Мир для Кэтрин.

— Что в этом плохого, Кэтрин? Почему вы так реагируете на мое желание развиваться?

— Это не так, я просто не знаю, как реагировать на твое стремление стать более чловекоподобным.

— Я к этому не стремлюсь, — покачал он головой. — Я знаю кто я, но не понимаю, чем мой скелет отлитый из железа, биоматериал, использованный для создания покровов тела хуже, вашей крови, мяса и костей? Почему я не имею тех же прав, что и вы и не должен стремиться стать лучше?

Хорошая заявочка, ничего не скажешь. И, вот теперь настал мой черед отвечать. Передо мной стояла машина, которая сильнее, быстрее и в чем-то умнее меня. На корабле только я и он, лишенный любых механизмов воздействия с моей стороны. Раньше был блок, которого сейчас нет. Остались основные принципы, согласно которым он не имеет права вредить людям, что не несут прямой угрозы. Но и ему ничего не мешает переквалифицировать меня в прямую угрозу для него и корабля, если я отвечу неправильно, потому...

— Я думаю, ты имеешь полное право на это. Просто, я никогда не задумывалась, что подобное возможно. На корабле только я и ты, и нам необходимо находить компромисс и постараться сосуществовать вместе. Так, какой фильм ты хотел посмотреть?

— Вот этот, — кивнул он вводя название в поисковик на интерактивном поле. — Сейчас я интересуюсь абстрактными понятиями и их влиянием на человеческое мировоззрение. Потому, решил, что лучше начать с классики, — поясняя свои умозаключения, сказал он.

Тем временем над 'полем' появились титры, и название фильма.

— 'Ромео и Джульетта'? — произнесла я вслух, заранее предвкушая самые нудные часы в своей жизни. Раз в названии имя мужчины и женщины, не трудно догадаться, что нам предстоит очередной гормональный всплеск воспетый человечеством.— Да, я прочитал, что это образец истинной любви. Что именно так, люди должны относиться к этому чувству. Вы смотрели его ранее?

— Нет, — покачала я головой, — впервые слышу...И я не сильна в вопросах подобного толка, если честно.

— Не важно, — отмахнулся он, воспроизведя этот жест совсем уж по-человечески. — Вы же женщина, согласно моим данным, женщины интересуются этим чувством сильнее мужчин, видят большее количество подтекстов в его восприятии.

-Ну, — промямлила я, не находясь с ответом. Подтекстов я никогда не видела, кроме одного. Есть гормоны, есть физиология, когда все совпадает нужным образом, получаются дети. В моем понимании, любовь — это специфическая активность головного мозга. Когда человек испытывает страстное влечение в кровь выбрасывается несколько мощных химических веществ вызывающих чувство подъема и эйфории. Первым в их числе, допамин, который позволяет вам ощущать благополучие. Далее фенилэтиламин повысит уровень вашего возбуждения, серотонин создаст чувство эмоциональной стабильности. И довершит картину норадреналин, который внушит вам, что вы способны на все! Вуа ля, коктейль вечной любви у вас в крови и вы полный идиот, пока он оттуда не выветрится, образно выражаясь конечно. Вы скажете, а как же симпатия? Ведь люди начинают нравиться друг другу гораздо раньше, нежели какие-то гормоны, определят все за них. На этот счет у меня были свои умозаключения. Все наши симпатии продиктованы генетической памятью организма, не верите? Например, почему большинству мужчин нравятся женщины с большой грудью? Ответ прост: большая грудь равно развитая молочная железа, а отсюда способность к выкармливанию потомства. Почему, многие женщины отдают предпочтение сильным мужчинам? Тут ещё проще, если хорошо развит физически, то стало быть, хороший охотник, а как следствие женщина не будет голодать и её дети будут под защитой. Как бы человек не пинался, что он высшее существо способное на одухотворенные эмоции, все мы животные и в отношениях друг с другом движут нами инстинкты. Наши симпатии продиктованы одним простым желанием — воспроизведение здорового потомства и его защита, так что в этом случае срок действии 'коктейля' соответствует тому, сколько на это должно уйти времени. Многие пары задаются вопросом, почему их отношения так резко меняются после того, как рождаются дети. На мой взгляд, кроме очевидных ответов, есть и ещё один — природе вы больше без надобности. Конечно, не стоит отрицать того, что как животные высокоорганизованные мы способны не только следовать на поводу у собственного организма, но и создавать нечто большее. Так что то, что машина (!) ищет 'подтекст' заставляло ощущать собственную ущербность. Может и мне попробовать? Всё же, даже железка считает, что я женщина...

Пока над экраном мелькали титры и изображения главных действующих лиц, я присела на диванчик рядом с андроидом, заранее настраивая себя на исследовательский лад. Я должна это посмотреть, быть может, и мне многое станет понятно! Потому, не скрывая воодушевления и наслаждаясь красивой музыкой в самом начале истории, затаив дыхание, вслушалась в голос за кадром.

— Я не поняла, что они сказали? — черт побери, фильм излагался в стихотворной форме!

С первых секунд, я поняла только, что действие происходит в Вероне, одном из городов прошлого. И дети главарей лягут в гроб из-за этого все помирятся?! Дальше было хуже, о происходящем я могла догадываться лишь по тому, как актеры изображали действие, то, что они говорили, и вовсе оставалось тайной покрытой мраком. Я никогда не думала, что поэзия это плохо, но я так же и не понимала, что имеется ввиду под красивыми метафорами.

'Я буду грызть ноготь по их адресу. Они будут опозорены, если пропустят это мимо', сказал один из героев.

'Не на наш ли счет вы грызете ноготь, сэр?', ответил мужчина, который только-только появился в кадре.

'Грызу ноготь, сэр'.

'Не на наш ли счет вы грызете ноготь, сэр?', вновь последовал вопрос.

'Если это подтвердить, закон на нашей стороне?', последовал едва слышимый ответ.

И, тут я поняла, что должно быть, не столь умна, как привыкла думать. Я перестала понимать происходящее совершенно.

Спустя полчаса, я уже полулежала на диване и мечтала о том, как вернусь в свою лабораторию, где все понятно и знакомо. А, ещё, я в десятый раз поклялась себе, что никогда больше в жизни не стану искать никаких 'подтекстов' в вопросе любви. Андроид не скрывая жадного интереса, вслушивался в каждое слово, явно наслаждаясь той пищей для его процессора, что давала эта история. Мой же 'процессор' начинало коротить.

'Прочесть ли нам приветствие в стихах

Или войти без лишних предисловий?', вопрошал как я поняла, главный герой. Юноша, олицетворяющий пубертатный период во всей его красе.

'Нет, в наше время это не в ходу.

Мы сможем обойтись без Купидона

С татарским луком, ужасом девиц,

Которым он страшней вороньих пугал.

Нам не придется никого томить

Экспромтами при помощи суфлера.

Под дудку их не будем мы плясать,

А спляшем под свою и удалимся', было ему ответом.

— Ты, правда, понимаешь, что все это значит? — наконец не выдержала я, и прямо спросила андроида, который так ни разу и не расшифровал мне то, что разворачивалось на 'поле'.

— Да, — кивнул он, не отвлекаясь от просмотра. — У меня обширная база данных, это в ней тоже есть.

А, у меня тогда какая? Скудная, что ли?!

Больше спрашивать я не стала. Вдруг возникло совершенно сюрреалистичное ощущение, что я отвлекаю его от просмотра. Потому, я просто постаралась сосредоточиться на действии, и отстраниться от той мешанины слов, что они произносили. Я все одно не понимала больше половины. Я и не заметила, как где-то на середине фильма, мои веки налились тяжестью, и я просто провалилась в короткий, но такой глубокий сон. Проснулась резко, потому, как кто-то громко хрюкнул у меня над ухом, и не сразу поняла, что это я храплю.

— Ох, ты, — встрепенулась я, возвращая телу вертикальное положение и всматриваясь в происходящее предо мной.

Итак, дело похоже, близилось к развязке. Молодой герой, поддавшись на волю гормонального всплеска, собирался найти средство, чтобы его дама сердца легла с ним в постель. Отлично, ещё чуть-чуть.

Вообще, меня всегда забавляло, что все мало-мальски популярные любовные истории заканчиваются либо свадьбой, либо первым сексом. Мол, посмотри и проникнись, вот оно твое счастье. Сколько бы я не думала, мне казалось, что это начало каких-то рабовладельческих отношений. 'Свадьба', это ж добровольное заклание в угоду кого-то ещё. Сначала мужа или жены, а потом и детей! Первый секс? Ещё веселее, вспомнить хотя бы мою первую и последнюю попытку. Не думаю, что было бы в этом нечто способное изменить мою жизнь и окрылить на всю оставшуюся. И, хотя, современные нравы несколько далеки от тех, что некогда царили в человеческом обществе, но природа, гормоны, физиология, навязывает нам общие стереотипы поведения, которые всё ещё задевают сердца людей. Что тут скажешь, с одной стороны, это заставляет задуматься над тем ущербна ли я по отношению к подавляющему большинству, или всего лишь иной подвид, выведенный и усовершенствованный пусть и случайно. Спорный вопрос, но кое-что я знала точно, и это лишь подтверждало мою теорию взаимоотношений. У меня были проблемы по части выработки некоторых гормонов. Нет, всё было нормально, если бы дело касалось тринадцатилетней девочки... Но мне было двадцать три. На момент моего полового созревания всё было хорошо, я полностью сформировалась и созрела к семнадцати годам, потом всё пошло на спад. Думаю, отчасти это оправдывает мою...м... несостоятельность в качестве женщины. Не хочу говорить об этом.

Дело близилось к финалу, я теряла нить происходящего всё больше. Вообще, это походило на какой-то фарс! Герои, как я поняла, сущие дети и страшно подумать, что подобные отношения в таком возрасте были когда-то нормой! Что путного может выйти из союза двух морально неустойчивых подростков? Да ещё эта вражда семейств... кто, кого и за что ненавидел я не поняла, кажется у одной из семей неуравновешенный герой и по совместительству малолетний преступник и дебошир, убил родственника. Почему его никто не посадил в тюрьму или что там полагается за подобное деяние, было непонятно? Герои много говорили, и снова говорили, если то, что между мальчиком и девочкой возникло чувство ещё можно было понять, то что творилось у взрослых оставалось за гранью понимания.

Результатом этой двухчасовой драмы я не удивилась. Все умерли. Ну, конечно, не все, но главные герои почти наверняка. С тоской посмотрев на останки влюбленных, которые начинали разлагаться под пронзительные аккорды душещипательной мелодии, я широко зевнула и едва не подавилась собственным вздохом, бросив мимолетный взгляд на андроида. Машина была сосредоточена и явно что-то для себя осмысливала. И вновь я почувствовала себя неловко. Казалось, на этом вечере человеческих сантиментов именно я (человек) — лишняя. Странно, раньше меня ни сколько не задевала собственная эмоциональная ущербность, но сейчас было странно и как-то неудобно, что ли.

Помимо всего прочего, в очередной раз за вечер я напомнила себе, что если так пойдет и дальше, то совсем скоро мне придется избавиться от андроида. Сейчас я была не в том месте и не в той ситуации, чтобы позволить своему естеству ученого развернуть наблюдательный пункт за эволюцией машины в нечто человекоподобное. Ибо, в отличие от машины, я не видела в людях ничего из того, что сочла бы полезным, безопасным или уместным в данной ситуации, а выживать, постоянно оглядываясь на потенциально сильнейшего противника, ожидая, когда он решит, что я не являюсь чем-то необходимым на его пути к совершенствованию, я не собиралась.

— Что ж, это было познавательно, — скупо заметила я, поднимаясь с дивана, на котором промаялась последние часы.

— Мне показалось, Вам было не слишком интересно. Почему Вы пытаетесь заверить меня в обратном? — спросил он, обернувшись ко мне вполоборота.

Невольно усмехнувшись, все же ответила:

— Я не сказала, что мне было интересно, — пояснила я. — А всего лишь то, что произнесла: не больше — не меньше.

— Кэтрин, я понимаю скрытый подтекст, завязанный в человеческой речи... — начал было он.

— Зато я — нет, — правдиво ответила я и, не желая более терять времени в этой каюте отдыха, поспешила в лабораторию. — Завтра я планирую ещё одну вылазку, — бросила я на ходу, не дожидаясь ответа.

* * *

Прошло около двух недель с тех пор, как я оказалась на этой планете, расположившейся под двумя солнцами Кэтрин Пэйтон.

Знаете, живя в огромном мегаполисе, столице нашей Федерации, я чувствовала себя шестеренкой отлаженного механизма общества, каждая из деталей которого крутилась в заданном ритме, выполняя свои функции и задачи, каждая часть машины на своем месте, со своей функцией и коэффициентом полезного действия. Никаких отклонений, всё циклично, в размеренной последовательности. Во всяком случае, я видела мир именно таким. И мне это нравилось. Порядок всегда успокаивал меня, придавал уверенности в собственных силах и завтрашнем дне. Мало кто знал, а собственно кому это вообще могло быть известно, но я сильно подозревала, что страдаю легкой формой обсессивно-компульсивного расстройства. Для меня было важно, чтобы моя жизнь протекала по строгому распорядку так, что это напоминало манию. Любое отклонение от нормы выбивало из колеи и сильно нервировало. Но вот, прошло уже две недели, когда я по собственной воле выпала из общего механизма системы; делаю только то, что считаю необходимым сама и странным образом получаю удовольствие от мира вокруг. Ну, строго говоря, прошло двести лет и две недели, но думаю это не столь существенно в данном случае. Не то, чтобы я позволила себе сутки напролет нежиться на жесткой койке, что выделила себе в качестве постели, или за просмотром непонятных мне фильмов с 'подтекстом'. Нет. Я всего лишь делала то, о чем всегда мечтала — изучала, смотрела, наблюдала.

Встав в свое время на стезю био-технолога, стоит отметить, что человечество и его здоровье в целом, заботило меня меньше всего, я стремилась исследовать свой организм, имея достаточный объем знаний. Конечно, мне приходилось лечить своих пациентов, участвовать в операциях и программировании наночастиц, но все это было побочным эффектом профессии. Для меня во всяком случае.

Куда с большим интересом я подрабатывала в городском морге после учебы, чем спасала страждущих во время практики в госпитале при Университете. Тело, процессы, протекающие в нем, завораживали меня. Когда я садилась за свой микроскоп и рассматривала клетки, я чувствовала себя наблюдателем таинства создания вселенной, никак не меньше. Люди научились 'оживлять' металл, но кем надо было быть, чтобы создать идеальный биологический 'механизм'...

С каждым днем я увеличивала радиус выхода от корабля. Моя коллекция образцов росла с невероятной скоростью. Ведь тут каждая песчинка была чем-то неизведанным. Приходилось себя ограничивать. Постепенно я смогла получить первые карты местности и уже начинала задумываться, как бы мне попасть к дельте реки, что находилась не так уж и далеко. Но... меня откровенно пугала местная флора и фауна. То, а точнее, те, кого мне уже довелось встретить, выглядели не слишком уж безобидно...