Оракул

— Тейлор! Что с тобой?

— Не, ничего, — успокоилась я почти сразу же, как поняла, в чём дело. — Просто наши силы, во-первых, могут и не подействовать, и во-вторых, когда не подействовало, это чувствуется.

— Понятно, — разочарованно вздыхает Эмма. — Неприятно. Но уж лучше узнать об этом заранее, да? Кстати, у меня и ещё кое-какие способности есть, с огоньками не связанные. Ну, как у тебя с обличительной речью. Вот, смотри.

Подруга вышла на середину комнаты, пару мгновений помялась, а потом начала декларировать:

— Золото — хозяйке, серебро — слуге,

Медяки ремесленной всякой мелюзге.

"Верно, — отрубил барон, нахлобучив шлем, —

Но хладное железо властвует над всем".

Слушая знакомые с детства стихи Киплинга, ощущаю, как в груди поселяется такой же тёплый огонёчек, как после молитвы. Или немного другой? Надо сравнить.

— А почему именно "Хладное железо"? — спрашиваю, когда Эмма умолкает.

— Ну, сперва мне захотелось опереться на "Несите бремя белых", — усмехается Эмма, — но я быстро поняла, что в нашем городе это было бы неуместно, да и геройской карьере не способствовало бы. Так что "Хладное железо" подойдёт. Вообще многие тексты подойдут, даже не обязательно стихотворные, лишь бы с моим настроением резонировали. Кстати, теперь я окончательно поняла, в какой кружок пойду. Ораторского искусства.

— Ну с этим у тебя всё и так в порядке! — Эмма загадочно улыбается, как бы отвечая "можно и лучше". — Кстати, а остальным парасилам это не помешает, а то там тоже слова говорить надо? И как это будет взаимодействовать с моей "молитвой", а то там ощущения очень похожие?

— Давай проверим, — охотно соглашается Эмма. — Правда, я декламировать долго не могу, меньше минуты в день даже.

Накладываю эффект на себя и на подругу, и та начинает:

— Слёзы — малодушному, шутнику — псалом,

Петля — владыке-дураку, чтоб не был дураком...

А потом она начинает произносит слова престидижитации, при этом невероятным образом попадая в ритм Киплинга и сохраняя действие эффекта. Я же сосредотачиваюсь на своём огоньке в груди. Нет, они друг друга не усиливают, к сожалению. Но их преимущества... покрывают разные области? Моя молитва позволяет преуспевать в разных областях, в том числе помогает попасть по врагу, и после одного действия заканчивается. Эммино декларирование тоже помогает попасть по врагу, но при этом даёт возможность сильнее бить и... бороться со страхом? А ещё оно действует всё время, пока она читает стихи.

К сожалению, подруга заканчивает раньше, чем я успеваю разобраться в деталях.

— Так, Тейлор, ты точно не хочешь в меня своей обличительной речью запустить? А то это как-то несправедливо, я на тебе тренируюсь, а ты на мне — нет.

— Точно-точно, по крайней мере, сегодня. А что, тебе ещё есть что показать?

— Да. Последняя, — эту фразу Эмма произнесла с сомнением, как будто не будучи уверенной, в самом ли деле это так, — суперсила.

И, глубоко вздохнув, вновь начинает декламировать:

— О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанут Небо с Землёй на Страшный господень суд.

{Спасбросок Воли Тейлор от Увлечения, КС 14, бросок 1d20 + 1: 7+1 = 8. Провал.}

А хорошо читает, не оторваться прямо!

— Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встаёт?

— И... что? — спрашиваю, когда Эмма наконец заканчивает.

— А в том, что ты стояла и слушала, — в тон мне отвечает она. — Похоже на сбивание с толку, только менее эффективно. Чувствуется, в битве его особо не применишь.

— Итак, у нас есть куча способов отвлечь противника, — подвожу итог я, — и есть возможность попасть по нему... с чуть большей вероятностью, чем обычно. В целом, множество сил, которые наверняка можно как-то применить, но надо понять, как. А, ну и лечение ещё, — ненадолго задумываюсь. — Не, мне на сегодня хватит. Это всё надо хорошенько обдумать, наверняка и идеи новые появятся. А я собираюсь сходить в церковь. Вдруг поможет?

— С тобой сходить?

— Не, это всё-таки исключительно моя проблема. Только непонятно, как идти, в маске или нет? В маске можно побольше рассказать, но где её взять? Купить дешёвую в магазине?

— Зачем покупать? — возмущается Эмма. — Да разве мы с тобой не изготовим что-то толковое? И не для схватки даже, а для похода в церковь?

Как оказалось — изготовим. Эмма помогала себе престидижитацией, я починила пару предметов, и вскоре в моих руках оказалась маска. Красивая, шёлковая, с прорезями для глаз и для дыхания, с выведенным несколькими мазками симпатичным личиком. Я так и не поняла, идёт ли мне это или нет, но вот преображает так точно. Чувствуется, что над костюмами в основном Эмма будет работать... если мы в Стражи не пойдём.

Ладно, я подумаю об этом в другой раз.

По улицам я шла, разумеется, без маски. Только при подходе к самой церкви я заглянула в какой-то переулок и, убедившись, что на меня никто не смотрит (наверное), надела эммино произведение искусства.

Сама церковь оказалась довольно небольшой. Белое здание с двускатной крышей кирпичного цвета. Если бы не остроконечная башенка-шпиль да изображение креста над входом, я бы вообще засомневалась, туда ли я пришла.

Аккуратно заглядываю внутрь. Если там сейчас служба, то я лучше в другой раз зайду...

Однако внутри в целом пусто. Скамейки, сцена... или или кафедра? Или как это вообще называется? Тут где-то алтарь должен быть, или у баптистов его нет?

И людей тоже практически нет, только какой-то мужчина пылесосит пол.

— Святой отец?

Мужчина отключает пылесос, подходит ко мне. На вид он совсем не старый, скорее наоборот, за тридцать где-то. Лицо открытое, улыбчивое, добродушное. И одежда самая обыкновенная, рубашка со джинсами.

— Не нужно формальностей. Каждый, кто в достаточной степени изучил Святое Писание, может быть священником. Меня зовут Петер. Как я могу обращаться к тебе?

— Я Т... я... — так и знала, что что-то важное забыла! Досадливо склоняю голову, — я ещё не придумала...

— Ничего страшного, присаживайся, — сажусь на скамейку. Петер располагается не вплотную, но рядом. — Я правильно понимаю, что ты только недавно?..

— Да, — вздрагиваю от воспоминаний. — Никогда бы не подумала, что у меня это будет... так, — для доказательства своих слов зажигаю огонёк на пальце.

— Увы, не только у тебя, — горько вздыхает Петер. — Все паралюди при получении сил проходят через травматическую ситуацию.

— Вот как? Я не знала.

— Об этом стараются не распространяться, тема неприятная, прежде всего для других кейпов. Но многие знают. Так что делись только тем, чем ты в силах поделиться, и я постараюсь помочь тебе, чем смогу. Я рад, что ты пришла в церковь, это очень правильный и ответственный поступок с твоей стороны.

Всё идёт как-то не так, как я себе представляла, но, пожалуй, даже неплохо?

— Петер... — как-то неудобно называть незнакомого мужчину только по имени, но тот в ответ лишь подбадривающе улыбается, — дело в том, что мои суперсилы связаны с Адом.

— С Адом? — чувствуется, что я поставила его в тупик. — В каком смысле — с Адом? Это какая-то аллегория?

— Нет, в самом прямом, — вздыхаю. — С самым настоящим Адом, в котором дьяволы мучают души грешников. Вскоре после получения сил у меня случилось осознание этого факта. Мои силы не исходят напрямую из Ада, но он стоит где-то очень, очень близко.

— Такого я действительно не ожидал, — хмурится Петер. — "И если правая рука твоя побуждает тебя к греху, отруби её и выбрось, ибо лучше тебе лишиться одной части тела, чем всему телу быть ввергнутым в ад". От Матфея, пять-тридцать, — пару секунд молчит. — Такого я действительно не ожидал. Но вместе с тем я призываю тебя не отчаиваться. Мы верим, что Христос предопределил к спасению всех, кто соблюдает заповеди и сам того пожелает. Если ты примешь Крещение и будешь вести праведный образ жизни, то я верю, что Ему под силу оградить тебя от адского влияния.

— Думаете, это поможет?

— Я верю, что да. Увидав видение ада, в котором души грешников томятся до Страшного Суда, ты сделала правильный выбор и пришла сюда. Так что для тебя уже есть надежда.

Что-то в рассуждениях Петера показалось мне неправильным. Нет, то есть я слышала и читала про Страшный Суд и Второе Пришествие, но ведь в действительности всё обстоит совсем не так!

— Но души грешников не томятся в Аду до Страшного Суда. Спустя несколько столетий или даже тысячелетий мучений они теряют память о своих личностях и перерождаются новыми дьяволами.

Петер молчит. Чувствуется, что он озадачен.

— Но это не так, — наконец отвечает он со всей возможной мягкостью и аккуратностью. — Души грешников в Аду не превращаются в новых демонов.

{Что Тейлор знает о демонах? Проверка Знания (Планы), DC 15, бросок 1d20+6: 4+6 = 10. Провал. Немногое.}

Упоминание о "демонах в Аду" остро резануло слух, но почему именно, я так и не поняла.

— Но моя сила подсказывает мне иначе, — так же аккуратно отвечаю я.

— Возможно, демоны действительно затуманивают твоё суждение? Просто знай, что какими бы ни были их посулы, им не под под силу затмить величия и любви Единого Бога.

{Бог один? В связи с отсутствием Знания (Религии) проводится проверка Знания (Планов) с повышенным классом сложности (20), бросок 1d20+6: 11 + 6 = 17. Провал. Бог один, и он не Один.}

А бог действительно один?..

Хм, что за глупые мысли, в христианстве и вообще в авраамических религиях — один, и если уж Ад с дьяволами исходит именно оттуда... наверное, то и единый бог наверняка тоже.

Петер тем временем продолжал рассуждать о божественной любви, о спасении путём крещения и праведной жизни, о могуществе бога по сравнению с дьяволом и о прочих хороших и правильных вещах, которые, увы, не убеждали. Я чувствовала, что он что-то упускает из виду, и я вместе с ним, но вот что именно, понять так и не смогла.

— Спасибо за вашу поддержку. Я обязательно подумаю над вашими словами и, возможно, вернусь. А сейчас я хотела бы помолиться, хорошо?

— Ну разумеется.

Петер принёс мне библию, показал нужные строки. И я начала молиться. По всякому: и по-написанному, и от себя, и вслух, и мысленно, стараясь делать это как можно искреннее. Господи, ну не хочу я этих дьяволов, не хочу! За что мне связь с этой злобной, умной, цепкой, внимательной нечистью? Чем я такое заслужила? Господи, прошу тебя, избавь меня от этого! Ну хоть кто-нибудь!

Молилась я долго.

{Обращение к богам. Вероятность успеха 10/90%, бросок 1d100: 40. Провал. Молитвы остались неотвеченными.}

Но, увы, безрезультатно.

Люди приходили и уходили, вроде даже какая-то служба прошла, но я не обращала ни на что внимания, сосредоточившись на молитве и пытаясь получить помощь.

Тщетно.

Домой я пошла лишь под вечер. Обрадовала папу новостями о том, что Эмма в порядке, поискала в интернете информацию о других пантеонах богов: греческом, скандинавском, египетском. Но молитвы им оказались не более эффективными, чем Христу.

Так что теперь, я совсем от дьяволов избавиться не смогу, что ли?!

30 июня 2009

Спать ложусь уже за полночь. Ну и сны у меня сегодня будут...

В ином месте, в иное время

Эй, когда я думала, что "ну и сны у меня сегодня будут", я ожидала кошмаров, а не вот этого всего в виде очередной встречи с дьяволами!

Комната выглядит совершенно заурядной, эдакий офис со светлыми обоями, линолеумом, навесным потолком и стандартной офисной мебелью. Разве что окон нет и свет непонятно откуда исходит. Ах да, и компьютеров тоже нет.

Сижу на стуле... нет, скорее даже в удобном офисном кресле на колёсиках. На столе передо мной разложены лист бумаги и шариковая ручка. Напротив, на таком же офисном кресле, сидит женщина. В смысле, дьявол. Дьявольская женщина? Женщина-дьявол?

"Дьявольского" в ней не особо много. Обычный чёрный офисный костюм с галстуком и белым, отглаженным воротничком. Обычные карие глаза. Обычные человеческие черты лица, довольно красивые.

Хотя, нет. Настолько красивые, что, пожалуй, уже нечеловеческие. Настолько пропорциональные, соразмерные, идеальные и завораживающие, что на её лицо хочется смотреть и смотреть. Такое лицо не под силу создать ни одному пластическому хирургу, ему обзавидуется любая мисс мира. Быть настолько привлекательной просто нечестно!

Ах да, это же дьяволы. Они никогда не играют честно.

Больше ничего "дьявольского" в сидящей передо мной женщине не было.

Ну, если не читать остреньких ушек, чьи кончики выглядывали из-под роскошной копны чёрных волос.

И пары массивных крыльев из чёрных перьев за спиной.

— Приветствую, Тейлор.

— Нет, — откидываюсь на спинку стула и складываю руки крест-накрест на груди.

— Что — нет? — с улыбкой уточняет дьяволица.

— На любое ваше предложение — нет, — в тон ей отвечаю я.

— Ну вооот, — разочарованно вздыхает собеседница. — А мы только-только решили избавить тебя от нашего проклятия.

— Ложь.

— Всё изложено в контракте, — не делаю ни малейшей попытки взять в руки лист бумаги. — Послушай, Тейлор, нам тоже не очень нравится работать с тобой. У тебя иной взгляд на жизнь, иные ценности, иное мировоззрение, чем у обычных клиентов Ада. Кроме того, рядом с тобой регулярно сбоят заклинания Прорицания. Думаю, что твой контракт с Адом во многом был результатом ошибки. Так зачем же мы будем изводить и тебя, и нас самих этим бесплодным "сотрудничеством"?

— Ещё скажите, что сделаете всё задаром, — язвительно отвечаю я.

— Да мы бы и задором сделали, но если о таком услышат на иных планах бытия, нам придётся ещё долго отмывать нашу репутацию. Но речь идёт об одной мелкой и совершенно формальной услуге, которая ни капельки тебя не затруднит.

— Я не собираюсь отдавать душу. Ни свою, ни чью-либо ещё.

— Этого от тебя никто и не требует, — молчу, всё так же скрестив руки на груди. Дьяволица пожимает плечами и разводит руками. — Ну, если тебе и дальше хочется ходить с проклятием Законничества, неволить не буду. Может быть, со временем нам удастся притереться друг к другу.

С каким-то первобытным рыком беру контракт и начинаю рассматривать его со всех сторон.

— Так, где тут мелкий шрифт?!

Дьяволица весело и искренне смеётся:

— Поверь мне, этот приём вышел из моды ещё несколько тысяч лет назад!

Хрипя что-то невнятное, всё же принимаюсь за чтение текста.

"а) Баатезу, именуемые в дальнейшем Исполнителем, и Тейлор Эберт, именуемая в дальнейшем Заказчиком, заключают договор о нижеследующем.