Волшебник

Увеличение экспериментальной базы сказалось немедленно и самым положительным образом: меньше, чем за три дня мы вычистили неработающие нити, осталось только разобраться, что ещё можно выкинуть с минимальным ослаблением эффекта, но даже так плетение было на четверть эффективнее моего выброса... если не добавлять поглощение и лечение. Бойцам плетение тоже понравилось: хоть эффект был и очень слабый — плетение питалось от резерва пользователя, а не заряжалось при создании — зато держался долго, почти весь день, а в стрессовой ситуации, когда все процессы в организме интенсифицируются, естественным образом усиливался.

С поглощением и лечением, сколько мы с Серёгой ни бились, ничего путного не вышло: и у меня, и у него плетение работало, а вот у рядовых бойцов — ни в какую, похоже, требовался более развитый резерв. Зато сам Серёга был очень доволен: даже самая скромная дополнительная защита от магических атак, когда постоянно воюешь с чудовищами — это бесценный подарок! Тем более, что "в комплекте" шли и другие полезности. Словом, мы с Серёгой, не сговариваясь, стали разбираться, нельзя ли это плетение — расширенную версию, само собой — сделать долговечнее (на перманент мы пока не замахивались, хотели ещё поэкспериментировать — вдруг получится эффект усилить), но командир нас строго построил и велел сосредоточиться именно на эффекте, пока мы в рейде. В результате командир даже затянул рейд ещё на трое суток сверх запланированных двух недель — чтобы обкатать последнюю версию плетения.

По возвращении в часть мы оба отправили результаты и схемы в Академию и Университет: как пример совместной работы колдуна и чароплёта, а также для дополнительной проверки и, чем чёрт не шутит, внедрения в масштабах страны. Командир сделал ещё три копии — одну отдал научникам части, одну отправил в штаб, а третью — в местный архив, чтобы ни в коем случае не пропало. Да, плетение в среднем ускоряло реакцию всего-то процентов на десять — но зато на весь день и без побочных эффектов (по крайней мере, мы их не нашли), в отличие от всем известной спецназовской ускорялки, время реакции сокращавшей втрое — но лишь на час и ценой полугодового старения организма.

По возвращении из рейда, я неожиданно понял, что мрачная тоска, одолевавшая меня на обратном пути, не только где-то потерялась, но и не спешит возвращаться: интересные исследования, опасная служба и уважение солдат — честно заслуженное и от того ещё более приятное — наконец-то одолели мою депрессию. Хвостик, честно изображавший моего фамильяра в течение всего рейда, теперь смело ползал повсюду, пару раз став причиной забавных казусов.

Командир, видимо, решивший лично "взять на карандаш" моё состояние, после рейда долго и вдумчиво полоскал мне мозги, без особого, правда, результата: я и раньше-то был не особенно общительным типом, тем более после Магадемии, а разрыв с Владой эту черту лишь усилил. Впрочем, судя по всему, разговором командир остался удовлетворён, во всяком случае, мне он ничего не сказал. Сам же я для себя решил, что эту страницу своей жизни я закрыл окончательно, и теперь надо начинать новую.

Глава 8. НИОКР.

Наша совместная с Сергеем работа не прекратилась и после возвращения из рейда, благо, на границе наступило некоторое затишье. Из Академии мне прислали благодарность "за улучшение репутации и налаживание связей с общественностью", а вот Сергею из Университета прислали подробные схемы и расчёты той самой спецназовской ускорялки, с описанием методик, в частности — определения побочных эффектов.

Перерасчёт всех параметров плетения занял нас на две недели, но зато, во-первых, подтвердил отсутствие вредных побочных эффектов (рост ёмкости и скорости восполнения резерва пользователя "вредным" назвать никак нельзя), а во-вторых — позволил усилить до стабильных тринадцати процентов ускорение (а некоторые испытатели разгонялись почти на пятнадцать процентов) и увеличить длительность до гарантированных тридцати часов. На этот раз уже нас с Сергеем награждали перед строем, и все солдаты знали, за что — и одобряли.

Разобравшись с "базовой" версией, мы занялись расширенной. К сожалению, ни в Академии, ни в Университете никаких дополнительных материалов по теме не нашлось, и нам пришлось доходить до всего своим умом. Твари к этому времени уже оправились после рейда и снова стали регулярно нас дёргать, а к нам потекла статистика из других гарнизонов. Общее количество пострадавших в стычках сократилось не сильно, зато состав изменился очень заметно: почти на четверть уменьшилось количество погибших, а тяжелораненых стало меньше и вовсе вдвое — теперь основную массу составляли ранения средней тяжести и лёгкие. Солдаты нашим плетением были довольны, дежурная группа вообще вешала его на себя при заступлении на пост, чтобы потом не тратить время на выезде.

Но мы с Сергеем, как одержимые, продолжали "воевать" с поглощением и лечением, практически переселившись в лабораторию части — хоть и весьма скромную, но вполне функциональную. Научники вскоре тоже заразились нашей идеей — не до фанатизма, всё-таки в бой они не ходят — скорее, восприняв её как вызов своим мозгам. А мы и не против, я — так точно, у меня с теорией и в школе не особо хорошо было. "Совместный труд для моей пользы — он объединяет!" — не мог не вспомнить я Петруччо, когда после очередного мозгового штурма рассчитанные параметры оказались похожи на наблюдаемый результат, и мы с радостными воплями стали бросаться друг другу на шею... Потребовалось ещё почти два месяца упорных исследований, перемежаемых регулярными вылазками, чтобы получить окончательный вариант. К сожалению, моё предположение о необходимости тренированного резерва подтвердилось, даже более того: личные особенности давали разброс эффективности чуть ли не на порядок — абсолютно нормальное явление для колдунов, но не для чароплётов, видимо, не зря некоторые называют нас "чароплётами наизнанку" — правда, применительно к внешней магии. Впрочем, эти мысли меня тревожили меньше всего. Прошло уже почти трое суток, как я повесил на себя последнюю версию нашего плетения, а оно и не думало развеиваться! И даже следов деградации нитей не наблюдалось, наоборот, узор чуть-чуть изменялся с течением времени, подстраиваясь под мои внутренние манапотоки — можно сказать, "дышал" в такт со мной... и я постепенно привыкал к этому состоянию. Ещё больше улучшилось восприятие мира вокруг — и радиус, и точность, а ещё появилась возможность по-настоящему фокусировать внимание, дотягиваясь чуть ли не на сто метров почти без потери "зоркости". Но самым неожиданным оказалось не это. Я теперь гораздо лучше чувствовал потоки воздуха вокруг себя: когда двигаешься по-настоящему быстро — именно воздух мешает сильнее всего. Теперь же я мог заставить свою чешую вибрировать в такт микроскопическим вихрям вокруг меня, отталкиваясь от них каждой чешуйкой, вместо того, чтобы сквозь них проламываться. Одежда, конечно, мешала, но даже так под разгоном я стал двигаться быстрее и тратить на это меньше сил — и именно на эти тренировки я и тратил теперь свободное время, пока мои не столь выносливые соратники обнимались с подушкой. Ну и ещё на тренировки с оружием. Без разгона, даже наоборот, специально медленно, чтобы отработать движения. Учить меня взялся, как ни странно, Гаврилыч, который оказался не только очень опытным знатоком реального боя, что было вполне ожидаемо, с его-то послужным списком, но и, внезапно, полным мастером сразу нескольких школ фехтования.

— Стар я уже сам-то железками махать, а вот тебя поучу малость, должно хорошо пойти... Я и сам когда-то тоже был стройный, ха! Не веришь? Ну, не верь сколько хочешь, но именно так оно и было... И на шпагах, и на рапирах — и с дагой в паре, и на саблях, и на мечах — и на двуручных, и со щитом, и с мечеломом... А уж алебарды да копья... Словом, всё перепробовал! — Вот в это уже верилось больше, чем в былую стройность Гаврилыча, подбиравшегося уже к двум центнерам веса... Хотя посмотрев, как нежно он берёт своими пудовыми лапищами рапиру со стенда, спорить с ним вслух я бы никому не посоветовал.

— Ты как тот ёжик, сильный, но лёгкий... только быстрый. Чуешь в чём разница? Вот и молодец! А оружие для тебя подобрать будет непросто, стандартный пехотный тесак для тебя тяжеловат будет... разве что офицерский... — Гаврилыч хмыкнул: в его медвежьих лапах и тяжеленная пехотная сабля смотрелась едва ли не игрушкой. — Рогатина и алебарда тебе тем более не пойдут... Ладно, давай-ка мы посмотрим, что у меня тут завалялось, да попробуем, как оно пойдёт. Вот давай с этой парочки начнём. — Вытащенные на свет парные мечи на первый взгляд от обычных отличались несильно — поуже пехотных, подлиннее офицерских, да изгиб чуть другой... но были втрое легче и в руке лежали совершенно по-другому.

— Смотри-ка, а вот это, похоже, как по тебе делали! — Из очередного закутка Гаврилыч вытащил нечто... Вполне обычный сабельный клинок почти метровой длины крепился к мало уступавшей ему рукояти. Держал он это буквально двумя пальчиками — да он и тяжёлый двуручник так же держал, но даже с моего места оружие казалось лёгким. А Гаврилыч пояснил, улыбаясь в усы. — Вот, трофей с западной границы, нагамаки называется. Интересная штука, вроде совни, только наоборот — клинок длиннее, в целом покороче и вообще меч...

— А вот эту-ка прелесть попробуй! — Я начал всерьёз подозревать Гаврилыча во владении пространственной магией, как минимум — на уровне магистра... старшего — столько всяких неприметных закутков оказалось в небольшом, в общем-то, здании армейского склада. А если учесть, что где-то здесь же ещё и его личное жильё, и легендарный самогонный аппарат — мои подозрения никак нельзя назвать необоснованными. На этот раз Гаврилыч вытащил довольно длинное — метра три, наверное — копьё, с очень широким прямым наконечником... Я бы даже сказал, что наконечник больше походил на лезвие двуручного меча — в ладонь шириной, метр длиной... Вот только весило это копьё довольно мало — лезвие было очень тонким.

Обучение моё продлилось до самого окончания службы — мне и оставалось-то едва четыре месяца. Даже как-то не захотелось из армии уходить, но контракт надо блюсти.

— В общем, Шива хвостатый, забирай всё, да не забывай тренироваться. Не могу я сейчас сказать, что тебе больше подходит, а голого отпускать — не дело! — Гаврилыч был настроен решительно.

— Да как же, Фёдор Гаврилыч... Оно же всё мало что на балансе, так ещё, небось, и стоит больше, чем я за всю жизнь денег видел! — Я реально опешил. И нагамаки, и копьё-меч, и парные дао, и словно сошедшие с картин про жизнь аристократов Старой Империи даги, и даже банальный бердыш — словом, всё то оружие, с которым меня Гаврилыч тренировал, действительно было очень качественным — это понимал даже я, от оружейных дел далёкий — а потому не могло быть дешёвым.

— Ты, Шива, судьбу-то не гневи. Ваше с Серым плетение, считай, каждый день кому-то жизнь спасает, а это, уж поверь старику, подороже золота будет. И вот что. Таскать всю эту кучу железа тебе явно не с руки, да и секрет мой ты, поди, уже разгадал, да ни с кем не поделился. Так что вот тебе презент за сообразительность да молчание. — Сияющий, как начищенный самовар (и почти такой же круглый), Гаврилыч протянул мне четыре широких браслета из простого железа. — Давненько я всякие погремушки не делал, ой, давненько, но, вроде, не разучился! Старый конь борозды не портит!

Он застегнул браслеты поочерёдно на моих руках, а потом, накрыв своей лапой мою руку на древке копья, сказал "Смотри!" — и копьё исчезло... А я вдруг понял, что оно тут, рядом, под рукой, и я могу его в любой момент достать. Заворожённо я смотрел, как весь — теперь уже мой — арсенал исчезает в какой-то разновидности пространственного кармана.

— А-бал-деть! — только и смог выговорить я. Вытряхнув в руки копьё, сделал им пару махов, не останавливаясь, сменил его на бердыш, затем на тесак, вытряхнул парный, попытался достать пару даг... и замер, не достав последний клинок.

— Ты чего? — удивился Гаврилыч.

— Не идёт! — тихонько прошептал я. — Боюсь, если дёрну посильнее — сломаю!

Гаврилыч внимательно осмотрел все браслеты, даже обнюхал. Потыкал задумчиво пальцем в мечи и медленно проговорил:

— Да, недоработка, однако. Действительно, давно я артефактами не занимался, а тут ещё и ты клиент непростой... Словом, больше трёх за раз не доставай. Сломаться — не сломается, конечно, но ничего хорошего всё равно не выйдет.

Я осторожно выпустил один меч и он убрался в карман. Гаврилыч опять нахмурился.

— Ну-ка, отпусти меч! — Я разжал пальцы, второй меч исчез тоже. Гаврилыч похмыкал. — Вот ведь как... Словом, карман этот — он, похоже, в один конец работает. Как в него вещь положить — ты знаешь, а вот как её обратно отвязать — даже я что-то не соображу. Пока в руках держишь — вещь есть, а как выпустишь — в карман возвращается, так что потерять оружие тебе теперь не грозит. Но и нового много завести тоже не получится — карман небольшой совсем.

— Ну и хорошо! Значит, буду со знакомым тренироваться! Царский подарок, Фёдор Гаврилыч!

— Хех, может и царский... Ладно, давай двигай, Шива, время уже!

Глава 9. Дом, милый дом.

Путешествие домой — меня ждали ещё две недели отдыха перед окончательным переводом в Управление Экологии — должно было занять четверо суток, большую часть которых предстояло провести в поезде. Наверное, можно было бы просто пешком пробежаться, и быстрее, и дешевле, но я банально и бессовестно заленился. Никаких особенных планов у меня не было: глубже разбираться в своём именном плетении мне тупо мозгов не хватает (и таки да, мне выпала редкая честь дать ему название, теперь оно везде официально значилось как Малый Адреналин Шивы — с намёком на Большой, который с поглощением и лечением), для тренировок с оружием требовалось свободное пространство, а больше мне ничего в голову и не приходило. Так что я купил пару книжек и всю дорогу провалялся на койке, отвлекаясь только поесть да изредка размяться.

Родной город встретил меня мелкой осенней моросью, низкими унылыми тучами, мерзким ветром и хмурыми лицами. Все мои одноклассники давно уже закончили школу, отслужили и разбежались, кто куда. Делать мне здесь было совершенно нечего, наверное, даже и приезжать не стоило... Несколько расстроенный такими мыслями, я направился к дедушке Вано — поем, поболтаю, узнаю свежие сплетни...

— Здравствуйте, дедушка Вано! А вы совсем не изменились! Надеюсь, что и кухня ваша по-прежнему хороша! — На самом деле, за четыре года моего отсутствия Вано заметно сдал: больше стало морщин, сильнее ссутулилась спина, тяжелее опирался на палку — а раньше иной раз и вовсе её не брал. — Вы меня не узнаёте? Коля, Коля Васин! По вашему совету заключил контракт на обучение, только не с картографией и не с ресурсами, а с экологией, отучился в Магадемии, отслужил на границе, теперь вот прибыл долги возвращать. Две недели отпуска, ну, десять дней осталось, и на новую службу! Если бы не ваши советы тогда — фиг бы что у меня получилось! Зато теперь — прошу любить и жаловать, Шива, боевой колдун, средняя и ближняя дистанция, скоростная рукопашка и антимагическое подавление. — Я официально поклонился слегка опешившему старику и виновато развёл руками. — И простите, что уехал, не попрощавшись — поезд был в тот же день, едва успел барахло своё упаковать...