Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
При социализме же, управленец должен и вынужден учитывать социальные последствия своей деятельности, что мы и видим на реформах Рузвельта в Штатах».
Бывший личный секретарь Ленина доказал, что — как и капитализму, социализму присущи кризисы. Только связаны они не с перепроизводством товаров, а с «перепроизводством» управленцев… Вернее, к их самоуспокоению и «ожирению», в отсутствии конкуренции:
«А что происходит, когда «управляющий аппарат» жиреет? Он начинает думать, что все блага достаются ему не по заслугам — а по праву, а обязанностей у него нет вообще. «Аппарату» становится наплевать на объект управления. Это как если бы мужик вдруг решил, что курицу несущую ему яйца кормить не надо… Что она должна нестись лишь «питаясь» его директивами.
Но рано или поздно, курица не только перестанет нестись, но и сдохнет. А следом за ней умрёт и сам мужик».
Исходя из этого, Бонч-Бруевич выдвигает требования к «аппарату»:
«Социалистической управленец должен:
Уметь мыслить стратегически, видеть большую картину в целом и видеть как действия тех или иных людей ложатся в эту картину.
Уметь влиять на людей не имея над ними никакой формальной власти. И тем более вдохновлять людей, над которыми у него есть формальная власть.
Разбираться в людях, и уметь отличать талантливых людей от всех остальных. Видеть сильные и слабые стороны людей, уметь использовать сильные стороны не задевая или компенсируя слабые.
Быть лидером, а не надсмотрщиком; направлять, а не приказывать; доверять, а не следить за каждым шагом; и давать значительную свободу в выполнении заданий.
Надо искать людей с такими задатками, или же найти способ воспитывать их в уже существующих управленцах».
Как управлять управленцами?
И это уже «камешек в мой огород»:
«Вождь социалистической империи должен эволюционно развивать методы управления, используя при том принцип «волчьей стаи», или скорее играя роль пионервожатого — заводилы очень интересной игры».
Хм… Оригинально.
Ну а это вообще сногсшибательно!
«Те, из так называемых «марксистов» — кто отказываются смотреть правде в глаза и признать существующее положение дел, оказываются в положении вооруженных копьями и стрелами туземцев против бросившего невдалеке от берега якорь броненосца…
Нужно объяснять, кто это?
Возьмите зеркало, товарищи из «Университета марксизма» и посмотрите…
Кого вы в нём видите?».
Отличное начало!
Ещё парочка таких атак и эту «контору» можно будет смело разгонять сцанными тряпками.
Кстати, я ему не надиктовывал текст… Своим умом дошёл.
Я лишь совсем чуть-чуть подсказал в нужных местах13…
* * *
«Главное управление политической пропаганды Красной армии» (ГУПП РККА) и «Главное управление политической пропаганды флота» (ГУПП ВМФ), были объединены и преобразованы в единое «Главное политическое управление Вооружённых Сил СССР» (ГПУ ВС СССР), под началом Розалии Самойловны Залкинд по прозвищу «Землячка». Она разок посещала меня во время болезни и мы обсуждали новую роль политотделов в Вооружённых силах.
По случаю вспомнилось мне про «роль» политорганов вовремя Великой Отечественной Войны и после:
« — Какое у Вас отношение к замполитам?
— У меня, например, отрицательное. Отдохнуть бы, еле на ногах стоишь, а он лезет со своими нравоучениями. Сами-то не воюют, от скуки ерунду всякую придумывают. Один раз так уж они мне надоели…».
«Перед возвращением батальона на передовую у меня вдруг «срочно и внезапно» заболел замполит. На следующий день под каким-то предлогом смылся в тыл начальник штаба — старший адъютант».
«Был у нас замполит дивизиона, старший лейтенант Коробко. Я его на передовой перед боем ни разу не видел. Однажды ночью он решил проверить, не спим ли мы на посту. Мы за Вислой как раз стояли. И его чуть не пристрелили, ночью ведь не видно ничего, а у самоходки стоит человек с заряженным оружием. Когда замполит без пароля подошел, часовой дал очередь в воздух, так Коробко чуть в штаны от страха себе не навалил».
«Мы их (политработников. Авт.) «попами» называли. Мне они были не нужны — я сам знал, какие у меня солдаты и что у них на душе».
Это ещё что!
Вот настоящий крик солдатской души, исстрадавшейся по хотя бы самой элементарной справедливости:
«Тыловые» и «штабные» в моем понимании — это была просто свора сволочей и бездельников, которая обжирала простого солдата. Тыловики, насколько могли, наслаждались своим положением, бессовестно жрали и пили в три рта, обвешивали себя орденами, не имея малейшего понятия, что творится на передовой.
А после войны вся эта «штабная и партийная бражка» стала писать мемуары, руководить ветеранскими комитетами и организациями, выступать на собраниях и митингах, рассказывать, мол, как они лично всю Отечественную войну выиграли, захлебываясь от своего восторга, лжи и бахвальства… Я презирал их тогда и сейчас…
И тут не только «злоба окопника» во мне говорит…
Политработников у нас тоже за людей не считали. Те же бездельники, брехуны и болтуны, жирующие в тылах на нашей солдатской крови. Так и запишите…
Самое страшное и несправедливое творилось в отступательных боях. Вся эта тыловая трусливая свора воров, бездельников и бандитов без оглядки бежит на восток, а мы должны были прикрывать до последнего патрона отход этих гадов, при этом теряя самых лучших бойцов и зачастую не успевая вытащить с поля боя своих раненых…
Я вернулся из армии совершенно другим человеком, мое сердце на фронте настолько зачерствело, что я стал грубым, необщительным и замкнутым человеком, с изуродованной психикой. Ненавидел «тыловых крыс» и всю эту ложь о прошедшей войне, которую власти и коммунисты десятилетиями вбивали в сознание народа и которой намертво прикрыли настоящую солдатскую правду…14».
Настроение враз испортилось и, посмотрев на Начальника ГПУ ВС СССР, с лютой неприязнью к самому себе подумал:
«И такой «Титаник» полный дерьма, я водрузил на эти хрупкие женские плечи? Лучше ничего придумать не мог, прогрессор хренов?».
Затем, посмотрев списки, что она принесла на утверждение, воскликнул в удивлении:
— Розалия Самойловна! А чё так много ба… Женщин на должностях заместителей командиров по политической части? Я ж вроде не Керенский…
Та, грозно зыркнув на меня, непререкаемо:
— Генералами своими командуйте, Иосиф Виссарионович! А раз сами меня поставили за их моральным обликом присматривать, то дайте мне возможность самой решать такие вопросы.
Вспомнил про женщин и девушек ведущих в последнюю атаку последних защитников Севастополя и подумал:
А может оно и к лучшему?
Может, вот такого безобразия поменьше будет:
«— Действительно ли у всех начальников были ППЖ?
— Мне кажется, да. У командиров взводов ППЖ не было. Мы с солдатами вместе спали в одной землянке. Во всех ротах были санинструктора. А у ротного отдельная землянка, там и санинструктор. От командира роты и выше уже больше условий иметь ППЖ. В батальонах тем более. В полку была такая Катя. Ядреная баба. То ли она у командира полка была, то ли у начальника штаба. Ей столько орденов навешали, а она и фронта-то не знала. ППЖ.
— Обычно им давали медали «За боевые заслуги».
— У этой Кати были ордена Красного Знамени, Красной Звезды, еще чего-то и медали, конечно15».
И размашисто подписал общим списком.
Другая проблема вылезла, как шило из мешка: а куда лишних мужчин-замполитов девать?
Напряг «послезнание» и оно тут же выдало «на гора»:
«В артбригаде все замполиты прибыли на фронт в 1944 году с Дальнего Востока. Их называли «дети Апанасенко». Командующий ДВКА Апанасенко требовал от всех политработников служивших на Востоке досконального знания боевой техники и оружия своего рода войск. Например, комиссар артполка проходил долгую специальную артиллерийскую подготовку и мог спокойно заменить командира полка, если тот вышел из строя в бою16».
Так что овно вопрос!
Во время «реальной» ВОВ массово перековывали замполитов в строевых офицеров. И лучше всего это получалось у генерала Апанасенко. Вот туда — на Дальний Восток их и отправлю. А то из округов плачутся: командиров нет, а тут такая шобла-ёбла непонятно чем занимается.
Вспомнилось мне и иное:
«— Коммунисты поднимались в атаку первыми?
— Всегда. Призыв, команда ротного или комиссара «Коммунисты, вперед!» не был для нас «дешевой агиткой», это было состояние нашей души, зов сердца. Мы ведь тогда искренне верили в правоту ВКП(б). Ведь на передовой простые бойцы и младшие офицеры в партию ради карьеры не вступали.
В роте обычно было не более пяти-семи коммунистов, и все партийные знали, что наш долг первыми вставать под пули. Замполитом батальона в Курляндии был хороший человек, капитан Иоффе, так он, озверев от постоянных разговоров в штабе про «жидов-интендантов в Ташкенте», пытаясь всем доказать обратное, почти в каждом бою сам приходил из штаба в роты, в первую траншею, поднимать людей в атаку17».
И я сказал Начальнику Главного политического управления Вооружённых Сил СССР:
— Понимаю, конечно: «Есть женщины в русских селеньях…», но всё же война — дело мужчин. Поэтому будьте так любезны, уважаемая Розалия Самойловна — в преддверии ждущих нас суровых испытаний, разработать систему подготовки комиссаров из низового партийного звена. Из повоевавших и выживших на войне бойцов и командиров, из раненых, потерявших трудоспособность… Из людей с обострённым чувством справедливости, короче.
Естественно, такое вызовет яростное сопротивление все этой — гниющей в тёплом устоявшемся болоте биомассы. И ещё больше злясь на самого себя, что приходится ещё больше грузить эту, уже прямо сказать — далеко не молодую и, навряд ли — идеально здоровую женщину, я тем не менее:
— Да, будет нереально трудно, я понимаю… Но это сделать обязательно надо! Ибо, если этого не сделаем мы с вами, товарищ Землячка — этого не сделает никто.
* * *
Ну, а вообще этот «критический» период прошёл вполне нормально. Моё «второе я» — Всеволод Николаевич Меркулов, «Секретарь-референт Председателя Совнаркома СССР» — вполне справлялся со своими обязанностями, избавив меня от скучной и докучливой рутины.
Ну и наконец, когда я полностью поправился и был готов на следующий день приступить к своим обязанностям, на дачу в Кунцево заявился Бонч-Бруевич-старший — маршал СССР и Заместитель Верховного главнокомандующего, с кругами хронической усталости под глазами.
Чуть ли не с порога он начал жалиться:
— Чем занимался Генеральный штаб, Иосиф Виссарионович, я не понимаю… В архивах завалы информации ещё с Испании, которые никто даже не думал читать и анализировать…
Перебиваю причитания:
— Хрен с ней, с информацией! Какие планы разрабатывались на случай войны с Германией? Оборонительные? Наступательные? А то мы там «в будущем» все копия друг об друга сломали…
Ответ был просто сногшибателен — хорошо что у стенки стоял:
— План прикрытия поручили разработать Особым военным округа со сроком завершения… Первого июня(!) этого года.
— Ёб, твою мать…
— Вот и я про то же.
Придя в себя:
— А что интересного обнаружилось «завалах информации» у разведки?
— В архивах ГРУ имеются донесения от работника Министерства железнодорожного транспорта, в которых Германский генштаб уже назначил начальников товарно-узловых станций на территории СССР вплоть до Волги, причём Минска — на пятый день!
Я чуть там же — в прихожке, на оппу не сел:
— Вот, как? И тоже — «никто не читал и не анализировал» до Вас?
— Почему же? На донесении есть резолюция генерала Голикова, бывшего Начальника Главного разведывательного Управления РККА: «Дезинформация. Источник вычеркнуть из списка, куратора отозвать в Москву».
«Всё же эту сволочь надо расстрелять».
— Дмитрий Владимирович! Раздевайтесь, мойте руки и проходите в столовую. Я же Вас на минутку оставлю…
Звоню в «Главное управление безопасности СССР», самому Начальнику «кровавой гэбни»:
— Товарищ Влодзимирский! Арестуйте генерала Голикова и выясните на кого он работает… Да, разрешаю бить. Да, даже ногами. Потом однозначно «к стенке».
Возвращаюсь к гостю, а он на меня с ходу наехал:
— Иосиф Виссарионович! Вы мне обещали двух сатрапов… Где они?
«Чёрт, опять про Тимошенко с Жуковым забыл! Ладно, пусть ещё немножко посидят…».
— Да погодите со своими сатрапами, Владимир Дмитриевич!
Рассказав ему довольно пространно про свои ночные «воспоминания и размышления» — после которых слёг на неделю, я в отчаянии возопил:
— Что делать? Где нам взять Гинденбургов?
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
УВЫ, НО НАМ С ВАМИ ПРИДЁТСЯ НАДОЛГО РАССТАТЬСЯ… ОТНОСИТЕЛЬНО НА ДОЛГО, КОНЕЧНО.
ЛЕТО — НЕ САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПЕРИОД ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА: К РАБОТЕ ПРИБАВЛЯЮТСЯ ДАЧА. РЫБАЛКИ, ВНУКИ НА КАНИКУЛАХ, РЕМОНТ КВАРТИРЫ И ТАК ДАЛЕЕ…
ВСТРЕТИМСЯ ОСЕНЬЮ, НЕ ПОЗЖЕ ЧЕМ В ОКТЯБРЕ. УВЕРЕН: ВРЕМЯ ЭТО ПРОЛЕТИТ БЫСТРО — ДАЖЕ СОСКУЧИТЬСЯ ДРУГ ПО ДРУГУ НЕ УСПЕЕМ.
С УВАЖЕНИЕМ…
Notes
[
←1
]
Кто интересуется: Федоров Лев «От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия».
[
←2
]
Всего, по отчетным данным, боеприпасов с ОВ было выпущено за войну 4 573 600 шт. (без учета опытных партий). И их производство продолжалось вплоть до самого конца войны.
[
←3
]
В некоторых источниках даётся совсем другая цифра: шесть тысяч, из которых успели до ареста Таубина сделать четыреста экземпляров авиапушек МП-6. Некоторые из них, принимали участие в обороне Тулы в качестве зенитных орудий.
[
←4
]
Живущий на берегах очень соленых озер алкалофильный гриб Sodiomyces alkalinus в ходе эволюции потерял гены, которые помогают его родственникам разлагать растительные остатки. С помощью горизонтального переноса генов он научился питаться бактериями и ракообразными.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |