Академия Магического Совершенства

— Геля — протянула руку и в ответ мне её пожали

— Арджо

— Приятно познакомиться! — проговорила с улыбкой, мне же в ответ только кивнули, но с такой же улыбкой.

Мы стояли посреди холла, и вся толпа поступающих огибала нас, как вода камень. Мой первый же блин комом стоял неподалеку и сверлил меня взглядом. На это действо я только вскинула левую бровь. Что же он ожидал от меня?

— А скажи ка мне, пожалуйста, что говорил преподаватель и кто это был — спросила я Арджо, подхватывая его под локоток и таща вслед уходящей толпе. Он же не сопротивлялся и последовал за мной, при этом удивленно глядел на меня.

— Это был зам. ректора Парелий эр Камролиус — он улыбался и взгляд потеплел, шел по коридору с прямой спиной, такой гордый...если бы не я с ним рядом шла, подумала, ведет любимую девушку. — Сказал, что первый экзамен изменили. Теперь он состоит из двух частей: первая — тестирование, вторая — устный ответ. Итоги будут вывешены завтра утром в главном холе. Принимающих преподавателей будет десять, их представят потом. Пожелал нам удачи и всё. — Посмотрел на меня — А ты где в это время была — и улыбка такааая, что я засмотрелась.

— Мы пришли. Куда сядешь? — я осмотрелась. Это я всю дорогу на него пялилась? Болотные пиявки! Это как так?

Мы были в большой аудитории, парты были расставлены на лестнице с широкими ступенями. Не понятно как-то, я такое вижу в первые. Внизу за длинным столом сидели обещанные преподаватели, в количестве десять штук. Такие серьёзные, от некоторых за версту несёт светлой приятной силой, а от кого-то хищной тьмой. От такого сочетания у меня по спине промаршировала армия мурашек.

И вдруг меня прижали к груди, от такой наглости у меня глаза чуть не вылезли! Только я хотела перцовый порошок распылить:

— Ты вся дрожала. — а вот теперь стыдно и порошок в карманчик не засыпишь...

-Ээээ...спасибо — я отстранилась и попыталась незаметно высыпать порошок на пол. Ключевое слово попыталась.

— Что это у тебя? — он нахмурился. Я же посмотрела на свою руку из которой высыпался перец. И все-таки удача мне улыбается. Редко, но улыбается. Вот и сейчас от объяснений меня спас один из преподавателей.

— Господа поступающие — пророкотал мужчина в голубой мантии. Голос у него, как раскаты грома. Наверняка водник. — Быстро рассаживаемся. Экзамен начинается.

Я побежала по ступеням и села рядом со Славкой, мимо прошёл Арджо. Мне было стыдно за своё поведение. Такого давно не случалось, но вот этот случай. Когда я повернулась, посмотреть на него — он улыбнулся и подмигнул.

— Итак, надеюсь все готовы слушать — сказал уже другой преподаватель, мужчина в черной мантии, обводя нас строгим взглядом. От этого его взгляда у меня опять пробежались мурашки по коже. Посмотрела на Славку — её тоже передёрнуло. Дааа, нам будет тяжело здесь учиться, мы слишком чувствительны к проявлению силы, особенно тёмной.

— После того, как закончите тестирование по одному подходите к любому из членов комиссии и отвечаете на их вопросы. А сейчас я вам их представлю.

И он начал перечислять всех сидящих за столом, но без званий и уточнений какой предмет ведет. Просто имя фамилия. И всё. Странно.

— Дора Плантагенет — встала седая сухопарая женщина, с синими холодными глазами, в синей мантии и кивнула.

— Толлмаш де Орелана — встал высокий блондин, волосы были до плеч. Глаза были синими. Был он без мантии, а просто в брюках и светлой рубашке. Кивнул.

— Максимилиан Маер — встал темноволосый мужчина, с сединой на висках. Глаза были синими. Он был в красной мантии. Кивнул.

— Севинч Ким — встала женщина с каштановыми распущенными волосами, глаза были какие-то темные, наверное, карие. Она была одета в мантию темно-зеленого цвета. Улыбнулась и кивнула.

— Экгберкт Бурр — нам кивнул мужчина с громовым голосом. Обвел весь зал глазами и улыбнулся.

— Бальтазар Алкхас — встал смуглый мужчина с каштановыми короткими волосами, глаза непонятного цвета. Мантия, даже с моего места было видно, местами была проплешинами, а цвет был когда-то черный. Сейчас же на ней было куча разноцветных пятен. Алхимик что ли? Он рассеянно покивал и упал на стул и начал что-то писать на столе. Говорящий мужчина покачал головой и продолжил:

— Джелвира Акаша фон Муриес — встала высокая жгучая брюнетка в облегающем черном платье, не оставляющим места для простора мужской фантазии. У неё были ярко красные губы и глаза. Она обвела глазами весь зал, на ком-то её взгляд остановился — она подмигнула и облизала губы. Конечно же, мы все повернулись в ту сторону, там сидел худой нескладной конопатый и прыщавый парень. Возможно, мы чего-то не видим, потому что он не смутился, а только кивнул.

— Шамирам Эбале — встала чернокожая девушка с белыми, как снег волосами, заплетенными в тысячи косичек. Она была в белоснежной мантии. Улыбнулась и кивнула.

— Всеволод Зимин — встал мужчина со светло русыми волосами, собранными в низкий хвост и ярко-зелеными глазами. Он был одет в светлую рубашку и черные брюки. Кивнул.

— Ну и я — Ждан Князев — улыбнулся, таакой улыбкой, что я невольно обернулась и посмотрела на Арджо.

Родственники что ль? Но нет, вроде не похожи. Арджо встретил мой взгляд поднятой бровью, в ответ я лишь пожала плечами.

Вообще лично для меня слышать родные и понятные фамилии — это музыка для ушей. Пробыла в столице всего ничего, а уже соскучилась по родным Маням, Темам и Федям. Ну вот, что за имя Экгберкт? Ещё пади и выговори его правильно! Нам отбили привычку смеяться над странными и непонятными для нас именами и фамилиями ещё в школе. Ага, повтори его сто или больше раз перед всеми и ни разу не запнись, сразу начинаешь понимать, что тот, кто называл — поиздевался, а тот, кто носит имя — всем за это отомстил. Особенно те, кто прославился. Ведь его имя должны знать все, а вот выговори его...

Так что я и Славка влюбленными глазами смотрели на Всеволода Зимина и Ждана Князева. Лично я смотрела на них из-за приятных слуху и сердцу имен, а вот Славка сомневаюсь.

Пока я раздумывала, кто-то из комиссии хлопнул в ладоши и перед нами появились листки с тестами и грифельные карандаши. Увидев вопросы я вытаращилась на листок и дрожащей рукой дотронулась до него, надеясь что это зрительные галлюцинации. Из-за волнения и не такое бывает. Но вопросы остались на своих местах, как и листок.

На листе были вопросы точно не для обычных смертных, нас такому не учили. Да я много читала о магии: всё что давали и всё что находила в нашей библиотеке, но этого мало. Вопросы были слишком сложные. Допустим на первый и второй я примерный ответ знаю, но вот процентное распределение магического объёма хранимой силы у мага, который владеет воздухом, водой и смертью я не знаю. Да мы даже такое и не учили. Ведь мы же ведьмы, у нас другая сила. Она не такая явная, но иной раз намного эффективнее.

Тяжело вздохнула и посмотрела на Славку: та даже на листок и не смотрела, а строила глаза кому-то из комиссии. Она что, с ума сошла? Да на неё и внимания не обратят! Здесь столько разнообразных рас красотой, которые превосходят нас, да и ещё эта красота не померкнет несколько сотен лет. Ну вот ладно они, но Славка... Теперь я поняла, как она завалила экзамен в прошлом году. Я пихнула её локтем в бок, от неожиданности она свалилась в проход между партами. Ой! Ёжки-матрешки. Я наклонилась поднять её

— И что же вы милые барышни позвольте узнать ищете? — раздался глас свыше, в смысле над головой. Я замерла

— Да мы увидев вопросы свалились... — выпали я, вжала голову в плечи, думая что всё! Нас сейчас выставят за дверь. А Славка не нервничала — она выгнула спину, подставляя под хороший ракурс для рассматривания свыше свою грудь. Ещё бы с её углубленным вырезом ученической формы, это сделать легче легкого, да и показать есть чего. К этому прибавить укороченность юбки до середины бедра, прямые ножки, высокий каблучок, длинные светло-русые волосы, аккуратное личико с пухленькими губками и хлопанье недавно отращенным ресницами. (Почему отращенными? Так я с ней в замкнутом пространстве пробыли Месяц! Так что ничего в этом удивительного нет!). Короче Славка была уверена в себе как никогда.

Поняв, что выгонять сей момент нас никто не собирается я подняла голову посмотреть кто же там к нам подошёл, его голос я ещё не слышала. Рядом стоял высокий блондин с синими глазами, высокими скулами, прямым носом, обалденной не перекаченной фигурой и ещё прекрасно подчеркнутой белой рубашкой с закатанными рукавами. Но весь образ портила его снисходительная улыбочка. Он боком опирался на нашу парту, сложив руки на груди. Вроде как, его зовут Толлмаш де какой-то там...

От неудобной позы у меня начала затекать спина. Я же перегнулась через Славкин стул, чтоб её достать, ещё правой ногой упёрлась в стенку стола чтоб не свалиться, потом услышала голос над собой, да так и замерла. Вот и полулежу, а выпрямиться мне страшно.

— Хорошо — смерил нас обоих взглядом, а потом резко наклонился и поднял нас обоих. — Садитесь и займитесь тестом. Имейте ввиду я за вами слежу.

В ответ я только кивнула и быстро села на своё место и уткнулась в свой тестовый листок. Как отреагировала Славка и что ему ответила — я не расслышала из-за громыхания в ушах моего сердца, да и не стала поворачивать голову. 'Он маг смерти, поэтому мне так плохо' — решила я и немного расслабилась. Взяла карандаш и принялась отвечать на вопросы.

После того, как я поставила галочку над правильным, как я предполагала, ответом — лист исчез. И несколько минут я сидела и хлопала глазами на пустое место. Я же хотела ещё раз проверить, что же я написала. Жаль, что такого здесь не дают. Подняла голову и осмотрелась: больше половины ещё писали. Ну конечно же! Они то готовились, а я так наугад отвечала. Ну ничего, вот и проверим за что мне оценку пять поставили на предвидении.

Несколько человек уже сидели у комиссии, и отвечали на их вопросы. Свободными были: седая сухопарая женщина с синими глазами, темноволосый мужчина с синими глазами и 'алхимик'. Вот к кому пойти? Я тяжело вздохнула, встала и пошла к женщине. (ну не запомнила их имена, слишком сложно для меня!)

— Представьтесь, пожалуйста — с улыбкой мягким, чарующим голосом произнесла седая женщина, и даже холод из её синих глаз ушёл.

— Ангелина Брэдгард — в зале повисла тишина.

Я оглянулась: в меня впилось более пяти сотен глаз. Особенно пристально на меня смотрели трое: обладали синих глаз. У женщины глаза как будто подёрнулись ледяной коркой — они начали светлеть. От этого я поежилась и не знала как себя вести дальше. И вообще почему у всех такая реакция?

Я начала теребить край юбки платья, не зная что же сказать или сделать чтоб все занялись своими делами и перестали пялиться на меня.

— Ээээ...— Я покашляла в кулак — Всё в порядке? — спросила, смотря на женщину, но вопрос был адресован ко всем пялящимся на меня.

— Д...д...— она прочистила горло, оглянулась на своего соседа черноволосого с сединой мужчину. Вроде его представили как Максимилиан. Потом посмотрела на меня очень внимательно и в это время её глаза вернули свой глубокий насыщенный синий цвет. — Да, конечно. Так...— она взяла в руки какие-то бумаги и, смотря в них, задала мне вопрос:

— Откуда вы? — посмотрела на комиссию — те начали выводить из ступора абитуриентов, но разговаривали тихо, явно ждут, что же я отвечу.

— Север Империи, Рубеженский округ, Ляпинская Ведическая школа — быстро ответила, мне же только кивнули.

— Где вы родились? — последовал вопрос

— Северо — Запад Империи, бывшее Новгородское княжество, деревня Лесная — также быстро ответила я, раздумывая к чему эти вопросы? Я же все документы присылала, и эта информация там есть.

Опять на меня были устремлены взгляды, но слава Святобору только трое синеглазых. От Толлмаша отошла девушка и теперь всё внимание было приковано ко мне. Подошедшую же девушку он взмахом руки отправил к другим.

— Хорошо — медленно произнесла седовласая и опять уткнулась в свой лист. Вот что хорошего я сказала, не знаю. Но вот то, что почти половина Новгородского княжества теперь Чёрная пустыня, явно к хорошему не относится. Ну и как обычно тема места моего рождения у меня вызывает раздражение и агрессию по отношению к окружающим, потому что я начинаю вспоминать маму всю в огне привязанную к столбу....

Моё состояние явно было замечено, и далее задавать вопросы женщине не дал Толлмаш.

— Всё хорошо, успокойтесь. — Толлмаш говорил очень тихо, спокойно. И не удивительно — в моих руках лежали рукояти огненных плетей. Я резко подскочила, стул упал.

— Стоять! — рявкнул Максимилиан и я остановилась, держа руки перед собой и смотря на горящие щепки, всё что осталось от стола, где сидела комиссия.

Огонь у меня появился после всех страшных убийств, произошедших на моих глазах. Он появился внезапно, и именно он спас меня. В тот момент я не думала, что творю — во мне кипела ненависть и желание отомстить. Это желание с годами не утихло, я его оставила на потом. Месть — это холодное блюдо. Но за пять лет огненная стихия так мне и не далась, поэтому и хочу поступить в Академию Совершенства. Здесь и не таких обучают. Но в такие моменты, когда вспоминаю о родителях, у меня появляется огонь, а в каком виде он будет не известно. Вспыхнет ли всё вокруг или же загорится человек, задавший мне вопрос, или просто я сама буду гореть как факел, но вреда огонь лично мне приносить не будет.

Мужчина подошёл и накрыл мои руки своими. Миг — и никаких плетей в моих руках.

И вот стоим мы такие... за ручки держимся... он мне их большими пальцами поглаживает... а я вся такая смущенная...

— Хорошо пошла — сказал кто-то из комиссии. Все посмотрели на обладателя голоса — это был Всеволод Зимин. Он улыбался и был довольным, как кот стащивший крынку сметаны. Кажется, вот-вот замурчит от удовольствия. — Что? — вскинул брови и посмотрел на своих коллег.

Но ему никто ничего не ответил. С него все перевели взгляды на Ждана. Хм... Он здесь главный? Он потер лоб рукой, явно раздумывая, что же со мной делать, ну или что делать с другими абитуриентами. Тяжело вздохнул.

— Маер отведите её к ректору — проговорил он и начал раздавать указания по устранению учинённого мной беспорядка.

Ну, мы и пошли. Меня вело к ректору трое синеглазых. Это явно был конвой.

А вот вспоминать взгляды, которыми меня провожали будущие студенты, мне будет ещё долго страшно. У некоторых столько было ненависти по отношению к моей персоне. И это мы лично не знакомы. Я боюсь подумать, что будет, если познакомимся или, не дай Святобор, где-то столкнемся. У некоторых же было любопытство, у кого-то жалость, и т.д и т.п. И это дети аристократов? Не умеют они держать лицо, не умеют. А это ещё цветочки из того, что я могу учудить. Или не в этом причина? Ничего! Со временем разберусь. Но и среди этих взглядов был один единственный, который полностью был равнодушен — тот парень с лестницы, с которым мы так и не познакомились.

Так вот, конвой был не разговорчивый. И на все мои вопросы, отвечал только Толлмаш, остальные же держали напряженное молчание.