Глава 4
Срыв дебюта
И вот наступил октябрь 1853 года. Каких-либо глобальных отличий по сравнению с историей моего мира не было. Может какие-то мелочи имели место, но в памяти Ганса такие незначительные подробности отсутствовали, и на общий ход событий они не оказывали влияния. Поняв, что судьба дает мне возможность воспользоваться послезнанием, в первых числах октября Лебедь вышел в море и патрулировал недалеко от Батума, тщательно избегая любых встреч. Как со своими кораблями, так и с турецкими. Благодаря совершенной авиаразведке Ганса это было несложно.
Тут вылез еще один нюанс. Ванька никогда не летал раньше. И теперь, получив возможность подниматься в небо, был в состоянии эйфории. После того, как я устроил ему космический полет, когда хорошо видно, что Земля — шар, а вокруг чернота космоса, усыпанная звездами, Ваня всерьез начал копать имеющуюся информацию, чтобы хоть немного приблизить начало космической эры. Так, чтобы это выглядело естественным процессом в глазах наблюдателей. А уж известие о находящемся на Луне Марлине придало ему такой исследовательский зуд, что я дал задание Гансу аккуратно притормаживать юного гения. А то, он точно к концу ХIХ века из кровельного железа космический корабль построит, чтобы поскорее добраться до Марлина , и таким образом залегендировать все научно-технические достижения. Что несколько преждевременно.
Но это так, к слову. А сейчас Лебедь разрезал волны Черного моря самым малым ходом, экономя уголь. Поскольку история пока что сильно не изменилась, можно предположить, что войну турки начнут точно так же, как и в моем мире. Толчок к началу военных действий дал обстрел наших судов на Дунае. А вскоре после этого турки совершили нападение на пост Святого Николая, находящийся неподалеку от русско-турецкой границы севернее Батума. Мое предложение Корнилову эвакуировать гарнизон поста, поскольку удерживать его нет никакого смысла, как и возможности его нормально снабжать тоже нет, в высоких кабинетах привычно проигнорировали. В итоге гарнизон оказал героическое сопротивление многократно превосходящему в численности противнику и был почти полностью уничтожен. Мало кто смог вырваться из окружения.
Донесение о захвате поста Святого Николая хоть и было вскоре доставлено командованию, однако начальник черноморской береговой линии генерал Миронов решил лично в этом убедиться, отправившись к посту на пароходе Колхида . Информация подтвердилась, но в ходе маневрирования Колхида села на мель неподалеку от берега и подверглась обстрелу со стороны турок. Правда, пароход все же удалось снять с мели, и даже утопить турецкую кочерму, на которой предвкушающие богатую добычу турки попытались взять Колхиду на абордаж. Можно сказать, повезло. Хотя среди экипажа и пассажиров Колхиды были потери. Вот у меня и возникла идея вмешаться на раннем этапе и сорвать туркам удачный дебют. На Дунае мне делать нечего, а возле поста Святого Николая можно неплохо порезвиться.
Правда, здесь возникает проблема вроде погони за двумя зайцами. Десант был доставлен на различных мелких посудинах. Легко можно перехватить эту банду в море и отправить на корм рыбам, даже не дав высадиться на берег. Причем сделать это с минимальным расходом боеприпасов. Уничтожение десанта спасет гарнизон поста на первое время. Но если не будет нападения, командир поста наотрез откажется эвакуироваться без соответствующего приказа. А если дать туркам высадиться, то они быстро расползутся, и у меня никакого запаса снарядов не хватит на эту ораву. Тем более, десант будет скрываться в лесу. Иными словами, допустить высадки тоже нельзя. Спрашивается, что делать? Не могу же я торчать здесь и ждать, когда местное начальство созреет и согласится на эвакуацию? А если мы уйдем, то все закончится так, как уже было однажды. Значит остается вариант пройти по краю. Нанести туркам максимально возможный урон во время высадки, пока они еще будут собраны более-менее компактной группой. И пусть те, кто уцелеет, штурмуют пост Святого Николая, чтобы комендант гарнизона быстрее думал...
Так, похоже, дождались... От Ганса приходит доклад — группа мелких судов в количестве восьмидесяти единиц вышла из Батума и движется на север в сторону границы. На борту полно вооруженных людей. Дав задание Гансу держать эту армаду под постоянным наблюдением, поднимаюсь на мостик и приказываю взять курс к месту предполагаемой высадки. Находящийся на мостике Обручев с интересом смотрит на меня.
— Юрий Александрович, а зачем? Ведь там ничего нет. Река Натамба впадает в Черное море. Местность лесистая
— П о к а нет, Федор Федорович. Но подозреваю, что скоро будет.
— И что, если не секрет?
— Возможна высадка многочисленного турецкого десанта, который должен захватить пост Святого Николая, находящийся чуть южнее. Как Вы знаете, к моим советам не прислушались, и отказались эвакуировать пост. Хотя удержать его нет никакой возможности.
— Юрий Александрович, не буду задавать лишних вопросов, откуда Вам стало известно о высадке десанта. Но что мы конкретно сможем сделать, если туда явится целая эскадра?
— Эскадры там точно не будет. А будет большая группа мелких посудин, нагруженных в основном башибузуками. И нам надо сделать так, чтобы часть из них все же добралась до берега и напала на пост. Боюсь, что без этого мне не удастся убедить коменданта эвакуировать гарнизон.
— Сложная задача... В духе Вильгельма Телля, когда нужно целить даже не в яблоко, а в его кожуру... Могу предложить следующее. Я хорошо знаю, что из себя представляют башибузуки. Это разбойники с большой дороги, а не солдаты. Как Вы думаете, что они предпримут, если встретят по пути лежащий в дрейфе русский коммерческий пароход?
— Федор Федорович, это интересно! Могут клюнуть. И мы сможем утопить столько из них, сколько захотим. А остальные попытаются удрать в сторону близкого берега. И кому-то это даже удастся...
Я совсем упустил, что башибузукам наплевать на полученный приказ, если по дороге подвернется возможность хорошо пограбить. Вряд ли находящимся там турецким офицерам удастся удержать в повиновении эту своенравную и буйную толпу. А дальше уже пойдет игра по другим правилам...
Мы успели вовремя. Лебедь застопорил машины и лег в дрейф неподалеку от устья реки Натамба. Ночь, на палубе хватает огней, поэтому видно нас на большом расстоянии. Остается надеяться, что турки все же клюнут на приманку. Пока что все идет, как уже было однажды. Большая группа турецких фелюг, на которых находится около пяти тысяч человек десанта, движется вдоль берега на север, обойдя пост Святого Николая на большом расстоянии. Это в прошлый раз и позволило туркам обеспечить внезапность нападения, поскольку русский гарнизон ждал атаки со стороны Батума, не опасаясь за свой тыл. Турки же высадились на берег в трех километрах севернее поста и окружили его, до самого начала атаки скрываясь в лесу. Но сейчас им это уже не удастся. Даже если они будут строго следовать приказу не поднимать шума раньше времени и проигнорируют Лебедь , то шум создадим мы. И на посту нас обязательно услышат.
Однако, дальнейшие события стали развиваться не совсем так, как мы предполагали. Турецкая армада издали заметила лежащий в дрейфе пароход, но не стала нападать всей кучей, а разделилась. Большая часть направилась к месту высадки, а вот шесть фелюг пошли на сближение. И это нарушило первоначальные планы. Предполагали, что желающих пограбить окажется гораздо больше. Если не все. Скорее всего, турецким офицерам все же удалось сохранить дисциплину на борту, и выделение части десанта для захвата парохода имело цель не столько пограбить, сколько не допустить утечки информации о высадке. Ничего не поделаешь, придется менять план... Но сейчас это уже не играет роли. Высадится на берег пять тысяч турок, или три тысячи, для гарнизона поста особой разницы нет. Все равно, его не удержать имеющимися силами. Начинаем работать!
Ганс транслирует мне четкую картину с указанием расположения всех вражеских судов. Ради подтверждения легенды о своем хорошем ночном зрении внимательно смотрю в бинокль и сообщаю вахтенным на мостике о складывающейся обстановке. Ночь пасмурная и ненастная, временами срывается дождь, но видимость все же есть. Поэтому наводчики орудий смогут вести огонь по визуально наблюдаемым целям. Уже сыграна боевая тревога и экипаж занял места по боевому расписанию. Когда до противника остается около полумили, Лебедь его замечает , гасит все огни и дает ход, направляясь между двумя группами турецких судов, чтобы задействовать артиллерию обоих бортов. Одновременно открываем огонь картечью по ближайшей цели. Тратить на эту мелочь дефицитные фугасные снаряды жалко, да и бессмысленно. А вот тяжелая крупная картечь — в самый раз. Сейчас не надо проявлять чудеса меткости, чтобы не задеть находящихся в трюме пленников. Поэтому если какая фелюга и утонет от полученных повреждений, то и черт с ней. Наша задача — максимально сократить поголовье боеспособных турок, добравшихся до берега. И поскольку высадка еще на началась, можно надеяться, что наши пушки соберут обильную жатву...
Первые же выстрелы достигают цели. Орудия работают с максимальной скорострельностью. Картечь рвет паруса на ближайшей фелюге и превращает в кровавый фарш столпившихся на палубе турок, приготовившихся к абордажу. Пять других фелюг, находящиеся чуть дальше, и не попавшие под обстрел, все понимают правильно и пытаются удрать. Но это им не особо помогает. Первая цель уже лишилась хода, поэтому орудия правого борта переносят огонь на следующие. Одновременно с этим открываем огонь левым бортом по тем, кто пытается добраться до берега. Здесь дистанция побольше, поэтому картечь не так эффективна. Но и этого хватает, чтобы попытка высадиться превратилась в хаос. Со стороны турок раздаются отдельные выстрелы из фальконетов, но они не достигают цели. Оставляем на время пятерых беглецов и направляемся к берегу. По мере приближения наша картечь наносит все больший урон. Это приводит к тому, что организованной высадки нет. Турецкие суденышки просто выбрасываются на берег не убирая парусов, а десант спешит укрыться в зарослях, спасаясь от губительного огня. О том, чтобы выгрузить на берег артиллерию и припасы, нет и речи. Каждый озабочен лишь спасением свой драгоценной жизни.
Вскоре все приходит к логическому завершению. Берег в месте высадки усеян многочисленными мелкими судами в разной степени целости. Полно убитых и раненых. Те, кто уцелели, укрылись в лесной чаще. И правильно сделали, поскольку там картечь не достанет. Да и никто в здравом уме вести огонь по лесным зарослям не будет. Не знаю, сколько турок уцелело, но фактор внезапности для них утерян, как утеряна вся артиллерия и припасы, которые они привезли с собой. Чтобы уточнить ситуацию, даю Гансу задание.
— Ганс, как там группа, что пыталась нас на абордаж взять?
— Первая цель лишилась хода, имеет сильные повреждения корпуса и рангоута. Большая убыль среди личного состава. Похоже, открылась течь, цель имеет заметный крен. Пять других имеют повреждения рангоута и такелажа, но не фатальные, поэтому ход сохранили. Уходят в сторону Батума. Имеется также большая убыль в личном составе из-за сильной скученности на палубах.
— Ясно. А что на берегу?
— Целых плавсредств нет. Все имеют повреждения разной степени тяжести. Боеспособного противника на берегу нет. Точное количество потерь противника нужно?
— Нет. Постарайся выяснить, сколько уцелело и в лес удрало.
— Принято.
Вот это по-нашему! А то, ишь, чего удумали, негодники! Десант в нашем тылу высаживать. Нет, господа, дебют у вас не получился...
Пять бегунков уже никуда не денутся, поэтому решаю напакостить туркам еще, насколько возможно. Ведь если мы отсюда уйдем, то они вернутся к месту высадки и попытаются разжиться на своих посудинах тем, что уцелело. И зачем нам это надо? Поэтому Лебедь подходит ближе к берегу, и я даю команду готовить к спуску на воду наши минные катера. Хоть для них сейчас предстоит работа не по профилю, но лишняя тренировка не помешает. Перед спуском собираю командиров катеров и командиров десантных групп, ставя перед ними задачу.
— В общем так, братцы. Высадку турецкого десанта мы сорвали. То, что сейчас находится на берегу, это не десант, а дезорганизованная толпа. Но когда рассветет и они увидят, что мы ушли, то обязательно вернутся и постараются забрать все, что уцелело. А там пушки, запас пороха, ядер, продовольствия и много чего еще. Ваша основная задача — заклепать все пушки. Если найдете порох, то либо за борт выбросите, либо просто водой залейте. Поджечь турецкие посудины вряд ли удастся — дождь идет. Но все равно, попытайтесь. Опробуйте новые мины. Грабежом не занимайтесь, некогда. Нам еще тех, что удрали, догнать надо. Вопросы есть?
— А ежели что из бумаг найдем, Ваше благородие? Или турок какой важный попадется?
— Бумаги берите, если найдутся. А важный турок там вряд ли будет. Максимум — пехотный офицер не выше полковника. Да и тот, если не удрал, значит ранен и на ладан дышит. Все равно, долго не протянет. Запомните, пленные ради пленных нам не нужны. Но смотрите сами по обстоятельствам. И еще. Не рискуйте понапрасну. Если есть подозрение, что перед вами раненый, а не убитый, стреляйте. Либо действуйте холодным оружием. Не хватало еще пулю в спину получить. Я буду наблюдать за берегом, и если только кто попытается высунуть нос из леса, сразу же угощу картечью. Поэтому работайте спокойно. В случае опасности сразу уходите. Если дам сигнал гудком, тоже сразу уходите. Еще вопросы есть? Задача ясна?
— Так точно, Ваше благородие!
— С Богом!
Вот и сделаем еще небольшую бяку туркам. Заклепанные пушки — это фактически металлолом в данных условиях. А без пороха из ружей не постреляешь. Даже если кто и не потерял его в процессе драпа. Посмотрев вслед четырем удаляющимся катерам, связываюсь с Гансом.
— Ганс, ну что там на берегу творится?
— Паника, Командир. В лесу неподалеку от места высадки зафиксировано тысяча пятьсот тридцать восемь человек. Но сколько из них раненых, отсюда определить не могу. Судя по тому, как они перемещаются, управление десантом полностью утрачено, и каждый сам по себе. Сомневаюсь, что турки вообще будут штурмовать пост. Во всяком случае, в ближайшее время.
— К берегу никто не суется?
— Нет. Все драпают вглубь леса, подальше от берега.
— Отлично! Следи за побережьем. И если только кто сунется к берегу, дай знать.
— Принято.
Находящихся рядом старшего помощника и вахтенных тоже распирает любопытство. Но если старпом молча разглядывает берег в бинокль, пытаясь разобрать там хоть что-то в темноте, то вот у молодежи энергия бьет через край.
— Юрий Александрович, а почему же турки сюда одну мелочь послали? Ведь не могли не понимать, что с ними даже пара пароходофрегатов запросто справится. Зажали бы с двух сторон, воспользовавшись преимуществом в скорости и маневренности, и все!
— Надежда на авось — это не только наша национальная черта, господа. Туркам она тоже присуща. И ведь у них за малым не получилось. Наших пароходофрегатов здесь не было. А то, что мы оказались в районе высадки, это случайность, которую турки не смогли предусмотреть. Как и то, что нам удалось их вовремя обнаружить. Поэтому уцелевшие остатки десанта сейчас разрознены и деморализованы. Командование десанта, даже если оно уцелело, полностью утратило управление. И как минимум до утра его не восстановит. Надеюсь, что на посту Святого Николая все поняли правильно, и уже отправили донесение вышестоящему начальству.
