Предсказать прошлое

— Хм,— раздалось из глубины помещения.

Я уже знала, кто меня ждет, поэтому спокойно открыла глаза и сказала как есть:

— Я только что чуть не изнасиловала маркиза Лебрена посреди темного коридора и не сделала этого только потому, что ты очень не вовремя высунулся из комнаты. А сейчас мне нужно как минимум три причины, которые мне не позволят, наплевав на все, вернуться к нему и продолжить с того места, где ты нас прервал.

Он только присвистнул.

— Не думал, что все так далеко зашло, вы знакомы-то всего два дня.

— А то я не знаю... — ирония не помогла.

— Знаешь, что самое интересное? — я лишь покачала головой. — Заметил я не по тебе, а по поведению Тристана. Никогда не видел его настолько взбудораженным, он даже не пытается скрыть то, как впивается в тебя взглядом. Тебе нужны причины? Так вот, у меня из веских только одна, но зато основная.

— Боишься, что тогда у Люси будут доказательства?

— Конечно, они у нее появятся, но не потому, что Тристан выдаст нас, а потому, что он не станет делить тебя с твоей ролью моей жены. Либо все, либо ничего. Поэтому, если ему станет известна правда, он просто тебя присвоит, и мы с Полем лишимся прикрытия. Если не узнает, то не позволит себе ничего, потому что думает о тебе, как о чужой жене.

Я скептически подняла брови, что-то не показалось мне всего пять минут назад, что он такой сдержанный, как Жак сейчас говорит.

— А сейчас, скорей всего, ты застала его врасплох, и он поддался искушению. Так что я больше чем уверен, уже утром, придя в себя, он попытается отстраниться, и постарается в будущем держать себя в руках.

Не знаю обрадоваться или огорчиться такой новости, но так будет лучше, сама-то я не способна оказалась себя контролировать. Надеюсь, что Тристан, как более сильный духом, удержит нас от опрометчивых поступков.

— В любом случае нам придется ждать, чем все это кончится, — поставил точку Жак и, поцеловав меня в лоб, удалился.

С трудом взяв себя в руки, приготовилась ко сну, и, улегшись на широкую кровать, смотрела в потолок и мечтала о том, что могло сейчас быть, если бы не мое чертово чувство долга.

Заснула я, как и предвидела только под утро, но причина была не та, которую я представляла еще пару часов назад, но она оказалась не менее мучительной.

Глава 4

Глаза открывать совсем не хотелось. Кто бы мог подумать, что я, любительница поспать как сурок зимой, могу промучиться всю ночь бессонницей из-за мужчины. Не я ли, утешая рыдающих днями напролет подруг, увещевала, что ни один самец не стоит женских слез. О, я сочилась красноречием, убеждая их в своей правоте, приводила кучу аргументов и примеров из чужих жизней. Вспомнить бы сейчас хоть один из них. Мне бы сейчас самой не помешала поддержка и пара слов о том, что все притупится и обязательно станет легче. Я бы даже сделала вид, что поверила. Вот, что значит личный опыт, мы все такие максималисты, пока сами не столкнемся с подобной затрещиной судьбы.

Еще пару минут пожалев себя и насладившись сполна самобичеванием, через силу поднялась с постели и направилась приводить себя в порядок. Хочешь, не хочешь, а спуститься к остальным придется. Спасибо Лоле, она уже обо всем позаботилась, и воду для умывания приготовила, и платье разложила, причем самое простое, которое можно одеть без посторонней помощи. Такая забота очень тронула, и упростило и без лишних сложностей тяжелое утро.

Я не знала, как себя вести, что делать и как смотреть Тристану в глаза после вчерашнего происшествия. Еще раз извиниться, покаяться в непристойном поведении или сделать вид, что ничего не случилось? Нет, не буду извиняться, терпеть не могу лицемерия. Было, все вчера было, и я не хочу открещиваться от самых замечательных мгновений моей жизни. Что бы ни ждало нас впереди, я никогда уже не забуду его голодного взгляда и жадных рук. Да и сделать вид, словно ничего не было, не смогу, слишком сильно он влияет на меня своим присутствием. Будь, что будет, решила я, и вышла из комнаты.

Оказалось, что времени уже гораздо больше чем я предполагала. Обед уже остался далеко позади, и только благодаря Жаку я не осталась голодной. Он распорядился подать нам второй обед в малой столовой. Даже не знаю радоваться или огорчаться, что не застала маркиза, было бы легче пройти через все это сразу, а не откладывать на потом тяжелый момент встречи после того, как все изменилось. Но его уже не было, и теперь придется мне мучиться неизвестностью.

Жак, составивший мне компанию за трапезой, молчал и ждал, когда я созрею для разговора. Слова все не шли, и я молча ковыряла вилкой салат из морепродуктов. Терпеть не могу эту гадость, но из-за сковавшей меня неловкости готова была пристально любоваться этой тошнотворной картиной из расплющенных щупальцев кальмаров вперемешку с чем-то склизким и мной не опознанным. Жаль, нельзя молчать вечно, тем более что пристальный взгляд ДеБюси очень давил на расшатанные нервы.

— Он уехал еще до завтрака, — вдруг сказал Жак.

— Наверное, не хотел встречаться? — расстроено прошептала я.

— Думаю, что боялся встречаться, — почти весело исправил меня Жак. — Он умчался с такой скоростью, словно за ним черти гнались. Знаешь, я почти уверен, что мог еще ночью уехать, если бы это было удобно в смысле этикета. Я больше чем уверен, что он сегодня не спал.

— С чего ты это взял?

— Сам видел. И если бы не знал причин, послал бы за доктором. Глаза воспаленные, лицо осунувшееся, бледный от переживания, — и, немного помолчав, добавил. — А ты его, часом, не околдовала, а?

— Ф-р-р... — то ли со смехом, то ли с сожалением фыркнула я. — Не умею, к сожалению, а то бы обязательно.

— Ты и так справилась, без магии умудрилась выбить из колеи самого сдержанного человека, которого я знаю. Всегда такой невозмутимый и благородный, а тут на тебе, зажать в коридоре чужую жену! Кому рассказать, не поверят.

Я, кажется, покраснела. И как понять хотя бы саму себя? Вчера, глядя ему глаза, открыто рассказала, что чуть не изнасиловала едва знакомого мужчину, а теперь краснею от его пересказа моих же слов.

— Интересно, насколько его хватит? — хмыкнул Жак.

Я заинтересовано уставилась на своего "супруга" в надежде на продолжение загадочной фразы.

— Он вернется, — уверенно сказал маркиз, серьезно глядя мне в глаза. — Ты непросто задела его за живое, ты стала для него наваждением. И каким бы морально стойким он ни был, уверен, это сильнее его. Он прощался поспешно, желая как можно быстрее уйти, но каждые несколько секунд бросал взгляд на лестницу. Догадаться, кого он так желал увидеть, несложно. Скорее всего, он еще посопротивляется какое-то время, но все уже решено.

-Ты сейчас это произнес с таким азартом, что мне не по себе от этого, — подозрительно заметила, хотя все внутри меня ликовало оттого, что, возможно, еще все сложится. Надежда умирает последней, а сейчас Жак подарил мне веру, которая несмело расцветала в моей душе.

— Знаешь, обычно за городом очень скучно, а здесь такие страсти, извини, конечно, но я с удовольствием понаблюдаю за тем, как Лебрен будет переступать через свою гордость, чтобы получить хоть крупицу внимания моей жены.

Я запустила в него стаканом, разозлившись не на шутку. Нашел тоже, как развлечься! Знает же гад, что я не могу его подвести, и пользуется этим, чтобы насладиться мыльной оперой не выходя из дома. Жак отклонился от летящего, благо пустого, стакана и засмеялся. Вот теперь я была в бешенстве. Да как так можно! Мы же живые люди и нам плохо от того, что сейчас происходит! А мне хуже вдвойне, потому что я ему вру, потому что могу все изменить, но не делаю этого ради человека, который сейчас смеется надо мной. За бокалом полетела вилка, затем салфетница. Но ни разу не попав, я подскочила сама и рванула к Жаку в попытке наставить синяков собственноручно. Он не стал уворачиваться и, перехватив меня за талию, перетащил на диванчик, где мы и возились следующие несколько минут, пихаясь и кусаясь (ладно, признаюсь, кусалась только я). Оказалось, это очень действенный метод, который позволяет сбросить стресс. Так что к моменту, когда я выдохлась, мое злое шипение уже сменилось громким смехом.

Побарахтавшись еще немного, мы просто остались лежать на узком диванчике, выравнивая дыхание и активно обмахивая раскрасневшиеся лица.

— Успокоилась? — спросил запыхавшийся Жак.

— Да, спасибо.

— Да не за что, тебе было это необходимо, а то очень непривычно видеть тебя в унынии, тем более что повода и нет вовсе.

— Сложно все это, со мной ничего подобного раньше не случалось, — призналась я.

— Поверь мне, с ним тоже. Поэтому все так и интересно, — все-таки вставил Жак, за что и получил от меня еще один увесистый тычок в бок.

— Ай! Больно! — возмутился он.

— А ты перестань издеваться.

Нашу перепалку прервали шаркающие шаги, подскочив мы, спешно оправляли одежду и волосы, посмеиваясь друг над другом. Перед нами, всклокоченными и раскрасневшимися, стоял дворецкий.

— Что-то случилось, Тостивинт?

По крайней мере, это точно не гости. Те попадают в комнату гораздо раньше, чем Шумахер, но по каменному лицу дворецкого мало что можно было прочитать.

— Да месье, возникли некоторые проблемы, — невозмутимо проговорил тот.

Ну вот, а говорил, что здесь ничего не случается, и ему скучно. На самом деле за последние два дня здесь, единственно, только Пришествие не произошло, а все на скуку жалуется.

— Какого рода проблема? — подтолкнул Тостивинта Жак.

— Драка на псарне.

— Мой Айко! — взволновано воскликнул маркиз и бросился прочь из столовой. Любопытство не порок, а принцип жизни, поэтому, недолго думая, я рванула следом за ДеБюси, обгоняя шаркающего дворецкого. Поняв, что так мне не угнаться за маркизом из-за путающейся в ногах юбки, я приподняла подол спереди и, прибавив скорости, побежала быстрее. Звук шагов и непрекращающиеся причитания Жака привели меня в постройку за основным зданием поместья, откуда раздавался громкий визг и чья-то ругань. Почему, чья-то? Эти витиеватые выражения искусно плетет только один обитатель этого дома — Карл Сорел.

Заскочив внутрь, я лицезрела жуткую картину. Лохматый клубок катался по полу, брызгая вокруг себя слюной и кровью. Бедные животные в пылу драки сносили перегородки и переворачивали, находящуюся поблизости утварь.

— Вам так нравиться демонстрировать всем свое нижнее белье? — услышала я над ухом насмешливый голос Сорела. Ах, ну да. Точно. Я резко одернула юбку, которую так и держала в руках.

— Их надо остановить, — решив не обращать внимания на колкость, взволновано проговорила я.

— Самая умная, что ли? Уже пытались, они искусали трех псарей и результата никакого.

— Айко! Айко! — звал своего любимца Жак. — Давно надо было пристрелить Хмурого.

-Я давно предлагал, но тебе все жалко было, — заметил Карл.

— Не хотелось терять хорошего пса из-за того, что тот слишком агрессивен в отношении других собак.

— Вот и дождался, он сейчас покалечит твоего лучшего пса или загрызет.

— Так чего вы стоите и ничего не делаете? — Возмутилась я.

— Хотите попробовать сами? — Насмешливо поднял брови Сорел.

— Конечно, если вы ни на что не годны! — Ответила я ему, возможно, чересчур грубо, но смотреть на то, как два живых существа рвут друг друга, больше не могла. Пробежав глазами по всему помещению, нашла то, что искала. Этот способ я освоила на просторах институтской общаги, где молодые и излишне горячие парни регулярно выясняли отношения посредствам силовых приемов по сценарию "Ты меня не уважаешь?!". Подойдя к найденному ведру, пощупала воду рукой. Ага, ледяная, как раз то, что надо. Не теряя больше ни минуты, схватив полный сосуд, бесстрашно направилась к дерущимся собакам и с размаху опрокинула им на головы холодный душ. Псы, визжа и скуля, бросились врассыпную, сбивая с ног зазевавшихся псарей. Я довольно потерла руки и с чувством выполненного долга пошла на выход, переступая порог, обернулась со словами:

— Чего стоим, кого ждем? Собак по местам загонять тоже мне? — и покинула псарню, не дожидаясь ответа, спиной ощущая с десяток любопытных глаз.

Я очень быстро шагала к дому, зло поджимая губы. Это, каким же гадом надо быть, чтобы устроить диверсию, используя беззащитных животных! У меня нет особой любви к братьям нашим меньшим, и я никогда не стану вязать шерстяной свитерок для выгула карманного песика, а тем более целовать ее мокрый постоянно облизываемый носик, но откровенная жестокость меня очень расстраивает. Я ни капли не сомневалась, что это не случайность, уж очень вовремя все произошло. Именно тогда, когда мы собрались на совместную охоту. Только хоть убей, не пойму, что подобная выходка могла изменить? Ну не возьмет Жак свою лучшую собаку, возьмет другую, вон у него целая псарня, выбирай — не хочу. Да и это же охота и там будет много народу. И Поль с Жаком, само собой, будут на глазах. Бессмыслица какая-то, и это злило больше всего.

Углубившись в свои мысли, я даже не сразу обратила внимание на то, что меня догнал Сорел.

— Шикарный ход, сразу видна рука мастера.

— Да, уже приходилось использовать этот метод, если ты спрашиваешь именно об этом, — на вежливость уже не было никаких сил. — Только раньше это были дурные мужские горячие головы.

Кажется, он не ожидал такого довольно грубого ответа с моей стороны, а я была не в настроении миндальничать. Он даже не сразу решился на продолжение разговора.

— На самом деле я хотел поблагодарить за вмешательство, — вполне искренне сказал Карл. — Мы как-то неправильно начали наше знакомство, признаю, что по моей вине. Но за последние дни у меня была возможность увидеть тебя с другой стороны, и, должен признать, что сделать выбор лучше, чем сделал его Жак, сложно.

Это что, он мне сейчас комплимент отвесил? Я даже остановилась от неожиданности, а потом подозрительно прищурилась.

— Давай сразу к делу, что тебе надо?

— С чего ты решила, что мне что-то от тебя надо?

Как там говорил Станиславский "Не верю!". Вот точно, и я не верю. Вот чувствую я подвох, что-то он задумал. Нет, не прямо сейчас, но в перспективе точно.

— Да у тебя на лбу написано, — честно сказала я.

Каково было мое изумление, когда он растерянно потер ладонью свое лицо. И только когда опустил руку, его осенило, что выражалась я образно, и он сдал себя с потрохами.

— Говори прямо, что надо?

Он хмуро молчал, и было видно, что не расколется. Скорее всего, по его плану разговор должен был развиваться плавно и медленно приближаться к интересующей его теме, а тут хлоп, и у финиша.

— Как знаешь, — поставила я точку в этом бессмысленном разговоре и продолжила свой путь к поместью.

Как же надоела эта недосказанность и загадочность. Ну, ведь в открытую предложила честно поговорить, но нет же, нужно тайну развести. И все-то он видит, и все замечает, знает лучше всех, а из самого и слова не вытянешь. Если ему действительно нужно было что-то важное, то сам придет, а я потом еще подумаю, отвечать или нет.