Последыш 4

— Спасибо за компанию, дамы и господа! — сказал он, обводя сотрапезников взглядом. — Устал сегодня, как собака, и чую, не я один. Впрочем, день еще не закончен и мне надо переговорить тет-а-тет с тобой, Дарена, — улыбнулся он своей вставшей на путь исправления молодой жене, — и с тобой, Ульрика.

Ульрике он тоже улыбнулся. Пора было заканчивать порядком затянувшийся "семейный" конфликт. Все-таки первая жена, как ни крути, да и вообще — жена.

— Но перед этим, — добавил Ингвар, вставая из-за стола, — мне бы хотелось коротко переговорить с тобой, Варвара. Так что получается у нас по плану, три коротких разговора, три встречи по четверть часа каждая в моем кабинете. А затем, я предполагаю лечь спать и хотел бы пригласить тебя, Еля, составить мне компанию. Это все, дамы и господа. Спокойной ночи!

Глава 3(2)

— Ты ведь поняла, чем я весь день занимался? — спросил Бармин, когда они с Варварой остались наедине.

— Хель, — чуть прищурилась женщина, располагаясь в кресле напротив письменного стола, — это псевдоним Марены?

— То, что ты умная, не нуждается в подтверждении, — усмехнулся в ответ Ингвар. — Но об этом, не об уме, а о Марене знаем пока только мы вдвоем, да Елена. Всех остальных моих жен поставим в известность позже ...

— Я чужая жена, али забыл? — не удержалась женщина от комментария на болезненную тему.

— Не сбивай меня с мысли! — нахмурился Бармин, которого и самого немало раздражало нынешнее положение дел, однако он знал, как знала, впрочем, и Варвара, что лучше так, чем никак, потому что других вариантов судьбой и обществом не предусмотрено.

— Вернемся к богине, — сказал, сделав мысленно пару вдохов и выдохов. — О Марене никому пока ни слова, даже им. Вот принесут присягу, явятся пред ее светлые очи, тогда... тогда, наверное, придет время кое-что объяснить, и кое-что сказать вслух.

— Наверное? — задала было вопрос женщина, но сама же на него себе и ответила:

— Не объясняй! Сама все понимаю.

Бармин молчал, ожидая продолжения, а Варвара между тем открыла стоявшую на столе сигаретницу и взяла из нее черную Vogue, их Ингвар держал специально для своих женщин.

— Семейная тайна, — констатировала Варвара очевидное и только после этого прикурила, создав в воздухе перед сигаретой крошечный клочок жаркого пламени, возникшего из неоткуда и тотчас канувшего в никуда. — Убедил. Молчу.

— На днях снова пойдем вниз, — сменил тему Ингвар.

— Жертвоприношение, — подтвердила Варвара, — я помню.

— Справишься? — Бармин был искренно обеспокоен, и настроения своего не скрывал.

— Есть другой способ? — криво усмехнулась Варвара.

— Нет, — покачал он головой, — увы, но другого способа нет.

— Жаль, — дернула губой женщина, — но делать нечего, — пыхнула она табачным дымом.

— За меня не бойся! — добавила вдогон. — Жертву принесу, не маленькая. И все, что положено, сделаю, как следует. Я твою книжку, к слову, уже прочла. Как раз сегодня днем читала. Так что знаю уже, что и как.

— Ну, раз знаешь, тогда на сегодня все.

В конце концов, Бармин тоже закурил, уступил мимолетному желанию, возникшему при виде пускающей дым Варвары. Курила она красиво, можно сказать вкусно, и устоять перед таким соблазном оказалось по-настоящему тяжело. Но Бармин даже не стал ему противиться. Зачем, если имеешь возможность потакать своим слабостям. Хотя бы иногда. Тем более, наедине с Варварой.

— Не все, если позволишь, — ответила женщина на последнюю его реплику.

— Что значит, позволю? — обиделся Бармин. — Когда это я тебе чего-нибудь не позволял? Ближе тебя у меня никого нет и вряд ли когда-нибудь будет.

— Честно? — подняла Варвара узкую бровь.

— А что, есть сомнения? — усмехнулся Ингвар, любуясь своей валькирией.

— Нет, но...

— Что "но"?

— Вдруг разлюбишь...

— Совсем с ума сошла?! — возмутился Ингвар.

— Прости! — сдала назад Варвара. — Мы женщины бываем непоследовательными и излишне мнительными.

— Они, — подчеркнул Бармин голосом выбранное им местоимение, — пусть такими и остаются, непоследовательными и мнительными. А ты не смей во мне сомневаться. Никогда и ни в чем! Но ты, кажется, хотела говорит со мной о чем-то другом?

— Именно так, — подтвердила Варвара, даже не пытавшаяся скрыть удовольствия, вызванного его словами. — Надо бы утешить Дарену, она из кожи вон лезет, чтобы заслужить твое прощение.

— Так я же ее уже простил! — удивился Бармин. — И, вообще, с чего это ты взялась за нее хлопотать?

— Она ребенок...

— Уже нет, — улыбнулся на ее слова Бармин.

— Не будь дураком! — поморщилась Варвара.

— Ладно, не обижайся! — отмахнулся Ингвар. — Я ее как раз для того и позвал сегодня, чтобы похвалить. Она хорошо действовала во время боев, и на хозяйстве себе неплохо показала. Титул ей в награду подарю. Что еще-то? НА вообще, ей надо учиться боевой магии и подтянуть физическую форму. Случись снова война, папенькиных гридей под рукой может не оказаться, и что она, тогда, станет делать? Должна соответствовать.

— Ты прав, — согласилась Варвара, — и ты ей это скажешь. Мария обещала ее подтянуть. Можешь сказать об этом Дарене, ей будет приятно узнать, что ее не отталкивают. Но всего этого мало.

— Что еще? — не понял Бармин.

— Надо девочку приласкать по-настоящему и показать ей небо в алмазах. Я знаю, ты умеешь. Теперь пришла ее очередь узнать.

"Небо в алмазах? Серьезно? — Бармин был удивлен, если не сказать большего. — Я не сплю?"

— Хорошо, — сказал он вслух, приняв пожелание сестры, как есть, без комментариев. — Как-нибудь на днях... Обязательно!

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!

— Сегодня я позвал Елю! — развел руками Ингвар. — Проявил инициативу. По твоему, между прочим, совету.

— Значит, Дарена придет к тебе вместе с Леной, только и всего.

— Аря, — покачал головой Бармин, вполне оценив и слова Сестры и заложенный в них смысл, — ты случаем ничего не перепутала? Лена — не ты, а Дарена — не Мария! Вряд ли у нас что-нибудь получится.

Однако Варвара сдаваться не собиралась.

— С Елей я договорюсь, — огорошила она Ингвара, сказав об этом, как о чем-то само собой разумеющемся. — Мы с ней такую возможность уже пару раз обсуждали. Ну, не то, чтобы речь шла именно о Дарене, но теоретически этот вопрос среди твоих жен обсуждался, и я знаю, что Елена, в принципе, не против. Сама сказала, что хочет попробовать. Так что ее, я думаю, даже уговаривать не придется. Надо только, чтобы ты проявил настойчивость и уговорил Дарену. Придут вместе, проведут с тобой ночь, считай, она у тебя в кармане! Купил на корню.

— Звучит соблазнительно... — должен был признать Бармин, которому чем дальше, тем больше нравилось пользоваться "удобствами" полигамии.

— Скажешь, тебе не понравилось со мной и Машей? — не поняла его Варвара.

— Вы другие! — возразил Бармин, сообразив, что они все еще обсуждают характеры и привычки.

— Они тоже изменятся, — пожала плечами Варвара. — Надо только дать им шанс...

— Ты уверена, что Дарена готова к подобного рода экспериментам?

— Она женщина!

— Это не довод! — Бармин еще не забыл, как впервые выполнил с Дареной свой супружеский долг. Потом, правда, их отношения несколько изменились к лучшему, но именно что — несколько. Сказать, что их интимная жизнь стала похожа на нечто заслуживающее называться "нежностью и страстью", было бы преувеличением. Близость — да, но, увы, без должного пыла и энтузиазма с ее стороны, хотя он, видят боги, старался.

"Не изо всех сил, но все-таки, все-таки..."

— Это довод, да еще какой! — продолжала между тем Варвара. — Она молодая красивая женщина, к тому же, видит Лофн, не семи пядей во лбу. Дело за тобой, Инг! Неужели ты не сможешь совратить этого ребенка? Раскрутить ее на разврат и показать, что в постели можно делать гораздо больше того, о чем она уже знает?

"Вот даже как..."

— А теперь скажи-ка мне правду, — улыбнулся Бармин, сообразивший, откуда дует ветер. — Ты рассказывала остальным про то, как "хорошо это делать втроем"?

— Я не рассказывала. Только на вопросы отвечала. А хвасталась, между прочим, наша княгиня Полоцкая.

— То есть, фоном к твоей просьбе идет желание моих жен попробовать себя в тройничке? Я прав?

— Прав, — подтвердила Варвара, ничуть не смутившаяся от его слов, — я тебе только что сама об этом сказала. Обсуждали. Чисто теоретически, но обсуждали и не раз.

— Кто конкретно?

— Все конкретно.

— Но есть же, наверное, личные предпочтения? — решил уточнить Бармин, которому идея, на самом деле, понравилась.

— Еля хотела бы со мной, а Ольга с Марией, но они открыты для предложений, Инг, и сегодня есть отличный повод, чтобы опробовать новую модель отношений, и заодно приблизить к себе Дарену, сделав девочку по-настоящему счастливой, а значит, довольной жизнью и преданной тебе лично, как супругу и господину.

— Интересный ты человек! — признал Ингвар, выслушав сестру.

— Я просто реалистка, — пояснила Варвара свою позицию. — Мне война со всеми твоими женами не нужна. С некоторыми, кстати, тоже. И, если уж мы об этом... Не знаю, что тебе сделала Ульрика, но думаю, что ты ее уже достаточно проучил. Пора мириться!

— Именно за этим я ее и позвал, — кивнул Бармин, соглашаясь. — Не нужна нам война в доме. Сегодня же попробую заключить мир и установить между нами доброе согласие.

— Ну, ну, — покивала Варвара на эти его слова. — Бог в помощь!

— Который из них? — улыбнулся Ингвар.

— Любой, — улыбнулась в ответ женщина, — и все вместе!

* * *

Как ни странно, но уболтать Дарену на секс втроем оказалось гораздо проще, чем представлялось заранее. Возможно, на Бармине, и в самом деле, лежало благословение богини, но все у него с бывшей "строптивой" женой получилось легко и просто, словно так и должно быть. А надо было всего лишь похвалить юную женщину, выказав благодарность за своевременно продемонстрированные ею мужество и решимость, передать грамоты на титул посадницы Себежской и Идрицкой, обнять за плечи и прижать к себе, для чего пришлось ее посадить к себе на колени, — слишком большой была разница в росте, — поцеловать в губы, да не кое-как, а так, как надо: долгим поцелуем до потери дыхания, если и вовсе не сознания. И, разумеется, погладить по разным в той или иной степени заповедным местам, высказав при этом вполне уместное восхищение ее божественной красотой. В разговорах про мужество и решительность содержалось, как и следовало ожидать, подходящее случаю художественное преувеличение. Поцелуй, однако, получился весьма возбуждающим и уж точно многообещающим, а все выпуклости и узости, до которых добрались его жадные руки, были, — о чем Бармин, впрочем, уже знал, — просто восхитительны, но главное — Дарене эти его "упражнения в прекрасном" настолько понравились, что она сама уже не хотела останавливаться на достигнутом. Но, увы, по объективным причинам сделать это здесь и сейчас представлялось затруднительным, и тогда, видя на лице молодой жены выражение горького разочарования, Бармин предложил ей продолжить прерванный приступ "страсти и нежности" несколько позже, но зато уже в его постели. Дарена приняла эту идею с неподдельным энтузиазмом и благодарностью к мужу за проявленную им чуткость, но уже через мгновение впала в уныние, вспомнив, что сегодня к Ингвару должна прийти Елена.

— Приходите вместе! — предложил тогда Бармин.

— Как это вместе? — опешила юная женщина.

— Как Варвара и Мария, — напомнил Ингвар. — Только не говори, Дара, что не знаешь, о чем я говорю. Я точно знаю, что вы этот казус обсуждали на девичниках, и не раз.

— Обсуждали, — вынуждена была признать Дарена. — Знаю... Но... Ты уверен, что Еля согласится?

"Ну, надо же! — восхитился мысленно Бармин. — То есть, если Лена не против, то принципиальных возражений у тебя, моя радость, нет? Умереть не встать!"

— Лену я беру на себя! — пообещал Бармин. — Значит, придешь?

— Если ты хочешь...

— Я хочу! — решительно подтвердил Ингвар, и даже добавил для усиления эффекта:

— Очень сильно!

— А ты уверен, что это не разврат? — Еще одна робкая попытка отступить на исходные позиции, но Бармин уже ковал железо, пока оно не успело остыть.

— Ну, конечно же разврат! — воскликнул он, залезая Дарене в трусы. — Все, что происходит между мужчиной и женщиной в постели... ну, или еще где... — погладил он ее по заду, — это разврат в глазах одних людей и любовь — в глазах других. Но мы-то с тобой не какие-нибудь замшелые тетеньки и дяденьки, ханжи и ретрограды! Мы молоды, Дара, и должны получать от жизни максимум удовольствий.

— Думаешь...

— Знаю! — поставил Бармин точку в несколько затянувшихся колебаниях супруги. — Сегодня. Вместе с Леной. Часов в одиннадцать.

— Хорошо! — отвела взгляд женщина. — Но с Елей ты поговори сам!

— Договорились! — подытожил Бармин, и Дарена, пунцовая от смущения, но при том буквально сияющая глазами, покинула его кабинет.

А еще через несколько минут дверь открылась снова, пропуская в кабинет Бармина его первую и пока отнюдь не любимую жену. Одета она была в длинную, до щиколоток, юбку из темно-зеленого бархата и длиннополый велюровый жакет серого цвета, серые же кожаные сапожки на среднем каблуке, словно принцесса собралась на прогулку, и бежевый обтягивающий свитер гольф из тех, какие в молодости Бармина назывались водолазками. Почти без украшений, не считая колец и сережек, с самой что ни на есть простецкой прической — конский хвост.

— Стесняюсь спросить, что тут произошло, — начала разговор Ульрика, — но, если это то, о чем я подумала, то почему так быстро?

— Тут, дорогая, произошел разговор по душам, — улыбнулся Ингвар, вставая из-за стола.

— Дорогая? — Ульрика специально умерила шаг, позволяя Ингвару встретить ее на полпути.

— Есть возражения? — Бармин взял ее за плечи, притянул ближе, почувствовав упругое прикосновение полной груди, заглянул на мгновение в расширившиеся от удивления зеленые зрачки и поцеловал Ульрику в губы. Жестко, настойчиво, по-хозяйски или, скорее, по праву сильного. И женщина, что любопытно, подчинилась. Не сразу, — взяло пять-шесть секунд, никак не меньше, — но все-таки расслабилась в его руках, отдаваясь на волю мужчины. А спустя еще немного времени еще и ответила на поцелуй, но скорее с нежностью, чем со страстью, покорно, но не требовательно.

"Умеет, когда хочет, — усмехнулся мысленно Бармин. — Посмотрим, может быть у нас все еще как-нибудь образуется".

— Многообещающее начало, — несколько смущенно, констатировала Ульрика, когда Бармин оторвался от ее губ.

— Хочешь продолжить? — прямо спросил тогда Ингвар, не выпуская ее из объятий.

— Хочу, — неожиданно просевшим и враз охрипшим голосом ответила женщина.

И тогда Бармин несильно, но вполне осмысленно нажал ей на плечи. Секунду или две она не двигалась, но затем начала медленно опускаться вниз, не разрывая, однако, зрительного контакта. Игорь Викентиевич теоретически понимал, разумеется, отчего, когда речь идет о женщине, взгляд снизу-вверх так возбуждает мужчин, но реально, — а не в теории или фантазии, — по-настоящему испытал это чувство впервые. Моментом слабости можно было считать лишь голос ревности, напомнивший Бармину, что такие умения сразу вдруг не усваиваются и на пустом месте не возникают. Для них нужна практика. Однако наваждение, и в самом деле, длилось всего лишь одно краткое мгновение, поскольку женщине, которая сейчас опустилась перед ним на колени, было тридцать шесть лет, а невинность, если верить одной случайной обмолвке Ульрики Катерины, она потеряла в пятнадцать. И было бы странно предполагать, что любовник, от которого она родила свою Сиф, был ее единственным мужчиной за все эти двадцать лет активной половой жизни. А то, что она была активной, и к гадалке не ходи! Мастерство не пропьешь! Но, разумеется, ни о чем подобном Ингвар в тот момент не думал. Он был заворожен взглядом женщины, а его возбуждение нарастало так стремительно, что еще немного и хозяйство Ингвара перестало бы помещаться в штанах. Однако Ульрика успела их расстегнуть прежде, чем брюки начали лопаться по швам. И да, она оказалась по-настоящему опытной женщиной, потому что во всем, что она делала, отличная техника сочеталась с ясно выраженным желанием доставить Бармину максимальное удовольствие. Впрочем, не только ему, но, как вскоре выяснилось, и себе любимой тоже.