Это была ошибка — за время моего сидения здесь я успел выучить все неровности пола до последней трещинки. И уж точно здесь не было никаких чернильниц, равно как ручек, линеек и прочих письменных приборов — Узумаки такие корявые подпорки не нужны! Так что внимательность поднялась на новую высоту — и очередной предмет, который должен был врезаться мне в голову, был перехвачен резко взметнувшейся ладонью. Книжка 'Как создать кибакуфуду в полевых условиях'— ничего необычного. За исключением способа доставки.
Я внимательно посмотрел на стремительно угасающие в воздухе бело-желтые искры, тяжело вздохнул: 'Ох, Карин-Карин. Выучил на свою голову... В буквальном смысле' и шагнул через пространство. Чтобы почувствовать алоглазую, мне не нужны были никакие метки, и в последнее время я думал об этом с немалым беспокойством...
— Карин, если я тебе так сильно нужен — могла бы просто позвать. И не нужно ничем швыряться: раз твой портал пропускает материю, звуковые волны и подавно пройдут! — сообщил я стройной спине, укрытой водопадом привычно нерасчесанных ярко-красных волос.
Девушка отвернулась от окна Канцелярии посмотрела на меня и виновато опустила взгляд:
— Прости, я сразу не сообразила...
Но озорные искорки в алых глазах, которые я успел заметить, откровенно сказали — ни о каком 'не сообразила' не могло быть речи — так и было задумано. Хм. Я, конечно, понимаю, что в подвалах Белого Змея она не могла набраться опыта — но, может, поговорить с ней о том, какими способами девушки выражают симпатию? Ведь броски тяжелых предметов в этот список не входят. Или все же не стоит дергать Кьюби за хвост?
Тем временем Карин подняла глаза и неожиданно серьезно посмотрела на меня.
— Айдо, у нас проблемы.
Ух, хороша. Уделила необходимое время личным отношениям и перешла к тому, ради чего и вытаскивала меня из пещеры. Всему свое место, ни одной лишней секунды не потрачено, никто не обижен, а сама она не выглядит бесчувственным сухарем. Вот из кого получится замечательный Каге и, кажется, я уже потихоньку начинаю восхищаться...
— Что случилось... сестренка?
Но разбавить атмосферу у меня не получилось.
— Я почувствовала чужую чакру.
Карин произнесла это с удивительно даже для нее серьезностью.
— Здесь, на острове? Где именно? В деревне или в лесу? Тогда...
Я подобрался. Вот только шпионов мне тут и не хватает. Интересно, кто это такой любопытный, неужели Цунаде? Если и правда птенцы бабулиного гнезда, придется ограничиться подзатыльниками...
Ладно, к делу. Если гости в деревне, все просто, а если в лесу, немного сложнее: обжитые места уже давно утыканы моими метками. Впрочем, не беда — точное место укажет Карин. Все же мне с нею очень повезло... А Учиха — идиот!
— Нет, — перебила меня девушка. — С тех пор, как я на острове, я могу чувствовать чакру гораздо дальше, чем раньше. Это работает только здесь и... Сейчас чужие на другом берегу пролива.
Я расслабился и выдохнул. Оказывается, все не так плохо!
— А-а! Ну, тогда не вижу причин для паники. Через водовороты им не пройти, я в свое время вон сколько мучился. Побарахтаются в соленой водичке и сообразят — прежде чем напрашиваться в гости, стоит спросить разрешения!
— Ты не понимаешь, — медленно проговорила девушка. — Их двадцать...
— Двадцать? Всего-то? Рин, по сравнению с той толпой, которая разрушила водоворот в первый раз, хоть десять, хоть двадцать...
— Тысяч.
Тихий голос, казалось, отразился от всех углов комнаты и обрушился на меня, вбивая в глотку все, что я хотел сказать.
— Чт-то?..
Двадцать тысяч. Я узнала их. Это те самые существа, которые были на Совете вместе с Саске. Они одинаковые. А еще я чувствую... Их немного — десять или около того, но... Их чакра — она бесконечна... Прости, я не понимаю, как такое может быть!
Стул, стоявший у дальней стены, вдруг удачно оказался рядом. По-моему, я его телепортировал, но это уже было совершенно неважно...
Карин ведь произнесла имя Саске между прочим, как будто обозначила маловажного общего знакомого, чисто для справки. Излечилась, значит... Или нашла себе новый объект для обожания. В другое время эта новость стала бы для меня важнейшим событием дня...
'Те, кто были с Саске', как я понимаю — белые скопища вязкой субстанции, из которой состояла половина одного из Акацки. Тоби прислал. Он ведь обещал отомстить за Риннеган... Оставался вопрос, как их смогли размножить, но, в конце концов, тот тип, Зецу, все же — дерево. Семечко посадил...
А 'бесконечная чакра' — тоже ясно откуда. Поднятые 'Эдо Тенсей' мертвецы умереть не могут, значит, количество телесной энергии у них не ограничено возможностью поддерживать жизнь. Значит, за безвременной кончиной учителя — эстафету перехватил ученик. Не выдержал все же Кабуто, решил попробовать себя в роли мирового зла. Только вот интересно — он-то сам хоть понимает, на хрена все это ему надо?..
Вот такой слабосвязанный друг с другом водоворот мыслей кружился в голове, лишь бы дать хозяину возможность не думать о цифре с четырьмя нулями. Двадцать тысяч... Да как же так? Это же невозможно, даже Мина... отец так не смог бы, там несколько сотен всего было. Да, но ведь эти сотни — джонины, а клонов Зецу даже мои двоюродные кузены победить смогут... если проживут дольше, чем из них высосут чакру. Хм. Чакру? Чакру! Уж в этом-то мне точно найдется мало конкурентов. Будем пробовать!
Я резко встал и посмотрел на девушку:
— Рин, я хочу, чтобы ты собрала здесь всех, кто уверенно пользуется чакрой. Расскажи Хиро все в подробностях, он должен знать. Составьте план, придержите Таюю — если ничего не поможет, разрешаю использовать Цепи Чакры — и ни в коем случае никуда не двигайтесь.
— А что будешь делать ты? — спросила Карин.
Девушке не удалось скрыть облегчение, хотя она честно пыталась. Я улыбнулся.
— Я — займусь нашей проблемой. Откуда они, говоришь, идут, от материка? По дну, наверное, иначе такую орду заметила бы не только ты и гораздо раньше. Не беспокойся, я разберусь. Это мое дело, я ведь все же — Узукаге.
И я шагнул в Хирайшин, оставив за спиной робко улыбнувшуюся девушку и мыслишку, что вот так и начинаются войны — с тех, кто всеми силами старается их избежать...
* * *
Песок пляжа проминался под ногами, оставляя глубокие следы. Если бы не сапоги — уже были бы полные шинобские сандалии. Интересно, как здесь сохранятся моя метка? Или дело в том, что я поставил ее на берег как на целое, а из чего он там состоит — дело десятое?
Вздохнул — опять думаю обо всяких глупостях вместо дела. Немудрено — цифра, которая все это время горела у меня в мозгу, навевала жуть. Впрочем... С Нагато и пострашнее было. Так что — вперед!
Я сложил пальцы в ручную печать — думаю, сегодня мне понадобятся любые крохи чакры. Да и форсить техниками на одной концентрации не перед кем — пляж абсолютно пуст. Сбежали, кажется, даже рыбы и чайки. Вот что значит иметь недоразвитую, но чакросеть — чувствуют!
Мой Призыв тут не поможет — ленивцы, конечно, здоровые, но вот высасывание чакры... Зецу (пусть будет так — для краткости) навалятся толпой и опустошат вмиг. Мои стихийные техники и печати будут косить их как траву (ха, а ведь они трава и есть! Забавно), вот только... их много, очень много, а я один. И на любую технику мне требуется время, хотя бы секунда. А двадцать тысяч, да пусть даже по сто одним ударом сносить буду — двести секунд это три минуты. За три минуты приличный шиноби выспаться успеет.
Тут могла бы помочь Карин с ее массовыми печатями, вот только... Не хочу я ее сюда тащить. Ни ее, ни кого другого. Это ведь моя ви... Так, хватит. Не хватало еще перед боем. Против толпы поможет такая же толпа, но, в отличие от нее — восполнимая.
Массовое Теневое Клонирование! — произнес я, обращаясь к небу над головой. Надеюсь, оно будет ко мне благосклонно, тем более, блат в божественной тусовке у меня вроде как есть.
Клонов решил создавать по двадцать зараз — не хочу пока перенапрягаться, мне и так из кожи вон лезть придется...
Все же в Массовом Теневом есть и свои недостатки. Например — никак не получается убрать эти белые облака, из-за которых ничего вокруг не видно. Приходится стоять в непроглядном тумане и ждать, когда новая партия клонов отбежит в сторонку.
За этими размышлениями и не заметил, как первая сотня готова. Думаю, тысяча клонов вполне достаточно — надо ж еще и резерв на непредвиденный случай оставить. Вот только... откуда это слабое, но довольно неприятное жжение в животе? Странно, никогда не слышал, чтобы у шиноби был аппендицит. Да и придатка к слепой кишке у населения этого мира нет. Или есть?.. Никогда не присматривался, если честно. Ну что ж, вот и еще одна причина, чтобы поболтать с Карин, когда все закончится.
Вторая сотня клонов — а боль все росла и росла. Я не останавливался — не до этого сейчас. В конце концов, если не я — то все... погибнут... из-за меня же... И этого вполне достаточно!
Триста десять клонов — это все, что я смог из себя выжать. К этому моменту в животе будто плескалось озеро раскаленного металла, медленно прожигающее себе дорогу внутри костей и вопреки законам физики поднимающееся вверх к голове. Это ощущение не имело ничего общего с физической болью. которую я как шиноби худо-бедно тереть научился. Казалось, что-то выжигает мою суть. И это было страшнее всего, что я мог вообразить...
Я упал на теплый песок, скрючился, прижав руки к животу. Черт, клоны! Они ведь могут меня подлечить!..
— Помогите...
Голова чудовищным усилием поднялась с земли, мутный взгляд обежал толпу моих копий... Которые все, как одна смотрели на меня кроваво-красными глазами с черным вертикальным зрачком и улыбались. Счастливо и радушно улыбались. Так смотрят на давно потерянного брата. Который наконец объявился и вот-вот переступит порог отчего дома для долгожданного воссоединения с семьей...
— Помогите... Хоть кто-нибудь!
Над берегом зародился звук, больше всего похожий на визг разрываемого металла. Он пронесся от леса до моря и исчез в водных просторах. А вслед за ним в толпу копий врезался поток ярко-оранжевого пламени, плотный настолько, что хотелось назвать его лазером. Если бывает лазерный луч двух метров в диаметре.
Огонь утюгом прошелся взад-перед по скопищу клонов, оставляя за собой мгновенно вспухающие белые облачка, и с каждой уничтоженной копией уходила и боль. А затем меня схватили за плечи и отчаянно затрясли.
— Айдо! Айдо, ты как? Скажи что-нибудь!
— Йоко, если моя голова оторвется от тела, сказать уж точно ничего не получится... — еще не отойдя от пережитого, пробормотал я.
— Слава богу, ты живой! Ты!.. — скороговоркой выпалила было девушка.
— Ха-ха. Какому богу — слава, Йоко? Тебе стоит быть скромнее.
Давно замечено — глупая болтовня помогает прийти в себя. по крайней мере — мне-то уж точно.
Йоко, по-прежнему стоя надо мной на коленях, выпрямила спину и прищурилась:
— Как я уже сказала, папочка, хорошо, что ты живой. Потому что я сама сейчас тебя убью! Ты чем думал, когда это творил? Ты!..
— Так тебе известно, что это такое было? — удивленно спросил я и приподнялся на локтях.
— Да. Это была моя сила, — отрывисто проговорила она. — Ты, наверное, забыл. При создании клонов твоя чакра делится между ними поровну. Много раз поровну. И в итоге, того, что осталось, уже не хватало, чтобы поддерживать то место, где находится... бОльшая часть меня. И она вырвалась. Почти вырвалась.
— Вот оно как... А ведь и действительно, я не создавал очень уж много клонов с тех самых пор, как ты... Хм. Ну, в следующий раз буду осторожнее — теперь понятно, чего стоит опасаться...
Меланхолия никак не хотела меня отпускать. Вот ведь — стоило чуть пообвыкнуться со смертью, которая и само по себе событие нерядовое, как тут же подкинули новое испытание. Никогда не думал, что это будет так страшно... Когда понимаешь, что еще чуть-чуть и тебя — нет...
Йоко что-то почувствовала в моих эмоциях, заволновалась и вдруг нависла надо мной... и обняла.
— Не надо так, пожалуйста... Я люблю тебя, и каждая частичка меня тоже тебя любит. Но... Пап, я не твой личный аккумулятор и не игрушка, которую можно достать из коробки, когда нужна и положить туда снова. Я такая, какая есть, кем бы я ни была, и это надо помнить...
— Охо-хо... Как я понимаю, говорить так, чтобы никто ничего не понял, ты научилась у меня? Ну и что мне со всем этим делать? — риторически спросил я, поднимаясь с песка как был — с дочерью на шее.
Слава... э-э-э... неведомо кому, проделать такой фокус все еще не составляло для меня особого труда. Эта хитрюга ничего против не имела, только хихикнула да поджала ноги, чтобы лишний десяток сантиметров ее роста не сильно мне мешал.
— Ну, пап, не расстраивайся, ты не виноват, научил самому лучшему, что у тебя есть! Ну что мне сделать, чтобы ты не грустил? А хочешь, — она хитро заулыбалась, — я буду ходить перед тобой только в купальнике, в том самом, помнишь? Думаю, это тебя порадует!
Платье на девушке замерцало и расплылось, собираясь превратиться в...
— Даже не думай! Тьфу на тебя с твоими шуточками! — воскликнул я, спихивая с себя весело хихикающую девушку. — Лучше скажи, что мы будем делать дальше? Раз уж мне нельзя пользоваться твоими силами так, как я хотел... Думаю, раз нас теперь тут уже двое, то...
— Кхм-кхм, — неожиданно раздалось позади.
Я резко обернулся и встретился взглядом с ухмыляющимся Хиро Кайсоку. А за его спиной из прибрежной рощи выходили все, кто имел хоть какое-то право называть себя 'шиноби' на этом острове. Исами и Акане с молодой порослью Кайсоку по опекой немножко кровожадно улыбающейся Гурен; два друга с Землей и Водой, имен которых я так до сих пор и не запомнил; Хонока, сразу же разложившая на песке здоровенный свиток и принявшаяся что-то на нем чертить; Таюя. Идущая так, что почти не оставляла следов на песке. А Карин уже выглядывала из-за плеча моего главнокомандующего... Хорошо хоть додумались детей не брать!
— Хиро, я же сказал вам оставаться на месте!
— Можешь выбрать мне наказание позже. А сейчас у нас есть другие проблемы.
Мужчина открыто улыбался. Я тяжело вздохнул и повернулся к Йоко:
— Ты тоже в этом участвуешь?
Девушка потупилась, но слово опять взял Хиро:
— Она шла с нами. А потом вдруг вскрикнула и рванула вперед так, что за ней сплавилась земля. И я не шучу. Что ты опять натворил?
— Хиро, почему вы просто не можете хоть раз в жизни выполнить мой приказ?
На вопрос старшего Кайсоку я решил не отвечать. Спасая остатки авторитета. да.
— Айдо, позволь я кое-что тебе объясню. Это работает совсем не так. Каге становится не самый сильный, — скромная улыбка, — не самый быстрый, — взгляд на Исами, сделавшего вид, будто его тут нет, — и даже не самый умный, — Карин за плечом Хиро застенчиво отвернулась, как будто говорили о ней. — Каге становится тот, кому верят и за кем пойдут в самое страшное сражение... даже вопреки его приказу. Тебе мы — верим. Так что... Заткнись и встань в строй — говорит тебе единственный человек на сотню километров вокруг, который участвовал хотя бы в одной битве, где сражалось больше трех человек!
