Далее 'Иванов' мог наблюдать редчайшее зрелище — потрясенные до глубины души германские офицеры в званиях генерал-полковника и полковника, но, военной разведки.
— Простите, Вы шутите? — только и смог выдавить из себя через пару минут Остер, по роду деятельности хорошо знавший реалии СССР.
— Я точно, слово в слово, процитировал Вам слова моего Верховного Главнокомандующего, сказанные им на инструктаже, состоявшемся перед поездкой — отчеканил 'Иванов' — даю Вам слово офицера, что все именно так и было.
— Благодарю Вас за подробное разъяснение — поспешил загладить намечавшийся конфликт фон Штюльпнагель — а как, по мнению маршала Сталина должна выглядеть политическая модель Германии, и каковы взаимные гарантии сторон?
— По мнению маршала Сталина — 'Иванов' оценил то, что фон Штюльпнагель упорно называет Императора по воинскому званию, это был хороший признак — ГДР будет президентской или президентско-парламентской республикой, с системой альтернативных выборов, в которых будут участвовать упомянутые выше политические партии; интересы СССР должны гарантироваться специальным договором, составные части будут иметь такое содержание — Советский Союз будет владеть всеми германскими газетами, радиостанциями, иными средствами массовой информации на срок до 2099 года, кандидатуры новых президентов и канцлеров Германии в обязательном порядке будут согласовываться с СССР, без этого их избрание/назначение будет невозможно, кроме того, каждый новый высший руководитель ГДР, перед вступлением в должность должен будет подтвердить этот договор своей подписью; ГДР будет предоставлять свою территорию под размещение советских войск (попросту говоря, пересказывается содержание секретного договора ФРГ — США 1949 года, составной частью которого является т.н. 'канцлер — акт' — в АИ МВ Сталин решил не изобретать велосипед, а воспользоваться американскими наработками из мира 'Рассвета' В.Т.).
— Что же касается гарантий Германии — позволю себе напомнить Вам, господа, предысторию как прошлой Великой войны, так и нынешней: в 1914 году наши страны столкнули в истребительной войне, ради интересов Великобритании, Франции и США, для того, чтобы английская промышленность и финансы избавились от германского конкурента, постепенно вытеснявшего их с рынков, чтобы Франция вернула себе Эльзас и Лотарингию; также и затем, чтобы Англия и Франция продолжали получать дешевое российское сырье, а не конкурировать с российскими товарами, произведенными на германском оборудовании; отдельно следует упомянуть нефтяной фактор — нефтяная промышленность России понемногу вытесняла из Европы американцев и англичан, тем самым нанося колоссальный ущерб семействам Рокфеллеров и Ротшильдов, оттого то полковник Хауз, креатура Рокфеллеров, делал все, от него зависящее, чтобы ослабить Россию, ну а перечислять достижения сэра Генри Детердинга, полагаю излишней тратой времени; предлагаю также, господа, вспомнить историю взлета некоего ефрейтора баварских стрелков, точнее, роль, которую в этом взлете сыграли господа Ханфште́нгль и Гесс — у нас есть все основания считать, что первый осуществлял финансирование НСДАП на деньги Рокфеллеров, а второй тесно связан с известными британскими кругами, ориентирующимися на Ротшильдов.
— Пожалуйста, господа, поправьте меня, если я не прав — но дважды за 30 лет мы убивали друг друга во имя чужих прибылей, ради того, чтобы чужое процветание не было поколеблено.
Фон Штюльпнагель и Остер переглянулись — и на вопросительный взгляд генерал-полковника, опытнейшего строевика и генштабиста, но, в силу специфики службы хуже осведомленного в хитросплетениях теневой политики, Остер утвердительно прикрыл глаза, подтверждая правдивость сказанного 'Ивановым'.
'Иванов', естественно, заметил эту безмолвную беседу — и еще раз убедился в правильности взятого им направления, в котором упор делался на максимальную откровенность беседы.
— Закономерен вопрос, господа — а каковы гарантии Германии на будущее?
— Поскольку есть все основания считать, что англосаксы останутся врагами России и в будущем, причем, любой России — неважно, красной или белой, имеет смысл сделать своего рода 'инженерную прикидку' на будущее.
— Я не хотел бы вдаваться в детали — надеюсь, Вы меня простите — но у нас есть стопроцентная уверенность в том, что в будущем противостоянии ключевыми видами вооружения, если Вы позволите так выразиться, стратегической триадой, станут высокие технологии, финансы и мировой рынок — а классические Вооруженные Силы будут играть обеспечивающую роль.
— В связи с этим у нас вызывает массу вопросов, какие истинные цели преследует т.н. 'план Моргентау' (в РеИ план Моргентау появился в 1944 году, в АИ МВ он был составлен раньше В.Т.) — полагаю, господа, Вы знаете, что планируют американцы?
Немецкие офицеры смотрели на 'Иванова' с некоторым недопониманием — во-первых, то, что он говорил о предполагаемом устройстве Германии и отношениях Германии с СССР мало напоминало положение младшего партнера — называя вещи своими именами, это было смесью положения фарватерного союзника и оккупированной страны, во-вторых, им были непонятны столь мрачные намеки применительно к плану Моргентау — абвер сумел выяснить примерное содержание американских планов, но не более того — несомненно, это был смертный приговор Германии, но, судя по тому, что говорил 'Иванов', русские считали этот план направленным против них.
— Простите, герр 'Иванов', но, то, что Вы предлагаете, мало похоже на положение младшего партнера — скорее, это похоже на условия, предлагаемые фарватерному союзнику — фон Штюльпнагель был прямолинеен.
— Герр фон Штюльпнагель, война между нашими Империями не была нужна ни нам, ни вам — тем не менее, за неполных 30 лет Германия развязала две Великих войны против моей страны — 'Иванов' был не менее прямолинеен — и, при всем моем, поверьте, глубочайшем уважении к германской военной элите, Вам не удалось остановить подстрекаемых англосаксами политиков.
— С нас хватит — прошлая Великая война стоила жизней четырнадцати мужчин из нашей фамилии, на нынешней погибли двое моих братьев и шестеро кузенов; я не хочу, чтобы через 20 или 25 лет моему сыну и племянникам вновь пришлось сражаться с Германией — поэтому мы будем строжайше контролировать германскую деловую элиту, политиков, прессу, армию и флот, секретные службы — 'Иванов' позволил себе искренность, прекрасно понимая, что эмоции тоже являются оружием в переговорах, будучи своевременно и правильно проявлены.
— В Вашей стране издавна боролись проанглийское и прорусское течения — мы уважаем и ценим наших друзей, но, они не могут справиться в одиночку, поэтому мы приложим все усилия, чтобы навсегда искоренить враждебные нашей стране течения; это невозможно без установления жесткого контроля сроком на пятьдесят лет, но, конечно, по мере достижения поставленных целей, заключающихся в максимально полной интеграции Германии в руководимое Советским Союзом евразийское пространство, контроль будет постепенно смягчаться.
Немцы внимательно слушали советского разведчика, внутренне соглашаясь с его аргументами, поскольку они были подобраны с учетом немецкого менталитета, с его абсолютизацией силы, с его принятием права сильного — а русские убедительно доказали свою силу на полях сражений, так что подчинение воле победителя было приемлемо; и удачно дополнены толикой сентиментальности и холодного гнева, когда речь зашла о его погибших близких — это тоже было близко и понятно немцам.
Другое дело, что им надо было прояснить советскую позицию до конца.
— Герр 'Иванов', Вы упомянули план Моргентау — какого Вы о нем мнения? — спросил Остер.
— Это смертный приговор Германии, который, согласно замыслу англосаксов, должен быть приведен в исполнение нами, с целью сделать неизбежным наше поражение в будущей войне с англосаксами — пожал плечами 'Иванов'.
— Простите, ГРУ располагает полным текстом? — уточнил Остер.
— Что касается основной части плана — да, но, судя по некоторым моментам, не исключено наличие дополнений или приложений к плану, до которых мы не сумели добраться — честно ответил 'Иванов'.
— Простите — Остер был настойчив — я хочу просить Вас об услуге — подробно рассказать содержание плана.
— Это возможно — спокойно ответил полковник — но я предлагаю поступить проще — прочитайте его сами, господа.
Последовавшая вслед немая сцена вполне впечатлила бы Гоголя — такой уровень открытости, мягко говоря, не слишком типичен для разведок.
Тем временем, 'Иванов' достал из портфеля черную кожаную папку, открыл ее, достав оттуда несколько скрепленных листов бумаги.
— Прошу прощения, господа, в моем распоряжении есть единственный экземпляр — извинился он.
Первым читал фон Штюльпнагель — естественно, прочитанное произвело на него сильнейшее впечатление, несмотря на то, что боевой генерал был мало похож на выпускницу монастырского пансиона. Закончив чтение, генерал-полковник молча передал бумаги Остеру — полковник управился быстрее, причем, как заметил фон Штюльпнагель, Остер не выглядел удивленным — скорее, полковник производил впечатление человека, чьи плохие предчувствия оправдались.
— Я Ваш должник, герр 'Иванов' — серьезно сказал Остер — этот документ подтверждает те отрывочные данные, которые мы сумели собрать — все совпадает, американцы, при активном содействии англичан, готовят уничтожение единого немецкого государства — подготавливая раздробление Рейха даже, фактически, не на три государства, как тут написано, а на восемнадцать, по сути дела, независимых земель, полное уничтожение германской армии как института государства, не только военной промышленности, но и вообще всей тяжелой промышленности Германии, в частности, промышленного района Рура, с последующим превращением Германии в сугубо аграрную страну, уничтожение высшего образования, с понятными последствиями для германской науки (излагается суть плана Моргентау, существовавшего в РеИ. В.Т.).
— Позвольте задать Вам еще два вопроса?
— Я к Вашим услугам, герр Остер — кивнул 'Иванов'.
— Вам что-то известно о планах сокращения населения Германии на 25 миллионов человек?
— Такая информация была, но точно ее подтвердить не удалось — возможно, речь идет о каком-то дополнении к плану Моргентау — ответил 'Иванов'.
— Простите, речь идет об использовании англо-американцами нацистской практики? — спросил фон Штюльпнагель.
— Точной информацией мы не располагаем — судя по отрывочным данным, речь идет о применении к немецким мужчинам практики принудительной кастрации — ответил 'Иванов' — предположительно, именно поэтому и оговаривается обязательная регистрация мужчин, начиная с 14 лет (не располагаю точными данными, но подобные версии слышать доводилось неоднократно; принудительная кастрация была законодательно оговорена в некоторых штатах США, в описываемый период, как мера профилактики асоциальных элементов В.Т.).
— Это смертный приговор Германии — спокойно констатировал фон Штюльпнагель.
— Полностью с Вами согласен — наклонил голову 'Иванов' — будет территория, на которой когда-то была Германия, территория, на которой будут жить люди, с той или иной долей немецкой крови в жилах — но Германии больше не будет, никогда.
— Второй вопрос — напомнил о себе Остер — почему Вы считаете этот план смертным приговором не только нам, но и Вам?
— Все просто, герр Остер — совокупный экономический потенциал англосаксонских стран составляет примерно 55-60% от мирового экономического потенциала — ответил 'Иванов' — наш, даже если мы получим преимущественное право разграбления Германии, составит где-то 10-15% мирового экономического потенциала, и то не сразу — предприятия надо демонтировать, возвести цеха, перевезти оборудование, смонтировать его на новом месте, обучить персонал.
— С учетом наших потерь, и отсутствия сильных союзников, англосаксы просто раздавят нас за счет экономического превосходства — хотя, возможно, это произойдет и не сразу, а после некоторой мирной передышки.
— Да, конечно, мы дорого продадим свои жизни — но нашей страны тоже не станет, как и нашего народа — с ледяным спокойствием закончил 'Иванов'.
— Можно сказать, что в отличие от прошлой Великой войны, англосаксы приняли обратную последовательность — тогда планировалось сначала уничтожить нас вашими руками, и, только затем добить вас, сейчас же — наоборот.
— В том же случае, если мы принимаем Ваше предложение? — жестко спросил фон Штюльпнагель.
— У нас будет примерно 25-30% мирового экономического потенциала — и, с учетом и наших, и ваших традиций стремительного экономического роста — хорошие шансы быстро его увеличить — ответил полковник — вначале, конечно, нам придется посидеть в стратегической обороне, но уже через 5-10 лет ситуация может существенно измениться.
— Каковы Ваши взгляды на будущее Вермахта? — не менее жестко спросил фон Штюльпнагель.
— По мысли маршала Сталина, значительно уместнее будет название Фольксармее — уточнил 'Иванов' — сухопутная армия мирного времени, комплектуемая по призыву, численностью в 15-20 дивизий, с танковыми войсками, полноценной артиллерией, частями усиления; разумеется, новая Германия должна иметь полноценные ВВС и ВМФ.
— В случае развертывания Фольксармее — все может быть, нельзя исключить вероятность новой большой войны в Европе — на складах и базах хранения, находящихся под совместным контролем Фольксармее и Советской Армии, будет находиться комплекты вооружения и военной техники еще на 80 дивизий.
— Офицерский и унтер-офицерский корпус Фольксармее будет состоять из граждан Германии, имеющих должную квалификацию, не состоявших в преступных организациях, и, непременное условие — не замешанных в военных преступлениях против граждан СССР.
— Двадцать дивизий — это немного — заметил генерал-полковник.
— Хотелось бы обратить Ваше внимание на следующие моменты: во-первых, Германия потеряла треть мужчин самых активных возрастов только убитыми, поэтому демографическая ситуация еще долго не позволит развертывать большую армию мирного времени; во-вторых, это только сухопутные войска, без ВВС и ВМФ; в-третьих, с изменением демографической ситуации размеры Фольксармее будут увеличены — обстоятельно ответил полковник.
— Если я правильно Вас понял — военнослужащие Вермахта могут служить в Фольксармее, даже если это люди не левых взглядов? — уточнил фон Штюльпнагель.
— Да — согласился 'Иванов' — например, маршал Сталин назвал в качестве приемлемого для СССР главкома Фольксармее генерал-фельдмаршала Роммеля — это, разумеется, только в качестве примера.
Немецкие офицеры задумались — об оппозиционных настроениях фельдмаршала знали очень немногие люди, так что либо ГРУ имело своих агентов среди заговорщиков, либо русские сумели просчитать вероятных участников заговора, что было менее вероятно.
— Только тех, кто не воевал против Вашей страны? — еще раз уточнил фон Штюльпнагель.
— Простите, почему же? — 'Иванов' слегка поднял бровь — Если такой достойный офицер, как генерал-полковник Гудериан сочтет возможным принять командование Панцерваффе новой германской армии, то Советский Союз не будет иметь ничего против этого.
