Зимний крокус

"Она меня возненавидит. Даже и слушать не захочет. Черт! Никогда бы не подумал, что буду оправдываться перед женщиной. Перед любимой женщиной? Да! Перед любимой. А ты не торопишься ли, а, Айдесс Йеггэ? Чуть к тебе с лаской, и уже любимой назвать готов... а?"

Айдесс горестно вздохнул, постаравшись сделать это тихонько.

С любовью его все вообще просто, в общем-то. Раз его ветру она тоже нравится, значит, и он сам ее любит. А ветру она нравится, да-да. Это его ветер, по собственной инициативе, в создании злосчастного крокуса поучаствовал. Сам бы он не осилил иллюзию, силы его и так были на пределе. А тот помог. И по щеке ее погладил, Йег заметил, как шевельнулась от движения воздуха прядь волос Холлэ.

"Наверное, пора вставать. Это трусость — что я глаза открывать не хочу. Это я просто боюсь с ней взглядом пересечься, ярость обиженной женщины увидеть боюсь. Но ведь все равно придется. Все равно — надо. У меня нет ни единого оправдания моего бездействия. Нужно вставать. В конце концов, я тут — кёорфюрст, мне следует пойти к людям и выяснить, не пострадал ли кто, кому нужна помощь и всякое такое... И — возвращаться в Линдари-доу. Там мои люди, моя Вьюга... А я тут разлегся, в тепле и неге..."

И Йег обреченно открыл глаза и попытался сесть. Глаза открылись с первого раза. Собственно, вот и все его достижение на данный момент. Сесть не вышло. К головной боли добавилось жуткое совершенно головокружение, и Айдесс упал обратно на лавку, на этот раз не удержав в себе стона.

— Не двигайся... пожалуйста! — выдохнула Холлэ, с которой он в этот момент встретился взглядами. — Тебе надо лежать. И отдыхать. Как ты...Айдесс?

Холлэ... сидит рядышком с поднятыми руками, в глазах — решимость пополам с беспокойством. Или ему кажется? И тут она заявляет:

— Я всё время вспоминаю твой цветок. Он был такой красивый! Самый лучший цветок в моей жизни...

"Холлэ! Госпожа моя! Ты не...?"

— Так ты... не сердишься на меня за этот крокус? — вот если бы он был здоров, точно бы такой глупости не спросил.

— За что?! — глаза Холлэ изумленно раскрылись, губы дрогнули. — За то, что... он растаял? Так не вечно же ему гореть... Но я не забуду его. Правда. Ведь это... ты мне подарил, — еле слышно сказала она и опустила голову. А потом тихо погладила его по плечу.

— А я думал... ты злишься. Что он... ненастоящий, — с трудом выговорил Йэг. — И что... крокус это. Но это не потому что... это просто я крокусы люблю, вот и...

"Я становлюсь косноязычным. Плохо. Кажется, когда любишь — серенады бы пел. А как до дела доходит, так сразу... через задницу все речи. Ох, госпожа моя Холлэ, ну и недотепистый тебе принц достался..."

— Обижусь, что крокус? А почему бы и не крокус? — удивилась Холлэ и произнесла застенчиво:

— Неважно... Хоть бы это был стебель камыша. Важно... что тебе хотелось этого... и тем более — раз ты их любишь! Мне крокусы тоже очень нравятся. Они какие-то... открытые, откровенные, что ли... и отважные. Готовы в снегу расти... ничто им нипочем.

Айдесс облегченно улыбнулся и успокоился. По крайней мере, она не обижена. Не оскорблена. Уже хорошо. Только вот почему она сидит рядом? Она что, укрывала его или что? не переодевала же... он, кажется, в той же одежде, что и был...

— Олэ... а почему у меня так голова кружится? — спросил он, еле удержавшись от ощупывания означенного органа на предмет шишек. — Я что, ударился?

— Не знаю, милый... — ответила она и покраснела. Оттого, что милым назвала? — Может быть, и ударился... но я не нашла следов травмы... физической травмы. Только магическая...

— Магическая? Ооо... А, ну да, это ж я... гм. Да.

"Истощение магическое обыкновенное... Конечно. Я же после наших сосенок да елочек был... Стоп, а она-то откуда знает? Не нашла следов травмы? Выходит... искала? Разбирается? Маг она, что ли?"

— А ты — целительница, Олэ? Мне кажется, руки болят меньше... это ты лечила, да?

— Правда меньше?!

Она ужасно обрадовалась. — Я... немножко... я не целительница, нет! Увы... просто немного умею.

— Возможно, этим "немного" ты меня спасла? — улыбнулся Йег. — Мне кажется, меня осталось очень мало... я бы замерз. Без тебя точно бы замерз.

— А я бы без тебя... просто не смогла бы жить, — прошептала Холлэ. — Я не знала бы, как жить... и зачем.

Йэг смотрел на девушку и думал, что он — совершеннейший слепец, раз не заметил сразу... не понял, не разглядел... И чуть было не упустил. Она такая... такая!

"Теплая! Я не ошибся!!! Но как я мог не увидеть в ней этого сразу?! Кретин! Почему столько лет не смотрел в сторону истинного света? Глупый слепыш... разве такой достоин Ее?"

Он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки — так не хотелось, чтобы она продолжала сейчас грустить из-за несбывшейся неприятности! И... сразу же отдернул смущенно. Прикосновение этого вороха бинтов и тряпок, в который превратилась его кисть, вряд ли обрадует Холлэ хоть сколько-то... Скорее, наоборот.

— Олэ, не надо. Не думай об этом. Ты же... ждала меня. Поэтому все и получилось. Не могло не получиться.

"Спасибо Тёрнеду, если бы не этот его ураган, я бы так никогда и не узнал... ты слишком хорошо хранишь свои тайны, сокровище мое! А так... ты испугалась и проговорилась... и я узнал. И буду распоследним глупцом, если упущу тебя, светлая моя Холлэ! Так что... я найду ему самого лучшего наставника, твоему братишке. Если только... если только ты позволишь мне это. Когда все узнаешь... Но первым я рассказывать не буду. Не буду! А то получается, что я не то ябедничаю, не то хвастаюсь..."

— Это был какой-то необычный ураган, я боялась, что с дома крышу сорвет, — призналась Холлэ. — Наверное , и сорвало бы, если бы не ты?

Она проводила взглядом его поднявшуюся было руку, а потом... наклонилась и прижалась головой к его плечу. Благо, скамеечка, на которой она сидела, была низкой.

— Какую-то точно сорвало...Во всяком случае, что-то большое мимо нас там пролетело, кажется, — вспомнил он, замерев, как замер бы, чтобы не спугнуть олененка, скажем, или белочку... Хотелось погладить Холлэ по волосам, но... придется ждать, пока руки заживут. — Кстати, Олэ... Тёрнед сказал, что тут еще люди живут. Я-то просто думал тебя с твоей няней с острова вывезти. Но все бы в ялик не поместились, пришлось вот так... разбираться. Я это к тому, что... не знаешь, все живы? Пострадавшие есть? а то... я — представитель дяди тут, я могу... говорить от имени Короны. Если что. Вдруг что-то нужно?

— То, что было нужно — ты сделал... — проговорила Холлэ, тихо, еле заметно поглаживая его плечо. — Увел ураган... или остановил... я даже не знаю! — сказала она сокрушенно. — И... я надеюсь, никто не пострадал — разве что старые сараи разметало, это уж наверняка... вещи какие-то могло унести, что снаружи были... но ведь это всё ерунда. Ты успел. Я сейчас схожу, узнаю... ещё только одну минутку побуду тут...

— Не уходи, — выдохнул Йэг. — Не уходи, Олэ... Пусть Тёрнед сходит, он сказал, что знает этот остров... И... это дело именно для него. Я так считаю.

— Какое дело? — услышали они ломкий голос мальчишки, старающегося говорить по-взрослому, угрюмо и басом. — Куда надо сходить?

И, видно, увидев, как вздрогнула и приподнялась Холлэ, а может быть, предположил Йэг, среагировав на то, как сестра покраснела, мальчишка сказал:

— Я сейчас только вошел. Хотел... узнать, как ты тут. Я и не знал, что вы... дружите.

Холлэ смутилась. Она умела держать себя в руках и сейчас даже не дернулась, но Йэг чувствовал, как задрожал воздух в ее легких... чувствовал, да. Воздух — его стихия.

— С нами все хорошо, — негромко ответил Айдесс. — Просто... есть работенка как раз для тебя. Мне так кажется. Ты как считаешь, не следует ли тебе узнать, не пострадал ли кто на острове?

Вот так, мягко и доброжелательно. Давить на парня ему не хотелось. Равно как не хотелось отпускать от себя Олэ. Слишком уютно она тут сидела рядышком. Да и... кому же он ею и обязан — сам ведь недавно об этом думал.

— Да. Надо узнать. Я схожу, — ответил Тернед с еле заметной запинкой.

Потом Айдесс часто думал, что зря он отослал мальчишку. Не вовремя. Пораньше бы... или попозже — в самый раз пришлось бы, а так...

Впрочем, пораньше он бы и не смог — без сознания валялся, потом еще и соображал с трудом. А попозже... а вдруг помощь кому срочно нужна была? Нет, он все сделал правильно. Просто... неудачно, да.

Они пришли через полчаса после того, как Тёрнед оделся и убрел в предрассветные сумерки.

Герцог Линдергрэд с челядью и старшим сыном, высоким мужчиной с аккуратной бородкой по последней моде и могучим разворотом плеч. Распахнули дверь и встали посреди комнаты, и зябкий холодок разбежался от них по полу во все стороны.

Старый герцог, увидев Холлэ, чуть нахмурился и пробурчал:

— Здравствуй, дочка. Отойди-ка в сторонку, будь добра. Нам тут... поговорить надобно.

— Папа... Почему ты так странно говоришь? Кто-то пострадал от урагана? — растерянно и тревожно спросила Холлэ. А потом обратилась к Йэгу:

— Мне уйти? Ты хочешь, чтобы я ушла?

Он тяжело повернул к ней голову:

— Это ничего не изменит, госпожа моя Холлэ, но я бы предпочел, чтобы ты осталась. Но ты можешь уйти, если сама хочешь этого.

Потом он посмотрел на Линдергрэда и холодно произнес:

— Я слушаю Вас, герцог. Говорите.

Герцог выпрямился. Он услышал в словах Айдесса именно ту нотку, которая и должна была прозвучать. Голос Наследника Северного Предела, голос человека, чьи Имена дозволяли и требовали говорить именно так...

— Я, герцог Тэфге Андру Линдергрэд, призываю Ваше Высочество к ответу. На три моих вопроса.

Йэг застонал. Очень громко, но мысленно, поэтому никто не услышал. Ответ. На три вопроса. И ведь не отвертишься, черт бы побрал эти замшелые традиции! То есть отвертеться бы можно было бы — если бы не Холлэ. Холлэ, которая у него — у него, не у отца! — спросила, хочет ли он, чтобы она ушла... Конечно, ответить ему не сложно. Сложно то, что отвечать придется только на прозвучавшее. Без комментариев, так сказать. Эта штука и задумывалась от излишне говорливых, так сказать... чтобы спрашивающего не запутывали. От этой практики отказались уже очень давно, слишком велика была вероятность отправить к праотцам невиновного...

— Я отвечу на Ваши вопросы, герцог.

— Правда ли, что Ваше Высочество жестоко избили моего племянника, не ставшего еще взрослым мужем? — глаза герцога чуть сузились. Удар был выверен и точен. Герцогу не нужно было доказывать, правда ли это... и по тому, как построен вопрос, Йэг понял: тому нужно возмездие, а не справедливость. Иначе ему бы дали возможность оправдаться...

— Правда, — коротко ответил он. Потому как действительно ведь правда, не отопрешься.

Краем глаза заметил (а может, просто почувствовал), как вздрогнула Олэ, как качнулась вперед, чтобы вмешаться...

"Не надо, милая. Через это придется пройти. Не защищай меня перед отцом своим..."

— Могу ли Я теперь задать вопрос? — звонко и неожиданно прозвучал голос Холлэ. Как прозрачная ломкая льдинка...

— Потом, дочка, — решительно мотнул головой Тэфге Андру. — Сначала с ним закончу я. Второй вопрос, Ваше Высочество. Где юный Тёрнед?

Йэг сощурился.

— Где-то на этом острове, не знаю точно, где.

Старший брат Холлэ тут же возбужденно зашептал что-то отцу.

— ... похитил! А сам тут...

— Это потом!

— Нет, сейчас! А вдруг он ее..?

— Погоди, Хэрфу, — голос Холлэ стал и вправду ледяным — ледяным и стойким, как... айсберг. Неивестно откуда взявшаяся сила заставила замолчать даже ее отца...

— Тебе не кажется, что, возможно, ты несправедлив прежде всего ко мне? И принимаешь меня за кого-то другого?

Слова хлестнули и рассыпались холодным искристым крошевом. Не ожидая ответа от брата, Холлэ повернулась к Айдессу и сказала — очень тихо и спокойно:

— Ты сказал, что это — правда. Тогда скажи мне... не требую — прошу. Это действительно было нужно?

Айдесс улыбнулся устало, взгляд его метнулся к опешившему герцогу:

— Это — третий вопрос, герцог. Да, это было нужно.

— Тебе не надо было вмешиваться, Олэ, — угрюмо буркнул ей отец. — Мало ли, что нужно... Убийца тебе тоже всегда скажет, что так было нужно, как он поступил.

— Мы собираемся обвинить его перед Короной в истязательствах и похищении, — резко встрял Хэрфу, видимо, обиженный прохладным приемом сестры.

— А тебе не кажется, что прежде чем обвинять, нужно как минимум выслушать... пострадавшую сторону? — бросила Холлэ таким тоном, словно сидела в кресле Главного Судьи. — Очень жаль, что Тера сейчас здесь нет... мы послали его узнать, не нужна ли кому-нибудь помощь. Надеюсь, что вам это тоже небезразлично. Ведь если бы не Айдесс, неизвестно, что осталось бы от нашего островка!

Воцарилось молчание. Йэг иронично усмехнулся, донельзя довольный происходящим. Вот она какая бывает еще! Неприступная и ледяная, и жесткая... и от этого словно бы даже еще красивее стала... И она, эта женщина — его защищает, она на его стороне и ему верит! Его женщина! Которую он, вообще-то, должен защищать и беречь. Йэг был восхищен и очарован, и уже почти не думал, чем это все закончится.

— Олэ, ты что это? — наконец проговорил старый герцог. — Твоя матушка сама, своими глазами видела, как Его Высочество Тёрнеда избивал. Пока добежала, пока остановила... А потом пропали оба...

— И почему ты вообще его защищаешь?! — возмутился Хэрфу, которого, похоже, этот момент задевал сильнее всего.

— Могу назвать тебе две причины... довольно с тебя и двух! — бросила Холлэ с коротким ломким смешком. — Первая... это то, что не было никакого похищения. Тернед пришел сам, ничего мне не сказал и сам же вызвался помогать Айдессу усмирить ураган! Ты понял? А вторая... я счастлива сообщить вам — Айдесс мой нареченный супруг. Со вчерашнего дня! Есть ещё и третья причина, и четвертая... но довольно пока и этого, мне кажется!

И гордо повела плечом, между прочим положив ладошку на руку Йэга.

Откуда-то из дальнего угла раздался тихий смешок — это нянюшка... За воспитанницу порадовалась. А отчего за нее не радоваться, когда она вон какая грозная? Как богиня. Морская Пастушка прямо...

На этот раз молчание длилось дольше. Холлэ явно не собиралась дополнять свою речь, ее родичи переваривали новость, старая Миррэ вмешиваться не собиралась вообще, а Йэг... Йэг просто лежал. Голова слегка кружилась, кости ныли, словно от сильного жара, отчаянно зудели ободранные пальцы на руках...

— Так что... ты выходишь замуж, дочка? — тихо и как-то совсем потерянно спросил наконец герцог.

— Да, отец. Я счастлива была ответить согласием и принять дар... Я уверена, что всё выяснится, — тут она бросила на Йэга почти умоляющий взгляд, не совсем согласующийся с царственным ее тоном. — И свадьба будет зимой... когда мой любимый выздоровеет.

"Любимый..." — Йэг вдруг понял, что тихо млеет и вообще не думает ни о чем и ни о ком, кроме Холлэ. — "Она зовет меня любимым. Ну не удивительно ли?!"