейчас мы тебе еще туфельки организуем и легкий макияж для завершения образа, — мурлыкнула подруга, зарываясь в необъятные недра шкафа. — А вот. Одевай. Так, садись сюда, сейчас мы из тебя прынцессу сделаем.

Я уселась перед ней на стул, пара легких движений кисточками, чуть туши, мазок блеска и вуаля, я готова.