Братство чудовищ (Общий файл)

— А третий?

— А третий ты.

Вот так. Скупо и без эмоций. Первый, второй, третий...

Голова раскалывалась, снова подступила тошнота. Я открыл окно, впуская в комнату холодный промозглый воздух.

— Ты убил второго, — сказал я, не поворачиваясь к Андрею.

— Мне было тошно смотреть на маньяка, которого я создал. Я заманил его в ловушку и сжёг. Заживо. Это случилось в доме, напротив которого я живу.

А сам зато такой святой. Сволочь, ненавижу.

— Прости меня, Роберт.

Я вздрогнул. В первый раз за всё время нашего знакомства он назвал меня по имени.

ГЛАВА 6

НЕУДОБНОЕ СОСЕДСТВО

Глупый, наивный Роберт простит предателя, ибо никуда ему не деться от своей, застилающей глаза, доброты.

Пусть не обольщается. Мне надоело с радостью подставлять щёки для новых иудиных поцелуев. Хватит.

Я пришёл в комнату к Франсуа и небрежным комком сбросил на кресло свою одежду. Хорошо, что не забыл о ней, а то совсем нет желания возвращаться и выслушивать оправдания Андрея. Увязавшаяся за мной Жужу тут же запрыгнула на столь привлекательную лежанку, и я, несмотря на сопротивление, согнал её на пол.

Справедливости ради, я тоже остался без места для сна. Воспользовавшись моим отсутствием, Франсуа развалился поперёк кровати, и мне стоило невероятных усилий заставить его лечь нормально. Спросонья он не понимал, где находится и с какой стати должен ради кого-то менять позу, когда ему и так прекрасно спалось. Не раздеваясь, я опять лёг с краю. Кошка нахально разлеглась на моей многострадальной голове, но у меня уже не было сил бороться за собственный комфорт. Оставалось только упиваться обидой, ставшей совсем уж наивной: может, у меня последняя возможность увидеть сны, и то её лишают.

Утром меня разбудило короткое кошачье шипение и возглас Франсуа:

— Роберт, не кусайся!

Липкие остатки сна слетели с меня, как листья, подхваченные ветром. Какой-то нонсенс. Я тут, значит, скромно жмусь с краю, а мне ни с того ни с сего предъявляют претензии. Ладно бы, обоснованные, так Франсуа же не знает, что я умею превращаться в кота. И надеюсь, узнает нескоро.

Я оделся и пригладил руками взъерошенные волосы. Приняв более или менее культурный вид, взглянул на циферблат часов — уже девять. Если буду дольше собираться, могу и передумать. Ушёл я только тогда, когда убедился, что друг, пусть пока не в силах оторваться от подушки, но всё же понял, что мне надо в школу. А то ведь мало ли что подумает, обнаружив моё исчезновение.

Не обращал раньше на такое внимания. Когда я приходил в школу, то неосознанно ощущал себя её частью. Теперь же, едва преступив порог, почувствовал себя чужим.

Всё как прежде. Пол с заметными щелями между досками, тусклая краска на стенах, которую каждый год мсье Марто собирается обновить, да никак не договорится с мастером, маленький шкаф в углу коридора с потрёпанными книгами. Кто-нибудь из местных время от времени приносит томик-другой, потому что выкинуть как бы жалко, а детям может пригодиться.

Два класса, чтобы можно было проводить уроки одновременно у ребят постарше и помладше. По деревенским меркам шикарно, в других посёлках класс один или вообще школа существует только на бумаге.

Понять, где находился мьсе Марто, было несложно. Он так громко отчитывал кого-то за ошибки в спряжении глаголов, что я невольно посочувствовал жертве.

Постучавшись для приличия, попросил управляющего выйти ко мне на пару слов. Мсье Марто, естественно, выразил неудовольствие, зато ученики явно вздохнули с облегчением.

— Вы сами как маленький. Нежели нельзя подождать до конца урока? — вразрез со своими словами он с удовольствием захлопнул за собой дверь.

— У меня есть для вас плохая новость...

— Как будто вы раньше баловали меня хорошими!

— Правда, мсье. К сожалению, мне придётся уйти из школы.

Мсье Марто плотоядно причмокнул пухлыми губами.

— Больше одного отгула не разрешу.

— Я не прошу отгул. Я ухожу. Возможно, навсегда.

С неожиданной прытью он вцепился в моё ухо. От боли я коротко взвизгнул и приподнялся на носках. Ей-богу, стоит опуститься на пятки, и ухо останется у него в руке в качестве сувенира.

— Это что ещё за глупости?! — зашипел он, обдавая мою щёку горячим дыханием и капельками слюны. — Я его подобрал. Воспитал. Человека из него сделал!

Если бы не было так больно, я бы оспорил все три пункта.

— Мне жаль, но я не могу поступить иначе. У меня проблемы...

Наконец-то меня отпустили. Бедное ухо огнём горело.

— В вашем возрасте проблемы нужно посылать к чёрту, — мудро изрёк мсье Марто и тут же вернулся в прежнее амплуа, — и надо работать! Работать, а не жаловаться на жизнь, я говорю! Куда вы уйдёте?!

Было бесполезно что-либо объяснять. Я сухо попрощался и вышел из школы. Не кинется же он за мной вдогонку, честное слово.

Не кинулся. И ведь даже не стал ничего кричать вслед, ни про ответственность, ни про расчёт.

Однако вскоре меня окликнули возбуждённые звонкие голоса. Я обернулся и увидел несущихся ко мне на всех парах детей.

Неужели они всё слышали? Хотя чему я удивляюсь. Наш управляющий не умеет разговаривать тихо, а стены в школе оставляют желать лучшего.

Восемь учеников, не побоявшиеся гнева мсье Марто, бежали за мной, как за Гамельнским крысоловом, и мне ничего не оставалось как остановиться. Не думал, что эта новость их так расстроит, но даже им я не смогу открыть тайну столь тяжёлого решения. Школе не будет проку от учителя-вампира, а от мёртвого учителя и подавно. Конечно, я планирую выжить и остаться человеком, но высшие силы отчего-то не стремятся устилать мой путь лепестками роз.

Чувствуя себя обманщиком, я заверил детей, что постараюсь вернуться в школу как только смогу, и, судя по их глазам, они не усомнились в моих словах. Зря, я сам себе не доверял в тот момент. Напоследок пожурив их за прогулку без курток, я поспешил в сторону поместья. Пару раз останавливался, чтобы убедиться, что меня не преследуют с преданностью обласканных дворняжек.

Первым, кого я встретил дома, была Шарлотт. Зарёванная, она сидела на полу и, задыхаясь от плача, судорожно дёргала плечами.

Не похоже это на служанку-хохотушку.

Что-то случилось.

Я справился с волнением и опустился напротив девушки на колени. Не дождавшись вопросов, она прижалась ко мне, как к единственному защитнику и утешителю.

— Я не хотела-а-а... Так... так получи-и-ило-о-ось...

— Шарлотт, — я слегка отстранился и взял в руки её лицо, чтобы унять истерику, — Шарлотт, почему ты в таком виде? Ответь же, перестань плакать.

Ответом мне были две крупные слезы, побежавшие по моим пальцам.

— Ну же, успокойся. Что-то случилось с госпожой?

— Д-да-а-а...

Боже, скоро наступит моя очередь плакать.

— Я сожгла её... — всхлипнула Шарлотт. — ...ночную сорочку.

Тьфу ты! Нашла из-за чего сырость разводить. Я уже себе нападение оборотней и вампиров нафантазировал!

— Я задумалась и передержала утюг, — продолжила каяться девушка. — Роберт, что мне делать?

От души вздохнув, я обнял это недоразумение. Для меня её проступок не более чем пустяк, а для неё — настоящая катастрофа. Бедняжка, наверное, в красках представляла, как земля под ней раскалывается, и языки адского пламени лижут её юбки.

— Дурочка, это не стоит твоих слёз.

— Она рассердится...

— Да она посмеётся. Ты же знаешь, у госпожи полным-полно сорочек. Ими можно выстлать дорогу до Парижа и обратно.

— Правда? — Шарлотт смачно шмыгнула носом.

— Правда. А теперь вставай, приводи себя в порядок.

Жалобно пискнув, девушка прижалась лбом к моему плечу.

Несмотря на её желание погоревать подольше, я поставил трясущуюся служанку на ноги.

— Как бы мне хотелось, чтобы это была твоя самая большая неприятность.

Так говорил отец, когда со мной в детстве приключалось что-нибудь не очень хорошее. Только теперь я понял, что он имел в виду.

— Что? — вздрогнула Шарлотт.

Ах да, я же по-английски это произнёс.

— Что-что, — наигранно проворчал я. — Иди, умойся.

Придётся выступить в роли адвоката. Начну с этого, а то про собственные проблемы говорить с Элен ещё больше не хочется.

Едва увидев Элен, я, неловко пробормотал, что зайду позже, но она не пожелала отпустить непутёвого племянника. Графиню де Ришандруа совершенно не смущало, что она в неглиже. Даже не запахнув ради приличия халат, она провела меня в свою маленькую гостиную и усадила рядом с собой на диван. Дверь в спальню была открыта нараспашку, и я, заметив, что постель пребывает в беспорядке, спешно отвернулся.

— Франсуа мне всё рассказал, — возвестила тётя таким тоном, каким обычно говорят "Не отвертишься!". — И хорошо, что он об этом сказал мне только сейчас, а то я бы вторую ночь не спала. Роберт, ну как ты так можешь?

— О чём вы?

Элен нервно скрутила в руках поясок от халата.

— Откуда у тебя талант находить приключения?

Я бы ответил, что, наверное, во всём виновата наследственность, но прикусил язык.

— Это же просто невозможно! Сначала вампиры, теперь оборотни... Чем ты удивишь меня завтра? — сокрушалась Элен.

Умру или опять стану вампиром. Сам удивлюсь, если произойдёт что-то третье.

— Мы всё решили, — она как ни в чём не бывало продолжила монолог. — Я напишу Жеральдин письмо, пригрожу ей связями, если она или её отродье вздумает вновь покуситься на тебя...

— Умоляю, не стоит! — я больше не мог молчать. — Вы подвергнете опасности свою жизнь. Нет, нет, — вскочил с места, когда тётя хотела возразить, — хоть я уважаю ваше мнение, всё же послушайте меня. По своему опыту знаю, как нелюди относятся к раскрытию их тайн. Плохо! Им проще убить, чем мирно договориться. Так что не делайте глупостей. Да, Луи здесь не появится, потому что никогда не покидает поместье, но это не значит, что они с мамашей не попытаются поставить вас на место. Тем более, они как никто другой знают, что, если нет человека, значит, нет проблемы.

Несмотря на порой вспыльчивый нрав, Элен хватило терпения меня дослушать.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — согласилась она. — Ты умеешь иногда быть рассудительным. Но в Париж ты всё равно поедешь.

Разве она до этого что-то говорила про Париж?

— Это ещё зачем?

— Я подумала, что тебе лучше пожить там до тех пор, пока страсти не улягутся. Заодно встретишься с мастерами и покажешь им особняк.

А тётя у меня молодец. И племянника спасает и о новых обоях печётся.

Предложив позавтракать вместе, она воспользовалась шнуром для вызова прислуги.

— А Франсуа? — вспомнил я о названом брате.

— Уже уехал. Ему очень понравилась моя идея присоединиться к тебе, так что скучать вам не придётся.

— Это уж точно, — многозначительно произнёс я.

Получается, Франсуа поведал ей часть правды, чтобы со спокойной совестью утаить другую, более страшную. Пожалуй, поступлю так же.

— Я вам что хотел сказать... — неуверенно начал я, встав в дверях. — Там Шарлотт плачет в три ручья. Сорочку какую-то прожгла и думает, что вы её убьете.

Пару секунд Элен смотрела на меня в немом изумлении, а потом разразилась смехом, слишком вульгарным для графини. Что ж, в сравнении с тем, что она пережила за последнее время, потеря предмета гардероба, скорее, не неприятность, а забавное недоразумение. Тем лучше для Шарлотт.

Оставив Элен приводить себя в порядок, я чуть ли не бегом кинулся в свою комнату. Открыл ключом дверь...

Андрей надо мной издевался, по-другому он просто не умеет. Он исчез. Портило интригу открытое окно с романтично колышущейся занавеской. Закрыв его, я хотел уйти, как вдруг наткнулся на одну подозрительную деталь — створка шкафа была не в том положении, как обычно. Взглянул внутрь и не удержался от крепкого ругательства.

Новое пальто, на которое я копил целый год, исчезло в том же направлении, что и проклятый вампир. Я снова выругался.

Или это слишком мелочно для человека, собравшегося умирать?

С особняком на рю де Ги Дюбуа меня связывали не самые лучшие воспоминания, но деваться было некуда. Во-первых, спорить с Элен практически невозможно, а во-вторых, мне всё равно нужен был предлог для того, чтобы покинуть поместье. Мысль о том, что вампиры могут в любой момент явиться по мою душу, вынуждала бежать подальше от Элен. Стыдно опять её обманывать, очень стыдно.

В Париже я оказался поздним вечером и чуть ли не валился с ног от усталости. Отпустив извозчика недалеко от укрытой плющом ограды, я с безнадёжной тоской в сердце направился к дому. Оттягивающий руку чемодан весьма некстати поддерживал моё желание рухнуть и заснуть. Вздремнуть в поезде я не рискнул, хотя умею спать в сидячем положении. На везение рассчитывать не приходилось, поэтому заставлял себя бодрствовал, чтобы избежать второй кражи за день.

Заметив у дома человеческий силуэт, я напрягся. Пригляделся и с облегчением выдохнул.

На парадном крыльце в расслабленной позе сидел Ренар и курил.

Я поприветствовал его, лишь пройдя через сад по усыпанной листьями дорожке. Дело вовсе не в воспитании, не позволившим кричать на всю улицу, просто у меня не было настроения. Да и Ренар не выказал радости от встречи.

— Вот ведь счастье привалило. Жить в доме с двумя идиотами, — пожаловался мужчина и, отложив трубку, взял одно из валявшихся на крыльце мелких яблочек.

— Как я тебя понимаю.

Ренар всего в пару укусов прикончил яблоко и, яростно жуя, вышвырнул огрызок. До ограды тот не долетел.

— Будь добр, дай пройти. Мне надо поговорить с Франсуа.

Камердинер друга даже с места не сдвинулся.

— Нету твоего Франсуа, ушёл, — раздражённо выпалил он. — Злой был, как чёрт, и ещё более дурной, чем прежде. И лучше ему мне на глаза не попадаться!

К ворчанию и ругани Ренара мне не привыкать, однако новость о том, что между ним и Франсуа пробежала кошка, всерьёз опечалила. Эти двое и раньше цапались, но всегда любя.

Я с грохотом поставил чемодан.

— Зря ты его отпустил, обязательно же глупостей наделает!

В прошлый раз оставшийся без присмотра Франсуа угодил в лапы вампиров. О том, чем кончится его последняя самоволка, даже подумать страшно.

Ренар одарил меня едким взглядом.

— Я ему что, нянька?

— Вроде того, — на полном серьёзе сказал я. — Что с вами случилось? Его сейчас нельзя оставлять одного, а ты...

— Что — я?

Придав себе довольно грозный вид, он встал во весь рост. Этот жест меня абсолютно не смутил, хотя раньше я моментально впадал в ступор, как кролик перед удавом.

— Ты отвернулся от него. Бросил наедине с его проблемами. Ты вообще в курсе, где и с кем он был? Ты мог на него повлиять, но ничего не сделал.

Ренар как-то нехорошо усмехнулся.

— Перед молодым господином меркнут все авторитеты, когда он изволит наслаждаться сплином. Перебесится. Поплачется кому-нибудь в жилетку и придёт в норму. Яблочко будешь?

Я проигнорировал угощение и его натянутую улыбку.

Точно злится. Наверное, обижен.

И, кажется, всё-таки переживает.