Спасибо, что сказали, что моя история "очень классная!". Я так рада, что она вам нравится! Мне действительно нравится писать Ремуса и Тонкс и показывать, как МакГонагалл по-матерински относится к Сириусу. Я рада, что вам также понравился поворот с Питером. Мне жаль, если вы считаете, что я просто затягиваю эту историю, но это не так. Вы не обязаны ее читать. Мне тоже понравилось воспоминание о том, как Лили нашла карту. Да, у Сириуса будет своя реакция на новые обвинения Локхарта и на валентинку.
текст:
Гарри все еще снились кошмары.
Не каждую ночь, но достаточно часто, и это начинало его утомлять,
Он сидел в кабинете Римуса в Хогвартсе, вытянув ноги на диване, а его отец стоял над ним.
— Как много ты скрываешь от Сириуса, Гарри? — сурово спросил Римус, положив руку на лоб Гарри.
Гарри улыбнулся ему.
— Я не болен, дядя Муни. И я ничего не скрываю от дяди Сириуса. — На взгляд Ремуса он озорно усмехнулся. — Я просто плохо сплю, о чем он уже знает, так как заставляет меня пользоваться зеркалом и будить его каждый раз, когда мне снится плохой сон.
Римус поднял ноги Гарри и сел рядом с ним на диван.
— О суде?
Гарри пожал плечами.
— Иногда.
Римус вздохнул.
— Я не думаю, что мы с Сириусом должны были позволить тебе пойти с нами. Это было слишком жестоко и слишком наглядно для двенадцатилетнего ребенка.
— Нет! — настаивал Гарри, садясь. — Это было не так! Я рад, что знаю!
Римус улыбнулся ему.
— Наш храбрый мальчик, — сказал он, похлопывая Гарри по ноге. — Гарри, нет ничего плохого в том, что ты слишком молод для чего-то. По правде говоря, ты хочешь оставаться таким же юным и невинным, как только можешь. У тебя... ну, у тебя были трудные времена, но я думаю, что мы с Сириусом помогли дать тебе детство, которое ты заслужил.
— Так и есть, — сказал Гарри, крепко обнимая его. — И кошмары не так уж плохи, дядя Рем. Я только один раз проснулся с криком, и это было в ту первую ночь с тобой и дядей Бродягой, когда я был дома. Я действительно в порядке, клянусь — не волнуйтесь за меня.
— Это моя работа, малыш Олень, — сказал Ремус с улыбкой. — А теперь я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня.
Гарри кивнул, внимательно наблюдая за Ремусом.
— Что именно?
Ремус потянулся к журнальному столику и достал потрепанную коричневую кожаную тетрадь, перевязанную бечевкой, и протянул ее Гарри.
— Это дневник.
Должно быть, на лице Гарри появилось выражение отвращения, потому что Римус рассмеялся.
— Журнал, если для тебя это звучит менее ужасно, — сказал он с ухмылкой. — Я хочу, чтобы ты начал писать в нем каждый вечер перед сном. Я не буду его читать, если ты не захочешь, это для тебя. Она зачарована так, что любой, кто откроет ее, увидит только записи с моего урока.
— Почему?
Римус улыбнулся ему, когда Гарри неохотно принял тетрадь.
— Ведение дневника — это очень полезный способ помочь тебе очистить голову, Гарри. Это может помочь тебе прояснить свои мысли и чувства; помочь тебе лучше понять себя и окружающих. Это может помочь уменьшить стресс в твоей жизни, потому что ты можешь писать, когда ты зол, грустен или счастлив, и если ты поделишься этими мыслями на бумаге, тебе станет легче. Это может помочь тебе в решении проблем — потому что иногда эти мысли слишком сильно бродят в твоей голове, а если посмотреть на них в письменном виде, то все станет ясно. Это даже может помочь тебе разрешить разногласия с другими людьми. Но самое главное, я хочу, чтобы ты рассказывал о своих кошмарах. Я думаю, чем больше ты будешь писать о них, о том, что тебе снится, и о том, что ты видишь в этих снах, тем менее интенсивными и пугающими они будут казаться тебе — и, возможно, ты даже не будешь видеть их так часто. Записывай не только плохие сны, но и все, что тебе снится. Это исцеление и механизм преодоления как для твоего разума, так и для твоего сердца.
— Просто продолжать записывать все?
Римус кивнул.
— Я думаю, что это будет полезно для тебя. Записывай свой день, свои приключения и все, о чем тебе хочется поговорить, но ты еще не знаешь, как рассказать об этом другим, и хочешь ли ты вообще кому-то об этом рассказывать. Сделаешь ли ты это для меня? Для себя?
Гарри уставился на дневник. На днях он подумал о том, что причина, по которой Джинни, вероятно, вела дневник, заключалась в том, что она, вероятно, чувствовала себя катарсической, записывая все, и он знал, что Римус был прав, вероятно, это поможет ему почувствовать себя лучше.
— Да, напишу.
Римус улыбнулся и взъерошил волосы Гарри.
— Хорошо. И ты знаешь, что я всегда рядом, если тебе нужно будет о чем-то поговорить. Я теперь очень близкий человек.
— Я знаю, — сказал он с улыбкой. — Плюс у тебя есть новое замечательное место, где можно проводить время, а домовые эльфы приносят закуски, особенно шоколад.
Римус ухмыльнулся.
— Не думай, что я не знаю, сколько у меня шоколада, маленький Олень. Держись подальше от моего тайника.
Гарри просто усмехнулся.
— Я не понимаю, на что ты намекаешь.
Ремус захихикал, когда Тонкс вышла из камина, вытирая пыль со своей формы Аврора и приветствуя их обоих яркой улыбкой, и в это же время раздался стук в дверь.
— Да, это так, — сказал Римус с ухмылкой, встал и открыл дверь, улыбаясь Рону и Гермионе. — Привет, Рон, Гермиона. Гарри только что уходил. Кстати, маленький Олень, я слышал, что на днях кто-то прислал тебе поющую валентинку?
Гарри покраснел.
— Где ты это слышал?
Римус захихикал, когда Тонкс опустилась на кресло рядом с Гарри и обняла его.
— Несколько студентов в моем классе упомянули, как Гарри Поттер пытался обогнать поющего купидона и был схвачен в подземельях, прежде чем валентинка была доставлена. Что там было написано?
Гарри покраснел еще больше.
— Я не помню.
Гермиона с ухмылкой посмотрела на него, ухмыляясь Рону.
— А я помню! Так было: "У него зеленые глаза: Его глаза зеленые, как свежая маринованная жаба. Его волосы темные, как школьная доска. Я бы хотела, чтобы он был моим, он поистине божественен, герой, победивший Темного Лорда".
— Гермиона! — простонал Гарри, когда его подруга рассмеялась.
— О, Гарри, не смущайся, это было мило! — настаивала Гермиона, шутливо ухмыляясь.
Ремус ухмылялся от уха до уха.
— Кто тебе его прислал?
— Джинни, — пробормотал он так тихо, что Римус только моргнул.
— Извини, я не расслышал.
Рон ухмыльнулся.
— Моя сестра. Не знаю, почему она захотела послать одну Гарри, да еще такую пошлую.
— Джинни? Хм, это очень интересно.
Гарри уставился на своего отца, задняя часть его шеи все еще покраснела.
— Почему это интересно?
— У кого-то есть небольшая фантазия, — сказала Тонкс с улыбкой. — Это очаровательно.
Ремус просто ухмыльнулся своему сыну.
— Подожди, когда Сириус услышит, что у тебя есть поющая Валентинка.
Гарри просто застонал в ответ.
Римус засмеялся.
— Я ничего ему не скажу, не волнуйся. Он как собака с костью, когда слышит такие вещи. А теперь, братец, иди делай домашнее задание или гуляй со своими друзьями.
Гарри потянулся, вставая и прощаясь с Римусом и Тонкс.
Да, дядя Муни в Хогвартсе — это, безусловно, лучшее, что когда-либо было. Даже когда он дразнил его за пение валентинок.
* * *
Спустя целую неделю после того, как Локхарта в наручниках утащили из Большого зала, "Ежедневный пророк" написал о нем статью. Об этой статье все только и говорили в течение нескольких дней. Гарри увидел ее только во время обеда, когда Ханна Эббот передала ее ему на уроке гербологии.
Он наклонился поближе к Гермионе, Рону и Невиллу, читая статью вслух своим друзьям перед началом урока.
"ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ: НЕНОРМАЛЬНЫЙ И ОПАСНЫЙ?
День святого Валентина был не совсем тем днем любви, которым обычно наслаждается красавец, пятикратный обладатель премии "Самая обаятельная улыбка" журнала "Ведьмин еженедельник", Гилдерой Локхарт. Тридцатиоднолетний знаменитый автор, хорошо известный своими приключениями и удивительными подвигами, о которых рассказывается в его опубликованных произведениях, включая: Побег с банши, Путешествие с упырями, Каникулы с ведьмами, Путешествия с троллями, Путешествия с вампирами, Странствия с оборотнями, Год с Йети, Справочник Гилдероя Локхарта по домашним вредителям и, конечно же, его автобиография-бестселлер под названием "Волшебный я".
Локхарт, который с первого сентября работает профессором Защиты от темных искусств в школе чародейства и волшебства Хогвартс, был арестован 14 февраля по следующим обвинениям: Мошенничество, наложение чар памяти на ничего не подозревающих ведьм, волшебников и магглов, присвоение чужих заслуг и внедрение ложных воспоминаний в более чем дюжину ведьм и волшебников.
Департамент авроров ничего не сказал по поводу ареста, кроме подтверждения того, что все, что Локхарт утверждал в своих книгах, на самом деле было ложью и было сделано другими ведьмами и волшебниками по всему миру.
"Локхарт опрашивал ведьм и волшебников об их достижениях, а затем использовал чары памяти, чтобы заставить их забыть об этих достижениях, а затем присвоил эти заслуги себе", — заявила аврор Тонкс после ареста Локхарта в Хогвартсе. "Он изменил память целых деревень и городов, чтобы присвоить себе славу. Его будут судить за его преступления. А пока мы продолжаем исследовать улики, чтобы назначить дату суда".
Поклонники Локхарта шокированы и утверждают, что это, должно быть, ошибка.
"Гилдерой — такой милый и красивый мальчик", — утверждает Глинда (фамилию просила не указывать). "Я думаю, что они где-то допустили ошибку".
Когда профессора Альбуса Дамблдора спросили, как он себя чувствует, зная, что нанял этого человека в качестве учителя, ему нечего было добавить. Он просто сказал, что для этого предмета был найден новый учитель.
Но история становится еще хуже.
Преступления Локхарта были связаны не только с воспоминаниями и присвоением чужих заслуг. Будучи профессором Хогвартса, он также воспользовался своим положением. Семь учениц в возрасте от тринадцати до семнадцати лет заявили, что подверглись сексуальным домогательствам со стороны своего профессора. Адвокаты Локхарта отказываются давать комментарии по этому поводу. Трое из семи студентов были молодыми, неназванными мужчинами, которые утверждают, что он заставлял их заниматься с ним оральным сексом, когда они находились на отработке, утверждая, что это было наказанием за их поведение. Две молодые девушки заявили об изнасиловании, а две девушки также утверждают, что это было по обоюдному согласию — но, будучи несовершеннолетними, Локхарт все равно виновен в растлении малолетних и изнасиловании.
Его поклонники в ярости и утверждают, что преступления были сфабрикованы Министерством магии, которое завидует его успеху. Другие задаются вопросом, насколько это правда. В школе чародейства и волшебства Хогвартс проводится расследование, с учениками проводятся беседы о характере Локхарта и выясняется, есть ли другие ученики, которые слишком боялись или стеснялись заявить о себе.
Пока ведется следствие, Локхарт находится под домашним арестом в Департаменте авроров. Дата суда предварительно назначена на середину апреля в зависимости от хода расследования.
Но этот репортер может с полной уверенностью сказать, что дела Гилдероя Локхарта выглядят не лучшим образом."
— Значит, это правда? — спросил Невилл, когда Гарри закончил читать. — Он занимался всякой ерундой со своими учениками?
Гарри пожал плечами. Похоже, что так оно и было, и он вспомнил того третьекурсника, который был в кабинете Локхарта, когда тот передал пакет. Он подумал, не делал ли Локхарт с ним что-нибудь. Принудительный оральный секс, утверждалось в статье, и он содрогнулся от этой картины.
Гермиона покачала головой.
— Ты должен уметь доверять своим учителям.
Рон обнял ее за плечи.
— Ты можешь, Гермиона, но мы всегда знали, что он был сумасшедшим.
— Он действительно был ужасным учителем, но я никогда не думал... что он может... Я просто думал, что он плохой учитель.
— И еще какой, — сказал Невилл с небольшой улыбкой. — Помнишь наш первый урок? Я в итоге повис на люстре!
Они все рассмеялись, когда профессор Спраут призвала класс к вниманию. Похоже, Локхарту было за что отвечать.
* * *
В тот день после урока Защиты от темных искусств Римус попросил Гарри задержаться на минутку, сказав, что напишет записку для МакГонагалл, объясняя свое опоздание. Когда все его одноклассники покинули класс, Римус сказал Гарри следовать за ним в его кабинет.
Гарри удивился, увидев, что его крестный отец расхаживает там взад-вперед.
— Дядя Сириус, — удивленно произнес он, закрывая за собой дверь кабинета.
Сириус тут же бросился вперед и сжал Гарри в объятиях.
— Дядя — Сири — не — могу — дышать, — сказал Гарри, когда его крестный отец ослабил хватку. — Что случилось? Что случилось?
Сириус сжал лицо Гарри в своих руках так крепко, что его губы сжались, как у рыбы, когда он поцеловал лоб своего сына.
— Гарри, я люблю тебя!
Гарри наконец-то удалось вырваться из объятий Сириуса.
— Я знаю это, ты, псих! Что происходит? Ты сошел с ума? Почему ты ведешь себя так странно? — Он задохнулся, когда Римус крепко схватил его сзади и сжал в костедробительных объятиях. — Дядя Рем, не ты тоже!
Ремус поцеловал Гарри в макушку, прежде чем отпустить.
— Мы любим тебя.
— Я знаю это, — раздраженно сказал Гарри. — Тогда вы оба сошли с ума?
Сириус провел рукой по волосам.
— Нет, мы не сошли с ума. Гарри, я видел сегодня утром в газете статью о Локхарте. Он никогда... то есть... он никогда... не прикасался к тебе?
Глаза Гарри расширились от удивления.
— Нет!
Руки Сириуса легли на плечи сына, когда Римус снова подошел к нему.
— Если бы он когда-нибудь сделал что-нибудь неподобающее по отношению к тебе, ты бы сказал мне, верно?
Гарри уставился на них.
— Нет. Он никогда не трогал меня, я клянусь.
Римус выпустил длинный вздох облегчения и поцеловал лоб Гарри.
— Мы оба прочитали статью и подумали, что с увеличением количества твоих кошмаров в последнее время и... о, слава Мерлину.
Сириус кивнул и снова обнял Гарри.
— Я подумал, что если бы он это сделал, ты бы мне сказал, но — блин, я запаниковал, извини.
Гарри благодарно улыбнулся им.
— Все в порядке. Приятно, что вы беспокоитесь. — Он почесал нос, пока говорил. — Он всегда пытался оставить меня наедине, говорил, чтобы я обратился к нему за советом по поводу квиддича, домашней работы и того, как стать знаменитым, но я избегал его, потому что он был болваном, и я определенно не хотел получать советы от кого-то, кто был бы таким болваном. Я был с ним наедине только один раз, и он заставил меня отвечать на его письма, и тогда я впервые услышал голос, помнишь?
Сириус кивнул.
— Помню. Но мне показалось, что ты ему понравился, и это заставило меня волноваться, и я все переосмыслил.
