— Договорились, — Эрик закинул походный мешок на плечо и пошел вслед за приветливой девушкой. — Историй у меня с собой достаточно.
Его накормили запеченными под сыром грибами, сыроватым теплым хлебом и морсом из ягод. Денег у девушки было не особенно много, лишь установленное законом содержание от бывшего мужа, зато она хорошо знала этот лес и умело пользовалось его богатствами. Эрик пересказал несколько баек Пейчева и сэра Альфреда, ни словом не упоминая о Службе Доставки. Ему досталась благодарная слушательница; было немного забавно наблюдать, как неподдельный испуг на ее лице переходит в искренний смех, следуя поворотам сюжета в рассказываемой истории.
Покинув уютный деревянный домик, они направились по лесу к границе. Со стороны смотрелось забавно, как эта маленькая жительница леса вела за собой рослого мужчину с увесистым рюкзаком. Эрик то и дело запинался о коряги, пытаясь успеть за девушкой, а она со смехом убегала вперед, словно летя над землей.
Надо признать, эта неожиданная помощь сильно облегчила его путь. Девушка не только знала кратчайшие дороги сквозь дремучие чащи центрального Аитданга, она еще и вела его вдали от обжитых домов. Правда, однажды им встретился дряхлый лесник, но увидев, что Эрик идет в сопровождении местной, старик даже не стал с ним разговаривать.
Когда солнце уже клонилось к закату, они подошли к северной оконечности района — того же невероятного сплетения висячих корней и ветвей, искривленных в борьбе за жизнь. К счастью, здесь недавно кто-то уже шел, и дорога была расчищена достаточно, чтобы не пришлось махать ножом снова.
Тепло попрощавшись со своей проводницей, Эрик побрел по вытоптанной траве на север. Он шел в задумчивости, вспоминая, где именно в Эргедрефе находится филиал Службы. Вроде бы где-то на побережье, но это был весьма неточный адрес, учитывая, что район тонкой полосой расстилался на берегу океана.
Когда тропа неожиданно оборвалась у края обрыва, он чуть не потерял равновесие. Лишь песчаная дорожка шириной не более двух метров отделяла зеленую стену ограды от отвесного склона, выглядевшего, словно кто-то рассек холм пополам. Конечно, такое оригинальное место было выбрано не случайно: можно было великолепно проследить, кто и когда пересекал границу Эргедрефа.
Однако и для чужестранцев такое расположение перехода имело свою ценность. Вид отсюда открывался потрясающий. Белокаменные виллы тянулись на восток и запад до горизонта, перемежаемые черными площадями и редкими зелеными островками парков. За ними пестрел красками порт, наливался синевой океан и далеко вдавались в воду каменные волнорезы. Гигантские суда с алыми и оранжевыми парусами, исполинские фрегаты и невиданные пятимачтовые суда стояли у берега, хорошо различимые даже с такого расстояния. И совсем вдалеке, в неясной дымке, скрывалась Ближняя Коса — цепь мелких островов, где обитали свободные рыбаки и овцеводы. Густо-красное закатное солнце окрашивало пейзаж в ирреальные тона, подчеркивая это великолепие. Несколько минут Эрик не мог отвести глаз, затем собрался с силами и начал спускаться по пологому восточному склону к городским улицам.
Люди вокруг сильно отличались от аденцев. Жители Эргедрефа были выше, как правило, стройнее; многие, как мужчины, так и женщины, носили волосы до пояса, удерживаемые лентами на лбу и специальными бронзовыми заколками сзади. Нередка здесь была чужеземная речь, Эрик различал разные островные языки и диалекты; пару раз видел и узкоглазых скуластых торговцев, прибывших из отдаленных северных земель, покрытых льдами. Были тут и настоящие торговцы из Тассура, их он в особенности старался избегать.
Когда Эрик выбрался на широкую набережную, почти стемнело. Впрочем, Эргедреф, в отличие от Адена, не погружался в черноту после заката — продолжали гореть огни многочисленных трактиров, не переставал работать порт, да и во многих окнах жилых домов виднелось зеленоватое сияние световых панелей. Убедившись наконец в своей неспособности вспомнить дорогу к филиалу, он обратился к скучающему трактирщику, вышедшему на набережную в ожидании посетителей. Тот охотно объяснил, что Эрик был на верном пути, и всего-то пять кварталов отделяли его от пятиэтажной резиденции Комарова. Попутно трактирщик поведал, что Алекс — постоянный посетитель этого заведения, проинформировал о своих лучших блюдах и напитках, а также рассказал две истории о своем двоюродном брате, получавшем завещание отца через Службу Доставки.
Отвязавшись наконец от разговорившегося хозяина трактира, Эрик почти бегом проследовал в указанном направлении. Здание филиала резко отличалось от окружающих домов: судя по всему, его проектировал тот же архитектор, который возвел дворец штаб-квартиры. Привратник, услышав, что Эрик прибыл с пакетом для Комарова, не стал задавать других вопросов и препроводил посетителя к широким деревянным дверям на втором этаже.
Глава филиала оказался массивным мужчиной с невыразительным, даже некрасивым лицом, глубоко посаженными голубыми глазами и длинным шрамом на шее. Не улучшала впечатление несимметричная борода, призванная скрыть родимое пятно. Комаров заговорил первым, встав из-за резного полукруглого стола и протянув руку для приветствия:
— Алексей Игоревич. Зовите меня просто Алекс, я понимаю, что мое полное имя не так легко произнести.
— Эрик, — представился вошедший. — Я — новый курьер Службы, мне дали задание доставить к вам пакет с бумагами.
— Найджел обещал передать мне торговые векселя, думаю, речь идет о них. Давайте их сюда, Эрик.
Пакет был аккуратно извлечен из потайного кармана на свет и передан главе филиала. Срезав печать, Комаров вытряхнул на стол пачку желтоватых бумаг с водяными знаками, покрытых узорным каллиграфическим текстом, взял один из векселей и принялся его изучать под светом настольной лампы. Через пару секунд он произнес несколько незнакомых Эрику слов, а затем добавил по-английски:
— Не хочу тебя огорчать, но меня не особенно интересуют векселя, срок действия которых истек в позапрошлом году. Я не думаю, что Пирсон мог что-то перепутать, с ним такого не бывает. Давай разбираться, что произошло с тобой по пути в Эргедреф.
Глава IV
Эрик согласился, что в случившемся стоит разобраться, и начал подробно рассказывать о том, как добирался до филиала. Как только он упомянул имя Марка, Комаров развел руками и произнес:
— Ну, тогда все понятно становится. Я не знаю никого из Службы Доставки по имени Марк. И уж конечно, я бы не стал посылать человека по такому поводу.
— А кто это мог быть?
— Сумма немаленькая, а мошенников в Эргедрефе хватает. Узнать несколько имен, подделать часы и притвориться курьером мог любой из профессиональных воров. Если он смог обмануть тебя, ему ничего не стоит обмануть и купцов, чтобы обналичить векселя. Скорее всего, этот Марк уже отплыл на корабле с таким мешком золота, которого ему хватит, чтобы с удовольствием провести остаток своей жизни. Вопрос лишь в том, откуда он узнал, что пакет будет у тебя... но я уже не раз поражался их хитроумию.
— Но ведь он даже не прикасался к пакету! — воскликнул Эрик. — Пакет постоянно был при мне или прямо перед моими глазами!
— Вспомни точнее. Он был в твоей комнате? Прикасался к тебе?
— Нет, он меня не трогал. Черт... — Эрик вспомнил о том, как Марк выбил стенку шкафа. Искусному вору хватило мгновения, чтобы подменить пакет другим, скрытым в широком рукаве плаща. Комаров лишь поморщился, услышав об этом.
— Расчет был верный, — устало проговорил глава филиала, возвращаясь на свое место за столом. — Он отвлек твое внимание на мелочи и заодно легко вошел в доверие. Признаюсь, таких случаев я не припомню. На всякий случай пошлю сейчас ребят к местным купцам, хотя на месте вора я бы постарался получить деньги не в Эргедрефе, а где-нибудь подальше. А завтра уже буду думать, что теперь делать.
— Это действительно было ваше жалованье? — осторожно спросил Эрик.
— Отчасти. Впрочем, денег у меня хватает, дело в принципе. Нельзя же оставлять такое безнаказанным. В городе много богатых людей, которых воры не трогают, потому что знают, что их рано или поздно настигнет возмездие.
А еще ведь проблема возникает, что с тобой делать, — после некоторой паузы добавил Комаров, скрестив руки на груди. — Задание-то было чисто символическим, а ты его провалил. Учиться дальше тебе уже не стоит.
— Устроюсь водителем, — произнес Эрик с деланной усмешкой, хотя и ощутил при этом неприятный холодок внутри.
— С твоей-то фактурой — и водителем... — в голосе Комарова почувствовалось искреннее сожаление. — У твоей доверчивости две стороны. Наивность пройдет, а вот доброту люди всегда почувствуют. Ты легко сходишься с местными?
Эрик рассказал о встрече с милой жительнице Аитданга.
— Со мной она бы не была так любезна, это уж точно. Тебе говорили, что здесь считают, что рыжие приносят удачу?
— Нет, — удивленно ответил Эрик.
— О таком редко услышишь, это одно из мелких суеверий, которые кажутся слишком незначительными, чтобы рассказывать о них. Однако тебе это еще принесет свою пользу. И если это понимаю я, то Пирсон понимает это значительно лучше.
— Я думал, кадрами занимается Адам Гросс.
— Адам? Ему это совершенно не интересно. Я немного знаю его, мы когда-то работали вместе. Он все-таки сын сенатора, у него специфические амбиции. Ждет, когда же Скотт совсем разум потеряет, чтобы его кабинет занять, больше ему ничего не нужно. Действительно важными делами занимается Найджел. На нем держится вся Служба, благодаря ему все прочие могут вести себя, как им нравится. Так что, я думаю, он даст тебе еще один шанс исправиться: Пирсон знает толк в людях.
— А что мне делать сейчас? Немедленно возвращаться в Аден?
— Переночуй здесь. На пятом этаже есть две гостевые спальни, выбирай любую. Кстати, там есть замечательные душевые, их перестроили по моей просьбе. С утра езжай домой и немедленно расскажи Пирсону, что произошло. Очень рекомендую двигаться западной дорогой, через Хемсфольд, в лесах потратишь слишком много времени. К тому же там внедрили чудесное новшество — на северной и южной границах теперь есть прокат велосипедов. Платишь, проезжаешь через район и возвращаешь велосипед на другой стороне. Лучше не придумаешь.
Эрик знал, что в городе с опаской относились к быстроходным средствам передвижения. Купцам с неохотой разрешалось перевозить на грузовых машинах ценные товары, но любые легкие велосипеды нельзя было использовать вне своего района. Поэтому инициатива правителей Хемсфольда выглядела революционной.
— Вот, — добавил Комаров после некоторой паузы. — Тогда ты сейчас иди наверх, а я пошлю людей к купцам, пусть оповестят, может, что и получится.
Попрощавшись, Эрик вышел из комнаты и медленно поднялся на пятый этаж. Двери гостевых комнат были приоткрыты, ключи торчали в замках. Обе спальни выглядели исключительно роскошно, он выбрал правую просто потому, что стало лень возвращаться в левую.
Насчет душевых Комаров не обманул. В штаб-квартире тоже был нагреватель для воды и ванны, но здесь, в филиале, все было сделано с истинно королевским размахом. Десятки струй били со всех сторон, целый ряд кранов отвечал за подачу воды подходящей температуры, с соответствующим ароматом или моющим веществом. Механики Эргедрефа проявили здесь все свое мастерство. В ванной комнате Эрик смог также найти новую безопасную бритву и батарею всевозможных средств для ухода за кожей. Покинув наконец это райское помещение, он с удивлением обнаружил на маленьком столике горячий обед из шести блюд. Судя по всему, филиал действительно не слишком обеднел из-за его промашки.
Эта неумеренная роскошь вызывала у Эрика противоречивые чувства. Никто не против работать в красивом месте, где отлично кормят и щедро платят, однако богатство Службы было просто удивительным. При этом те из действующих курьеров, с кем Эрик успел пообщаться в штаб-квартире, не делали ничего особенно сложного, да и задания получали не чаще, чем раз в месяц. Правда, он не был в курсе, чем занимаются эмиссары; возможно, вся эта курьерская деятельность была лишь дополнением к основной работе Службы, своеобразной социальной помощью Кубека для соотечественников.
Так или иначе, результат первого задания вряд ли повысил его шансы стать эмиссаром. За едой Эрик еще смог ненадолго отвлечься от неприятных мыслей, зато потом они вновь нахлынули холодной волной. Раньше ему не приходилось браться за столь ответственные дела; более того, Эрик предпочитал не заниматься теми вещами, где существовал риск провала. Надо признать, в ходе этой поездки он пренебрег советами своих учителей и продемонстрировал в Лафраде редкостную невнимательность. Даже думать не хотелось о том, что придется еще раз рассказывать Пирсону (а, скорее всего, и не только ему) о своих ошибках.
У Эрика была привычка во время размышлений бродить кругами по комнате, и во время этой прогулки он вдруг обратил внимание на бурые шторы на половину стены, не привлекавшие до этого его взгляда. За ними оказалось кристально прозрачное окно, откуда открывался вид на море. Было уже довольно темно, на серо-синем небе появились первые звезды.
Он залез с ногами на широкий подоконник. Густой, влажный морской воздух окутал его теплыми волнами. Где-то кричали невидимые чайки, а какие-то незнакомые птицы издавали низкие протяжные трубные звуки. В домах горели огни, и Эрик подумал, что среди ремесленников, живущих у моря, должно быть много счастливых людей. Во всяком случае, для себя он решил, что рано или поздно уедет сюда, на север, чтобы просыпаться под шум прибоя.
Он все сидел и сидел так, смотря сквозь сумерки на алые паруса ближних кораблей, словно пытаясь надышаться вечерним бризом, чтобы потом вспоминать о нем среди каменных лабиринтов других частей города. В доме напротив кто-то играл на флейте, и эта тревожная мелодия сплеталась со звуками порта, образуя чудесный фон для раздумий. Возможно, стоило попросить Комарова, чтобы остаться работать здесь, не возвращаясь в Аден. Эрик отогнал эту мысль, было в ней что-то нехорошее, недостойное.
Наконец он почувствовал, что глаза его уже сами закрываются, устав вглядываться в темноту сквозь ветер, добрался кое-как до постели, невзирая на затекшие ноги, и вскоре заснул глубоким сном.
Солнце разбудило Эрика существенно раньше, чем ему этого хотелось. Пронзительно яркие лучи светили точно в глаза, так что ему пришлось подняться и задернуть плотные шторы. Но даже сквозь закрытые окна в комнату проникали разнообразные звуки торговой улицы и порта, так что после часа полудремы он вконец отчаялся уснуть и решил встать.
Залитое светом здание было совершенно пусто; Эрик спустился на первый этаж, но и там лишь привратник зевал на своем рабочем месте. Кабинет Комарова был заперт. Эрик подумал, что стоило бы дождаться возвращения главы филиала и забрать поддельный пакет с собой, но прекрасная погода не располагала к нудному ожиданию.
