Помяни черта!

— Не сожрут,— улыбнулась я, — ваш вайг... кто-то там подавится.

— А мы еще посмотрим. — Прорычал плавучий ужас.

— А вы на это еще и смотреть будете? У вас, я так понимаю, одни извращенцы в столице! — Вестерион в моих руках подпрыгнул, столкнулся с пальцами и упал. — Уважаемый, предлагаю поспорить, что меня не сожрут.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась чешуйчатая маман.

— Из четвертого мира.

— Что из четвертого...? — обомлел рыб-папан.

— Уверенность моя из четвертого мира.

— Ах, ну если только уверенность, — ухмыльнулся он, — тогда нам ничего не грозит.

— Тогда вам ничего и не светит. — Ответила я и позволила нас с малюсеньким зеленом увести, тихо проговаривая про себя. — Ничегошеньки.

'Зелен, как ты там?'

'Я облез'

'Почему?'

'Потому что только такая... такая иди... иномирянка, как ты, могла... могла довести до кипения Вад Гаяши, самого спокойного из представителей императорской семьи!

'И об этом мне говорит создание, совратившее гарем Вада и напавшее на его стражу?'

'Кто рассказал? — я молчу. А он дальше сердится. — А кто просил тебя нарываться на неприятности?'

'Они и просили, причем очень даже настойчиво. А что такого, сейчас взглянем на этого вайг..., — точное название не вспомнилось, — в общем, на этого вай-вай. И познакомимся'

'Ничего мы не познакомимся, прошептал зелен, мы вообще ничего не успеем...'

— Эй... — громко вслух возмутилась я, от чего крабовидные ловцы вздрогнули и чуть не выронили пики. — У нас все будет хорошо! И нефиг меня пугать раньше времени! Пуганая уже, где у вас поджилки трясутся, чаще всего ничего страшного нету. Тот же Шарпик, умильное создание, а его боятся в ста тридцати мирах. Идиоты,... даже не знают, какой он замечательный на самом деле.

'Эти идиоты видели его огненную сущность', — буркнул зелен.

— Ничего они не видели, даже огненным он само обаяние. — Воспротивилась я. — К тому же, ты слышал, что я по их меркам уродина и не просто уродина.

— Страхолюдина мерзкая. — Подсказали ловцы, продолжая вести меня по серому каменному туннелю.

'В чем-то я с ними...'

'Молчать, не перебивать и не спорить, — заявила я. — Забыл, в чьих ты руках?'

'Это временно...'

'Если как ты сказал, нас сейчас прикончат, то это реально недолго, а если нет... то...' — на этом я мысль потеряла, впереди показался большой черный проход в неизвестную черную даль или пропасть.

'И вообще, ты перебил меня. Вот и скажи мне, кого в таком случае эти монстры чудовищем зовут, а? Наверняка там какое-нибудь великолепное водное создание, искрящееся в ночи', — попыталась приободрить и его и себя.

Зелен меня не слушал, в эти мгновения он предпочел не надеяться на лучшее, а горевать:

'А я только порадоваться успел, что домой вернусь к будущей супруге...'

'К магическому резерву' — Поправила его я и остановилась как вкопанная, а крабовидные ловцы подтолкнули сзади:

— Ступай дальше.

— Куда дальше?! Там темно, я не пойду. Пожалуйста, включите свет.

— Нет.

— Включите свет, я сказала! — ну и интонацию скопировала, как у главного рыба.

Крабовидные вздрогнули и клешнями схватились за панцири:

— Мы не можем...

— Немедленно!

Они что-то за ближайшим камнем повернули, потом надавили, и предо мной возникла гигантсткая освещенная пещера. Метров так тридцать пять-сорок в высоту и до километра..., а в общем как два футбольных поля. Уютная, хорошо выдолбленная в синем коралле пещера была с одним представителем живого уголка и странным видом лампы — желеобразным светильником. И вместо того, чтобы испугаться монстра в дальнем углу пещеры, я испугалась мерзкой лампы в непосредственной близости от меня:

— Ааааааааааааа!

'Галя, что случилось?!'

— Аааааааа! Аааа! Ааа..., а мать честная! Что за мерзость в этом углу висит?!

Доблестная охрана мне не ответила. Прикрывая клешнями панцири, стянули с рук ленту. Не прощаясь, втолкнули меня внутрь и тут же отрезали путь к отступлению, опустив сзади плотную костяную решетку.

'Вайгзерг, — вздохнул зелен в моих ладошкак. — Он еще и шевелиться должен'.

— И нифига он не шевелится, вон тот многоножек или многоластик шевелится, а эта мерзкая субстанция наверху — нет.

'Многоножек?!'

— Ну да... такой многолапистый, с алым загривком и стремными черными глазками на всю сопливую мордаху.

'Что значит сопливую мордаху?' — встрепенулся мой заложник.

— Ну, болеет, наверное...

'Это слюна', — выдохнул несчастным голосом Вестерион.

— Проголодался?

'Еще как. Их десятилетиями не кормят...'

— Это еще не повод нас есть.

'Еще какой повод,. Если твои руки от ленты освободили, выпусти меня'

— Зачем?

'Дай взглянуть смерти в лицо'

-Ты только взглянуть решил или побороться?

'Выпусти меня для начала...'

— Ладно-ладно. — Я раскрыла ладошки, и в пространство передо мной выплыл маленький зеленый человечек, этакий мальчик-с-пальчик с мордашкой Вестериона.

— Что скажешь? Биться будешь?

— Да. — Ответил он уверенно. — Вайгзерга разбудили раньше времени, он сейчас не так силен, так что можем и будем биться. — Зелен материализовался передо мной в своей обычной форме, то есть под два метра ростом, а в кудрявой шкуре действительно есть проплешины.

— Хорошо! Давай! — я похлопала его по мохнатому плечу, и клок зеленой шерсти остался на руке. — Вперед! И пусть в бою тебе сопутствует удача!

— Галя, — Вестерион обернулся и попросил, — скажи, что я газон стриженный или куст, или что ты там еще в запасе своем имеешь...

Не вовремя зелен обратился с такой приятной просьбой, вот совсем не вовремя. В этот момент многолапистое создание с черными глазищами начало движение к нам и поползло, прилипая лапами к потолку. И движение его было красиво, стремительно и чельдовски устрашающе, так что я сама не заметила, как сказала:

— Какой газон?! Ты самый замечательный, самый привлекательный, самый сильный, храбрый, умный, мужественный...! И... и ты меня сейчас спасешь!

— Галя... — простонал зелен, — ты не то говоришь!

— Да-да-да! Самый-самый! Самый потрясающий! — говорю, глядя исключительно на монстра с раззявленной зубастой пастью. И такой ужас накатил, что детство сразу же вспомнилось во всех красках, затем любовь первую и вторую, пару страшных экзаменов в универе и десять сложных проектов на работе. Но более всего мне вспомнился паршивец Нардо и его синие-синие глаза.

— Галя...

— И вообще, — не унимаюсь перепуганная до чельдиков я, — я готова замуж за тебя хоть сейчас...!

Но Вестерион в ответ на мое исключительно лестное заявление почему-то уменьшился, и, став на полметра ниже, пропищал:

— Ни за что!

— И даже за остров? — удивилась я не столько его размерам, сколько отказу.

— Да! — пискнул зелен, ставший еще на полметра ниже, — я сожру все магическое в доме, продам собственность, сяду в заточение, но тебя... ни за что, никогда!

Странным образом его отказ подействовал, как красное на быка. Страх быть съеденной вай-ваем или как его там, отступил перед самым настоящим бешенством отверженной дамы.

— Что?! — я наклонилась, чтобы посмотреть в маленькую мохнатую рожицу господина Соорского, ставшего мне по колено, и прорычала. — Ты, маленький кудрявый куст помидоров, еще и брезгуешь...?!

Тут же пришлось разогнуться, чтобы не стукнуться с ним лбами:

— Да подавись ты собственной шерстью, козявка лохматая! Газон облысевший! — на этом взгляд пришлось фокусировать на зеленой морде грозного Вестериона, превосходящего меня на три головы. — Ты вообще не мужик!

Он еще подрос, но меня это не остановило:

— Дрянной самшит вечнозеленый! И не изумруд, чтоб на тебя заглядываться! — это пришлось орать семиметровому гиганту уже со сплошным шерстяным покровом. — И на чельда ты мне нужен с вывертами своими, зелен юродивый?!

— Галя...! — предупреждающе начал говорить зеленый монстр, стукнувшийся головой о свод не маленькой пещеры, — хватит!

— Что значит, хватит?! — не унимаюсь я, найдя новые доводы к теме: 'да пошел ты, зелен!', прошлась из стороны в сторону и продолжила рычать в гневе:

— Иди ты к дьяколу, со своим 'хватит'! — и с потолка посыпались камни.

— Будет мне рожа зеленая указывать, что делать! Ульриме вякай, а мне нефиг!

То, что зелену в огромной пещере пришлось стать вначале на колени, а затем и на четвереньки, чтобы не упираться в свод меня не остановило. Мордой то он ко мне стал ближе, а значит слышать может.

— И на будущее уясни... ни одна нормальная за такого замуж не пойдет! — пнула его коготь на руке.

— Галя... — выдохнул Вестерион, и меня от его дыхания чуть не впечатало в стену, плюс коготь на его руке, бывший мне по пояс, тут же стал с меня ростом. Но, злющая я не придала этому значения, продолжила:

— Потому что... потому что ты безобразное чудило с завышенным самомнением и вообще эгоистичная зеленая тварь!

— Хватит, я сказал! — пророкотало гигантище, и от этого ора я шлепнулась на ближайший осколок скалы. — Фууух!

Вестерион был раза в полтора больше, чем мне довелось увидеть во время кормежки гостей Темного Повелителя. Но это же не аргумент в пользу моего молчания. И кто сказал, что последнее слово должно остаться за ним?

— А я уже закончила! — заявила я и оглянулась, зябко потирая плечи. — И ты думаешь нас спасать или нет?

Он неожиданно рассмеялся красивым грудным смехом и покачал головой, словно не веря в происходящее.

— И ничего смешного! Мы тут уже полчаса топчемся. И я замерзла! И где этот вай-вай?

— Галя! — продолжал смеяться зеленый.

— Вестерион, прекращай. Сделай вай-вай этому вай-ваю многолапистому и мы пойдем отсюда. Ну, реально холодно! И где он? Я не вижу...

— Где-где... сбежал. Как только ты визжать начала.

— Я не визжала, ты меня взбесил.

— Теперь буду знать, как это называется, — зеленый мохнатый гигант, распростер передо мной когтистую ладонь и предложил:

— Залазь.

— А не раздавишь? И не съешь?

— Проще тебя на камне придавить, — вздохнул зелен, — залазь, пока совсем не замерзла.

— И мы пойдем отсюда, да? — заликовала я, взбираясь по его кудрям на ладонь.

— Да. Только больше ни слова.

— Ни плохого, ни хорошего? — решилась уточнить на всякий случай, а то вдруг... Но он грозно сдвинул брови и чуть сильнее сжал кулак.

— Молчу-молчу. Только...

— Что только? — со вздохом спросил все еще улыбчивый Вестерион.

— Не раздави, очень прошу.

— Такую раздавишь... — хмыкнул зелен и начал подниматься на ноги.

Как он встал, так Вад Гаяши лишился половины своих владений. Вестерион завалил часть дворца, а сбегая с места заточения и часть сада. В первые минуты они решили нас догнать. Три отряда рыбоподобных и два отряда крабовидных, оседлав охранных идолов, поплыли за нами. Будучи на приличном расстоянии, они пытались повлиять на нас сиреневой волной и заморозить, а еще шипами зацепить.

Зацепить им удалось лишь ухо зелена, после чего он остановился, решив-таки дождаться нападающих и посмотреть на их мучения и попытки захвата. Погоня не заставила себя ждать, добрались они к нам через минуту, но, узрев Сооркого во всей его красе, развернулись и сбежали. Вестерин добродушно улыбнулся и послал за ними свою волну — зеленую с искорками. Увидеть что произошло после он мне не дал, развернулся и поплыл в сторону дворца Императорского монстрюжища.

Через минуту мы вплыли в теплое течение, блестящее серебристыми искорками, и мощные гребки зелена сменило плавное скольжение в водной глубине. То, что в светлое время суток Гарави было серым и тусклым, с наступлением ночи начинает мерцать.

'Смотри, — мысленно обратился ко мне Вестерион и указал на искрящийся белыми и голубыми огнями огромный город, — Узнаешь?'

Оглядывая многочисленные острые пики и воздушные мосты сияющего в синеве города, я не могла припомнить, видела ли его ранее.

'Так я здесь всего лишь первый раз, как я могу его узнать?'

'Это та самая скала, что тебе приглянулась. Мертвый город'

'Единственный мертвый город, который мне запомнился, был голой скалой без пиков и мостов'

'Ты видела лишь то, что сохранилось спустя века. Картины мертвого города стерты из памяти живущих в Океании рыб, но только не у планкноидов'

Я припомнила маленькие огоньки с тонкими ножками, которые отважно выпихивали Вестериона за пределы стены, и удивилась.

'Так это они отстроили по памяти город. Прекрасно, используем эту идею в саду для императрицы. А еще мне запомнилась пара идей в саду у Вад Гаяши, пока ты его не выкорчевал наполовину. Это тоже пригодится... и мне бы еще пару книг... и...

'Галя, тебя не для сада вызвали'

'Я догадывалась. — Призналась, вглядываясь в формы ближайшего подводного селения. — Пояснить не хочешь для чего мы тут?'

'Не тут'

'В смысле не тут?! — воскликнула я, — нас пошлют еще дальше?'

'Я имел в виду не здесь и сейчас, Галя. И прекрати орать'

'Так я же молча!'

'Но мысленно'

'Ой, неужели у такого большого и зеленого ушки болят из-за меня? Ах, какая я плохая, до печенок достала такого хорошего зелена'

А Вестерион не отвечает, молчит. Через минуту он уже молчит и хмурится, через пять минут начинает покусывать губы. Словно в себя ушел, ведет внутренний диалог и злится. И видно мне это, потому что сижу в его кулаке с неплотно сжатыми пальцами. На города, сияющие как Лас-Вегас и Пекин с Дубаем вместе взятые смотреть уже не интересно, а вот то, как шкура у господина Соорского загорается светло-зелеными искрами очень даже забавно. Знать бы только, от чего вдруг он искрит. Не будь я в его руках, не переживала бы так. А тут... Вдруг у него мысли вокруг еды крутятся, и вместо 'быть или не быть?' звучит 'есть или не есть?', а я как вспомню его аппетит так дурно и становится.

'Зеленый? Зель... — не отзывается, а сверкание на шкуре все разрастается и разрастается, а потому меняю тактику и громко спрашиваю, — Вестя? Весть, ты чего?'

'Вестериончик, ну что ты хмуришься?!'

'Да, вот определить пытаюсь, сидишь ты у меня в печенках или нет?'

'И как?'

'По ощущениям, тебя там нет, но раз призналась, значит...'

'Успокойся, Вестя, это простое выражение используется в моем краю повсеместно. То есть в печенке твоей меня — нет'

'В верхней может быть и нет, а в нижней?' — забеспокоился зелен, потирая свободной ручищей кудрявый бок. Вот так я и узнала, что печенок у него две, а значит, чтобы достать его до белого каления, нужно постараться вдвойне. Интересно, а предел его роста имеется? И что произойдет в конце? Нужно будет узнать на досуге, а пока придется признаться:

'В нижней тоже нет'

'Галя!'

'Что Галя?! Ты не правильно понял, а я не виновата, что вы с моим языком не дружите!'

'Еще бы мне с этой гадостью дружить! — фыркнул зелен, — мышца, покрытая кожицей с сосочками!'

'Не в этом смысле, а впрочем, с тем, что ты описал, я бы тоже не сдружилась'

'Тебе приятнее с другими органами' — сделал он похабный намек и выплыл из водного течения. Ну, так и я не скромного десятка, просвещу наглеца.