— Знаю.
— Ну, и твой сын, который считалс...., был лучшим Бойцом, этот вызов принял.... Ну а этот...., случайно задел ножную жилу...., пошла кровь. Мы конечно пытались..... но ты сам понимаешь.....
— Когда я отдал своего сына в вашу Банду..., разве я не предупреждал вас, чтобы вы оберегали его от малейшей опасности...?
— Мы....
— Заткнись! Я предупреждал тебя об этом? ...Заткнись! Так какого Злыдня, ты позволил ему выйти на поединок против этого скорпиона? ....... Говори!!!!
— Мы уговаривали его это не делать. Но он уперся как...... Он сказал, что коли уж он счита...., является лучшим Бойцом Банды, — то драться с бросившим вызов, — его законная привилегия. Да и кто думал, что этот недомерок сможет....
— Однако он смог....
— Да ведь это была случайность. Этот недомерок..., да он у нас навроде шута был. Его всерьез никто не принимал. Он даже не член банды..., он так, — ручная обезьянка Кастета...., да сам посмотри, многоуважаемый господин Эрд Потус, на его нож... Это же детская игрушка...., если бы он не попал в ножную жилу......
— Но он попал.....
— Да многоуважаемый господин Эрд Потус, — он попал.....
Разговор этот доносился до Бумбы, пробиваясь сквозь набат гудевший в его голове. Очнулся он, примерно минуту назад и поначалу решил, что находится в полной темноте. Но потом, сквозь веко пробились световые пятна, и Бумба понял, что просто не может открыть глаза. Он попытался помочь себя руками..., но сразу понял что просто не чувствует их... потом пришла жуткая боль, от которой он, на доли секунды снова потерял сознание, но эта же боль, его и воскресила.
Болело все. Кажется на всем его теле, не было и малюсенького местечка, которое бы не ныло от страшной боли. Каждый вздох, — вонзался в легкие тысячей зазубренных кинжалов. Малейшее движение, — вызывало желание умереть. В глубине его тела зародились жуткие спазмы, жгучая смесь полупереваренной еды, желудочного сока и крови поползло вверх, обжигая гортань, и сквозь полураздробленные челюсти вырвалась наружу....
— Эта мразь мне ковер испортит, сбрось его оттуда.
Последовал быстрый пинок, принесший Бумбе сладостное забытье, и помешавший ему дослушать остальной разговор.
— Зачем вы его так отходили?
— Ну ребята типа, — так расстроились. Они, эта, уж очень любили твоего сына.
— Когда ты врешь, — ты начинаешь часто моргать и постоянно говоришь слова "типа" и "эта". Так зачем вы его так сильно избили? Может, не хотели, что бы он рассказал свою версию?
— Да нет..., нет, клянусь тебе..., я бы не посмел тебе врать.... Ну, может я легонько приукрасил правду, — ребята скорее испугались твоего гнева, чем....
Но во всем остальном, — я сказал чистую правду.
— Вот сейчас, — ты вроде не врешь. И тем не менее, прежде чем я приму какое-нибудь решение в отношении тебя и твоей банды, — будет проведено тщательное расследование... и молись своим богам, чтобы я не поймал тебя, хоть на малейшей лжи!
— А с этим что?
— А это уже не твоя забота. П*шел отсюда.
После того как Кривой поспешно удалился, многоуважаемый господин Эрд Потус, — обратился к человеку, до той поры почти незаметно стоящему в углу комнаты.
— Я хочу, чтобы ты тщательно расследовал это дело. Я хочу знать все. Все что делалось, говорилось и думалось за последние несколько дней.
Этому, — позови врача, и предупреди его, — что если Это, помрет раньше, чем я узнаю правду, я прикончу всех его родных.... Я хочу, чтобы его лечили, как сына Мэра. Я хочу, — чтобы к тому времени, когда мои палачи примутся за него, — он был бы полностью здоров. Если он умрет до того, как его проведут через все ступени боли, — я буду очень разгневан. ... Ты понял меня?
И пусть мне доставят...., как там сказал этот шакал? Ну, кто хозяин этого скорпиона?
— Кастет.
— Да Кастет, что ты о нем знаешь?
— Хороший парень. Один из самых перспективных... неделю назад мы предложили ему работать на нас. Помнишь.....?
— А этот. Да толковый парнишка. Жаль что.....
— А может это была интрига против него? Ну, сам понимаешь....
-Моего сына убили ради какой-то внутришакальей интриги?
— Ну, смерть действительно могла быть случайностью... Может....
— Может ты прекратишь болтать и займешься делом?
— Да. Прости меня многоуважаемый господин Эрд Потус. Позволь мне удалиться.
Когда Бумба очнулся в очередной раз, — чьи-то заботливые руки осторожно смазывали его тело, чем-то влажным, склизким и прохладным. После этой процедуры, — боль ослабевала, и приходило некоторое успокоение.
Сквозь многочисленные повязки, почти полностью скрывающие его голову, — Бумба расслышал негромкое бурчание, — Это же надо. Почти полный кувшин Ицинского Бальзама, истратил на этого Скорпиона. Он же стоит целую сотню золотых. Да за такие деньги.... А главное, зачем я его лечу? — Чтобы потом его могли запытать до смерти!!! Какая бессмысленная профанация моего благородного ремесла. Об этом ли я мечтал, когда постигал тайны медицины у самого Великого Авицептуса? Да этого кувшина, вполне бы хватило вылечить два десятка благородных воинов, получивших раны при защите границ Государства.
Ишь ты, — да никак он в себя пришел. Быстро. Я думал, что как минимум еще неделю....
На-ко, — выпей-ка это...
К сухим и потрескавшимся губам Бумбы поднесли кружку с каким-то чуть горьковатым, но, тем не менее, — прекрасно освежающим напитком. Он выпил все, после чего сразу впал в забытье.
— Как только больной будет приходить в себя, — давайте ему этого питья, — строго приказал лекарь служке, беспробудно находящимся рядом с Бумбой. — ему сейчас лучше находиться в беспамятстве. Пусть боли и тяжкие раздумья не грызут его душу... Запомни, как это важно, — душевное спокойствие пациента.
И как угораздило такого пацаненка, убить сына самого Понтуса? Он же так мал, что может уместиться в моей сумке! Эх, Боги, — что твориться в этом мире?
Оставим пока нашего героя в его беспамятном состоянии. Тем более, что процесс сращивания переломанный костей, лечение многочисленных синяков, и разрывов внутренних органов, — не есть тема данной книги, и автор искренне считает что читателю он будет не интересен.
Обратим лучше наш взор, на совсем другую часть Города, где в это время происходили события, пусть косвенно, — но все же повлиявшие на ход нашего повествования.
Где-то там, на северной стороне, где город больше походил на райский сад.... Там, где в окружении многочисленных фруктовых деревьев, уютных рощ и полянок с мягкой шелковой травой, стояли городские дворцы Тех Кто Правил... В одном из таких дворцов, в небольшом, (по меркам дворца), но уютном зале, убранство которого говорило как и о изысканном вкусе так и о безграничном богатстве хозяина, — за богато накрытым столом сидели двое.
Попивая вино из покрытых тонкой гравировкой и украшенных драгоценными камнями золотых чаш, они лениво пощипывали стоящие перед ними лакомства и спорили.
Возможно читатель, до этого момента познававший из нашей книги лишь нравы обитателей помоек и уличных банд, — представляет себе это спор, как нечто громкое, напряженное, сопровождающееся битьем посуды, размахиванием кулаками и холодным оружием? — Он сильно ошибается.
Только внимательно вслушавшись в эту неторопливую беседу, пересыпанную взаимными похвалами и комплиментами, — можно было догадаться, что это спор.
— Я отнюдь не умаляю твой опыт и политическое чутье, — достойнейший сенатор Рент Актит Сентус, однако продолжаю утверждать, что в стане наших противников наметилась некая активность, которая не может не настораживать...
— Ах, достойнейший сенатор Цирт Винус Кавдис, — каждые полгода, в их стане обнаруживается подобная активность. Но, как правило, это оборачивается очередным пшиком, выраженным в паре-тройке законодательных предложений относительно общественных уборных. Не заморачивай свою благороднейшую голову такой ерундой. Отведай-ка лучше этих гребешков. Еще сегодня утром, они плавали в море около внешних островов, а к вечеру, приправленные травами Черных лесов, окунутые в Соус Срединных гор, и посыпанные специями далекого Дундустана, — уже лежат перед тобой, трепеща от желание быть съеденными одним из достойнейших граждан нашего Города, и запитыми прекрасным вином с моих личных виноградников. Оцените это, — умоляю тебя!
— Позвольте-ка, — действительно великолепно! Только человек твоих изысканных вкусов, способен подобрать подобное сочетание, — мягкость и острота, легкая горчинка на фоне ненавязчивой сладости.... Великолепно...
— Ну, это не столько моя заслуга, сколько искусство моего повара.
— Но суметь вырастить повара, равного вашему Гумсу, — это подобно искусству опытного садовника, вырастившего дивный цветок... Нам всем надо у тебя учиться ....
— Да, принимаю твою похвалу, как вполне мной заслуженную. Я воспитывал его практически с младенчества. Я кормил его только изысканейшей пищей, дабы привить ему ВКУС. Я приглашал лучших поваров Города, чтобы они учили его.
В своей жизни он не знал ничего, кроме умения распознавать вкусы и искусства приготовления пищи. Я даже к женщинам его не подпускаю, — чтобы не отвлекался от главного, и вот результат!
— Да, истинно Благородного человека, — видно по мелочам. Эти несчастные выскочки, что осмелились вылезти после последних Потрясений, — они еще смеют равнять себя с подлинной аристократией. Недавно я был вынужден быть на, так называемом приеме, который давал этот жалкий Зипис...., — я знаю кабачников, способных устроить куда более достойный прием. Ты бы попробовали подававшееся там вино.... Я сбежал с этого приема, как только закончилась официальная часть, — мне было необходимо срочно промыть желудок от той мерзости, которой он пытался нас пичкать под видом еды и питья. Да свиньи в моих имениях питаются лучше...., по крайней мере, я в этом уверен.
— О -хо — хо, ну и насмешил же ты меня благороднейший сенатор Цирт Винус Кавдис.
Я представляю, что мог подать на стол этот..... мужлан и недотепа. Помните, как он отпил из чаши для мытья рук? Да еще и нахваливал вкус.... Думаю, мне понадобилось бы промывание, только после одного посещения того хлева, в которое он превратил пожалованный ему дворец. Кажется, раньше это благородное здание принадлежало твоему роду?
— Да. Мои комплименты твоей памяти достойнейший сенатор Рент Актит Сентус. Ты так прекрасно ориентируешься в истории Города и населявших его фамилий.
Это здание, должен заметить — одно из древнейших в нашем Городе, принадлежало нашему роду в течении четырехсот лет. Потом, около двухсот лет назад, было отдано в приданное госпоже Аллеи Ресте Кавдис, когда она вышла замуж в род Кордиусов..., и кажется, ее сын женился на племяннице двоюродного брата твоего прадедушки....
— Да, тогда это видимо показалось неплохим вариантом. Жаль, что род Кордиусов столь плохо кончил. Но Смута.....
— Тяжелые времена, порождают нелегкие решения..., но обогащают нас бесценным опытом.
Что возвращает нас к прежнему разговору.... Эти выскочки, которым Мэр благоволит в последнее время, — переходят определенные границы.
— Что ты имеешь в виду благородный сенатор Цирт Винус Кавдис?
— От моего шпиона в стане врага, я узнал, что эти ничтожества, не имея возможности набрать большинство в Сенате, — хотят обратиться к народу.
— В каком смысле?
— Они хотят организовать какие-то волнения, беспорядки, и воспользовавшись ситуацией, ограничить власть Сената в пользу исполнительной власти...
— Неплохо. Сомневаюсь что эти ничтожества, смогли дойти до этого сами, наверное, кто-то из старых родов им это подсказал. Но как они собираются организовать эти волнения? Благородный сенатор Цирт Винус Кавдис, твой шпион не сказал об этом?
— Конечно, благородный сенатор Рент Актит Сентус, я приказал ему это выяснить. Кажется, они заплатили изрядную сумму неким Старшим Братьям. Как я понял, эти люди способны контролировать преступность в Порту и на окраинах....
— Эти люди способны контролировать преступность в масштабах всей Империи, и не только преступность. Иногда мне кажется, что Старшие Браться контролируют всю жизнь Города, от воровства на рынках, до поставок продовольствия.
Однако, еще давным-давно, было заключено что-то вроде соглашения, о том, что они не лезут в политику.
— Наверное, они подзабыли об этом.
— Скорее, им показалось что сила теперь на стороне новых людей. Ну, во всяком случае, — нам отнюдь не помешает показать им кто хозяин в Городе.
— Но городская стража, войско и даже Ловцы, под контролем наших противников.
— Вот и заставим их выполнять свою работу. Возмутительно, как распоясалась преступность на улицах нашего Города, изнывающего под диктатурой бездарной администрации. Надо положить этому конец.
-..... Возмутительно, как распоясалась преступность на улицах нашего Города. И вину за это я возлагаю на нашу новую администрацию, компетентность которой вызывает у меня определенные сомнения. — Продолжил свою речь лидер аристократической партии, благородный сенатор Рент Актит Сентус. — Мои уши полны жалоб и стенаний простого люда, изнывающего под гнетом преступности.
Бедные люди, — им страшно выйти ночью из собственных жилищ! Невозможно в одиночку отправить жену или дочь на рынок без страха, что по дороге туда их не оскорбят или не ограбят! Страшно отпустить играть на улицу малых детей, — ребенка могут украсть извращенцы.
Преступники даже добрались до таких важных для жизни всего Города институтов, как торговля и снабжение Города продовольствием. Если бы..., многоуважаемый Зипис Аптибал, снизошел до того, что бы спустившись со своего заоблачного трона, посетить городской рынок или Порт, — он бы с удивлением узнал, что цены на хлеб, вино, рыбу и другие продукты, за последние несколько дней подскочили в цене более чем в три раза!
Это притом, что ни войны, ни каких либо серьезных бунтов или волнений в провинциях не наблюдается. Да и урожай в этом году, по сообщениям управляющих моих имений, — ожидается не просто богатый, а пожалуй,один из самых богатых, на памяти нашего поколения. Но цены при этом растут. Как это может объяснить многопочтенный Соправитель Зипис Аптибал?
— Ну растут и растут. Сегодня растут, завтра падают, послезавтра опять растут. — Генерал Зипис Аптибал не слишком интересовался подобными вопросами. Его куда больше волновали состояние армии и подготовка нового карательного похода против горских варваров. — Если уважаемому Сенатору Ренту Актиту Сентусу, стало нечего кушать, — я готов открыть для него кладовые собственного дома....
Веселый смех левого крыла заседающих, и кислые физиономии центра и правого крыла.
— Полагаю, наш многопочтенный Зипис Аптибал, в своем последнем предложении продемонстрировал нам свое знаменитое чувство юмора, слава о котором, разнеслась по всем казармам страны. Надеюсь, он не преследовал цели оскорбить меня, или продемонстрировать свое пренебрежение к бедствиям народа?
Однако это весьма показательное выступление. Оно показывает нам всем, как наша новая администрация печется о тех, кто отправляет своих сыновей служить под знамена наших армий.
