— Понятия не имею, — огрызнулся пострадавший, безуспешно пытающийся распутать собственные ноги и подняться. Наваждение схлынуло, как и не было ничего. — Вставай, на улице светло, значит, завтракаем и уходим.

Александра замерла, прислушиваясь к чему-то внутри себя, потом моргнула, радуясь, что вчера не успела раздеться до ночной рубашки.

— Извини, нет, — сказала девушка, переплетая волосы на скорую руку, без расчески. — Тебе выход на крышу не попадался?

— Видел. В конце коридора лестница откидывается.

— Хватай вещи и наверх. Быстро. Я за одеждой в спальню заскочу.

— А...

— Потом объясню!

Не удержавшись, Сана сбегала в библиотеку, забрала там книжку с иллюстрациями, потом схватила одежду в охапку и, убедившись, что кровать заправлена, никаких очевидных следов вторжения незваных гостей нет, поднялась на крышу. Женя потянул за веревку, благодаря чему лестница поднялась, закрывая проход. Снизу, из коридора, если не присматриваться, не искать специально, прорези люка были незаметны.

"Слава Богу, что на чердаке чисто", — подумала Саша, сбрасывая халат, чтобы переодеться. Евгений тем временем вылез на крышу и сразу же упал на живот, старательно пытаясь слиться с покрытием. По улице мимо дома проехали один за другим три грузовика. Четвертый застрял, провалившись колесом в ту самую злополучную яму, где сутки назад измерял глубину Женя. Подергавшись несколько минут, машина остановилась, а из кабины прямо в грязную воду выпрыгнул человек в черном. Несмотря на странное поведение, ругался он, как заправский сапожник с Одесского привоза, витиевато и образно.

— Ничего себе, — восхищенно отметила Саша, устраиваясь рядом на куске битумного покрытия. Колючее, но не холодное, оно, словно живое, явно не хотело, чтобы на нем кто-нибудь лежал. — Во дает, надо запомнить.

— Ты лучше скажи, что они здесь делают, — зло прошипел блондин, тыкая пальцем в еще один грузовик, останавливающийся неподалеку. — Это уже шестая машина. Ни разу не видел их в таком количестве.

— Странников? Или ты про армейскую технику? Ограбили военную часть, думаю, — меланхолично заметила Саша, наблюдая, как люди в черном собрались вокруг предводителя. Им оказался тот самый тип, которому не повезло с купанием. Ишь, как внимательно слушают, о чем он им говорит. — Смотри, они будут сейчас дома обыскивать, а не то, что ты подумал.

— У меня два вопроса, — окончательно рассердился Женька. — Первый: откуда ты знаешь, о чем я подумал. И второй: когда мы были внутри дома, как узнала, что надо прятаться? Если не ответишь, буду лежать на крыше, как приклеенный, до морковкиного заговенья.

— Обалдеть, какие изысканные выражения тебе известны, мой драгоценный друг! — ехидно усмехнулась Алекс и вытянула шею. — Точно. Разделяются на группы по три особи. Думаю, хозяину дома понравится твоя фигура на крыше, будешь горгульей служить.

Девушка улыбнулась про себя, глядя на вытянувшееся от возмущения лицо парня, и продолжила:

— Но мне одной будет скучно путешествовать, поэтому, так и быть, отвечу. Только, пожалуйста, на будущее, не ставь мне условия. Некрасиво. Итак, ответ на первый вопрос. Ты — мужчина: когда колесо транспортного средства проваливается в яму или лопается, первая реакция? Правильно, сначала высказываешься громко, потом начинаешь думать, что сделать для того, чтобы исправить ситуацию. В нашем случае — вытащить грузовик, отогнать подальше и, возможно, сменить покрышку, если она лопнула или повреждена.

— Так и есть.

— А теперь ответ на второй вопрос: не знаю. Просто внутренний голос велел лезть на крышу и прятаться.

— Что? — пораженно воскликнул Женька и тут же пригнулся как можно ниже. Люди в черном все, как один, повернулись в сторону дома и замерли, прислушиваясь. — Чего это они?

— Нишкни, даже не думай ни о чем, — прошептала девушка, касаясь лбом уже родной поверхности.

Главная задача — слиться с крышей. Осознать, как мороз покусывает краешки потрепанного битума, призванного имитировать глиняную черепицу. Ощутить беспокойство из-за неосторожных слов хозяина. Ведь вот какая противная тетка, пришла и капает ему на мозги, утверждает, что дождевая и снежная вода, стекающая с крыши, травит растения. Как же, отравишь их. Вон хмель, как поселился недавно, так до сих пор упорно стремится влезть по стене. Снега еще нет, но ночью были заморозки, резные листики уродца привяли, скукожились. Так ему и надо, агрессору ползучему. Или роза вьющаяся. Алые мелкие цветы, как капельки крови на фоне белой, выкрашенной специальной устойчивой краской, стенки. Сейчас, правда, они высохли, но совсем недавно очень даже неплохо смотрелись. А кусты барбариса, которые хозяин посадил под самым фундаментом? Растут, птиц приманивают. Это вот зря совершенно. Крылатые создания только и знают, что клевать мягкое покрытие, ну, гадят еще безостановочно. Противные крикучие создания.

Пока Александра усердно медитировала, изображая мыслящую крышу дома, парень сполз ниже, чтобы лучше ориентироваться в обстановке, и видел, как разошлись группки людей в черном по поселку. Видел, как открылись ворота, а во двор их с Саной временного убежища вошло шесть особей. Слышал, как они ходят внутри, как стучат металлические набойки ботинок по дорогому паркету. Когда кто-то остановился под лестницей, замер, покрываясь от страха холодными бисеринками пота. Саша приказала не думать, но как удержать мысли, скачущие бешеными картинками внутри головы? Только превратить в хаос. В мозгу возникла картина из "Терминатора" — кучи черепов, роботы, сияющие металлическим блеском, башни с оружием. Или нет, калейдоскоп лучше. Рассвет над морем, бьющиеся о каменистый берег солёные волны, цветущая слива в китайской деревне, иероглифы на рисовой бумаге. Их выводит изящная девичья рука кисточкой. Черная тушь блестит в свете горящей свечи, а на чуть шероховатой поверхности появляются изогнутые лапами ножки. Затем возникает сначала схема, а потом и само изделие. Только воображение и Высшие Силы в этот момент помогают сосредоточиться художнице. Становится понятно, что это только эскиз. "Странно", — успел удивиться Женька, — "всегда считал, что удобнее чертить карандашом". И тут же приходит осознание. Этот рисунок нужно отнести господину. Он посмотрит, примет своё решение. Если эскиз понравится, Он отдаст распоряжение мастеру, тогда и начнется работа в мастерской, а девушке — заплатят. Немного, но этого хватит, чтобы заплатить старосте деревни налог на бездетность. Ей совсем не хочется выходить замуж за крестьянина или становиться наложницей господина. Мастерство её с каждым рисунком растет, а недавно приезжала госпожа из соседней провинции, чтобы заказать свой портрет. Теперь работа висит в главном доме госпожи Венлинг. Тех денег, что она заплатила, хватило семье на целый месяц и осталось еще немножко, чтобы купить зерно у старосты для собственных рисовых террас. Отец так переживал, что в этом году будет нечего высаживать, что заболел. Нужно много работать, тогда она станет мастером своего дела. Девушка старательно выводила кисточкой изгиб виноградной веточки, как вдруг ужаснулась. С рисунка на неё таращился глаз дракона. Но ведь у неё и в мыслях не было отображать царственное существо!

— Эй, заснул ты, что ли? — Саша трясла парня за плечи и чуть не плакала. На самом деле, ей совсем не хотелось ехидничать в разговоре с ним, оно само так получалось. Что будет, если он так и не очнется? Страшно представить. Неожиданно для себя, девушка решила не плакать до тех пор, пока вся эта сумасшедшая история не закончится. Обет, как в средние века. — Жень, открой глаза. Пожалуйста! Блондинчик, скажи хоть слово!

— Поцелуй, — едва слышно прошептал хитрец.

— Что? — не расслышала Саша и наклонилась поближе.

— Поцелуешь, скажу, — душевно пообещал Женька, складывая губы трубочкой.

— Бессовестный, — попеняла ему Александра и еще раз, на всякий случай, потрясла. — Нас Молния ждет.

— А эти? — печально вздохнул шаман, принимая сидячее положение. "Что ей, жалко, что ли, один раз поцеловать", — подумал он и снова вздохнул. Да так проникновенно, что Саша пожалела о твердом решении, принятом ею, когда пропал папа. Он, на самом деле, не пропал. Просто уехал и не вернулся. Но, если бы у неё, у Алекс, были дети, она бы приехала к ним даже из-под земли, через любые преграды. Вот она и пообещала сама себе влюбиться только тогда, когда отец вернется домой. Вообще, девушка часто принимала решения и старалась неуклонно им следовать. Может же у человека быть хобби.

— Противные морды уехали, — отрезала она и, пыхтя от усилий, прицепила оба рюкзака на услужливо подставленный коготь. — Или ты все-таки остаешься горгулить?

— Нет, — Женька вскочил на ноги и стал отряхивать одежду. — Только не это. Птички не способствуют длительному времяпрепровождению на свежем воздухе. Зима опять же надвигается просто таки стремительно, угрожая заморозить не только тело путешественников не ко времени пустившихся в дальний путь, но и самый их внутренний дух.

Договаривал он уже в воздухе, поэтому Саша не услышала его жалоб. Впрочем, это было уже неважно. Снизу донеслись выкрики, а чуть позже автоматные очереди. Драконица презрительно фыркнула, и поднялась до уровня облаков. Людям стало трудно дышать, но они не мерзли. Гигантское тело ящера излучало тепло, достаточное для обогрева не только худых ребят, но даже для небольшой теплицы. Увлеченная подсчетом квадратных метров площади, которую можно обогревать с помощью одного компактного дракона, Саша не заметила, как Молния потихоньку начала снижаться. Приземлившись на склоне горы, она стряхнула рюкзаки на пожухлую траву, и, оттолкнувшись задними лапами, взмыла вверх. Даже крыльями не пошевелила, только раскрыла уже высоко в небе, подставляя лучам полуденного солнца.

— Ведь никто из моих знакомых в жизни не поверит, что я летал на драконе, — задумчиво проговорил Женя, восхищенно наблюдая за тем, как парит в облаках удивительное существо. Что-то его в тот момент зацепило. Ему бы остановиться, понять, но Саша дернула парня за рукав, отвлекая, и спросила:

— А где мы?

— Нашла у кого спросить, — машинально огрызнулся парень, все еще пытаясь поймать ускользающую мысль.

— Ну, Молния точно не знает, ручаюсь.

Девушка оглянулась по сторонам и достала компас. Стрелка лениво крутилась, поворачивалась вокруг своей оси, определенно не собиралась останавливаться. Смысл доставать карту? Александра попрыгала сначала на одной ноге, потом на другой, после чего влезла в ремни рюкзака и отправилась искать тропинку. "Пока летели, моря внизу видно не было, значит, нужно найти город или поселок и там, у людей, спросить. Задача простая, как апельсин. Ой, как апельсинов сразу захотелось", — думала путешественница, осторожно перешагивая очередное нагромождение камней. Внезапно она села прямо на ближайший валун и прижала ладони к глазам. Детская смешная привычка, так легче отвлечься — увидеть себя со стороны. Если отбросить всё лишнее и оставить одни факты, а потом сложить их в одно целое, то получится истинное отражение реальности. Всё началось с появления драконов. А, если хорошенько разобраться, сколько она их видела своими глазами? Троих. Черный, Ржавый с драными крыльями и Молния. Всех — за последнюю неделю. До этого — только тени, слухи, разговоры и общее замешательство. Дома все живут, как будто под колпаком. Вот! Саша обрадовалась. Верное слово — колпак, или щит в виде полусферы, или что-то случилось с пространством. Но — тогда получается, весь остальной мир живет по-прежнему? Или наоборот — никто не отвечает не телефонные звонки вне города не потому, что пропала связь, а потому — что некому.

Женька догнал Александру уже на вершине горы. Она расслабленно стояла на самом краешке скалистого обрыва, подставляла лицо солнечным лучикам и, казалось, даже не заметила, что спутник отстал по дороге. Вот ведь неугомонная девчонка. И где только силы у неё взялись на марш-бросок вверх по склону. Парень не хотел признаваться даже себе, что ему немножко стыдно. Бывший спортсмен, а так опростоволосился. Дыхание сбилось, пятку, вон, натер. Больно-то как, огнем печет. Какой теперь из него защитник? Обуза и тормоз, вот он кто, а совсем не Ланселот в рыцарских доспехах.

— Ботинки снимай, — звонкий голос помешал дальше заниматься самоедством.

— Что?

— Обувку скидавай, скалолаз ты мой горемычный, — пропела девушка, открывая свой рюкзак. — Не обижайся, мне мама так всегда говорила, когда мы вместе по горам ходили. Починим твою конечность, будешь как новенький.

— Так ты что? Видела, как я спотыкаюсь, и даже не остановилась? Эх, ты, а ещё друг называется.

Женька обиженно плюхнулся на землю, но ударился тощей попой о выступающий камень и окончательно расстроился. Даже слезы на глазах выступили от такой несправедливости. Неожиданно перед носом возник пакетик с бумажными платочками.

— Тебе нужно было только попросить, — вежливо заметила Саша, когда он всё-таки стал развязывать шнурки. — Я бы, конечно, остановилась. Гордость в таких случаях неуместна. И, кстати, попрошу обратить внимание, я остановилась и ждала, пока ты догонишь. Сама остановилась, но — там, где захотела. Посмотри, как красиво вокруг! А воздух! Чудесное место. Носки тоже снимай.

— Со второй ноги-то зачем? — Женьке было неудобно, что девушка за ним ухаживает. — Ой!

— Не пищи, это антисептик. Виновата, каюсь, задержимся немного здесь, пусть отдохнет пятка твоя. Как зачем? Вторую пятку буду смотреть. Видишь? Краснота нехорошая. Сейчас и её обработаю.

— Саш, может, я сам?

— В другой раз, договорились? Мне не трудно. — Девушка убрала лекарства в аптечку, потом из использованных ватных комочков сложила пирамидку на плоском камушке и подожгла. — Чего косишься?

— У тебя и спички есть.

— Конечно. У тебя тоже, в правом верхнем кармашке рюкзака. Спорим?

— Нет, — замахал руками Женька. — Ни в коем случае. Я уже понял, ты всегда права. А о чем думала, когда на камне сидела с закрытыми глазами? Главное, села, покачалась из стороны в сторону, а потом вскочила и как понеслась вперед. Прям коза горная. — Получив по лбу щелчок, исправился, — козочка. Беленькая и пушистенькая. Ай! Ну, за чтоо.

— Я тебе сейчас доходчиво объясню, кто здесь козел, — шутливо пообещала Сана, закатывая рукава. — Будешь знать, как обзываться.

— Всё, всё, всё! — Страдалец уворачивался от настроенной похулиганить девчонки, тактически стараясь подобраться ближе к своему рюкзаку. — А чаю хочешь?

— Есть? — удивилась растрепанная забияка. — Но...

— Успел. — Парень достал термос и отвинтил крышку. — Держи. Ночью заварил, как знал, что убегать придется. О, смотри, не остыл ещё, горячий.

— А...

— Бутерброды тоже есть. Тебе с сыром или с колбасой? На, разбирайся сама. — Сунув пакет в руки девушке, Женя отошел в сторону, с сожалением глядя на испачканные носки. Опять переодеваться.