Травница Власта, которой предназначалась посылка Малы, как будто знала, что я уже в поселке и встретила меня на улице. Маленькая, сухенькая старушка, ничем не отличающаяся от других людей, окинула меня внимательным взглядом, молча забрала сверток и ушла.

— Ну вот, урок выполнен. Можно возвращаться к Крону. Хотя... — я приметил, что люди тянутся к гавани и решил тоже туда прогуляться. Интересно же...

Гавань как гавань. Несколько каменных причалов, с десяток больших гребных судов на стапелях*. Множество рыбацких суденышек. Остро пахнет морем и рыбой. Ославы ходят на промысел и зимой, так как теплое течение не позволяет замерзать Океану, вплоть до самого материка....

— Вернулись...

— Вавула Краснобай, в первый раз сам дружину водил...

— Полона, полона-то, страсть как много...

— Любят его Старшие...

— Ты гля, гля... румийцев прихватили...

Народ, оживленно гомоня, увлек меня к причалам. У одного из них стояло два больших струга — так называют свои суда ославы. Длинные, по пятьдесят весел с каждого борта, посередине высокая мачта с косым парусом, на носовой балке искусно вырезана Удрина, богиня моря. Корабли очень похожи на драккары... драккары... знать бы еще, что значит это слово.

С одного корабля нескончаемой цепочкой сносили тюки с хабаром, а со второго, сходили на берег скованные в ряд пленницы и пленники. Неожиданно смуглые, почти черные на фоне ославов.

Да, уже знаю, здесь это вполне обычное дело. Кое-кто из пленников отправится в шахты на Островах, остальных продадут на специальных рынках, куда приходят со своими караванами купцы саидиты, промышляющие скупкой рабов. Для ославов все просто, не сумел защитить свою жизнь, не смог убить себя, отдавай ее на милость другому.

Тут же, неподалеку от причалов, спешно накрывали столы для дружинников, вернувшихся из похода. Впрочем, они, в том числе и девушки, не дожидаясь угощения, вовсю хлебали ковшами из открытых бочек.

— Все сюда!!! — вдруг заорал один из них — огромный медведеобразный великан со спутанной гривой волос, в одних штанах и нательной рубашке. — Пей ославы, пей до дна!!! Я, Ждан Каменный Кулак, всех угощаю!!! Добрый хабар — все прогуляю...

— Я Вышенега Злая Тетива!!! — одна из девушек вскочила на бочку и вздернула к небу сжатый кулак. — Это мой второй поход! Вот этой рукой, я отправила в Темные Пределы восемь грязных румийцев!!!

— Я Млава Рудая Коса... — рядом с ней встала еще одна девушка. — Это мой первый поход. Согласно обычая отдаю половину хабара на нужды детинца* воительниц!!!

детинец — специальный лагерь интернат для воинской подготовки подростков. Дети попадают, туда начиная с девяти лет, и выпускаются в шестнадцать. Обучение у мальчиков и девочек раздельное. На праздники учеников отпускают домой. Обучение чрезвычайно суровое, нередки смертельные случаи. Последние два года перед выпуском, учеников привлекают на гарнизонную службу. Окончание учебы сопровождается особым обрядом-испытанием и считается началом взрослой жизни.

— Вран...

— Купава...

— Отрад...

— Олга...

Дружинники ставали рядом друг с другом и выкрикнув свою речь, брались за руки. Наконец, вперед вышла уже немолодая, мощная телом воительница, с пушистым черным хвостом на навершии шлема. Она тащила за волосы, совсем юного смуглого паренька.

— Родовичи!!! — Женщина подняла руку, призывая всех замолчать. — Я Искра Черный Хвост, это мой пятнадцатый поход ! — она как пушинку вздернула цепь, подтянув вверх судорожно захрипевшего пленника. — И мой последний поход! Я хочу в честь этого, подарить вам родовичи, кровь моего последнего пленника... — кинжал вылетел из ножен и с хрустом перерезал горло мальчишке.

— Хвала!!! Любо!!! Хвала!!! — над водой полетел свирепый рев, многократно отражаясь от скал и пугая стайки чаек и бакланов.

Не знаю чем, но зрелище мне не понравилось. Нет, раба не жалко — ведь все в твоих руках — не хочешь рабства, возьми и убей себя. Просто стало как-то неприятно. Уже собрался потихоньку выбираться из толпы, как...

— С дороги, мразь ... — чья-то ладонь смачно влепилась мне в лицо.

Ничего не успел подумать, даже не успел оскорбиться, но моя рука уже перехватила молодого крепыша в богатом доспехе, без шлема и роскошном меховом плаще. Все случилось само по себе, как будто меня кто-то подтолкнул...

— Повтори...

— Да как ты смеешь?!! — лицо парня исказилось в ярости, а рука потянулась к длинному ножу на поясе. — Я Вавула...

Мозги подали четкую команду телу, кулак описал дугу и с тупым стуком врезался в прикрытый, только волнистыми локонами, висок Вавуле. Парень охнул и медленно осел на раскисший снег.

Вокруг мгновенно воцарилась мертвая тишина. Народ расступился и молча смотрел на меня.

— Гор заговорил... — недоуменно сказал кто-то в толпе.

— Горан заговорил... — подхватил другой голос.

— Да как это может быть?.. — ахнуло сразу несколько человек.

— Этот трус ударил... — голоса были наполнены растерянностью.

Из толпы вышел высокий старик, с очень длинной белой бородой заплетенной во множество косиц. Присел возле неподвижно лежащего Вавулы и провел над ним ладонью. Немного помедлил и сухо сказал, как отрезал:

— Он его убил.

— Смерть!!! — вокруг меня лязгнули мечи выхватываемые из ножен.

— Тихо родовичи!!! — поднял руку старик. — Не дело самосуд чинить. Решать по нему будет Совет Рода... — после чего ткнул в меня своим посохом...

Ноги сразу подкосились, тело охватила страшная слабость. Я попытался что-то сказать, поднять руку, но не смог. Последним явным ощущением было покачивание — меня куда-то несли...

ГЛАВА 8

Звериные Острова. Остров Быка. Ольград.

16 Лютовея 2001 года, от восхождения Старших Сестер. Утро.

... навия сиречь бережница, також рекомая водяницей и ошибочно мокрицей, никоим образом не соотносится к берегиням, ибо берегини есмь духи богоподобные, а навии, не более чем мерзкие монструмы. Свидетельства очевидцев об их приятном мужскому взгляду обличье, не можно принимать во внимание, ибо сие есмь морок, а познавшие истинный вид навий, уже никогда не смогут свидетельствовать. Усилиями студиозусов кафедры монстрологии университета Града Великого, восстановлено ранее пребывающее в печальном состоянии чучело навии и кожен желающий, заплатив сущую безделицу, может полюбопытствовать на оное в нашем скромном музее...

'Бестиарий и описание рас Мира

Упорядоченного'

Преподобный Эдельберт Великоградский.

...кап... кап... кап... — тихий ритмичный звон пробивался сквозь темноту и долбил в самые мозги, вызывая бешеное раздражение, и одновременно принуждал...

Я внезапно пришел в себя и уставился в на каменную стену покрытую потеками воды, обтекающей клочки влажно поблескивающего мха...

— Очнулся? — одновременно со звуками голоса в бок больно впилось что-то острое.

Я попробовал вскочить и сразу же упал удерживаемый ошейником приклепанным цепью к стене. Осторожно повернул голову и едва успев заметить окованный железом носок сапога, получил мощный пинок в голову. Мозги взорвались яркой вспышкой боли, а рот сразу заполнился соленым...

— Ха!!! Замри упырь... — невидимый голос удовлетворенно крякнул. — Ты смотри какой ярый? Раньше было, затрещины хватало, чтобы в соплях убежал, а тут...

— Ты понял, что натворил смердюк? — в разговор вступил другой голос. — Ты убил Вавулу! Вавулу Краснобая из семьи Рогнеды Синеокой! Нашей семьи...

Я осторожно подтянул руку и ухватился за край ошейника...

— Висеть тебе ушлепок на Скорбной Скале... — очередной пинок подкинул мое тело, сбил дыхание, но все же позволил переместить под себя вторую руку.

Ну, ударьте еще раз... Еще...

— Выползни... — я сплюнул заполнившую рот кровь. — Давно по мохнатке бороденками вошкались? Селедкой тухлой прет...

— Сдохни тварь... — удары посыпались, градом отдаваясь жесточайшей болью по всему телу, но я уже ухватился за ошейник. Скользкое железо, разрывая мясо, впилось в ладони, мышцы взвыли в запредельном усилии... и вдруг, отчаянно заскрипев, ошейник лопнул пополам...

— Береги... — длинный мужик с куцей бородкой не успел договорить — ржавая цепь выдранная из стены, вбила в глотку его слова вместе с его зубами.

— Ах ты, уродец... — второй воин легко уклонился от удара, танцующим движением ушел в сторону и одновременно ткнул в меня копьем.

Скулу рвануло болью, я поскользнулся на мокром полу и всем телом врезался в мужика, вбивая его в каменную кладку. Подхватил обмякшее тело, саданул еще раз в стену и отбросил в сторону. Все!..

— Стой на месте Гор... — до меня вдруг донесся тихий, спокойный голос. — Теперь осторожно повернись...

Я повернулся и увидел за решеткой перегораживающей камеру, того самого белобородого старика, с кривым, сучковатым посохом в руках. За ним теснилось несколько лучниц с луками наизготовку. На их лицах ясно читалась уверенная решительность превратить меня в утыканный стрелами хладный труп. И некоторое удивленное уважение...

— Мы не хотим тебя убивать Горан... — старик успокаивающе протянул ко мне руку с развернутой ладонью. — Но сделаем это, не задумываясь, если ты бросишься на нас.

Цепь, глухо лязгнув, упала на каменные плиты пола. Я внезапно почувствовал, что меня отделяет от смерти всего один шаг...

— Молодец Горан... — голос старика успокаивал и каким-то невероятным образом заставлял ему подчиняться. — Ты сейчас пойдешь с нами на суд, а теперь ляг на живот и заведи за спину руки...

На запястьях и лодыжках защелкнулись кандалы. Меня осторожно подняли и повернули к старику.

— Вот и молодец... — владеющий осторожно промокнул платком мою распоротую скулу. — Вот и все, Горан. Ведите его, а этих сначала к Раде, пусть посмотрит, при необходимости немного подлечит, а потом обоих в поруб...

Мне на голову предусмотрительно накинули мешок, а затем аккуратно поддерживая под локти, повели куда-то наверх. Поначалу, я пробовал осмыслить свое положение, даже пытался проигрывать в голове ответы на возможные обвинения, но потом эти мысли сменились ледяным безразличием. Зачем? Все равно бесполезно. Лучше будет помолчать, а потом, перед смертью, попробовать кого-нибудь забрать с собой. А вообще, жалко... Очень жалко, ведь все так хорошо начиналось. Мне даже стало нравиться в этом мире... И Мала... Малена... Неужели она знала о том, что произойдет?

Нет, не может быть...

Или может?..

Хотя, какая уже разница...

Темнота сменилась ослепляющим светом — мешок сдернули с головы. Я проморгался и обвел взглядом большой зал, освещенный порывистом светом множества настенных светильников. Мрачненько...

На стенах сложенных из тесанных каменных блоков сквозняк шевелит большие гобелены с замысловатой вышивкой, узкие окна-бойницы, прикрытые решетчатыми ставнями, почерневшие от времени балки под потолком. Полукругом расставленные столы, за которыми сидят мрачные мужчины и женщины — все в возрасте, все в боевом доспехе. С некоторым облегчением, я разглядел среди них Крона, но вот его лицо ничего хорошего не предвещало.

Посередине резное кресло, на котором застыл грузный мужчина средних лет с рубленными, грубыми чертами лица. С виска у него свисало несколько косиц, сплошь унизанных кольцами.

Збор? Старшина рода?

По бокам от него сидят... Тот самый старик... А с другой стороны, точно такой же, абсолютно одинаковый, вплоть до рисунка морщин на сухом аскетичном лице.

Дравин и Венрир? Близнецы?

— Оный Горан, обвиняется в убийстве Вавулы Краснобая и предоставляется на суд... — прозвучал торжественный голос у меня за спиной.

— Признаешь Горан, убийство Вавулы? — мрачно проскрипел мужик на троне.

Я хотел промолчать, но потом все же ответил:

— Да.

— Как все произошло? — Збор обращался к кому-то за моей спиной.

— Гор стоял на пути Вавулы, после чего он оттолкнул Горана, в ответ тот ударил Вавулу, убив с одного удара.

— Вавула произнес поносные слова, а потом уже оттолкнул Гора... — спокойно поправил один из владеющих.

— Так ли это было? — строго уточнил старшина.

За спиной после небольшой паузы, подтвердили:

— Да, так...

— Гор не сразу ударил Вавулу... — теперь заговорил второй владеющий. — Он остановил Вавулу и попросил повторить слова, и только после того, как тот повторил и схватился за меч, ударил.

Голос за спиной, не дожидаясь вопроса старшины, поспешно подтвердил:

— Да-да... так и было.

Среди людей за столами прошел глухой ропот. Некоторые переглядывались между собой, но никто, ничего, вслух не озвучил.

Збор немного промедлил и обратился к владеющим:

— Как могло случиться, что этот парень пришел в себя?

— Старшие по своему разумению забирают разум... — слегка пожал плечами один их братьев близнецов.

— Они же, по своему разумению его возвращают... — закончил фразу второй. — Пути Старших неведомы смертным.

— Все ясно... — недовольно буркнул Збор. — Венрир, что-то там говорили про Ягу?

— Да, она забирала его, — задумчиво подтвердил владеющий. — Но ее вмешательства, мы не видим. Темная волшба всегда оставляет четкие следы.

— Тогда это неважно... — лицо старшины немного разгладилось. — Ну что же, все ясно. Рокот, тебе, как отцу убиенного, первое слово.

Я стоял и почему-то улыбался. Или просто это свело мышцы разрубленной скулы? Да... весело мне точно не было...

Еще довольно молодой мужчина, с измученным лицом, очень похожим на лицо покойного Вавулы, медленно, опираясь на стол, встал.

— Нет значения, кого убил этот человек... — голос Рокота был абсолютно лишен эмоций. — Моего сына, либо чьего-то еще. Все очень просто. Гора оскорбили, он поступил точно так же, как поступил любой из нас. Тот кто оскорбляет, должен рассчитывать на то, что за оскорблением всегда следует ответ. По крайней мере, так случается у нас на Островах. К тому же, Горан бил кулаком, а не мечом, следовательно, не хотел убивать...— Рокот сделал паузу, было видно, что каждое слово дается ему с трудом.

По залу прошел изумленный ропот, даже Збор удивленно покрутил головой. У меня промелькнул слабенький лучик надежды. А вдруг?

— Но... — продолжил Рокот. — Есть одно 'но'. Все это верно для родовичей. Для сыновей и дочерей нашего рода. А Горан, не из нашего рода. Он никто! — голос Рокота креп с каждым словом. — Он чужак, достойный оскорбления и насмешки! Вавула просто указал ему на его истинное место и был убит за правду. Все знают дела Вавулы, а чем прославился Гор? Наоборот, он до предела опозорил имя своей семьи. Как поступают с чужаками, осмелившимися поднять руку на нашей земле на наших родовичей? Вы знаете братья и сестры. Я все сказал...

Наступила мертвенная тишина, наконец, старшина сказал:

— Олг, твое слово.

Из-за стола поднялся седой как лунь старик, посмотрел на меня тяжелым взглядом, перевел выцветшие глаза на Рокота и проскрипел:

— Ты спрашиваешь, чем прославился Горан? Ну что же, я скажу... Он голыми руками в темнице отбился от воев из твоей семьи. Скованным отбился...