— Мы с Фернандо всего лишь глупые неоперившиеся птенцы... Если хочешь лететь — лети, Луис. Когда кто-то становится для тебя жизнью очень просто сойти с ума... Подойди и возьми ключ. Я ничего тебе не сделаю. Обещаю. Я уже боюсь что-либо делать.

— Нет, — юноша на мгновение закрыл глаза, но слезы его задушили, не давая уже остановиться. Он просто сполз вниз и теперь рыдал, не скрываясь.

Ласковые руки обняли за плечи, забрали в объятия, прижали к бешено бьющемуся сердцу.

— Я жить без тебя не смогу, Луис, — прошептал в теплые волосы Кристиан. — И с тобой тоже не могу. Я раз за разом ошибаюсь. Эти ошибки обходятся мне слишком дорого. Я не способен сделать тебя счастливым... мне жаль. Прости.

Простить? За чувства, за каждое мгновение солнца, за синь лукавых глаз, за то, что есть человек по имени Кристиан? Что он такой, а не какой-то другой? Такой близкий и такой не верящий, что Луис принимает таким, какой он есть.

Руки обняли мужчину. Душа страстно подалась к душе.

— Я несчастлив лишь от того, что ты не веришь. Что ты ищешь повод... Отпустишь, прогонишь, обманешь... Позовешь, погладишь, пожалеешь... Кристиан, я люблю тебя... И темноту твоей души, и все ее рассветы, и жаркий зной, и холодность, и ветры... Но коли не уверен ты? А ты думаешь, что я тебя терплю...

— Скажи, что любишь, — Легрэ прикрыл глаза. — Я схожу с ума, когда вижу тоску в твоих глазах, когда не могу ничего с этим сделать. Я обжигаюсь об тебя, как об лед... Это невыносимо больно... и страшно. Мучить тебя, терзать, царапая белые глыбы твоих стен — остается только это. Или уходить навсегда, — Легрэ сорвал с шеи ключ и вложил его в руку юноши. — Что с ним делать — решать тебе. Артур ждет внизу, лошади, твоя личная охрана, и ты волен делать то, что считаешь нужным.

— Люблю, разве так сложно понять? Разве ты не знаешь? Мы с тобой, словно слепые, — ключ был теплым в ладони, но герцог не хотел его держать и уронил на пол. Сейчас в темноте трудно найти. — Утром откроем? Да?

— Может быть, — Кристиан рывком повалил Луиса на пол и там, возле дверей, взял, опоив единственно верным зельем — любовью. Черт знает, какая она у них была — не нормальная, сумасшедшая, дикая ощерившееся волчица, но — любовь. Целуя Луиса, Кристиан с иронией думал о том, что и сегодня у них все как обычно: ссоры до крови, перемирия до звезд. Завтра, оставив замок Артура, они уедут к морю — в маленький домик на берегу, а еще через два счастливых дня, туда приедет Фернандо. Не последнее испытание предстояло вынести Луису, но сегодня Кристиан не скажет ему об этом, тем более что он только что занялся восстановлением собственного счастья.

Страсть и бешеный темперамент Кристиана совершенно сносили голову герцогу каждый раз, особенно теперь — на грани между ссорой и миром. Он почти не помнил, что произошло за долгую ночь, лишь то, что Легрэ как будто вошел в кровь, пропитал собой существование.

Юноша отчаянно отдавался своему дьяволу, ожидая любого подвоха по утру, даже очередной ссоры или еще чего-то подобного, но этого не случилось. Их ждали лошади, их ждал океан, который меньше чем месяц назад обещал коварный обольститель Легрэ.

* * *

Маленький уютный домик на песчаном обрыве, в сосновом бору, выходил окнами на большую отмель — он приютил счастливых влюбленных, став раем, в котором Кристиан был счастлив. Сегодня светило солнце и они с Луисом уже час валялись голышом на песке, нежась в тепле уходящего лета. Сентябрь только начинался и вода была теплой и приятной.

— Луис, я должен тебе кое-что сказать, — между прочим, сказал Легрэ, повернувшись на бок и подперев щеку рукой. Его мокрые волосы волнистыми прядками обрамляли лицо. — Вечером приедет Фернандо.

Разморенный теплом и долгим сном после бурной ночи, юноша не сразу поверил в услышанное. Но затем приподнялся и недоуменно воззрился на Кристиана. Позолотившаяся первым загаром кожа, отливающие серебряными и золотыми нитями мокрые волосы, обрамляющие лицо, — образ юного бога с неведомых берегов вдруг омрачился.

— Зачем? Ты знаешь, что... Он не приедет. Он сам сделал выбор... Зачем ты?.. — Луис еле сдержался, но выдохнул. — Будешь сам с ним говорить.

— Буду, — кивнул Легрэ. — И этот разговор для меня может кончиться очень плохо. Потому я прошу тебя, что бы ни случилось — не вмешивайся. Даже если я позову, даже если небо на землю рухнет и у короля вырастет семь голов, не вмешивайся и не подходи к нам, пока не будешь уверен, что это безопасно. О каком выборе речь?

Герцог нахмурился.

— Я тебе уже говорил, что я не идиот. Что ты не в плену я понял не сразу, но... Послушай, Кристиан, я знаю, что Фернандо часто менял кровати. И я нашел кое-что, когда он был особенно рассеян. Царапины, засосы, рыжие волосы... Все это случилось не тогда, когда он перестал приходить, как ты сделал выводы о моей печали, а незадолго до отъезда.

Легрэ опустил глаза и задумчиво приподнял брови. Час от часу не легче.

— Ты думаешь, что у него есть любовник.

— Я не думаю, я знаю... — без обиняков заявил Луис. — И я его ни в чем не обвиняю. То есть... — стараясь сохранить лицо, юноша улыбнулся, но так бледно, что словно хоронил свои чувства. — Он совершенно свободен. Мы все свободны в своем выборе.

— Да уж. Мы свободны, — Кристиан погладил Луиса пальцами по щеке. — Я надеялся, что ты никогда не узнаешь. Я и сам бы хотел не знать о Альваро Феллучи, но... Я собираюсь вернуть Фернандо. Ты его еще любишь?

— Альваро? Кто это? — спросил юноша. К щекам прилила кровь. В пальцах застучала кровь. — Люблю? Не хочу об этом говорить. И зря ты опять затеваешь что-то... Зря.

— Думаешь зря? — Легрэ уложил герцога на песок, поцеловал в губы, слизывая морскую соль с них.— Я не хочу сдаваться, Луис.

Отвечая на нежность любимого, такого ласкового большого хищника, герцог и думал забыться, но понимал, что Кристиан пытается его сейчас успокоить. Понежить... Но... даже к вечеру тревога в сердце не улеглась, а когда на дороге показались огни приближающегося отряда, Луис и вовсе занервничал не на шутку. Исправить... В записке было написано, что они уедут на несколько дней. Прошел месяц. Наверняка, Фернандо в ярости. Оправдания никакого нет. Что говорить о жалкой ревности мальчишки, у которого на короля не больше прав, чем у любого другого фаворита.

* * *

Фернандо был в тихом бешенстве. Получить такое письмо как раз после окончания "переговоров" с инквизицией, во время которых приходилось извиваться ужом, рассыпаться золотом, дергать за все ниточки, отслеживать все слабости прибывших, чтобы вовремя предложить нужное или припугнуть, добиваться благосклонности всеми доступными способами, лишь бы не допустить допроса Луиса, а в ответ... Как нож под ребра. Губы искривила усмешка, а рука слишком сильно дернула повод, заставляя коня сбиться с галопа. Дьявол!..

Только два дня назад очередной почтовый голубь принес, наконец, весть о том, что Легрэ с Луисом находятся в поместье, которое он выбрал для себя после полного присоединения Валассии. А где они были раньше? Рука опять дернула повод. Конь обиженно всхрапнул. Король успокаивающе погладил Буйного — он-то ни в чем не виноват. Ничего, скоро он сможет поговорить с... С ними. Скулы свело бешенством.

Спешившись во дворе дома, Фернандо кинул поводья торопливо подбежавшему слуге и окинул взглядом двор. Ждали, готовились, хотя он велел ничего не предпринимать, чтобы прибыть внезапно. Король стиснул зубы. Управляющего сменить. Сюрприз не удался. Значит, будет не совсем сюрприз. Он решительно вошел в угодливо распахнутую дверь.

Кристиан и Луис сидели за столом и разговаривали, как ни в чем не бывало, но когда вошел Фернандо, они умолкли и переглянулись. "Все хорошо", — сказал взгляд Легрэ. Кристиан поднялся навстречу королю.

— Хорошо, что ты приехал, — сказал он, глядя в глаза. — Прежде, чем ты что-то сделаешь или скажешь, я должен кое-что объяснить. Это я увез Луиса из столицы. Силком. А письмо вынудил написать обманом.

Луис уронил ложку на стол — вот это откровенная ложь! Обманом тащил, но согласился герцог сам. Юноша взглянул на короля и отвел взгляд. Успокоенные сомнения и ревность вновь всколыхнулись в нем. Фернандо был так красив и так желанен, но юноша... он вскочил из-за стола и бросился в другую комнату.

Фернандо лишь сильнее стиснул зубы, проследив взглядом за мальчиком. Так... Спокойно... Спокойно... Да ни дьявола ни спокойно! За кого этот Легрэ его принимает! Ноздри раздувало бешенством, ищущим выход.

Король сел за стол и кивком указал Кристиану на вино.

Иногда бросая на короля осторожные внимательные взгляды, Кристиан наполнил их бокалы вином, потом запер входную дверь, закрыл ставни и, прикрыв дверь в комнату Луиса, вернулся к столу. Он молчал некоторое время, пристально глядя на Фернандо. Ему вспомнился их первый раз, поцелуй в лесу — именно он свел Легрэ с ума тогда, предопределив его любовь к королю и к собственному брату.

— Луис знает о Альваро Феллучи, — сказал Легрэ тихо и спокойно.

Фернандо отпил вино и спросил:

— Ты?

Он внешне продолжал спокойно смотреть на Кристиана, но тот уже хорошо изучил короля, чтобы обмануться его таким вроде бы нормальным состоянием.

— Я бы никогда не сказал ему, — ответил Легрэ, выдерживая взгляд короля. — Ты был не осторожен и он видел следы вашей взаимной страсти... Мы взрослые люди, Фернандо, и я все понимаю. Я ни разу не обсуждал с тобой этого, я ни разу не взглянул на тебя с упреком, хотя знал, что ты ходишь к нему с завидным постоянством. Я молчал, но теперь придется поговорить. Ни я, ни Луис — мы не имеем права спрашивать короля, насколько это увлечение серьезно, но я все же спрошу.

"Не имеем права спрашивать короля" — от этой фразы голову Фернандо окончательно затопило тьмой. Он спокойно, не отпуская взгляд Легрэ, отставил бокал в сторону, встал из-за стола и с ноги открыл дверь, за которой скрылся его мальчик.

— Ты тоже считаешь, что не имеешь права спрашивать короля о его увлечениях?

Луис, стоявший возле окна, обернулся. Он был спокоен. Только яркий румянец горел на щеках.

— Зайди и закрой за собой дверь, — попросил тихо.

Кристиан стоял за спиной Фернандо грозной тенью и смотрел на Луиса.

Фернандо кинул взгляд за плечо, потом повернулся с нехорошей улыбкой к юноше.

— Мальчик мой, ты не ответил на вопрос, — первый стелящийся шаг навстречу. — Почему не ответил? — второй, такой же легкий, как первый. Иронически вскинутая в вопросе бровь — третий шаг. Почти вплотную. — Я слушаю.

— Повернись ко мне спиной и сложи сзади руки, — герцог говорил безо всякой улыбки. — Возможно, тогда я отвечу на твой вопрос, — он вскинул вверх бровь.

Игра? И это после всего, что они сделали? Король всматривался в Луиса дьяволом, постепенно заполоняющим тело и душу. Повернувшись спиной и сложив руки за спиной, он безразлично сказал:

— Можешь не отвечать.

— Прекрасно, что могу не отвечать, — юноша связал руки шелковой широкой лентой, показательно обошел короля, отправился к двери, закрыл и прислонился к ней спиной. — Согласен, что ты сегодня пленник? И ты отвечаешь на мои вопросы?

Фернандо ласково улыбнулся. Опять? Почти мечтательный взгляд остановился на мальчике.

— А сможешь?

— Ответь на вопрос, а не продолжай задавать сам, — Луис сложил руки на груди. Он впервые очень сильно злился на злость Фернандо.

Король откинул голову назад и слегка втянул воздух, как будто принюхивался или пытался что-то почувствовать.

— Да, — он огладил мальчика ласковым взглядом. Это будет интересно и забавно.

— Мне плевать, что ты делаешь и с кем, мне хочется знать, ты меня еще любишь? — голубые глаза сверкали жестокостью. — Или ты пришел показать мне свою силу?

Улыбка на губах мужчины слегка заледенела. Да. Забавно. Только больно. Мальчику еще нужно поучиться связывать. Можно сейчас запросто руки перекинуть вперед и все. Шелк запястья не удержит.

— Да.

— Да на оба вопроса? Хорошо... Ты ведь не сильно связан, Фернандо, ты готов со мной поиграть настолько жестоко, насколько хватит твоего воображения, чтобы понять, как мне теперь больно?

— Тебе больно? С чего это тебе больно, если тебе плевать на то, что я делаю? — голос трескался льдинками. Король вспомнил все, что он делал за прошедшее время, чтобы вытащить мальчика. Об этом Луис никогда не узнает.

— Вот ведь, обещаешь отвечать на вопросы, а сам продолжаешь их задавать. Ты тоже ничему не способен научиться. Ты не слушаешь, — зло усмехнулся Луис. Он направился к королю и обнял, проводя по связанным запястьям. — Так ты согласен? Или нет?

Фернандо спокойно смотрел затопленными тьмой глазами на мальчика. Он что, действительно верит, что может сделать еще больнее, чем уже сделал?

— Да.

— Что же ты так на все соглашаешься, демон мой? — улыбнулся Луис, увлекая короля за собой, он заставил опереться мужчину на изножие кровати, медленно опустился перед ним на колени, оглаживая бедра, колени, икры, снял с Фернандо сапоги, нежно начал тереться щекой о бедро. — Тогда я тебя раздену, да?

Король не ответил, продолжая безучастно смотреть на юношу. Он изголодался, безумно соскучился по Луису, и тело на прикосновения сразу же ответило однозначной реакцией.

— Мальчик мой, последний вопрос неуместен после моего согласия.

Пальчики потянули ткань шосс вниз освобождая кожу для поцелуев, коварно улыбаясь и злясь на ветреность короля Луис заставил мужчину чуть расставил ноги. На щиколотках что-то негромко щелкнуло.

— Я нашел здесь кое-что от инквизиции, — сказал герцог, продолжая дразнящей влагой пробегать по уже внутренней стороне бедер и поднялся. — Мне придется и руки защелкнуть, чтобы ты случайно не упал, — заметил он, гладя Фернандо по груди и отстегивая льняные, обшитые бисером пуговицы на рубашке. — Коварный изменщик!

Мужчина ничего не ответил, только еще крепче стиснул зубы. На щеках заходили желваки.

— Злишься? Да? Думаешь, я сам убежал? Нет, — тонкие пальцы бережно распутывали запястья из шелковых лент. — Почему я тебе ничего не говорю. Так ты же сам не захочешь. Ты ведь... — герцог приподнялся и поцеловал Фернандо в гордый подбородок, — не станешь слушать, — за спинкой кровати что-то звякнуло, и герцог в один момент лишил короля окончательно возможности избежать пленения. — А теперь я позову Кристиана... — сощурился юноша, — и спрошу, согласится ли он побыть связанным.

Фернандо в ответ лишь легко обозначил губами улыбку, не убирая холода безразличия из взгляда. Слова юноши о побеге странным образом стали бочкой масла, которая чуть утихомирила бушующий шторм. Как можно быть таким наивным! Как можно думать, что он поверил фальши слов Легрэ? Боль не ушла, но теперь будет точно очень забавно.

Луис еще раз со страстью провел ладошкой по груди вниз. А затем отправился за Кристианом, который нервно ходил по небольшой столовой.

— Теперь ты, — с порога сказал герцог. — Вы поиграли. Теперь я тоже вот решил с вами. Ты согласишься посидеть привязанным и голым? — голубые глаза сверкнули яростью.