Сын своего отца

Из поступивших в обучение в этот раз Батлер выделил двоих. Хрупкого на вид Кора Стоуна, которого привёз известный Мастер из Крона Питер Хлодвиг, и простого деревенского парня Эрга Донито, по рассказам очевидцев уже сумевшего спасти от бандитов караван с драгоценными камнями. Кор, судя по всему, имел отношение к столичной элите. Весь его вид указывал, что мальчишка до недавнего времени о реальной жизни имел лишь поверхностное представление, проведя детство в каком-нибудь дворце. Аккуратные точёные кисти рук, по-детски округлое лицо и доверчивый карий взгляд. Но, на удивление, эти наивные блестящие глаза умели становиться жёсткими, а рука — твёрдой. А беззаботно и комфортно проведённые годы не наложили отпечатка заносчивости и снобизма. Парень добросовестно и с желанием брался за всё, имея какую-то затаённую дальнюю цель. В целом Мастер остался им доволен, посчитав, что сила воли и упорство, сразу же проявившиеся в юноше, сделают своё дело.

Эрг, крепкий, высокий, мускулистый, широкоплечий, нёс в себе какую-то загадку. Его спокойный, даже умудрённый взгляд проникал в душу. Сначала он показался Батлеру медлительным увальнем, но, как вскоре выяснилось, его медлительность лишь маскировала хватку уверенного в себе хищника. Полная противоположность Кору, Эрг, похоже, уже хлебнул лиха и безошибочно разбирался в людях. Но оказался круглым нулём в вопросах этикета. Нет, он знал основные правила поведения, но все его манеры отдавали стариной, отставая от жизни лет на двадцать-двадцать пять. Эта старомодность, физическая сила, рассудительность и удивительная способность схватывать всё на лету представляли необычайно колоритную смесь. А если сюда добавить то, чем собирался биться сей юноша...

В отличии от Батлера, старина Хподвиг видел подобное вооружение не только под стенами Кло, где им обоим пришлось побывать. Его друг Джо Вайсман, десятник из охраны герцога Драгона, ещё до мятежа намекал ему при одной из мимолётных встреч, что их подобралась целая команда, тех, кто начал возрождать древнее боевое искусство. Но после междоусобицы уже никто не мог ничего сказать ни о Джо Вайсмане, ни о его возрождённом искусстве. Ещё один человек, наверняка касавшийся этого, тоже был мёртв.

Размышления рыцаря прервал стук в дверь. Дождавшись ответа, в комнату вошёл Исповедник Иов и, повинуясь предложению хозяина, опустился на скамью.

— Я пришёл сказать тебе, что ты не должен тревожить Эрга своими догадками. Этим ты лишь навредишь ему. Он должен сам узнать имя своего отца, и сделает это не раньше чем докажет его честность. А ты отныне будешь оберегать и его. Оберегай их обоих, и они помогут друг другу найти верный путь, исполнить своё предназначение. Так предназначено свыше.

— Я сделаю, как вы сказали, — поражённо вымолвил рыцарь.

— Так и будет, — склонил голову старик.

Караван уже тронулся, когда Игас Донито остановил скакуна и, повернувшись назад, крикнул названному брату:

— Чуть не забыл. Я узнавал про того старика. Ну, помнишь, которого хоронили в Кособродке рядом с нашими? О нём известно только, что он пришёл из Кло...

Вот уже добрые четверть часа по зелёной полянке топтались два опытных воина. Обменивались ударами, кружились, отскакивали, прижимались к земле, подпрыгивали, уходя от нападения. За их боем молча наблюдали три десятка юношей.

— Ну, для лука и арбалета я уже стар. По стенам лазить или в болоте прятаться тоже поздновато, а вот в руках ещё сила осталась, — рассуждал Хлодвиг, когда Батлер, к которому он обратился с просьбой принять Мастером в Школу, спросил, на что он способен. — Так что бери меч, Дональд, или что ещё под руку попадётся, если хочешь меня испытать.

Ни меч, ни копье, ни палица так и не выявили победителя. Покружив минуту-другую с кинжалами, поединщики отбросили и их, схватившись врукопашную. Но и здесь никто из них не смог одолеть другого. В конце концов довольный Батлер отступил на шаг и протянул руку своему противнику:

— Считай себя принятым. Оказывается, и в Кроне могут рождаться хорошие бойцы.

— Наверное, могут, — рассмеялся, отпыхиваясь, Хлодвиг. — Но если ты хотел похвалить меня, то малость ошибся. Я родился в Кло, — пояснил он, так и не заметив, как вздрогнул один из воспитанников, спокойный парень с пронзительным взглядом.

— Настоящий рыцарь — не тот, кто умеет поразить врага, и даже не тот, кто готов к этому в любой ситуации. Настоящий рыцарь тот, кто в любой ситуации способен принести пользу королевству. Для этого нужно уметь оставаться живым. И думать, думать, — говаривал старик Батлер. — А чтобы оставалось время думать, нужно заучить, запомнить, выработать в себе умение владеть всем, что попадётся под руку. При этом вы должны бегать, как кони, прыгать, как квакуны, лазать, как кошки, плавать, как рыбы, ползать, как ящерицы, замирать, как камни. Вы должны иметь, как минимум, десяток глаз, слышать лучше ночных дракончиков и реагировать быстрее жука-вампира. Чтобы добиться таких результатов, у вас есть две сотни дней по шестнадцать часов, если исключить время на еду, сон и прочие надобности. В праздничные дни обещаю убавить время занятий до десяти часов.

Эрга спасала закалка кузнеца и, главным образом, уроки Исповедника Пита. Но, если бы он не обладал природной смёткой, ему вряд ли удалось догнать более опытных товарищей, таких, как силач Эндрю Делюкс или Кор Стоун, уже получивший какие-то навыки в Кронской Школе. Именно последний, лёгкий и подвижный, всегда был для него самым трудным соперником.

Кор сразу выделялся среди будущих рыцарей своим внешним видом. Хрупкая мальчишеская фигура, миловидное, почти детское лицо и ранимый, чувствительный склад характера заставляли окружающих относиться к нему более внимательно, более бережно, чем к другим, хотя он никогда не жаловался на трудности и не пытался свалить свои обязанности на другого. Мало того, он искренне обижался, когда из-за его не слишком богатырского телосложения его пытались щадить.

Именно самолюбие Кора послужило питательной средой для открытого и подчас ожесточённого соперничества между ним и Эргом. Точнее, соперничал только Кор, пытаясь доказать, что простой деревенский парень не может быть в хоть чём-то превосходить столичного аристократа. В принадлежности молодого человека к аристократии, несмотря на его упорное нежелание говорить на эту тему, не сомневался никто. Кор, обычно мягкий и доброжелательный, мгновенно преображался, остро и ревниво реагируя на успехи Донито. Хотя он и не опускался до нападок на него, но лез из кожи, лишь бы не отстать.

Эрг же, в свою очередь, быстро перенимал приёмы и ухищрения Кора, так что оба товарища-противника незаметно для себя стали лучшими во всём, что бы ни предлагали освоить Мастера.

— Вам бы месяца на три пораньше здесь появиться, — сетовал Батлер, когда с первыми заморозками провожал в Крои учеников из предыдущего набора. — Глядишь, и вас бы с ними отправили...

Как оказалось, меч, выкованный Эргом для учебных поединков в кузнице Школы, за счёт своих конструктивных особенностей имел немалые преимущества перед обычным оружием. Он был лёгок и позволял накосить удары из самых невероятных положений, что помогало Эргу легко противостоять сразу нескольким противникам. Такой бой входил в программу подготовки, но, имея обычное вооружение, выйти из него победителем, было чрезвычайно сложно. Однажды сам Батлер, привлечённым звоном оружия и воплями разошедшегося Кора, лично вступил в схватку, чтобы помочь четверым молодым людям одолеть сосредоточенно спокойного Донито, разящего со скоростью молнии. Но, получив пару добрых ударов по шлему и панцирю, старый Мастер вышел из схватки, качая головой то ли от удивления, то ли от полученного удара.

Батлера опередил Кор. Подавив в себе гордыню, он первым попросил своего соперника научить его обращаться с подобным оружием. Повозившись несколько вечеров в кузнице, Эрг вооружил и его, и старого Мастера. Правда, если Кором руководило упрямство и честолюбие, то Мастер, более выдержанный и мудрый, оценил новинку чисто с точки зрения практика и профессионала, которому важно было знать все лучшее. Он подолгу терзал Эрга, вместе с ним вникая во все тонкости как устройства, так и возможностей применения древнего оружия. Старый рыцарь, к удивлению парня, не только быстро перенял известное тому, но и, импровизируя, нередко находил новые, более эффектные приёмы, словно заранее знал скрытые резервы чудо-меча.

— Опыт есть опыт, — посмеивался он, проведя против своего юного учителя трудно отразимый удар. — К тому времени, как ты вернёшься сюда после Посвящения, я уже десятка два ребят этим штучкам научу.

— Но почему вы решили, что после Посвящения я вернусь в Расс?

— Неужели ты откажешься от приглашения герцога стать Мастером в его Школе? У тебя талант, парень, и я сделаю всё, чтобы ты стал моим помощником.

— Но почему я, а не, скажем, Кор? Он не хуже меня всё умеет делать.

— Ну, Кору вряд ли светит выбраться назад из Крона. Да и мастерство его больше от гордыни и упрямства. Не будь тебя, он бы и не старался...

С началом весны Батлер заявил, что четырнадцать человек переводятся в распоряжение замковой стражи до отправки в Крон. Им разрешалось нанести на свои белые щиты чёрную кайму, как знак готовности к Посвящению. Среди этих четырнадцати оказались Эрг, Кор, Эндрю Делюкс и Олайр Свенсон, в один день пришедшие в Школу и со временем сдружившиеся, если не считать разлада Кора с Эргом.

Последний день их ученичества для Эрга омрачился стычкой с сотником Хордом. Тот ненароком забрёл в западный двор во время очередной тренировки. Эрг, как обычно, невозмутимо отбивал наскоки Кора, время от времени тревожа его молниеносными выпадами. Кор уже начинал злиться, допуская ошибку за ошибкой, когда появился Хорд.

— Эй, парень! Я вижу, ты способен одолеть этого хлипака. А как на счёт более крепкого противника?

Юноша прервал бой и, не обращая внимания на злобное рычание оскорблённого партнёра, кивнул рыцарю:

— Выбирайте оружие, господин Хорд.

Пока сотник выбирал учебный меч, Эрг урезонил также рвущегося в бой с сотником товарища:

— Ты хочешь, чтобы он тебя на первой же минуте выключил из-за твоей нетерпеливости?

Кор лишь сверкнул глазами из-под шлема и в сердцах ушёл колотить шестом соломенное чучело.

Хорд, исполнив положенный ритуал, небрежно и не спеша нанёс несколько ударов, примериваясь к противнику. Эрг тоже не спешил, ожидая дальнейших действий рыцаря.

Первую пару минут бойцы вяло постукивали клинками, пытаясь нащупать слабые стороны друг друга. Постепенно сотник стал наращивать темп, но делал это не как горячий и невыдержанный Кор, а куда более уверено и продумано. Но, к его удивлению, этот сопляк, эта деревенщина, выряженный богатым папашей, и не думал поддаваться, на выпад отвечая выпадом, на удар — ударом.

— Не дурно, не дурно, — процедил сквозь зубы Хорд, отскочив назад после очередной контратаки юноши. — А что ты скажешь на это? — выкрикнул он, обрушившись со всей силы на противника, казалось, растерявшегося.

Но Эрг, отступив на шаг, легко парировал и удар сверху, и молниеносное движение снизу. Продолжая движение оружия, он рубанул рыцаря поперёк груди.

— Везёт же новичкам! — сделал удивлённое лицо Хорд.

— Не знаю, не знаю... — пробурчал себе под нос стоявший в толпе, облепившей место схватки, Мастер Хлодвиг.

Теперь сотнику не оставалось ничего, кроме как прекратить рисоваться и биться в полную силу. Приём следовал за приёмом, финт за финтом, но меч Хорда, решившего попросту загнать парня темпом боя, словно околдованный, никак не мог коснуться юноши, в то время как сталь уже дважды клюнула оплечья сотника и раз скользнула по боку панциря.

Хорд и сам не заметил, как перешёл к обороне, а Эрг продолжил наращивать темп, заданный противником. Меч юноши порхал, грозя одновременно и справа, и слева, и сверху, и снизу. Движения рыцаря сделались судорожно принуждёнными, дёргаными, и вдруг страшный грохот металла о шлем оглушил его, едва не свалив с ног.

— Стоп! — заорал невесть откуда появившийся Батлер.

Он, видимо, сообразил, что последний удар дезориентировал сотника, и тот в ближайшие несколько секунд не будет в состоянии дать отпор даже шестилетнему ребёнку, не говоря уже о столь сильном противнике.

— Эрг Донито, что ты себе позволяешь? Что за поединки без моего ведома? Немедленно поблагодари господина Хорда за урок фехтования и марш на внеочередное дежурство в конюшню! Остальные — по местам! Я никому не отменял занятий.

Поклонившись, юноша повторил слова Мастера:

-Благодарю вас за урок фехтования, господин Хорд.

— Не стоит благодарностей, — с трудом пробормотал сотник. — Господин Батлер, не наказывайте его слишком сурово. Эта я настоял на схватке, решив испытать молодого человека, прежде чем он поступит под моё временное командование.

'И испытал на свою голову, петух напыщенный!', — подумал Мастер, прекрасно знавший слабость сотника к дешёвым эффектам. Но вслух отрезал:

— Я сам знаю, сотник, как следует наказывать за нарушение дисциплины.

Честно отработав в конюшне. Эрг вечером получил ещё один нагоняй от наставника.

— Нужно быть идиотом, чтобы решиться проучить Хорда на глазах у стольких людей. Завтра полтора десятка из них придут к нему в сотню. Хорд — один из лучших бойцов герцогства, и он умеет помнить своих обидчиков. И если у тебя не хватило ума прекратить схватку, когда ты почувствовал, что он проигрывает, когда он сам это понял, то зарабатывай этот ум по́том и мозолями под его командованием. Но учти: одним потом и мозолям дело может не обойтись...

Домик вдовы булочника Хорд мог бы назвать и своим домом, пожелай он того. Тридцатилетняя красавица, уже несколько лет тоскующая без мужа, каждый раз так пылко любила сурового рыцаря, что он, не привыкший подолгу быть одной и той же женщиной, сделал исключение, наведываясь к ней уже третий год. Он не обременял её постоянным присутствием, время от времени развлекаясь с милашками на стороне, но в любой момент ему и его друзьям были рады в уютном небольшом доме с голубыми в цветочек ставнями.

Вдова никогда не задавала лишних вопросов, памятуя из своей семейной жизни, что у мужчины всегда найдётся желание приласкать и приголубить её после долгого отсутствия или серьёзного разговора без свидетелей с каким-нибудь важным гостем. Заранее предупредив её лично или через посыльного, Хорд знал, что, встретив его в назначенный срок, душка Китти, млея от одного присутствия сотника, многозначительно стрельнёт своими влажными карими глазищами и отправится часа на три на рынок. К этому времени её славный служака обязан выпроводить своих гостей и быть готовым перейти под её командование до следующего утра. Хорд всегда считал, что это — не слишком большая плата за возможность иметь безопасное место для обделывания кое-каких делишек.

Его сегодняшний гость, мужчина лет сорока-сорока пяти, среднего роста, крепкого телосложения, может быть, даже чуть полноватый, имел манеру улыбаться вне зависимости от ситуации, отчего не всегда было ясно: говорит он серьёзно или шутит, сочувствует или издевается.