Нет. Сказать что всех посетил выборочный склероз, нельзя. Нашлись люди, кто рассказал об этом факте следователям, те, сопоставив слова очевидцев, приступил к поискам пропавших работяг. Ведь не случайно все они, так организованно покинули здание банка. "Ох, не спроста эти амиго так поступили". — Подумали дознаватели, выяснив у потерпевших этот факт. Это подозрение усилил тот факт, что многие из спасённых, как и прочих очевидцев утверждали: "Первые языки пламени, вырывались из подвального помещения, где как раз располагались коморки этих немытых дикарей — обслуживающего персонала. И офицер, они буквально излучали адский жар. Это было ужасно". — Получалось что именно по этой причине, многие сотрудники головного офиса, были вынуждены выпрыгивать на улицу из окон второго этажа. Так как иного пути для их спасения уже не было. Пламя весьма быстро завладело всем первым этажом. Впрочем, второй и третий уровень, также продержались не долго. Ещё. Отдельное спасибо за то, что спасённых было немало, стоит сказать случайным прохожим, героически ловившим людей, которые спасаясь от подбирающегося к ним пекла выпрыгивали из обречённого здания. Впрочем, не везде можно было подойти близко к стенам горящего дома, поэтому, покалечившихся в результате отчаянного прыжка, также было не мало. О чем, весьма оперативно опубликовали в ежедневных газетах, естественно, весьма переврав о количестве жертв — добавив несуществующий список заживо сгоревших. Естественно, о "Чёрном вторнике" писали не только в дешёвых "жёлтых листках", эту тему подхватили все уважаемые издания, зачастую цитируя статьи из бульварных газетёнок.
Глава 53
Весна вошла в свои права. Нет, в эти дни эта красавица больше не отвоёвывала у холодной зимы свои владения. Пробуждённая ею природа, давно радовала зеленью полей, деревьев. Игриво щебетали полевые птицы, от них не отставали шустрые городские воробьи, кто-то из них весело прыгал по тротуарам, а кто-то прятался в густой зелени деревьев. Люди, занятые своими делами, уже не обращали внимание на эту красоту и весёлую суету никого внимания. Что и не мудрено. Приближалось лето и волшебница, пробудившая землю от зимней спячки, готовилась передавать свои права тому, кто обещал даровать трудолюбивым хлеборобам богатый урожай, то есть, тяжкий, монотонный труд по его уборке. Заодно, с этим существовала радость купания в реке, неудержимой беготни во время игры в салки, походов в лес и прочие, прочее, прочее ..., это уже детям. Но. Как уже говорилось, не все люди обращали своё внимание на эту смену времён года, несущих свои радости. Не был исключением и граф Мосальский-Вельяминов, младший.
Именно сегодня, уделив максимально возможную толику внимания как жене, так и своему первенцу — сыну. Посвятив этим радостным хлопотам всё доступное для него время — до завтрака. Саша, впервые после ранения сев в седло, а не в подаренный отцом, по поводу удачного исцеления после ранения фаэтон, отправился с инспекцией по своим новым цехам заводика, расположенного в имении где по обоюдному согласию братьев, давно, и прочно обосновался Виктор.
Заранее, предупреждённый гайдуком о предстоящем везите брат, встретил Александра радушно. Братья обнялись, похлопав друг друга по спине и по устоявшемуся, негласному протоколу, приличествующему таким мероприятиям, прошли в столовую, для совместной трапезы. Пусть оба родича, а с недавних пор компаньоны, ещё не успели проголодаться но, всё равно, отдав должное традициям слегка пригубили все поданные яства. Что ещё можно сказать об этом втором завтраке? Сидели братья на противоположных концах стола, дабы подчеркнуть этим их равенство, дегустировали угощения молча и небольшими порциями, и только перейдя к лёгкому десерту, соизволили начать беседу. Таковы правила этикета, и нечего здесь не поделаешь. Невольно будешь их соблюдать, если эти стереотипы поведения впитывались с молоком матери. Разговор начал Виктор. Он, слегка кивнув прислуживающему мальчишке, который наполнил его бокал светлым вином. Затем, задумчиво посмотрев ему в след подождал, пока прислуга отойдёт на положенное расстояние от стола и замрёт там, в ожидании новых распоряжений, заговорил:
— Да брат, наделал ты со своим жидом-ювелиром дел. Даже не знаю, как после такого мне к вам и ко всему этому безобразию относиться.
— Ты это о чём, Викто́р? — Саша недоумевающе посмотрел на брата.
— Алекс, не строй из себя святую наивность. Это тебе не идёт. Как будто я не знаю что вы оба, планировали наказать неких Американских дельцов и послали в САШ его людей, приручённых убивцев. Мне даже известно, что для этого дела, ты изготовил несколько карабинов своей, особой конструкции, аналогов тех, что сейчас испытываются в моём полку. Только как мне сказали, у них сильно укорочен ствол и они, как это не странно, пистолетного калибра.
— Да, это так. И я этого от тебя не скрывал, разрешив мастерам отвечать на все твои вопросы. Как и то, что боеприпас к ним был секретный, начинённый бездымным порохом.
— Только умолчал о том, что карабин необычный, его ствол пистолетного калибра. Так?
— Так.
— Во-о-от. Ты ничего не отрицаешь. Значит та бойня, произошедшая в САШ, ваших рук дело.
— Не планировали мы там никакой бойни. Только так, слегка навели порядок. Призвали к ответу некоторых наглецов, в смысле отсекли их загребущие ручонки, вместе с дурными головами. Сделали так, чтоб остальным было не повадно.
— Не стоит со мною хитрить, вы решили уподобиться тем мерзавцам, что ради устранения конкурентов согласны пустить под нож множество невинного народа! Ведь на предупреждение для кого либо это не похоже, ибо всё сделано инкогнито.
— Стоп Виктор, не стоит извергать на меня свой праведный гнев. Погоди выдвигать свои нелепые обвинения. Мы с Кацем, не планировали никакого геноцида невинных и он, этот самый геноцид, не был устроен. А является это тайной только для тех, кто не при делах. Остальные догадываются что ответный "подарок" прилетел из нашей империи, только ничего доказать не могут. Да и кто именно из многочисленных пострадавших так с ними поступил, они никогда не знают.
— Разве? Хотя да. Припоминаю, про то что в этом виновны русские, в статььях не говорится ни слова. Но всё равно. Ты возьми свежие периодические издания, да почитай те статьи, что пишет вся европейская пресса о вашей резне. Даже с учётом того что многое в этой писанине преувеличено, всё равно, то что вы там устроили, это страшно. Признайся, ты с этим евреем в отместку за нанесённую обиду, на самом деле собираешься задушить всё прогрессивное, что есть в Америке, а затем взяться за островитян?
— Не пойму. Почему ты так решил? Даже американцы утверждают, что это обычная криминальная резня местных конкурентов. И вообще, я не самодур, и не желаю стоять на пути мирового прогресса. Это всё равно, что стать на пути мчащегося паровоза и надеяться что он тебя объедет. Проще говоря, ни я, ни Авраам, не желаем притормаживать экономическое развитие этих держав, если они не желают для достижения своего успеха ограбить нас. Зря ты нам ставишь в вину то, чего нет и быть не может. Наша цель одна, жёстко пресекать любые попытки нашего уничтожения. И не смотри на меня с таким упрёком. Если меня ударят по правой щеке, я не собираюсь подставлять левую, а нанесу бьющему сокрушительный удар в челюсть. А если кто-то идёт мимо и никого из близких мне людей не трогает, то бог с ним, пусть живёт как хочет лишь бы этим он нам не мешал.
— То есть, если я тебя правильно понял, ты не стремишься к физическому уничтожению всех своих конкурентов а всего лишь, собираешься действовать по принципу: "Око за око, зуб за зуб". — И как тогда прикажешь воспринимать то количество невинных жертв утроенного вами отстрела прохожих и пожара в банке?
-А ты Виктор, почитай внимательнее. Меткими выстрелами убиты только те, кто напрямую виновен в наших бедах, или те, кто остервенело лепил из нашего народа образ чудовища, которого необходимо срочно уничтожить. Да и на каждом месте покушения имеется только одна жертва — не было никакой беспорядочной, не прицельной стрельбы. А насчёт пожара в головном офисе того банка, то с клиентами там не работали. Пострадали только его сотрудники и были обращены в пепел все документы, и то, только потому, что среди них имелись планы по нашему уничтожению. Кстати, наличие этих планов подтверждается документально.
— Это ещё как? Вы перед пожаром выкрали все документы? Ведь так рисковать было никчему.
— Нет. У Абрашки есть специалисты которых он называет "форточники" и "медвежатники". Так они в ночь перед операцией, выкрали из сейфов наших недоброжелателей все бумаги. Как они проникали в частное домовладение, каким образом узнали где спрятаны сейфы, я не ведаю. Да мне это и не интересно. Главное, если верить условным посланиям, эти бумаги существуют и они уже в пути, так что, скоро мы их получим.
— Хорошо Алекс, будем считать что ты меня убедил. Остаётся ещё одно дело, точнее два. Первое, буквально за час до твоего приезда, к нам прибыл курьер от Каца. И он просит чтоб ты как можно быстрее прибыл к нему. Не смотри ты так на меня. Я сам удивлён этому известию не меньше тебя. Так как с тобою приглашают и меня. Второе, организованные тобою ветераны, узнали об одном крупном мероприятии, которое организуют наши господа революционеры, и мы должны поспешить в столицу, чтоб отставники по своей наивности не натворили какого-либо непотребства.
Как оказалось, Кац, и ветераны, вызывали братьев по одному, и тому же делу. Оказывается, в Россию прибыл мистер Шимин и вновь занялся своими "грязными" делишками. Правда, Авраам узнал о появлении этого дельца благодаря слежке за юристами, с помощью которых американец воплощал в жизнь свои жульнические махинации. А отставники, узнали о том, что революционно настроенная молодёжь, желает устроить грандиозный якобы литературный диспут, для чего, эти господа, арендуют столичный театральный зал. И это не сулило ничего хорошего.
Начнём с того, что возмущённые ветераны негодовали и желали устроить некое подобие "Варфоломеевской ночи". Впрочем в этом мире, страшной резни гугенотов не произошло и по отсутствию прецедента, такого понятия просто не существовало. Нет, французские католики резали этих добрых людей, но не было огромного количества жертв, да и то, что это "богоугодное" мероприятие началось в канун дня святого Варфоломея, не сильно отпечаталось в сознании обывателей. Так как, из-за ничтожно малого количества активных участников этого шабаша, бойня была растянута на две недели. Да и гугеноты успели сплотиться, поэтому смогли дать достойный отпор религиозным фанатикам, по этой причине, жертвы имелись с обеих противоборствующих сторон. Но всё это было отступление, не относящееся к нынешним событиям. Главное, что отставные солдаты буквально жаждали устроить то, что позднее имело все шансы получить такое обозначение как "Павловская ночь длинных ножей". Допускать этого было нельзя. Поэтому братья и спешили.
Небольшой, можно сказать уютный кабак, расположенный недалеко от центра столицы, сегодня вечером не пустовал, хоть и был закрыт для посторонних посетителей. Все столы этого заведения были сдвинуты вместе, образуя букву П. и как это не странно, отставной унтер Ермолкин, хозяин этого заведения, не сидел за своим небольшим столом, контролируя работу половых, или встречая особо дорогих — постоянных клиентов. Сегодня, он находился с посетителями за одним столом, и принимал активное участие в обсуждении одной проблемы, как, и поиске путей её преодоления. Как не странно, не смотря на большое количество людей собравшихся вместе, в обеденном зале было тихо. Все они внимательно слушали молодого человека, который был одет как богатый дворянин, но без показушной аляповатости. При этом, во время беседы, молодой человек никак не выражал своего превосходства над слушателями, но и не опускался до панибратства.
— Повторюсь ещё раз. — Александр выдержал небольшую паузу, обведя всех присутствующих требовательным взглядом. — Бить, или не приведи господь калечить этих оболтусов, не стоит. Все они выходцы из уважаемых, обеспеченных семей. Поэтому, их адвокаты, добьются суда и будут требовать для вас пожизненной каторги. Как никак, вы подняли руку на святое, обидели любимых чад власть имущих.
— Это ещё как? — возмущённо поинтересовался седой как лунь Ермолкин.
— Очень просто. Как мне удалось прочесть на афише, у этих "Гавриков" заявлено что они собрались на закрытый литературный вечер. И если вы "приласкаете" наглые морды этих господ, то они, эти юные революционеры, будут утверждать что в этот день лили потоки слёз, слушая стишки про цветочки, лютики, бабочек, птичек и прочую дребедень. А тут вы аспиды, ворвались в зал пьяными и размахивая дубинками и брызжа во все стороны вонючей слюной. И произошло это в тот момент, когда автор очередного опуса декламировал...
— Чего вы сказали, ваше высокоблагородье? Чего делал ентот ахтор?
— Никита, как тебе это объяснить. Я хочу сказать, что по их словам, некий автор будет читать своё очередное сочинение. Например про неразделённую любовь к прекрасной, но при этом жестокой девице и какие это жуткие муки, испытываемые его разбитым сердцем. И сколько литров слёз, он пролил страдая от этого.
— Нашли с чего страдать. Коль ты своей крале не мил, то надобно искать другую, а не разводить сырость. Правильно я говорю, мужики?
— Правильно... Во истину так... А как же, разве можно иначе... — со всех сторон послышались единодушные ответы, а слушатели согласно кивая, простодушно заулыбались.
— Это вам братцы до этого бреда нет дела, приходится постоянно работать чтоб было на какие гроши́ существовать. А золотой молодёжи делать нечего, вот они и придумывают чем бы себя любимого занять. Но. Сейчас мы должны говорить не об этом. Литературный вечер это всего лишь причина, а наши подопечные будут обсуждать совсем другие вопросы. Тем более, если судить по тому словесному описанию что я сегодня услышал, вы столкнулись с одним иноземным господином, который по вашим словам, слишком часто встречался с организаторами этого сборища. Мне он уже знаком, правда заочно. И поверьте, в любви к поэзии этот мистер даже не подозревается. Это специалист другого профиля, по нашим данным именно он, через своих людей, то есть руководство банка "Империя" организовал те Павловские погромы. А сейчас, решил затеять нечто более масштабное. Этот вывод можно сделать исходя из того, что такую большую аудиторию идейных террористов он собирает впервые. Так что, в день их сходки действуем так...
В назначенный день, в нескольких доходных домах стоящих на узкой улочке, ведущей к театральной площади, собралось немногим более сотни крепких на вид мужчин, все, как на подбор, были людьми чуть старше среднего возраста — за сорок. Сосредотачивались они незаметно подходя по одному, парами, иногда тройками. Кто-то из удальцов пробирался к месту сбора воспользовавшись проходными дворами и чёрными ходами, кто-то входил в арендованные на несколько дней квартиры через парадные подъезды. Не в этом суть. Главное, что к моменту как солнце скрылось за горизонтом, отставные солдаты заполнили все комнаты и коридоры так плотно, что на ум приходило только одно сравнение: "Как селёдка в бочке". — А от духоты больше не спасали распахнутые настежь окна и двери. Впрочем, про окна так сказать было нельзя, так как они были предусмотрительно занавешены шторами, дабы кто любопытный не заметил это несанкционированное властями чрезмерное скопление народу. И эта мера предосторожности, немного затрудняла процесс проветривания помещений. Так что отставные солдаты, привычные к бо́льшим тяготам, терпели как могли. Правда, вынужденное бездействие давило и они всё чаще, и чаще выходили во двор покурить, или просто размять ноги. И пока что, им везло, на это никто из бдительных соседей не обращал особого внимания.
