Пламя юных сердец

понесло? Часовые не заметили его, вражеские солдаты и офицеры спали мѐртвым сном усталых людей.

Побродив по комнатам (мурашки по коже, когда себе это представляешь!), Толя увидел на столе пачку

бумаги и карандаши. Рисовать мальчик любил всегда, а его альбом погиб при бомбѐжке. Он взял бумагу с

карандашами и вернулся обратно, к своим. С одной стороны бумага была расчерчена, и эти чертежи

заметил Павлов.

Сперва он отругал мальчишку. Но, полистав бумаги, глубоко задумался… и послал Толю

вместе с одним из бойцов в тыл, в штаб. Но перед этим что-то долго говорил бойцу. А Толя, нахально

подслушивавший под дверью, услышал: «Пацан… в тыл… тут погибнет…»

Только позже Толя узнал, что он взял для рисования план захвата одного из сталинградских

районов. Но в тот момент мальчишка понял одно: его хотят отправить в тыл!!! Едва до него это

дошло, как Толя сбежал. Сбежал за своим галстуком. На клочке бумаги написал карандашом: «Дядя Яша,

если со мной что случится, сообщите родным, что я был с вами, в мою деревню Елизавете Никитичне

Курышовой. Деревня Тихменево Кузнецкий район Пензенской области. Толя. 20.09.1942 г.» Завернул

записку в галстук и спрятал его в развалинах.

И вернулся к своему старшему другу-пулемѐтчику. Воронов дал Толе подзатыльник и долго с

ним не разговаривал. Но отправить мальчишку в тыл больше не пытались. Поняли — бесполезно.

Дела в доме были плохи. Чтобы перебраться в другой подъезд, бойцы сделали подкоп, но в

добротно сложенном фундаменте удалось продолбить только маленькое отверстьице. Тогда Толя,

никому ничего не сказав, пролез через эту дырку в соседний подвали, стоя по колено в ледяной воде, стал

подрываться под фундамент в другом месте. У него получилось пробить достаточно широкую дыру,

через которую могли пролезть и взрослые. Немцы долго и упорно атаковали… пустой подъезд. А Толю

представили к награждению орденом Красной Звезды.

По его собственным словам, награждение окрылило мальчишку. И то, что он простыл и был

сильно болен, он скрывал ото всех, считал, что не имеет права жаловаться. Ведь у его старшего друга

Воронова было… тридцать ранений, разрывная пуля раздробила таз. А Толя — маленький, яркий — был

просто незаменим для гарнизона.

Во время отражения очередной немецкой атаки Воронов потерял сознание. Немцы стали

подбираться ближе. Очнувшись, пулемѐтчик швырнул в них гранату, снова потерял сознание, опять

пришѐл в себя и увидел, что Толя уже приготовил вторую — последнюю — гранату, а немцы уже совсем

рядом с позицией. Тогда мальчишка и пулемѐтчик прижались друг к другу, держа гранату в руках и

готовясь взорваться. Их спасло чудо — к позиции прорвался лейтенант Афанасьев с группой

автоматчиков.

Прежде чем потерять сознание в третий раз, Воронов вставил гранатную чеку обратно.

Его отправили в медсанбат, где пришлось ампутировать ногу. А Толя остался воевать. Он

поддерживал связь между отдельными группами обороняющихся, помогая им координировать действия.

Во время одной из таких вылазок за спиной у бежавшего мальчишки разорвалась мина. Сам Толя потом

вспоминал, что успел лишь ощутить невероятную боль, подумать: «Вот и конец…» — и провалился в

темноту.

Увидев, что упал их маленький друг, бойцы Павлова обезумели. Двое из них — белорус Горя

Хохолов и калмык Камолжан Тургунов — под огнѐм немцев буквально чудом добрались до мальчика и

вынесли его обратно, сами при этом не получив ни единой царапины. Толя был жив, но получил общую

контузию всего тела. Шея мальчика была разворочена осколком, в ране пульсировали артерии.

Шѐл 58-й день обороны…

…Написав записку, объясняющую ситуацию и положив еѐ в карман гимнастѐрки Толи, Павлов

приказал доставить мальчика в санбат. Там его прооперировали, достали осколок, распоровший шею и

застрявший у правого уха. После чего погрузили на санитарный поезд, уходивший в Пензу.

Между тем мать Толи отказывалась верить в гибель сына. И в тот день по какому-то

наитию она вышла на вокзал, где стоял санитарный поезд, с которого разгружали раненых. Среди них

были трое подростков. Когда одного из них — укрытого шинелью с головой — проносили мимо, женщина

увидела на свесившейся из-под шинели руке татуировку — «ТОЛЯ» Ещѐ до войны, чтобы проверить, есть

ли у него сила воли, еѐ младший сын попросил старшего брата выколоть своѐ имя. От матери тогда

здорово влетело мальчишке. А теперь она бросилась целовать эту руку.

Между тем врачи объяснили, что мальчик второй день без сознания. Мать упросила отдать

сына ей и повезла в Тихменево, где в сельской больнице из шеи извлекли ещѐ один осколок. И, когда мальчик

пришѐл в себя, стало ясно, что это — чужой ребѐнок.

Нет, это был еѐ Толя. Но он ничего не помнил. Почему-то называл себя Лешей. И последнее,

что осталось связно в его памяти — как они с мальчишками бегут с волжского пляжа.

Так они и жили. В 45-м вернулся с фронта отец. И в начале зимы 46-го «Лѐша», катаясь на

коньках, поскользнулся и, упав, ударился головой. А дальше — как в сказке — встал со льда Толей.

В тот вечер он взахлѐб рассказывал всем о том, что с ним было. Люди не знали, верить или

не верить. От недоверия мальчишка плакал, клялся, что всѐ это правда. А телогрейка с запиской Павлова

давно сгорела в костре.

Толя смирился. Перестал говорить о войне. Да и зачем, если подумать? Шла мирная жизнь.

Отучившись в Иркутске, он стал художником-оформителем и сам временами думал, что всѐ прошлое

показалось ему. Пока летом 1979 года, приехав в очередной раз в родное село в отпуск, не получил

посылку. Там был его орден. Красная Звезда за номером 806357. Орденская книжка. И — письмо Якова

Павлова. Его командира.

Сержант считал, что Толя погиб и всю жизнь корил себя, что так мало сделал для

парнишки. Но вот ему сообщили, что при разборе старой мельницы был найден пионерский галстук с

запиской. А потом тот самый Горя Хохолов, что спасал раненого мальчишку, сообщил письмом своему

сержанту, что Толя, скорее всего, жив.

Он успел встретиться. И с Павловым. И со спасшими его Хохоловым и Тургуновым. И с

пулемѐтчиком Вороновым. И была во всѐм этом какая-то высшая, могучая и непреодолимая

справедливость.

Рассказывает Зоя Ивановна Перхун

Дима родился в 1927 году на Кубани, в станице Нижнекубанской. Когда началась война,

старший брат ушѐл на фронт и вскоре погиб. А Диме, учившемуся в то время в Новороссийском

железнодорожном училище, пришлось эвакуироваться вместе с училищем — враг подходил к

Новороссийску.

Мальчишку шѐл пятнадцатый год. Он рвался на фронт и вскоре ухитрился пристать к

морским пехотинцам. Помогали им, чем мог. И был ранено в левую руку осколком.

В госпитале Дима познакомился с офицером-танкистом и уговорил его взять с собой —

заряжающим. Мальчишка для экипажа был находкой — невысокий, ловкий, юркий… Но во время

наступления на Украине танк поджѐг немецкий снаряд. В живых остались командир и заряжающий.

Дима долго лечился по госпиталям — он обгорел, был контужен. А после выписки его…

призвали на действительную службу. Да, только теперь он, ветеран, стал полноправным бойцом. В 151-й

стрелковой дивизии он стал пулемѐтчиком, воевал в Румынии и Венгрии. И под Будапештом опять был

ранен — пулей в левую руку, после чего его признали негодным к строевой службе.

Орден Отечественной войны, медаль «За отвагу» и — нагрудный знак «Сын полка». Вот

память о тех годах…

Рассказывает Татьяна Родионовна Овсянникова

Вася Овсянников родился в 1928 году в одной из деревень Вологодской области. В 1936 году

семьмя переехала в ленинградскую область, в посѐлок Петрославянку. Перед войной Вася успел закончить

пятый класс. И вскоре посѐлок стал второй линией обороны.

8 сентября 1941 года немецкие самолеты в очередной раз бомбили Ленинград. Наши

истребители настигали их на подходе, многие вражеские самолѐты сбрасывали бомбовый груз на первые

попавшиеся цели, не глядя. Досталось и Петрославянке. Несколько зажигалок упало на детский сад.

Находившиеся на улице мальчишки и девчонки бросились тушить бомбы. Детский сад не загорелся, но

Вася получил сильные ранения — бомба, которую он схватил, разбрызгивала окалину, еѐ куски попали

мальчишке в голову, ногу и плечо.

Без сознания его увезли в одну из больниц Ленинграда.

Мальчишка попал в блокаду и на себе узнал, что такое голод. Тогда, не долечившись, он

пешком ушѐл домой. Добрался — и слѐг с гангреной ноги. К счастью, прямо во дворе дома Овсянниковых

стояла воинская часть, отдельный артиллерийский батальон. Пришедший по просьбе отца врач вкатил

умиравшему уже мальчику дозу английского чудо-препарата — пенициллина. И Вася выздоровел.

Поднявшись на ноги, он почти не отходил от своих спасителей-артиллеристов. Бойцы его

полюбили, за ярко-голубые глаза и имя называли «Василѐк». Батальон частенько снимался с места и

уходил на позиции — под Красный Бор, линия фронта была рядом. Потом возвращался. И вот однажды

«Василѐк» исчез вместе с батальоном. И вернулся вместе с ним.

Ни угрозы, ни просьбы не могли повлиять на мальчишку. Он стал ходить на войну, как на

работу. Подтаскивал патроны, снаряды, медикаменты… А в январе 1943 года написал письмо в

Ленинград, Жданову, с просьбой зачислить его в батальон воспитанником. И уже в феврале получил

направление… но в 23-ю армию, на Карельский перешеек, со взвод связи запасного полка. Сделано это

было потому, что этот участок являлся «спокойным». Мальчишка будет и «при деле» — и подальше от

огня.

И точно — первоначально так и было. Мальчишка смог даже окончить 6 класс. Но в 1944 году

фронт «двинулся». Вася снова воевал, освобождал Выборг — и заболел там ацидозом лѐгких. С этой

болезнью он попал в госпиталь и лежал там даже после окончания войны…

Памятью о Великой Отечественной остались награды — орден Отечественной Войны

Первой степени, медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда»…

1 августа 1943 года.

Карельский перешеек.

Вася Овсянников (2-й слева) со своими боевыми товарищами

25 мая 1943 года в Таксове

Рассказывает Вера Никитична Норцова

Подпольную группу в Кировском районе города возглавлял Павел Павлович Бабкин В 1941 году,

когда враг подошѐл к Курску, он, машинист паровоза, был оставлен для выполнения специальных заданий.

В группе состояло к концу 1942 года около 30 человек В их числе члены семьи П. П. Бабкина — его супруга

З. И. Бабкина, 17-летний сын Павел Бабкин и 15-летняя дочь Любовь Бабкина. Подпольщики выполняли

задания штаба Первой курской партизанской бригады… собирали сведения о расположении, составе,

вооружении немецких воинских частей, военных аэродромах складах о работе Курского

железнодорожного узла и передавали через связных партизан, которые по рации сообщали о них штабу

фронта. Используя эти сведения, фронтовая авиация совершала налѐты на немецкие объекты.

Подпольщики принимали по радио сводки Совинформбюро, размножали их и распространяли среди

населения С помощью патриотов-медиков из областной клинической больницы был организован побег

трѐх раненых советских офицеров Вначале их укрыли на конспиративной квартире в Курске, затем

доставили на явочную квартиру Е Н. Глушковой в я Новые Дворы Фатежского района а оттуда — в

штаб партизанской бригады За спасение офицеров Зоя Емельянова, Анна Бочарова, Павел Бабкин были

награждены орденами Красной Звезды. Руководитель подпольной организации П. П. Бабкин удостоен

ордена Отечественной войны II степени.

Тринадцатилетний школьник Петя Вялых из села Старый Лещин несколько раз переходил

линию фронта и доставлял командованию советских частей сведения о дислокации, численности

противника, его огневых точках В декабре 1942 года в ночное время он провѐл в село роту советских

солдат, которые без потерь со своей стороны уничтожили застигнутых врасплох более 200 немецких

солдат и офицеров. После освобождения родного села от немецко-фашистских оккупантов Пѐтр Вялых

ушѐл с передовыми частями на фронт. В одном из боев он был тяжело ранен и в 1943 году умер в

госпитале в городе Чкалове (ныне Оренбург). В 1965 году Пѐтр Вялых был награждѐн медалью «За

отвагу» посмертно.

Жительница села Коровино Таисия Петровна Филатова и еѐ двоюродные сестры —

тринадцатилетняя Клавдия Филатова и двенадцатилетняя Нина Филатова активно помогали советским

разведчикам сообщая им сведения о противнике. В марте 1942 года их арестовали немецкие фашисты и

после мучительных допросов расстреляли Сестры Филатовы награждены медалью «За отвагу»

посмертно.

В сентябре 1943 года в бою за освобождение села Куликовка Черниговской области был убит

уроженец села Кульбаки рядовой В. С. Феденко. Так уж случилось, что в четырнадцать с половиной лет,