| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это так грустно... Грустнее этого я ничего не слышала!
— Блин, вот только не надо опять рыдать! Я тут стараюсь, отвлекаю тебя от грустных мыслей о Стэне, работаю не покладая языка — и ради чего?
— Эрик, отвлеки её! Мой папочка всегда так делает — когда мамочка застаёт его с очередным мужиком в постели, он ей дарит например веник — и она идёт кухню подметать. Ты бы ей подарок какой-нибудь сделал, что ли?
— А, точно! — Картман порылся в рюкзаке и протянул девушке свёрток. — Это тебе.
— Ух ты, кофточка! — всплеснула руками Вэнди.
— Да ещё и с надписью "Все бабы как бабы, а я — богиня!"
— Нравится? Это я для мамы заказал — благо у нас с ней один размер... Правда, сначала я хотел поместить на кофточку портрет фюрера с надписью "Юден иcт запресчено! Всех расстрелирт!" Но мама сказала, что эта надпись слишком клёвая и все будут смотреть только на неё, а маму не заметят.
— Спасибо, Эрик! Вот только боюсь, она будет мне велика...
— Да ладно! Ты же по весу трёх китайцев стоишь.
— Не ври, я худая!
— Худая у тебя только грудь.
— Картман, сволочь! Ты опять надо мной издеваешься! За что?! Что я тебе сделала?!
— Ты ему кое-чего НЕ сделала, — намекнул Баттерс.
— Чего же?
— Лучше я промолчу, — скромно кашлянул Эрик. — Мне даже стыдно подумать, о чём я сейчас подумал.
— Картман, когда-нибудь твой язык тебя до Киева доведёт!
— То есть на край света? Ну ты загнула!
— Точно тебе говорю, к гадалке не ходи!
— Я, конечно, извиняюсь, но мы пришли именно к гадалке.
— О, я помню этот дом! Мы с Эриком здесь уже были — помнишь? Когда ты думал, что ты привидение? Она нам здорово помогла!
— Вот именно. Заходим!
— Ой, а зачем тут в прихожей солома?
— И где хозяйка? Блин, похоже у неё кто-то есть!
С лестницы скатился тёмный клубок и плюхнулся на солому.
— Пошёл вон! — донеслось ему вслед. — Нафиг ты мне нужен, если у тебя проблемы с эрекцией! Предупреждать надо!
— Знал бы, где упасть — соломки бы подстелил, — пробормотал упавший и поднял голову. — Э-э-э... детишки! Меня зовут Гэрри Бушвэлл. Пока, ещё увидимся! — пробормотал он и понёсся к выходу.
Но он тщетно надеялся на столь удачный сценарий. На свете есть два существа, которые всюду появляются некстати. И притом никогда не опаздывают. Первое существо — это старушка Смерть. А второе — Эрик Картман. Беглец споткнулся об Эрика, бухнул с размаху головой в стену и тихонько сполз по ней.
— Гэрри Бушвэлл? — удивился Картман и извлёк из кармана чёрный блокнот. — Так-так, обратимся к нашему досье. А досье говорит, что довелось нам поручкаться с самим Джеральдом Брофловски, он же Брофловски, он же Джеральд, он же Джерри, он же Жека, он же Евгений, он же Евгений Ваганович. Характер непредсказуем, хаотичен, порывами до 20 метров в секунду, не имеет ничего общего с нордическим. Истинный ариец...
— Чего???
— Истинный ариец... упал бы в обморок, узнав о его происхождении. Гулёна, бабник, анонимный алкоголик. В связях, порочащих его, замечен не был...
— Как это не был? Я вчера был в мужских банях — так застукал его прямо в постели! А туда кого попало не пускают — даже я проник туда с большим трудом!
— Куда проник? В постель? — удивилась Вэнди.
— Так я дорасскажу. Моральные качества: красив, умён, благороден, улыбчив, приятен в общении, всегда готов протянуть нуждающемуся руку помощи...
Вэнди с удивлением уставилась на Эрика.
— И всё это, увы, не про него, — как ни в чём не бывало продолжал Картман. — В конце концов, не могу же я вслух сказать, что папа Кайла — чванливый надоедливый болван, который за копейку удавится? Если я такое ляпну, мне будет кирдык, поэтому считайте, что я вам ничего не говорил.
Вэнди не сдержалась и хихикнула.
— Известно, что он — курит. Неизвестно, ЧТО он курит. Разыскивается полицией 30-ти штатов за чизинг, дебош, шпионаж, выращивание конопли и поджог синагоги... Ой, это я случайно в другое досье заглянул!
В этот раз засмеялись все трое: Вэнди, Баттерс и мадам Прорицательница, в чёрной шали неторопливо спускающаяся по лестнице.
— Вижу, дети, вы пришли ко мне! Я это Вижу!
— Да это сложно не увидеть, — недовольно пробурчал Картман. — Это всё, что вы Видите?
— А ну-ка, дай ладонь! Вижу, парень, что ты страдаешь от ож... от того, что у тебя кость широкая, — таинственно прошептала Прорицательница.
— Ух ты! — восхитился Картман. — Это вы по руке прочитали?
— Нет, блин, по запаху твоих носков почувствовала, — Прорицательница окинула его фигуру оценивающим взглядом.
— А ещё что-нибудь можете предсказать? Могу дать майку понюхать!
— Дальше — только за деньги!
— Ах, вот вы как заговорили? Ну тогда я буду мучить Баттерса, пока не расскажете нам всё!
— Да ты что? — всполошилась Прорицательница. — Нельзя его бить. Смотри, какой он хрупкий, маленький, худенький, щёки ввалились, во лбу жилка синяя бьётся... Может быть, поздоровее кого найдёшь?
— Это Венера Милосская была хрупкой. А этот ничего — сдюжит, руки не отвалятся.
— Ладно, уболтал, — вздохнула Прорицательница. — Но теперь — ещё один тест!
Прорицательница загадочно развернула скомканную бумажку с загадочным рисунком, напоминающим солнце с двумя лучами.
— А теперь скажите, что вы видите на картинке.
— Голую бабу, — признался Баттерс.
— Цветочный луг, яркое солнце и принца на белом коне, — смущённо пробормотала Вэнди.
— А я вижу тёмный подвал, повсюду цепи, в центре ржавое кресло, а в нём связанный человек в зелёной ушанке!
— Вижу, у тебя было тяжёлое детство, — вздохнула Прорицательница.
— Да шучу я! Я вижу тут кружок и две палки. Что это должно значить?
— Если честно, я и сама нифига не понимаю. Это я так — разговор завязать. Пройдёмте!
— А по-моему, там всё-таки была голая баба... — вздохнул Баттерс.
— Баттерс, у тебя что — штопор в заднице? Тогда вытащи его и вставь себе в голову — чтобы там появилось хоть что-то извилистое.
— Кстати, а почему у вас тут на полу дрянь какая-то валяется?
— Ах да! — спохватилась Прорицательница. — Джеральд, выматывайся из моего дома!
— Я имела ввиду солому!
— Ну дык я ж Прорицательница, я Вижу, кто где упадёт. Так что пусть лежит — она нам точно пригодится. Идите за мной! Только — ахахаха! — не пожалейте!
— Эрик, мне страшно... — пробормотала Вэнди.
— Прижмись ко мне, для защиты от возможной опасности!
— Ты всё-таки такой благородный...
— Разве использовать девушек для собственной защиты теперь считается благородным? — удивлённо подумал Картман. — Не знал.
— Эрик, мне тоже страшно... — Баттерс тоже попытался прижаться к Картману и получил внушительный пинок.
— Не бойся, Баттерс. У меня есть пистолет. И в случае опасности для жизни я сделаю предупредительный выстрел в тебя. Чисто чтобы ты не мучился.
Прорицательница завела детей в свой кабинет и уселась на резное деревянное кресло перед обширным круглым столом, на котором горел канделябр о пяти черных свечах и были разложены в творческом беспорядке пачки презервативов, наручники, хлыст и кляпы.
— Чего ухмыляетесь? — обиделась Прорицательница. — Кляп, между прочим, 78% женатых мужчин считают самой сексуальной игрушкой на свете! Женитесь, тогда узнаете...
— А остальные 22% наверное просто глухие, — догадался Баттерс. — Или имеют немых жён!
— Так, хватит! Давайте быстро — что привело вас ко мне?
— Кхе-кхе, — откашлялся Картман. — Итак, у нас есть проблема — один мой одноклассник, которого я ненавижу. Я хочу его убить. Вопрос такой: предскажите, сойдёт ли это мне с рук или меня посадят под домашний арест на целую неделю?
— Ничего себе, блин! — Прорицательница чуть не упала в обморок. — Да тебя за это... посадят!!!
— Так я и думал. Ну что же, Кайл, живи пока — что-то мне не хочется целую неделю дома сидеть.
— А ещё мы попали в прошлое! — выкрикнула Вэнди.
— А, это бывает, — облегчённо вздохнула Прорицательница. — Это не страшно. Вам может помочь только одно...
— Принесение в жертву некрещёного подростка? — привстал Картман.
— Нет! В нашем мире меняется всё: меняется экология, меняются люди, возникают и исчезают государства. Не меняется только одно, самое важное и главное, без которого невозможна сама жизнь. То, что мы так мало ценим, но которое всегда вечно и неизменно... Вы уже поняли, о чём я?
— Конечно, поняли... — прошептала Вэнди.
— А что тут понимать-то? — простодушно удивился Баттерс.
— Про жопу, разумеется, — уверенно ответил Картман.
— Что? Почему?!
— А ты попробуй без неё прожить.
— Но речь шла о неизменном!
— Как ни крутись, а жопа сзади. Не меняется? Не меняется!
— Так... — протянула Прорицательница. — А ты записал эту гениальную мысль?
— Зачем это?
— Я почему-то всегда забываю свои самые ценные мысли, — опечалился Баттерс. — Именно поэтому одноклассники распространили обо мне нелепый слух, будто я полный идиот!
— Я знаю, кто может вам помочь. Вы все о нём слышали, и не раз. Найти его легко, но вот привлечь его внимание — чрезвычайно трудно. Люди его вспоминают лишь немногим реже, чем мать Билла Гейтса! Потому что это не человек... Это ужасный, смертельно опасный и безжалостный монстр!
— Так это Филипп Киркоров во всём виноват! — обрадовался Баттерс.
— Знаешь, Баттерс... Я верю, что родился ты умным и сообразительным...
— Спасибо, Эрик!
— Но в роддоме тебя подменили.
— Не угадал. Вам нужен местный Водяной, живущий в пруду Старка. Вы его сразу узнаете — он Водяной, с ним никто не водится...
— А, так у него друзей нет? Знаю, это Альберт Гор!
— Нет, Баттерс, тебя не подменили. Тебя — уронили.
— Нет, Водяной не полный дебил и потому на Гора непохож. С ним просто никто не водится. Ну и ещё у него полупрозрачная синеватая кожа, внутри вода, а вместо ног — рыбий хвост.
— Да, непростая задачка... А особые приметы имеются?
— Родинка, блин, на правой ягодице. Так что у тебя, Баттерс, будет реальный шанс его узнать.
— В смысле — "опознать"?
— Нет, в смысле узнать поближе. Но и опознать сможешь тоже.
— Это же чудовище!
— Монстр!
— Несчастная, одинокая зверушка, — всхлипнул Баттерс. — Небось ему приходится пиявок и жаб использовать в качестве подружек. Мне его так жалко...
— Бедный он, бедный... — хлюпнула носом Вэнди.
— Это внутренний мир Киркорова бедный! — Картман резко оборвал их причитания. — Так чего мы сидим? Побежали к пруду!
Баттерс подскочил и с изменившимся лицом побежал к пруду. Картман тоже привстал, но Вэнди не двинулась с места.
— Уважаемая Прорицательница, — робко сказала она. — Я хотела вас кое о чём спросить. О чём-то личном.
— Вэнди, солнышко, я расскажу тебе всю правду, — хриплым голосом проворковала мадам Прорицательница. — Что именно тебя интересует? Про будущее, связанное с переменами? Или про перемены, связанные с будущим? А может, про связи, переменяющие будущее? Или всё-таки про будущие связи на переменах? Не говори ничего — я и так Вижу!
Мадам Прорицательница сдернула покрывало с прозрачного шара и уставилась в стеклянные глубины.
— Ну, — не выдержала Вэнди, — кого вы видите?
— Хью Лори, — прошептала Предсказательница.
— Не может быть! — задохнулась Вэнди.
— И Дженнифер Моррисон. И Кэтрин Спенсер.
— Да у вас там "Доктора Хауса" показывают! Ну-ка, сделайте погромче, — вскричала девочка и присоединилась к колдунье.
— Э, а как насчёт предсказания? — поднял голос Картман.
— Вижу, сейчас кто-то у меня огребёт не по-детски! — прошипела Прорицательница, нехотя отрывая взор от своего шара, поднимаясь с места и взвешивая в руке свою сумочку.
Вэнди восхищённо смотрела на Прорицательницу. Её последнее предсказание сбылось практически моментально.
Картман, скатившись по ступенькам и рухнув на солому, с уважением посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Он оценил мудрость женщины, постелившей солому — благодаря которой он отделался лёгким испугом.
К нему подошёл Баттерс и, похлопав глазами, спросил:
— Эрик, тебя что, избили? Я знаю, это были скинхеды! О них всё время пишут в газетах, типа "неизвестно кто ударил неизвестно кого (и неизвестно, ударил ли). Скинхедов ищут"!
— Если тебе так интересно, меня ударили дамской сумочкой.
— То есть скинхеды были еще и педиками? Что-то новенькое...
— Баттерс, пойди делом займись. Подкрадись тихонько к двери и подслушай, о чём они говорят.
— Йоу, сэр! — гаркнул Баттерс, и, чеканя шаг, направился к двери.
— Эх, не могу стоять, когда другие работают, — вздохнул Картман. — Придётся лечь.
Эрик сгрёб себе соломы побольше, плюхнулся на неё и захрапел.
Только когда началась третья рекламная пауза (Таверна "У Жанны Д'Арк". Наш костёр обогреет вас! Ведьмам скидки), поклонницы сериала посмотрели на циферблат песочных часов.
— Пацаны на тебя обидятся, — сказала Прорицательница.
— Я вами восхищаюсь! — воскликнула Вэнди. — Вы никогда не ошибаетесь!
— Да я вижу, что у тебя с твоим парнем проблемы.
— Вы опять правы...
— Ничего — он, конечно, толстяк — зато умный.
— Что? И вы сюда же? Эрик не мой парень! То есть у меня есть парень, Стэн, и с ним у меня проблемы, а с Эриком у меня никаких проблем нет!
— Так, значит, мы завели на стороне маленький романчик? — восхитилась Прорицательница.
— Нет! И не смейте шутить на эту тему! Тут всё серьёзно!
— Ах, серьезно? Значит, мы завели большой романчик! Прелестно!
— Да что ж это такое? Сегодня меня все подталкивают к Картману!
— Это судьба. — серьёзно изрекла Прорицательница. — Расскажи мне о нём.
— Я ненавижу Картмана! Его жирную самодовольную рожу, его издевательства и расизм! Но когда он начинает о чём-нибудь рассказывать — хочется забыть обо всём и слушать, слушать, слушать — вечно! Душа плачет и смеётся, слова превращаются в нечто грандиозное, непостижимое ничем, и я становлюсь чем-то большим, чем я была до сих пор, поднимаюсь к престолу Творца и обретаю силы создавать. Он ведёт меня сквозь время и пространство, сквозь "здесь" и "сейчас", сквозь боль и горе, намекая, что где-то там, ТАМ, вверху, есть тихая надежда на любовь и счастье, на радость и свет, на осознание и понимание. Даже нет — призрак надежды, её тень — но этого уже было достаточно для веры, хоть на короткий срок, что наш мир — не самое гадкое место на свете, а жизнь — не полное говно. Этого уже много. Больше просто не бывает!
— Ты любишь его.
— Что? — Вэнди вскочила. — Это вы увидели в хрустальном шаре? Или по линиям на ладони? Или из карт Таро?
— Нет, конечно, — грустно улыбнулась Прорицательница. — Всё это глупости, обыкновенная игра на публику.
— Тогда откуда...
— Жизненный опыт взрослой женщины. Доживёшь до моих лет — поймёшь.
— Но он меня ненавидит! Всё время издевается!
— Глупая... Если бы он ненавидел тебя — он бы тебя игнорировал. А так он отчаянно жаждет твоего внимания, но, как и все глупые мальчишки, просто боится привлекать его по-доброму, по-хорошему. Ему страшно, что ты его отвергнешь, посмеёшься над ним — тем более что внешностью он далеко не ДиКаприо и даже не Гоша Куценко.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
