— Скорее всего, завтра, крайний срок послезавтра. Береги себя и людей, в случае опасности или нападения сообщай немедленно.
" Восьмое июля, половину срока отстоял успешно, и с пользой для дела. Двести грамм по такому случаю бы не помешали!"
Г Л А В А 41
Обратно колонна грузовиков вернулась без особых приключений. Глеб поблагодарил разведчиков и водителей 10-го мотострелкового полка за помощь и приказал лейтенанту Птицыну взять машину с охраной и переправить полученные документы в Заречное. Оттуда самолётом доставят в штаб пятой армии. Вышел на полковника Пшеницына и поблагодарил за хорошую подготовку бойцов и водителей. Рейд по тылам завершился успешно.
В восемнадцать часов обе армады взлетели. Направляясь разными маршрутами к своим целям, отстоящими друг от друга на два километра. Леса, где прятались немецкие танки были хвойными и Глеб надеялся, что они вспыхнут как порох. Штурмовая группа на И-153 взлетела на десять минут раньше. Пошли на высоте пятьсот метров. Удар по зенитным островкам оказался для немцев неожиданным. Истребители зашли на все цели практически одновременно. Лишь из одной рощицы продолжали прицельно садить два зенитных автомата, сбив две "Чайки", пока их залпами РС не заткнула вторая пара самолётов. Штурмовики ещё и пробомбили позиции зенитчиков, сбросив подвешенные пятидесяти килограммовые бомбы. Особенно досталось батареям крупнокалиберных пушек, способным достать бомбардировщики.
Удар нанесли сначала ротативными бомбами по местам скопления тылов полков , потом начали заходить эскадрильи бомбардировщиков, бросая на лес сотки. Заключительным аккордом стал сброс зарядов напалма. Леса, где скрывались немецкие танки, дружно запылали. Армады собрались, построились и пошли домой. Вся атака заняла двадцать пять минут. Попытавшаяся напасть дюжина мессеров, стараниями истребителей была отбита, но два бомбардировщика они сбили, прорвавшись к строю. Очереди ударившие в моторы СБ -2, сразу привели к пожарам охватившие русские самолёты. Часть экипажа успела выпрыгнуть, часть сгорела заживо, пока самолёты окутанные клубами огня шли к земле. Немцев дружно атаковали, изведя всех под корень в клубке воющих сцепившихся машин, потеряв восемь своих самолётов. Одного немца, мастера высокого класса, сбившего два наших "Ишачка", просто протаранил третий самолёт, ударив в бок и отрубив хвост, заставив мессершмит беспорядочно кувыркаться в воздухе на пути к земле. У нашего ястребка от удара погнулся винт, скорость упала, по всей машине пошла дикая вибрация, двигатель выл, вся полудеревянная конструкция грозила вот-вот развалиться. Пилот попытался планировать к земле, но истребитель начал заваливаться в пикирование. За триста метров до земли, выровняв машину, лётчик сумел выпрыгнуть. Бой проходил уже над нашей территорией, куда ушла армада, обходя с востока Пинск и практически все спасшиеся пилоты приземлились в тылу наших войск. Размен опять получился в нашу пользу благодаря численности и решительности действий советских летчиков. Отличилась высотная эскадрилья на МИГ-3, державшая высоту. Сбила четыре мессера. Сбили два истребителя, заходивших снизу, и бомбардировщики, удачно сосредоточив огонь нескольких бортстрелков на одном самолёте. Маневрировать бомбардировочная армада не пыталась, из-за недостаточной слётанности полка. Но полковник Белый, дал команду резко снижаться до высоты пятьсот метров, уменьшая немцам возможность атаковать из нижней полусферы. Что самолёты успешно и выполнили.
В штабе дивизии бомбардировку признали успешной. Потери в двенадцать самолётов не шли ни в какое сравнение с двумя уничтоженными танковыми полками.
Глеб вышел на Потапова. Доложил о том, что атака бомбардировщиков на два танковых полка прошла успешно, снаряды и топливо танковой роте капитана Изюмова доставлены, и о том, что маневренная группа, по его распоряжению, усилена диверсионной группой лейтенанта Шелихова.
— Товарищ командующий, я бы попросил вас разобраться с группами снайперов и диверсантов, засланных в немецкий тыл. Похоже, ваш офицер, занимающийся этими группами, уже списал этих людей с баланса. Группа Шелеста, которую я встретил, фактически уже не могла выполнять задачи. Взрывчатка закончилась, продовольствие тоже, патроны на исходе. На рации сели батареи. Сроки и место выхода из тыла не определены, места тайников с запасами не указаны. Какими средствами людям воевать дальше? Что делать? Всё предоставлено на откуп командиру группы. Такая организация работы диверсионных групп недопустима. Ими надо управлять. Они должны быть всем обеспечены, иметь базу, где можно отдохнуть и привести себя в порядок. Должно быть заброшено снаряжение и сделаны тайники, для пополнения вооружения и продовольствия в разных местах в тылах противника. Тем более, сейчас четкой линии фронта нет, и можно грузовиками завозить снаряжение, переодев людей в немецкую форму. Я отправил в штаб армии несколько документов по действиям мотоманёвренной группы капитана Изюмова и по диверсионной группе Шелихова, прошу их размножить, довести до шестой армии и командования фронта. Создание таких манёвренных групп, это серьёзный удар по коммуникациям противника. За ними будущее, если мы желаем быстрее выиграть войну. Всех людей, заброшенных в тыл к немцам, считаю необходимым представить к правительственным наградам. Капитана Изюмова, если уцелеет, к званию Героя Советского Союза. Работу авиации я здесь наладил, хотел бы вернуться в батальон сегодня или завтра с утра.
— Против возвращения я не возражаю, но есть последняя просьба. Мы перебросили два полка крупнокалиберной артиллерии под Ивацевичи. Возглавляет их известный вам генерал Фёдоров Григорий Иванович. Командование армии просит произвести разведку целей в районе Ивацевичей и корректировку артиллерийского огня для уничтожения вражеской артиллерии на этом участке фронта.
— Хорошо, — согласился Глеб. — Генерал Федоров уже развернул полки?
— Один развёрнут, второй поставят на позицию сегодня ночью. Сам генерал уже там руководит.
— Спасибо Михаил Иванович за информацию. Прощаюсь, всего вам доброго.
Сержант представил лицо генерала Федорова и перенёсся под Ивацевичи.
— Здравствуйте товарищ генерал. Это Хранитель Глеб. Меня попросили организовать завтра корректировку вашего огня по разведенным мной целям.
— Здравствуйте Хранитель. Рад с вами снова встретить и взаимодействовать.
— Как добрались сюда?
— По железной дороге четверо суток. Два полка, плюс двойной боекомплект. До Лунинца нас прикрывала наша авиация, а потом двигались только по ночам. Сначала на Барановичи, а затем уже сюда. Хорошо хоть немцы особо не бомбят железные дороги, видно хотят использовать. Но ночные истребители обстреливали трижды. Одно орудие немного повредили и тягач. Орудие восстановили, а у тягача разбит двигатель. Но люди уцелели все. Один полк уже выставили на позицию, второй сейчас ставят, к трем часам ночи будут готовы к стрельбе.
— Григорий Иванович, я хочу начать с простых вещей. У вас карта этого участка фронта есть, с нанесённой обстановкой?
— Пока нет, но есть присланный капитан артиллерист для связи с командиром корпуса.
— Тогда ваши два полка просто бесполезны. У вас нет корректировщика, у вас нет карты с выявленными объектами, по которым можно стрелять хотя бы приблизительно. Вы просто будете пускать снаряды в белый свет. Или бить по площадям, возможно даже мимо противника. Какое расстояние до штаба корпуса?
— Около пятидесяти километров. Он в тылу.
— Где можно взять карту километровку с нанесённой линией фронта?
— Я думаю в полках, или в дивизии.
— Посылайте туда срочно людей вместе с этим капитаном. Мне нужна линия разделения позиций, наших и немецких. Пусть в штабах захватят кальку для копирования, и тушь с ручкой, чтобы нанести ориентиры на кальку. Если смогут, пусть дадут карту с имеющейся обстановкой у противника. Надеюсь чистые, карты у нас есть?
— Чистые есть!
— Об авиационном прикрытии полков вы договорились?
— Здесь не с кем договариваться. Самый большой начальник — командир стрелкового корпуса. Но орудия мы рассредоточили побатарейно и замаскировали. Связь провели со всеми, дублировав её прокладкой двойных линий, в каждом дивизионе есть рация. Я разговаривал с командиром дивизии. Они уже на грани. Бойцы держатся на одной силе воли. Из-за отсутствия транспорта, боекомплект по артиллерии в лучшем случае двадцать снарядов на ствол у всех полковых пушек. У дивизионной артиллерии и того меньше, да и осталась у них всего одна гаубичная батарея. Не хватает патронов и пулемётов. Противотанковой артиллерии осталось половина, имеют десять бронебойных снарядов на ствол. Картина весьма удручающая.
— Они что, бросили всю автомобильную технику при отступлении?
— Нет, то что было — выбили пикировщики. Реквизицию они не проводили, как говорят — не успели. Сейчас на дивизию десять грузовиков, половина для медсанбата. Остальными подвозят продовольствие, патроны и снаряды. Склады в шестидесяти километрах. За день машины успевают сделать один рейс. Дивизия не полноценная, фактически два полка. Переброшена сюда из Гомеля и Речицы по железной дороге до станции Лесная. Третий полк подойти не успел. Получили приказ занять оборону в Ивацевичах. Часть людей перебросили железной дорогой, попав под две бомбардировки эшелонов, часть двинулась пешком. Артиллерийский полк немцы разбомбили, осталась одна батарея. Успели окопаться и занять позиции. На следующий день уже ударили немцы. Командир дивизии генерал-майор Сафонов Дмитрий Потапович. Вполне вменяемый командир, я с ним беседовал. Очень обрадовался, что теперь его хоть артиллерия прикроет. Выпросил для своей батареи половину боекомплекта снарядов. Мы поделились. По его оценке город бойцы не отдадут, оборона очень крепкая, но немцы, если хорошо ударят, обойдут его с любой стороны, предположительно с севера, там местность для танков очень удобная. Поэтому мы оба наших артиллерийских полка разместили по флангам, чтобы хоть как-то прикрыть слабые участки. С севера поставили даже на одну батарею больше.
— Хорошо, Григорий Иванович обстановку я уяснил. Здесь есть где-нибудь поле, чтобы могли сесть транспортные самолёты?
— Да, в километре отсюда был раньше аэродром.
— Покажите на карте, пожалуйста.
Генерал Федоров показал.
— Сенин пометьте на карте аэродром, шесть километров восточнее Иванцевичей — вышел на Заречное сержант. Генерал Лакеев на месте?
— На месте, товарищ Хранитель.
— Товарищ генерал, я сейчас в Ивацевичах Картина неприглядная. Если немцы завтра начнут наступление, то город падёт. Обороняют два полка растянутых на двадцать километров. Снарядов практически нет, из-за отсутствия подвоза, патронов и тех в достатке нет. Артиллерия практически выбита, особенно крупнокалиберная. Прикрытия с воздуха нет. Сюда, в помощь, переброшены два артиллерийских полка из нашей армии. Боюсь, после получаса стрельбы мы их лишимся. Немцы авиацией выбьют все орудия. Поэтому с восьми часов поднять в воздух две эскадрильи истребителей, для прикрытия нашей артиллерии. Менять их каждый час барражирования к востоку от города. Координаты артиллерийских полков, как только они развернутся, я сообщу. Подготовить две эскадрильи штурмовиков с полной загрузкой. Для атаки по позициям немцев западнее Ивацевичей. Вылет тоже в восемь часов совместно с истребителями. После штурмовки, возвращение на базу. Держать наготове истребительный полк, на случай, если над городом завяжутся воздушные бои. Как меня поняли, товарищ Генерал?
— Я всё пометил Хранитель, но...
— С командующим я насчёт приказа сейчас решу.
— Всё сделаем, товарищ Хранитель. В указанный срок самолёты вылетят. Две эскадрильи на штурмовку, две на охрану полков нашей артиллерии.
Глеб вышел на командующего пятой армии, генерала Потапова.
— Товарищ генерал, разрешите обратиться, срочно нужна ваша помощь.
— Слушаю внимательно Хранитель.
— Я сейчас в Иванцевичах. Картина очень плохая. Если немцы завтра надавят, то 143-я дивизия 47-го стрелкового корпуса оставит город, и наши два артиллерийских полка будут рассеяны. Сержант выложил всю добытую информацию, командарм задумался.
— Что предлагаете, Хранитель?
— Завтра с утра посылаю две эскадрильи И-153 на штурмовку немецких позиций для срыва возможного наступления, две истребительных на прикрытие наших артиллеристов. Предлагаю сегодня в ночь перебросить транспортными самолётами сто ручных пулемётов, патроны и снаряды калибра 45миллиметров для противотанковых пушек, и семьдесят шесть миллиметров для полковых орудий. Как минимум звено транспортников. Подходящий аэродром есть в шести километрах восточнее города. Я ещё пошлю туда разведчик, он приземлится и посмотрит. Но сказали, что вполне годный. Необходимо сформировать в районе Пинска и направить двадцать грузовиков в адрес сто сорок третьей дивизии для организации снабжения и подвоза боеприпасов.
— С планом мероприятий я согласен. Звено транспортников будем готовить. О готовности и вылете транспортников доведём генералу Лакееву. Приказ об атаке на Ивацевичи и прикрытие артиллерийских полков шифровкой отправим. Но отправка колонна машин уже за вами, нам до Пинска не дотянуться. Обстановку в штаб нашего фронта доведу, а там уж они доведут до штаба Западного фронта и Москвы. Подумаем, и может, тоже на это направление пошлём свою дивизию, хотя стрелковых частей у нас самих мало.
— Спасибо, Михаил Иванович, пошел заниматься делами, — попрощался Глеб.
Он вышел на командира четырнадцатой САД и довёл генералу Лакееву о решении командующего армии. Попросил выслать опытного разведчика и проверить этот аэродром на предмет ночной посадки транспортных самолётов. Самому сесть, всё осмотреть и взлететь. Предупредил генерала, что разведчику, возможно, придется выступать для транспортников в качестве проводника. Координаты аэродрома есть у Сенина.
Затем Глеб вышел на Пшеницына.
— Владимир Александрович, извините за ночной вызов. Есть срочный и болезненный для вас вопрос. Хочу вас раскулачить.
— Рад пообщаться, Хранитель, но пока ваше вступление про раскулачивание не понял.
— Рассказываю обстановку. Я сейчас в Иванцевичах, здесь держат оборону два полка 143-й дивизии. Снарядов нет, патронов нет, продовольствия тоже. Склад в шестидесяти километрах, имеют пять грузовиков. Расстреливают боеприпасов больше, чем привозят. Я бы хотел попросить у вас трофейные грузовики, что имеются у вас в полку и, если есть, трофейное вооружение — пулемёты, автоматы, патроны, чтобы довооружить бойцов этой дивизии. Имейте в виду, что всё это уйдёт безвозвратно.
— А сколько надо грузовиков?
— Я думаю, штук двадцать вполне решат транспортную проблему дивизии.
— Двадцати нет. Есть шестнадцать штук. Команду я дам, сейчас начнем готовить к рейсу колонну. Один грузовик заберём обратно, чтобы вернуть водителей. Пулемётов трофейных, штук десять на бедность выделим. Винтовок можем дать несколько сотен. Автоматы все на руках, отбирать у своих бойцов не буду. Патронами загрузим грузовик, им на первое время должно хватить. Карабины немецкие грузить?
