Оборотная сторона зверя. Ч.1. Рейнхард

— Это Рейнхард расправился со своей женой? — резко спрашиваю я, надеясь на эффект неожиданности.

— Если я скажу 'да', ты перестанешь ему доверять?

— Скорее всего.

— Тогда да, это он ее уничтожил.

— Ты говоришь правду, Терайа?

— У правды две стороны, маленькая госпожа, и каждая из них лжива настолько, насколько другая кажется справедливой.

— Не играй словами!

— Лиэ тоже так говорила, — пальцы, лишь наполовину покрытые шерстью, коснулись моей щеки.

— Ты о Нинель? — дергаю головой, не зная, как показать, насколько мне неприятны ее прикосновения, нет, любые прикосновения...

— Я бы не признала другой госпожи.

— И почему для меня делаешь исключение?

— Разве я делаю? — паучиха так округлила глаза, что по их краю стали заметны белки, правда, совсем не белого, а темно-серого цвета.

Что за загадки? На что она намекает?

— Хорошо. Ты хотя бы можешь сказать, кто такая лиэ? Госпожа или, ну, даже не знаю...

— Можно и так сказать. Госпожа... чего-то, кого-то. Тебе выбирать, хотя выбор тобою давно уже сделан.

— Что за бред? Ты наверняка знаешь, что я ничерта из этого не понимаю?

— Знаю, потому и даю шанс разобраться во всем самой. Иначе ты не поверишь.

— Вы все так хорошо меня знаете? Рейнхард поэтому не раскрывает всей правды?

— Тебя к нему тянет, — это звучало как обвинение.

— Да как ты смеешь! — зарычал внутри меня Зверь.

Прижав руки к губам, пытаюсь дышать глубже. 'Ой, что это? — что-то острое кольнуло ладонь. Не может быть! Нащупываю руками небольшие... клыки? — Нет, нет, нет, только не это, пожалуйста'.

Зрение вновь становилось нереально четким и острым. Боюсь даже представить, как выглядели мои глаза. Казалось, что от внутренней мощи я могу подняться над полом, словно ни один из законов всего мироздания не мог перечить моим желаниям. Уверена, что с легкостью смогла бы оторвать у паучихи за раз передние лапы, а потом впиться в ее открытое горло. Ррр... Стоит лишь перетечь в правильную стойку да оттолкнуться как следует. Поддаться инстинктам, разорвать, заклеймить, наказать, чтобы она выла от страха, потому что у меня есть на то Право!

'Господи, что со мной? Неужели я такой монстр? Не хочу, нет, это не правда!'

Внутренности скрутило от ужаса.

'Но паучиха не должна разговаривать со мной в подобном тоне! Это я ее госпожа. Как она смеет указывать, что нужно делать? Указывать мне! Наказать тваррь!' — вопил внутренний голос.

Нестерпимо зачесались ногти. Казалось, еще немного — и они станут расти и заострятся, пока не превратятся в оружие.

'Но разве это возможно?'

Зуд распространялся с пальцев на плечи. Жилы вибрировали, наполняясь неведомой силой. Хотелось рычать, скалиться и смеяться. Такой легкой, такой сильной я никогда еще не была. Ярость приподнимала меня от пола, все стало казаться таким необычным и правильным. Теперь я видела, что черно-фиолетовые сполохи окружали восьмилапое тело, из-за двери, где замолкли Тай с Габи, проглядывало золотисто-песочное сияние веров, сейчас поддернутое сероватой дымкой сомнения. А внизу, там, куда ушел Рейнхард... По венам с огромной скоростью побежала кровь. Мощными рваными толчками ударялось сердце. Рейнхард. Захотелось спрыгнуть вниз и предстать перед ним во всей красе, сияя нечеловеческими глазами, и посмотреть, сможет ли он сдержать себя.

'Конечно же нет!' — чудище внутри засмеялось, казалось бы, моим смехом, вот только тем грудным, соблазнительным, от которого ни один мужчина не остался бы равнодушным.

— Пожалуйста, прекрати, — я сказала так тихо, что даже оборотень не смог бы услышать. Но не Зверь. Он замер, будто прислушиваясь к чему-то.

'Не хочешь?' — хрипловатый тягучий голос в моей голове.

'В моей голове?! Господь всемогущий!' — мотаю головой с такой скоростью, что еще немного — и она точно отвалится.

'Не сейчас?' — тот же голос, но уже с долей сомнения.

'Да, да, да! Уходи, не смей, не хочу!' — мысленно ору я.

Смешок? Готова поклясться, что увидела, как скалится в улыбке звериная морда. А потом меня что-то лизнуло. Прямо в губы: 'А с тобою весело. Лиэ, да, моя лиэ'.

Взвизгнув, оттираю рот, дико озираясь по сторонам. Нет, это сделала не Терайа. Она стояла для этого далеко. Но какими глазами паучиха смотрела на то, как я пытаюсь прийти в себя! Словно фанатик, нет, скорее мать, впервые наблюдавшая, как ее чадо делает первый шаг.

Сжимаю кулаки. 'Не позволю какому-то зверю управлять своей жизнью! Ты слышишь меня, монстр? Я не позволю тебе!'

Но Зверь молчал, и только довольное мурчание щекотало внутренности. Не то дразня, не то успокаивая меня.

'Жуть', — руки тряслись. Мне хотелось биться, бороться за право распоряжаться своим собственным телом. Но с кем или с чем мне сейчас воевать? А, главное, как? Единственное, что меня успокаивало — это слова Рейнхарда. Повелитель обещал, что чудище не вырвется до тех пор, пока он не разрешит ему. Тогда я еще возмутилась, вот глупая. Надо было спасибо сказать, что меня не заперли в клетке, как сумасшедшую.

— Я не твоя лиэ! — не знаю, кому я это сказала, зверю или Терайе. Но и мурчание первого, и блаженная улыбка второй раздражали настолько, что хотелось кричать.

— Как прикажет лиэ, — довольная, кланяется паучиха.

'Да чтоб тебя!'

Зверь хохотал, словно знал много больше меня.

'Но ничего, я во всем разберусь. Да, точно, у меня же есть просто неиссякаемый источник легенд и сплетен этого мира — Габриэль, Габи!'

До того довольная улыбка прорезала мое лицо, что впечатлилась даже Терайа.

— Маленькой госпоже нехорошо?

— Оставь это сюсюканье для Нинель, — единым движением встаю с пола. Странно, никогда не была такой гибкой и ловкой. — Она ведь жива, не так ли?

Терайа шарахнулась в сторону. Это было забавно, казалось, ее лапы вот-вот разъедутся по полу и скрестятся под черным налитым пузом.

— С чего Вы?..

— О, только не нужно притворства. Если Нинель и есть убийца...

— Ну и что? — глаза паучихи заблестели, как капельки ртути. — Ты ничего, ничего не знаешь о ней!

Опускаю взгляд, чтобы не показать торжество. Наконец-то я смогла вывести из себя паучиху.

— Моя лиэ не была злом, кто бы и что не говорил о ней.

— Трудно принять эти слова от той, кто съедает себе подобных.

— А на моем месте ты бы предпочла, чтобы съели тебя? — черные губы с шипением приоткрылись, показывая желтоватые клыки. — Либо ты, либо тебя!

— Все равно это ужасно, — тихо говорю я, и Терайа устало вздыхает.

— В этом мире выживает сильнейший. Скоро и тебе предстоит делать выбор, и я молюсь, чтобы мораль прошлого мира не сломала тебя.

Мне стало неуютно под взглядом черных глаз-бусинок. Казалось, они знают обо мне все.

— Я, пожалуй, пойду, — подхватываю шаль и тянусь к дверной ручке.

В тот же миг слышу, как за дверью кто-то отпрыгнул в сторону, мужской голос чертыхнулся, а потом по полу вновь застучали маленькие каблучки. 'Габи! Ну, конечно, эта любопытная кошечка'.

Распахиваю дверь и чуть не сталкиваюсь с запыхавшейся Габриэль.

— О, Кира, а я тут... — вере хватило стыда на пару секунд замешкаться.

— Ванна, — шепот Тая мог оглоушить и глухого.

— Да-да, ванна готова! — лучезарная улыбка осветила девушку.

Тай хмыкнул и поклонился:

— Господин Ринальд, все готово, я только принесу еще немного теплой воды.

Кошусь на абсолютно пустую ванну в центре спальни. Да уж, царапины, оставленные Таем, чтобы спасти жену от гнева Правителя, впечатляли. Раздумываю, что сделает паучиха с молодым оборотнем, когда их увидит, и не сразу соображаю, что 'господин Ринальд' — это я.

— А? — не успеваю ничего больше сказать, как Тай, подмигнув мне и погрозив кулаком смеющейся жене, выскользнул из комнаты и помчался по лестнице.

В тот же миг Габриэль взяла меня за руки и притянула к себе, изо всех сил делая вид, что только сейчас заметила паучиху

— О, Терайа. Ты, наверное, в курсе, что лиэ согласилась сделать меня своей бетой? — ее мордашка так и светилась от гордости.

'И когда это я согласилась?'

Терайа заскрипела зубами:

— Молодости свойственны роковые ошибки.

Даже не оборачиваясь, знаю, что тяжелый взгляд паучихи прожигает мне спину. Ушки Габи встали торчком, она набрала воздух в грудь, сжала кулачки, и я поняла — сейчас что-то будет.

— А я есть хочу, — не придумав ничего умнее, выпаливаю я.

Секунды две тишины, и Габриэль подпрыгивает, как ужаленная:

— Ну конечно! Вот я балда! — и начинает суетливо кружить возле меня. — Как же это я совсем не подумала? И почему я с собой съестного ничего не взяла? Столько сумок, думала, Торен так и бросит меня возле крыльца со всем барахлом. Но как, как я могла забыть дома булочки? А все Тай, он просто не понимает, что истинная женщина не может обходиться без пары десятков платьев.

— Пары десятков? Габи, так во всех этих сумках — платья? — даже не представляю, что Рейнхард с ней сделает.

Габриэль покраснела:

— Я отвоевала только три платья, и то лишь потому, что они были в моей сумке. Простите, лиэ, Тай втихушку заменил их мужскими нарядами. Я пыталась повернуть обратно, но Торен, о, я думала, его инфаркт хватит, когда на привале я рюши к сорочке начала пришивать. Повелитель четко приказал: добротные мужские наряды на хрупкого юношу. Он даже специально для меня пояснил: 'Мужские, Габи, это без юбок, декольте и шелковых чулок'. Ох уж эти мужчины, совершенно не понимают, сколько всего нужно женщине...

Терайа оскалилась:

— Отличный выбор беты, маленькая госпожа. Когда понадоблюсь, а с этим неадекватным ребенком понадоблюсь я скоро, просто найди паучка.

Прыгнула на стену и скрылась за поворотом, шустро шевеля черными лапами.

Габриэль погрозила кулаком вслед паучихе и повернулась ко мне:

— Ничего, что я назвала себя тво.. вашей бетой? — и глаза такие большие-пребольшие, чистые-пречистые.

Невнятно лепечу что-то в ответ, но Габи хватает и этого. Она визжит от восторга и кидается мне на шею:

— Спасибо, спасибо, спасибо. Я не подведу, я все для вас сделаю, я...

— Воздух, Габи, — придушенно просипела я, вырываясь из стальных объятий миниатюрной веры. — Возд...

— Лиэ признала меня! — подпрыгнув, эта сумасшедшая повисла на мне обезьянкой. — Хе-хе, завидуйте молча, волчары!

— Ребра, Габи, ребра, — отчаянно хриплю, в полной уверенности, что услышала хруст своего позвоночника.

— И кто после этого неадекватный ребенок? — раскачиваясь на мне, девчушка обвила мою шею рыжим хвостом.

— Лиэ, лиэ, — скандировала она, не замечая, как затягивает пушистый узел на моей шее.

'Паучки, Терайа, где твои паучки? — перед глазами мелькают рыжие ушки. — Прощай, паучиха, похорони меня в сиреневом бюстгальтере'.

— Лиэ, — мурлычет Габи.

— Етиииить! — хриплю я и вместе с верой заваливаюсь на бок.

'Какая жалкая и позорная смерть, да и бюстгальтер мой порвал Рейнхард'.

* * *

— И что ты должна сказать господину Ринальду? — Тай опустил руку на голову Габи, и та всхлипнула.

Мы сидели в спальне. Вернее, я распласталась на кровати, потирая шею и пытаясь распрямить позвоночник, а оборотни бухнулись на колени рядом с постелью.

— Я, я, — губы Габриэль задрожали, ушки прижались к голове.

'Ну до чего же милаха!' — нет, сердиться на нее совершенно не получалось.

Огромные рыжеватые глаза выражали всю скорбь еврейского народа. Нет, не еврейского, конечного, но такого же невезучего, это точно.

— Я не правдала ндежд, — всхлипнула Габи и бухнулась головой о паркет.

Тай удержал ее от второго удара и обреченно вздохнул:

— Ее Зверь только начал себя проявлять. Рысь пока совсем еще кроха, вот и Габи ведет себя иногда... Это сложно объяснить, пока и в вас не проснется настоящая Сила. Говорят, у древних она даже характер имеет, представляете?

'Знал бы он, какой характер у моего Зверя', — угукаю я, вспомнив, как чуть не оторвала паучихе лапы.

— У Повелителя, — Тай взлохматил рыжеватые вихры, и оглянулся, понизив голос, — как раз такая Сила. О, даже не представляю, как он укротил своего Зверя да еще и в таком возрасте. В любом случае, когда Повелитель гневается, главное — не вставать у него на пути. Такая мощь, это что-то!

— Точно-точно, — подскочила Габи. — На днях люди решили схватить маленького оборотня-лиса. Его мать ранил гролл, вот малыш испугался и обратился. Так эти дурни, вместо того чтобы матери помочь, треснули ее по башке да украли детеныша. Лисица, когда в себя пришла, тогда такой ментальный ор подняла, что оборотни со всех концов на подмогу сбежались. На что эти люди надеялись, территория-то пограничная?

— Так они магами были, — затараторил Тай. — Говорят, сильными.

— То-то их наш Повелитель одной левой размазал! — завелась Габи.

— А то! Правитель в тот день был не в духе. Охотился, выпустив Зверя, а тут такой ор неприкрытый. О, как он им шкуру спустил, вот крику-то было.

— А помнишь, помнишь, какие они пассы руками делали, не понимая, почему магия их не слушается?

— А когда Правитель сам колдовать стал? Да они чуть под себя не сходили! Чтобы вер, да так магичил!

— Оо! — зажмурившись, они с одинаковым восторгом стали тереться носами.

'Так, только не ржать', — прикусываю губу, наблюдая за этой парочкой. Хвост Габи, свернувшись зигзагом, вилял из стороны в сторону. Тай замурчал, вера потерлась своей щекой о щеку мужа, а потом лизнула ее. Мурчанье мужчины стало утробным.

'Как-то жарковато вдруг стало'.

— Кхм, кхм, кто-то что-то говорил о ванне, — так, поменьше зависти в голосе. Вот так, и я не представляю на их месте себя с Рейнхардом, вот ни разу не представляю! — Да и поесть я не прочь.

Глаза оборотней стали огромными.

'Вот же эльфы подпольные!'

— Лиэээ, — Габи треснулась лбом о паркет.

— Господин Ринальд! — Тай взвыл и повторил за женой.

'Может, в словах Терайи и была частичка правды? И не стоило торопиться с выбором беты?'

Не прошло и получаса извинений и заверений, что подобное больше 'ну ни в жизнь, попади моя лапа в капкан' не повторится, как я нежилась в ванне и вдыхала ароматы свежей сдобы. Наверное, я бы еще пару часиков отмокала, если бы не умопомрачительные запахи сладких булочек. С молниеносной скоростью наполнив ванну и притащив поднос с едой, раскрасневшийся Тай скрылся из виду.

— Помчался к своему Повелителю, — проворчала Габи на невысказанный мною вопрос.

Мыться при ком-то я не привыкла, а Габи крутилась возле меня маленьким смерчем, внимательно следя за тем, какой бутылек с каким ароматом я выбираю, какую расческу, костюм. Тай, наверное, был тем еще барахольщиком, потому как из тюков я достала столько одежды, что можно было одеть маленькую армию. Каких только штанов и рубашек там не было: от классических черных брюк с белой рубашкой до зеленых трико в облипочку а-ля Робин Гуд.

Разворошив пару тюков, скинула на кровать всю одежду.

'Хм, странно'.

— Габи, а ты брала с собой зеркало?

Девушка насупилась, словно я оскорбила всех ее родственников до седьмого колена, а любимой бабушке плюнула в чай.