| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тебя послушать, так я и не человек вовсе!
— А что, есть доказательство обратного?!
— Софка, не зли меня! Не буди во мне зверя!
— А я хомячков никогда не боялась, не боюсь, и бояться впредь не собираюсь! Так что накуся-выкуси, Лисочка.
— Да как ты...
Скандал набирал обороты. Причём обе дамы даже не думали вставать со своих мест, что бы начать приводить противнику куда более весомые аргументы. Наборот, стоило кому-то из них что-то случайно уронить, как дамы вежливо извинялись перед дроуг другом тихими, спокойными голосами, а затем всё начиналось снова.
Апполинария тяжело вздохнула и потёрла виски. Посмотрела на мужа, после чего решила сжалиться над ним.
Коснувшись локтя Арсения, она вымученно улыбнулась и ласково попросила:
— Арсюшь, принеси мне влажное полотенце. У меня от их воплей мигрень началась.
— Конечно, дорогая, — тут же встрепенулся Костянов-младший и командным голосом заорал на весь дом, теперь уже спровоцировав настоящую головную боль у собственной супруги. — А ну пошли вон, склочницы старые! Выясняйте свои отношения на улице. Ни с кем мы заключать договор не будем, так что встретимся в суде! С удовольствием посмотрю на то, как вас размажут по стенке!
София Адольфовна и Афлиса Людиявиковна переглнянулись. Сморщившись, они неодобрительно высказались:
— Хамло!
После чего встали и вышли из дома Костяновых, оставив несчастную парочку интриганов в такой блаженной и желанной тишине.
Если бы кто-нибудь в этот самый момент проследил за двумя женщинами преклонного возраста, то был бы мягко говоря удивлён. Мало кто знал, что на самом деле София Адольфовна, она же более известная в узких кругах как Мать Мумии, и Афлиса Людявиковна, проходившая в некоторых донесениях ещё во время Второй Мировой войны как Бабка-Загадка, на самом деле питали друг другу вовсе не агрессивную ненависть. Возможно в самом начале их знакомства, что-то такое было. Как-никак, Софочка оторвала себе одного из Горюновых, самого завидного жениха по тем временам, да ещё и замужем побывала не единожды.
Но постепенно, раз за разом, встречи теряли былой налёт злости, а ругаться становилось всё менее интересно и всё более хлопотно. Возраст давал о себе знать. И однажды, когда они совершенно случайно встретились в одном из баров, эта парочка благополучно договорилась до мирного сосуществования, совместного досуга и что уж греха таить, развлечений, как на стороне, так и на публике.
Скандалили они чисто для сохранения собственной репутации.
Вот и сейчас, оказавшись вне поля зрения посторонних глаз (мальчики-байкеры не считаются) женщины тут же умолкли и синхронно затянулись табаком.
— Ну, что думаешь по этому поводу? — спустя пару минут поинтересовалась Горюнова, с интересом рассматривая стоявшего рядом юношу. Он ей по возрасту во внуки годился, что не мешало смотреть на него с чисто женским интересом.
— Уделаем мы вас, как бог черепаху, — откликнулась Афлиса. — На нашей стороне все самые весомые аргументы. Да, союз с Костяновыми мог бы вас ещё спасти... Но сомневаюсь, что найдёт достаточно весомы аргумент для получения согласия Димитрия Аристарховича.
— Не скажи, подруга, — выдохнула струю дыма София Адольфовна и покачивая бёдрами направилась в сторону поджидавшей её машины с водителем. Мерседес 38 года выпуска принадлежал некогда одной весьма знатной дамочке, известной под именем Змеяна. — До встречи, Лисочка.
— Увидимся, Софочка, — от любезности сводило скулы. В победе собственной семьи она не сомневалась, однако последние слова Софьи вынудили задуматься над тем, какой такой туз в рукаве припрятала семья Горюновых.
Вздохнув, Афлиса махнула рукой и забралась в коляску своего верного "Днепра". Натянув лётный шлем и опустив на лицо очки-консервы, Бабушкина громко и зычно рявкнула:
— Рвём когти!
Взревели моторы мощных мотоциклов, как отечественного, так и иностранного производства. Оставляя за собой следы на асфальте и большой шлейф выхлопных газов, процессия из десятка байков скрылась за горизонтом, разрезая округу не только звуком двигателей, но и собственными лихими воплями.
* * *
Деревня Гадюкино. Дом Ефросиньи Сергеевны Горюновой.
Небольшой двухэтажный коттедж на окраине ничем не отличался от своих собратьев по посёлку. Единственным примечательным фактом, пожалуй, было наличие флюгера, в виде свиньи, упорно показывающей вовсе не направление ветра, как всем казалось. Втер обычно дул в совершенно противоположную сторону.
Сей предмет служил для определения стороны, с которой следовало ожидать каких-либо неприятностей и в данный конкретный момент, железная хрюшка показывала как раз на город, находившийся в изрядном удалении от деревни Гадюкино. То есть фигурально выражаясь, свинью подложили те, кто проживал в мегаполисе.
И крупную, что не говори.
Ефросинья Сергеевна Горюнова сидела в кресле качалке возле камина, что находился к огромной гостиной на первом этаже. Она смотрела на огонь, покусывая кончик ручки и задумчиво изучая плетение паутины в углу комнаты. На диване дремала её закадычная товарка по несчастью, Аксинья Серафимовна, слёзно попросившая невероятно злым голосом, что бы её ближайшие полчаса не трогали.
Хозяйка дома мужественно угрозы проигнорировала и устав искать ответ на предметах мебели, запустила в пожилую даму подушкой, валявшейся рядом с креслом-качалкой.
— Ксю, едрит твою в корень!
К чести бабы Фроси она не промахнулась. Не попала, но и не промазала, просто Аксинья, в простонародье Ксю, не открывая глаз поймала кощунственно метивший в её лицо предмет и поинтересовалась:
— Чего надо?
— Как думаешь, они сами за нами приедут или своим ходом придётся тащиться? — Ефросинья провела рукой по седым волосам, обнаружила выпавший на руке и чертыхнулась. Щёлкнув пальцами, она не глядя развеяла иллюзию и теперь в кресле сидела молодая девушка, с вьющимися рыжими волосами и хмурым красивым лицом.
— Я откуда знаю? — открыв один глаз и увидев, что подруга стянула маскировку, Аксинья сделала тоже самое. На мягких диванных подушках, раскинувшись, в позе морской звезды, лежала стройная, довольно пышных форм брюнетка и скучающе зевала. — Твоя родня, не моя. Мои предпочитают даже не вспоминать о том, что я ещё не на кладбище.
— Тьфу ты, нашла что вспомнить, — фыркнула Фрося и отбросила в сторону так до конца и не решённый японский сканворд. — Я просто к тому, что ждать их можно до второго пришествия. Если честно, есть подозрения, что на электричке мы быстрее доберёмся.
— А чего не на машине? — поморщилась от упоминания общественного транспорта брюнетка. — В электричках холодно.
— Не простынешь. И вообще-то что-то я не слышала, что бы на железных дорогах было такое явление, как пробки, — усмехнувшись, рыжая встала и потянулась, разминая изрядно затёкшие мышцы. Почесав рыжего кота, лежавшего на каминной полке, она направилась к шкафу, стоявшему в углу гостиной и, открыв мини-бар, вытащила на свеит божий бутылку ликёра. — Кофе с ликёрчиком будешь?
— Только тот, с ванилью, — тут же оживилась Бабушкина и села, рукой пытаясь пригладить растрёпанные волосы. — Вообще, мысль интересная. Но твои же всё равно припруться сюда, и что тогда делать будем?
— Морду кирпичом, вот что будем делать, — передёрнув плечами, Фрося махнула рукой в сторону кухни. -Пошли, поможешь. Я чего-то есть хочу... К чему бы это?
— К активному сжиганию калорий посредством секса, — ехидно откликнулась Ксю, бегом направляясь следом и едва не растянувшись на полу, в который раз позабыв о том, что гостиная подруги утоплена в полу на пару степеней. — Твою мать... Убила бы твоего архитектора!
— Для этого его ещё бы воскресить не мешает, — усмехнулась Горюнова, включив свет в большом просторном священном месте приготовления пищи. Поставив бутылку с ликёром на деревянный круглый стол, вытащил из кухонного шкафа кофемолку и пакет с зёрнами. Затем сняла с крючка тюрку, поставив её на стол рядом с бутылкой.
— Кто мелет? — вопрос оказался чисто риторическим, так как Ефросинья уже зарылась в холодильник, что-то старательно там выискивая. Вздохнув, Ксю засыпала кофе в машинку и включила её, следя за тем, чтобы крышку не сорвало, и чтобы помол был мелким и аккуратным. Говорить во время этого процесса было невозможно, так что она просто смотрела за тем, как хозяйка дома ловко замешивала тесто на быстрый пирог с яблоками и клубникой.
У Аксиньи даже слюнки потекли при мысли об этом лакомстве. Ефросинья потрясающе готовила, этого у неё не отнять.
Убедившись, что зёрна достигли нужной консистенции, она налила в тюрку холодной воды, насыпала туда кофе и поставила на услужливо зажженную конфорку, слегка помешивая.
— Так что? Едем или ждём? — снова задала вопрос Фрося, выкладывая тесто поверх ягод в специальную силиконовую форму.
— Ну, учитывая, что мы никогда не отличались особы послушанием, да и то, что обстановку лучше всего узнавать самостоятельно... Едем, — коварно улыбнувшись, Ксю толкнула подругу бедром, продолжая зорко следить за кофе. — Устроим гулянку по поводу возвращения нашего!
— Но-но! — предостерегающе шикнула на неё Фрося, открывая духовку и ставя пирог на решётку. Проверив температуру, закрыла дверцу и внимательно, с долей серьёзности посмотрела на брюнетку, немного ехидно улыбаясь. — У нас предстоит крупное дело, Ксю. Гулять будем по его окончанию.
— Кстати, — неожиданно вспомнила кое-что Аксинья. — А как дела с тем ультиматумом, что поставил твой отец?
— Надеюсь, что тот дурак, которого записали в мои женихи, передумает самостоятельно, — Фрося злорадно оскалилась, успев выключить газ до того, как кофе залил его. — Иначе придётся ему помочь в этом деле...
Совместный звонкий смех распугал случайных голубей, решивших примоститься на подоконник открытого по случаю готовки окна.
История третья, скандальная. Встреча родственников.
Железнодорожный вокзал напоминал большой, растревоженный муравейник. Целые колонии пассажиров спешили успеть на посадку или же сдать багаж, а может быть обменять билет. И только две фигуры, стоящие посреди зала с величественными колоннами, откровенно говоря, не вписывались в окружающую атмосферу всеобщей суеты.
Сара Ровенштейн улыбалась, наблюдая за тем, как к выходу движутся две сонные и не в меру рассерженные фигуры, таща в руках по несколько чемоданов сразу. Люди практически инстинктивно обходили девушек стороной, на уровне подсознания чувствуя, что жизнь она, в общем-то, одна.
Подруги позвонили и попросили встретить буквально накануне вечером. Не то, что бы она сильно удивилась такой просьбе, всё же Ефросинью и Ксю знает далеко не первый год, но всё же внутри разгорелось банальное женское любопытство. В отличии от других представителей волшебного мира, Сара Давидовна Ровенштейн в перипетии светской жизни и подпольных интриг не вникала. Прямому потомку самой Мораны было чем занять себя на досуге, окромя сбора местных сплетен.
— Фрося, Аксинья, — радушно улыбнувшись, Сара раскинула руки и крепко обняла обеих путешественниц. Сделав шаг назад, она критическим взглядом осмотрела их и удовлетворённо хмыкнула, отметив, что особых изменений во внешности нет. Разве что у Горюновой в волосах можно было заметить седой волос. Что для дочери Белого Дракона вполне нормальное явление. — Рада вас видеть в городе. Как добрались?
— Нормально, — сухо откликнулась Ефросинья, дёрнув плечом и проведя рукой по волосам, чем привела их в ещё больший беспорядок. Её настроение находилось на отметке "Ещё чуть-чуть и чертям в Аду станет плохо". И на это у неё было как минимум три причины.
Во-первых, заболтавшись, они с Ксю умудрились проспать первый поезд, идущий в 7:53 по Москве, то есть почти в десять дня по местному. Следующий рейс отправлялся в 14.00, а значит, что для большинства запланированных дел просто не оставалось времени. Фрося, любившая следовать определённо намеченному плану, терпеть не могла такие проколы.
Во-вторых, во время сборов случилось кое-что, заставившее её практически выйти из себя. И тут уж не помогли никакие уговоры относительно того, что всё наладиться и всё можно будет исправить. Пришла весточка от любимой семейки. Господин Семияко Туроячи отличался нетерпением в плане исполнения собственных замыслов и чётким, не терпящим возражения голосом, приказал явиться вечером, лично.
Вариантов особых не было. Либо явишься сама, либо приведут насильно и глубоко всем по барабану, что ты об этом думаешь.
В-третьих...
Да пусть этого в-третьих и нет, настроение не улучшалось ни на йоту. Во всяком случае, стоило выйти из электрички, где одна наглая человеческая зараза умудрилась их обхамить, как тут же стало ясно — добра от не в меру раздражительной рыжей шельмы ждать не стоит. Всё равно, что у еврея снег просить.
Хотя Сарочка могла бы поспорить с данной формулировкой, но Фрося посвящать её в подробности не собиралась. Дружба дружбой, а личную жизнь ещё никто не отменял.
— Только не надо сверлить меня таким недружелюбным взглядом, рыба моя, — улыбнулась Сара и потрепала девушку по щеке, после чего поинтересовалась у Ксю. — Мы идём или как? И куда сначала?
— Идём, Сара, — Аксинья была в более благоприятном расположении духа, поэтому мирно улыбнулась подруге. — И сначала хотелось бы осмотреть апартаменты, где жить будем, а там уже по своим делам разбежимся.
— Договорились, — Сарочка поправила брошку на лацкане своего длинного чёрного пиджака и развернувшись, вышла из здания вокзала через большие пластиковые двери.
Гостьи вынуждены были следовать за ней.
Сара Давидовна Ровенштейн пребывала в возрасте девятнадцати лет вот уже больше двух-трёх веков по земному летоисчислению. У неё были длинные светлые волосы, сейчас собранные в простую косу, аристократические черты лица, светлая кожа, чёрные, выразительные глаза и хрупкая фигурка. Такая внешность заставила обмануться многих, решивших, что эта малышка им по зубам.
Тёмные тона в одежде и преимущественно готичный стиль с головой выдавали в ней тинейджера-неформала, хотя тут скорее была дань специфичной работе, а не собственному бунтарству. Синие узкие джинсы, спортивный топ и пиджак, с фетровой шляпой, были весьма удобны, не стесняя движений. Многочисленные проколы в ушах, пирсинг в носу и витиеватый кельтский узор на левой стороне шеи, спускающийся на ключицу и лопатки по всему плечу, дополняли и без того незабываемый образ.
Компания направилась вниз по ступенькам к проезжей части, где находился припаркованный среди множества крутых тачек, малыш Фольксваген, прозванный в народе "Жуком". Попутно Ксю и Фрося осматривались по сторонам, отмечая новые развлекательные центры, парочку высоток и бесконечное множество лоточников, разместившихся на "блошином" рынке.
Щёлкнув брелком сигнализации, Сара помогла подругам загрузить вещи в багажник и, спустя пару минут, Жучок рванул с места в карьер, обогнав своих более мощных родственников и сразу же влившись в поток машин, направляющихся в центр города.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
