Я вам не Сталин... Я хуже! Часть2: Генеральный апгрейд

Я вам не Сталин... Я хуже! Часть2: Генеральный апгрейд.

Я вам не Сталин… Я хуже!

Часть вторая: Генеральный апгрейд.

Глава 1. Прогрессор на удалёнке.

Историк Елена Прудникова:

«Однако пишется она (история) мужчинами. А мужчины любят играть в солдатики, и с этим ничего не сделаешь. Любой из них, едва попав на заветную тему, вроде пушки Грабина или взрывчатки Леднева, сразу забывает обо всём и принимается с упоением обсуждать, как бы повернулась война, если бы эти чудные изобретения стояли на танках или лежали в трюмах. А уж когда доходит до действий мехкорпусов, остается только доставать с полки Донцову — ничего другого в этот вечер просто не будет».

Маршал авиации Голованов А.Е.:

«Я видел точность Сталина даже в мелочах. Если вы поставили перед ним те или иные вопросы, и он сказал, что подумает и позвонит вам, можете не сомневаться: пройдет час, день, неделя, но звонок последует, и вы получите ответ. Конечно, не обязательно положительный… Слово «я» в деловом лексиконе Сталина отсутствовало. Этим словом он пользовался, лишь рассказывая лично о себе. Таких выражений, как «я дал указание», «я решил» и тому подобное, вообще не существовало, хотя все мы знаем, какой вес имел Сталин и что именно он, а не кто другой, в те времена мог изъясняться от первого лица. Везде и всегда у него были «мы». … Я ни раз убеждался: сомневаясь в чем-то, Сталин искал ответ, и, если он находил этот ответ у людей, с мнением которых считался, вопрос решался мгновенно…. Сталин нередко говорил, что готов мириться со многими недостатками в человеке, лишь бы голова у него была на плечах… Всякое дело Сталин подчинял определенной, конкретной цели… Сталин очень не любил, чтобы товарищи, занимающие большие государственные посты, особенно политические, чем-то особенно выделялись среди окружающих… Непосредственное общение с людьми, умение устанавливать с ними контакт, заставить их говорить свободно, своими словами и мыслями, а не по трафарету, давало ему возможность вникать во все детали…».

Все же обидно и досадно — до чего мне хилый организм от Реципиента достался!

Стоило лишь погулять часок на ночном «свежем воздухе» — на котором так хорошо думается, как тут же на неделю улёгся в постель с жесточайшей простудой.

Валентина Васильевна костерила меня на чём свет стоит:

— То ему рыбалки, то прогулки… Что тебя чёрт понёс в такой холод шляться по лесу?

Я же задыхаясь, кашляя, сопливя и почти бредя от высокой температуры:

— Душа, мать, за Россию болит.

Бухтит:

— Душа у него, понимаешь, болит… Так напился бы своей проклятущей водки, как это все нормальные мужики делают и спать лёг! Ох и досталось же мне это горе луковое… За что?

Лечила меня как и в прошлый раз участковый врач из Кунцево, а профессор Виноградов сидел рядом, внимательно наблюдал и медленно тлел от зависти.

Впрочем, от врачебной практике в «Кремлёвке», его всё больше и больше отвлекали дела общественные… Ведь ныне он — Председатель Исполнительного комитета «Народного контроля» при Верховном Совете СССР. Его инициатива об ликвидации привилегий для партийной и государственной номенклатуры, неожиданно для нас обоих произвела настоящий фурор.

Наедине, конечно, с возбуждённо горящими под очками глазами, он делился своими впечатлениями об процессах происходящем с «истеблишментом» страны Советов:

— Они, прямо как взбесились, Иосиф Виссарионович! Сами стали всё и вся ликвидировать, да ещё и объявили социалистическое соревнование меж собой — кто сам себе больше привилегий отменит.

Глядя на то, как из ушей профессора шёл дым — а может я просто температурил и, мне всё это чудилось, отвечаю:

— Был «у нас» такой прецедент, Владимир Никитич — «антиалкогольная компания» назывался.

Тот, насторожившись:

— Это та «компания» — после которой «всё» и началось?

Киваю:

— Ага… Так что будьте бдительны: не иначе что-то нехорошее затевается.

А что может «затеваться»?

Не созрела ещё номенклатура, чтоб страну разваливать. И хрен теперь она у меня созреет!

Тьфу, тьфу, тьфу…

Так… Отменят одни привилегии и, тут же придумают себе какие-нибудь другие — по этой части, сей народ весьма изобретателен…

«Круговорот привилегий в природе»!

Как то раз он:

— Жалуются мне на Вас, Иосиф Виссарионович! Как Председателю Исполнительного комитета «Народного контроля» при Верховном Совете СССР.

— Кто? Имя, фамилия, домашний адрес…

— Да очень многие жалуются — артисты, художники, учёные… Даже писатели!

— Ну а Вы что?

— Ну а я пообещал что поговорю с Вами…

— Ну так говорите — слово надо держать, даже перед этой публикой.

Тот, как-то вымученно из себя выдавливает:

Иосиф Виссарионович! Ну нельзя же так?

Удивляюсь:

— Почему другим тиранам можно, а мне нельзя? Чем я хуже них?

Посмотрев куда-то на потолок:

— В обществе растёт напряжение.

— Не в обществе, уважаемый Владимир Никитич, а в части общества — про которое товарищ Ленин как-то вполне определёно сказал. Повторить?

Отворачивается обижено:

— Не надо, я знаю.

Примеряющим тоном:

— Вас кстати, это не касается… Вы врач, а это — профессия, специальность. А этой категории трудящихся, я нигде на трудовою мозоль не наступил.

Конечно «бомонд» весь на ушах, ведь я скинув этих дармоедов с гособеспечения, заставил их заниматься чем-то полезным. А то ведь ниписав пару дерьмовых книжонок, можно было вступить в «Союз писателей СССР» и до конца дней своих ничего не делать, сидя на твёрдой зарплате.

И это касалось всех прочих «творческих» личностей, особенно учёных мужей.

Сейчас же, «как пишется — так и кушается»!

Доход писателя зависит от тиража, а тот в свою очередь — от читательского интереса.

Существует конечно «подушка безопасности» в виде профсоюза писателей…

Но это — другое дело!

Что же касается «растущего напряжения»…

То пусть пока болтают — я даже дал распоряжение Начальнику «Главного управления безопасности» — комиссару 3-го ранга Льву Влодзимирскому, не трогать.

Потом, уже по весне, в стране будет введенно чрезвычайно положение связанное с Продолженной советско-финской войной и не угомонившихся «говорунов» будут в принудительном порядке отправлять заниматься общественно-полезным трудом на свежем воздухе… Затем — уже большая война с Германией, во время которой будет вообще не до разговоров… Ну а там — стерпится слюбится и, такой порядок станет уже традиционным.

* * *

Конечно же, те — «ночные» раздумья, никуда не делись…

От уже решённого вопроса «кто виноват», я перешёл к вопросу «что делать» и, вот тут-то — «завис», как деревянные счёты от введённой перфокарты.

Когда у меня была высокая температура, мне как-то приснились жирные опарыши в синих штанах — которых я травил дихлофосом…

Проснушись я сказал себе:

— Сон в руку!

И решил было разобраться с этой проблемой «а-ля XIX партсъезд»: под каким-нибудь предлогом собрать до кучи всех генералов и командиров званием выше капитана на какую-нибудь конференцию и, травануть всех их оптом фосгеном… Или ипритом… Иль ещё какой гадостью «массового поражения» из арсеналов химических войск РККА.

Там этого «добра» хватает!

Не только своим генералам хватит, но ещё и чужим останется — если напросятся.

А Бог на небе (или кто там меня сюда послал?) отделит зёрна от плевел и агнцев от козлищ в синих штанах.

Кстати, пока не забыл…

По телефону «ВЧ» поставленному прямо возле кровати, звоню наркому химической промышленности и сиплю в трубку:

— Сталин Вас беспокоит… Товарищ Первухин, сколько у нас там уже накоплено боевых отравляющих веществ и каких именно? …Хорошо, перезвоните, я жду.

Как я отношусь к оружию массового поражения, в честности химическому?

Я к нему никак не отношусь, но считаю, что раз оно имеется в арсеналах вероятного противника — то и в наших, оно обязательно должно быть.

А как же иначе?

Михаил Георгиевич навёл справки и, через час, я с полчаса выслушивал про хлорпикрин, фосген, дифосген, синильную кислоту… Иприт обычный, иприт сернистый и иприт азотистый… Адамсит, люизит, хлорацетофен, дефенилхлорарсин, дефенилцианарсил, бромбезилцианид… Придумают же долбанные химики названия — язык сломишь! Кроме этого, про различные смеси этой гадости в разных комбинациях — предназначенные для снаряжения артиллерийских снарядов различного калибра, авиабомб, авиационных выливных приборов, газомётов и так далее1.

Впечатляет и это ещё слабо сказано!

Названые же цифры — пятнадцать тысяч тонн в общей сложности, мне ничего не сказали, ибо мне не с чем сравнивать: сколько химоружия в арсеналах Третьего рейха, положим, мне не известно. А полагаться на данные полученные советской «предупреждающей» разведкой — мне западло в принципе.

Но если танков и самолётов в Красной Армии было столько, что можно было вооружить все армии мира и ещё бы осталось — то подозреваю и, боевых отравляющих веществ — столько, что хватило бы залить все города Германии — от подвалов до самых чердаков.

Сёмка…

А что?

Неплохая идея!

Чем терять своих людей штурмуя прочные каменные здания Кёнисберга, Бреслау, Берлина и прочих — травануть разом всех бывалых эсесовцев, ветеранов Вермахта, седых фолькштурмистов и совсем юных гитлерюгенцев… Да про их — ещё не изнасилованных фрау не забыть. Чтоб хотя бы окупить затраты на эти фосгены, дифосгены и прочие азотистые и, не очень иприты.

А победителей не судят!

А если и будут судить потомки, то не меня а Сталина…

Так я же не Сталин!

Мне похуй.

Я потрогал лоб Реципиента:

«Так, так, так… По ходу у этого дохляка опять высокая температура, надо срочно принять прописанные доктором пилюли»:

— Валентина Васильевна!

— Что опять?

Слабым голосом:

— Головка бобо…

— Ох, ты моё горе… Счас дам что-нибудь, потерпи.

Одно мне ясно: в тридцатые годы в СССР создана очень мощная химическая промышленность. Но как до войны она работала «на унитаз», так и во время онной — продолжила переводить народное добро в бесполезное говно.

Ведь, после 22 июня производство химоружия продолжилось2!

Химической войны так и не случилось и, затратив колоссальные суммы на его производство, советскому народу пришлось тратиться на его хранение, а потом утилизацию.

Не… Так дело не пойдёт!

Я не обвиняю в тупости предков: они ничего не знали и делали всё исходя из каких-то ошибочных предпосылок…

Но я то в теме!

Однако, просто так запросто производство химического оружия не отменишь — даже тирану, деспоту и диктатору — нужен благовидный предлог. Поэтому, я зашёл на проблему издалека и, не долго думая — сделал заявку сразу на химоружие третьего поколения:

— Товарищ Первухин! Советская разведка установила, что западные страны работают над следующим поколением боевых отравляющих веществ — так называемым «бинарным химическим оружием»…

Впрочем, пионерами подобного рода оружия всё равно останутся США, в которых работы по нему начались ещё в тридцатых годах. В своё время интересовался и, в памяти навечно отложилась инфа про американский артиллерийский снаряд «М687»:

— …Суть в чём? Два разделённых перегородкой совершенно безвредных и безопасных при хранении вещества — метилфосфонилдифторид и смесь изопропилового спирта и изопропиламина (Вы записывайте, записывайте, товарищ Нарком!), при применении соединяются и после взрыва дают нервно-паралитический газ фосфорорганического типа.

Услышав в трубке вместо вопроса удивлённо-недоверчивое сопение, продолжаю:

— Вы не знаете, что такое нервно-паралитический газ фосфорорганического происхождения? А почему товарищ Сталин знает? Может Вас стоит больше заниматься своими профессиональными обязанностями, а не просто задавать глупые вопросы?

Отодрав как отстирав, объясняю:

— Это — боевые отравляющие вещества второго поколения, которые действуя через незащищенную кожу и органы дыхания — вызывают поражение центральной нервной системы и, причём так быстро — что человек не успевает надеть противогаз. Впрочем, состоящие на вооружение РККА обычные противогазы от этих химвеществ не спасают…

В СССР про существование это вида боевых отравляющих веществ, стало известно лишь после войны — когда в Дихернфурте-на-Одере (Силезия) был захвачен принадлежащий концерну «И. Г. Фарбениндустри» химический завод «Аноргана Верк ГМБХ» построенный в 1939—1942 годах и предназначенный для выпуска табуна и других ФОВ. Советская разведка якобы «предупреждала» Сталина о сроках «внезапного и вероломного», но и понятия не имела — что в Германии в те же тридцатые годы велись работы над боевыми отравляющими веществами второго поколения — табуном, а затем и зарином с зоманом.

Здесь ещё один аспект: если про существование какого-то оружия у противника неизвестно, то и к его применению армия не готова…

Так ведь?

Что было бы, если бы вдобавок к общей неготовности РККА даже к обычной войне, Вермахтом было бы применено химическое оружие нового типа в виде нервно-паралитических ФОВ?

Страшно даже подумать!

Но в силу целого ряда причин, самого страшного не произошло.

Естественно, Нарком Химической промышленности СССР тоже был «в танке», поэтому ему пришлось долго объяснять прописные для меня истины:

— Вы понимаете, что бинарное химическое оружие — кроет все эти ваши «иприты с фосгенами», как бык овцу? Что от нервно-паралитического газа, бойцов и командиров Красной Армии штатные противогазы не спасут? Что производимые вашим наркоматом отравляющие вещества общеядовитого и кожно-нарывного действия — устарели, как экскременты головоногих моллюсков эпохи раннего Мезозоя…?

Ну и наконец вопрос на засыпку, на который ни один нарком не сможет ответить априори:

— …Так для чего же выпускать заведомо устаревшее оружие?

Намекаю на нехорошие последствия невнимательного отношения к вышеизложенному:

— ЭТО — ВРЕДИТЕЛЬСТВО!!!

Наконец хорошенько «разогрев», перехожу непосредственно «к телу»:

— Как Председатель Государственного Совета Труда и Обороны, приказываю: немедленно и повсеместно прекратить выпуск боевых отравляющих веществ. Тотчас же начать работы над химическим оружием фосфорорганического типа и исключительно (подчёркиваю: исключительно!) в виде бинарных боеприпасов…