— А как зовут этого Хозяина? — поинтересовался Ланс. — Ты сможешь меня к нему провести?
— Хозяином и зовут. Он так мне велел говорить. Он обращался ко мне по-униатски, а еще иногда я слышал, как он произносил слова на языке матери Изы. Он совсем не похож на фезов или тинголов. Я думал, что он из сиригов. Хозяин накормил меня и разрешил остаться жить вместе с ним. Он мало разговаривает и почти не покидает огромного по размерам каменного жилища. Я только мешал его уединению в эти дни. Но когда я попросил его провести меня в другие края, на родину, он даже не захотел слушать об этом. Сказал, что когда я подрасту, то смогу уйти сам. Он даже сейчас меня не держал, вот я и ушел, когда узнал про вас...
— Так ты сможешь вернуться, чтобы я поговорил с ним? — вновь спросил колдун.
— Зачем нам и далее бродить по этим жутким краям?! — вмешался Ведимир. — Отблагодарить этого человека нам нынче нечем, да и мне кажется ему совершенно не нужно ни наше общество, ни наши слова благодарности, ни наши прогулки по его владениям. Наутро мы тронемся на восток к реке.
— Я уже слышал об этих развалинах, здесь был древний город, и нынче тут обитает могущественный колдун. Мне нужно с ним увидеться и узнать, действительно ли сила его столь велика, или это всего лишь бедный отшельник. Вы можете подождать, покуда я не возвращусь от него. Но идти без меня вам обратно к городу крайне опасно.
— Хозяин совсем не злой. Он просто обычно молчалив и неподвижен. Сидит себе на полу и размышляет, или пропадает в темных комнатах, куда я так и не сумел заглянуть. Я проведу тебя, — Сигирь посмотрел на Ланса, не обращая внимания на недовольный вид старшего брата. — Если не знаешь дороги, то в этих развалинах очень быстро найдешь смерть.
Князю ничего ни оставалось, как согласиться со словами мальчика. Он привлек к себе брата и крепко обнял. Ланс прошелся из угла в угол стоянки, принимая пост дежурного, а Ведимир вместе с княжичем улеглись на мягкой, влажной от росы траве.
— Княгиня Иза очень просила тебе кое-что передать, — зашептал Сигирь, прижимаясь к груди брата.
— Спи, Сигирь, остальное ты мне расскажешь утром, тебе надобно отдохнуть, — Веди ласково погладил мальчика по волосам, пытаясь убаюкать его, как в детстве это делала мать. Князь еще многое должен был вызнать у брата: о его пребывании в плену, о тинголах, о пленниках, а особенно его занимало с каких пор, Сигирь стал слышать голоса гралов, которые несомненно оберегали юношу в этом долгом томлении вдали от дома и которые потом с помощью одичалого пса вывели его на правильную дорогу, но все эти разговоры можно было завести на обратном пути в отчие земли.
Но княжич еще сильнее зашевелился и наполовину привстал с земли. Ведимир вновь призвал брата ко сну, но тот лишь отмахнулся руками, которыми в это время пытался развязать нити на рубахе, чтобы освободить грудь. Возле брата около костра присел князь, обеспокоенный непоседливостью мальчугана, на долю которого в последнее время выпало столь много лишений. Напротив велесов во весь рост замер Ланс, непроницаемым взглядом окидывая спутников.
— Я все время хранил его под рубахой, — проговорил Сигирь. — Прятал даже от глаз друзей, а тинголы, во славу гралов, нас не обыскали. Даже Тсани не знал об этом. Мать дала мне цепочку, когда велела убегать из терема. Она сказала тогда, что навсегда останется со мной, даже если я больше её никогда не увижу. Княгиня очень просила сохранить этот медальон для тебя, Ведимир, — он извлек наружу тускло мерцавший металлический предмет на тонкой цепочке, что носил на шее. Сняв её через голову, княжич в раскрытой ладони протянул драгоценность брату. — Я пообещал, что как только получится, передам его тебе или Миларе. Отныне это принадлежит князю велесов.
В руки Ведимира опустилось холодное, тяжелое, по виду напоминавшее полую склянку украшение, совершенно неприметное и неприглядное для взора ценителя сокровищ. Однако когда князь перевел взгляд с цепочки на морийца, все еще застывшего в лунном свете, то сразу же заметил перемену в его лице. Обычно спокойные глаза загорелись неистовым огнем, губы исказила гримаса нетерпения и жажды, а лоб прорезали невидимые ранее морщины и бледнота.
— Благодарю, Сигирь, — слегка помедлив, ответил князь. — Ты все сделал правильно. Только я думаю, что эта память о нашей матери должна достаться тому, кто её больше всего заслужил. Мы много лет жили рядом с княгиней, она согревала нас своей любовью и лаской, а ему так и не удалось встретиться с ней, хотя ради этого он оставил родину, друзей и весь свой народ.
Ведимир улыбнулся на удивленный взгляд княжича и только потрепал того по гладкой щеке.
— Я полагаю, что этот медальон всегда принадлежал ему, и теперь мы только возвратим его настоящему владельцу. Возьми же эту безделушку, Ланс, в знак нашего родства и крепкой дружбы. Тем более, что ни я, ни Милара никогда не имели права на эту редкую вещицу, принесенную матерью с далеких западных краев.
Колдун неуклюже приблизился к велесам и, опустившись подле них на одно колено, с восторгом и трепетом принял от брата темно-желтый кулон-оберег, который был очень дорог его сердцу. Солонка была для морийца превыше всех наград, посулов и званий, кои Ведимир перебирал в уме, но так и не знал, чем именно отблагодарить друга за помощь во всех делах.
— А кто он? — молчание нарушил Сигирь, с волнением наблюдавший за незнакомцем, к которому его старший брат испытывал столь высокие и благородные чувства. Мальчик подозрительно кивнул в сторону колдуна.
— Это Ланс де Терро, старший сын княгини Изы и одного моряка, что жил на далеких западных берегах у самого Великого моря. Ланс пришел сюда, как только я передал зов нашей матери, и теперь он будет с нами, покуда его не уведет дальняя дорога.
Наутро путники подкрепились едой, что прихватил с собой Сигирь, и выступили в путь по унылым безмолвным просторам. Впереди бежал Кай, нередко останавливаясь и принюхиваясь к земле, пытаясь разыскать ночные следы, когда мальчик и пес добирались до места привала. Постоянно окликая верного товарища, спешил княжич, а за ним шагали вровень Ланс и Ведимир. Каменную тропу оставили позади. Сигирь уводил друзей обратно в лес, при этом строго-настрого велел ступать нога в ногу. По его словам до логова Хозяина было не более часа пути, если только не заплутать среди развалин.
— Глядите вверх, — мальчик остановил их перед небольшой открытой поляной, что выступила меж густыми стволами молодняка. — Как только выйдете туда, вмиг окажетесь захваченными в сети. Хозяин хотя и закрылся под землей, но в лес порой наведывается...
Ясное небо между кронами высоких ясеней перекрывала сплетенная из толстых нитей сеть. Они бережно прошли стороной западню, исколов тело о шиповник, росший по бокам тропы, по которой вел путников юркий пес. Когда друзья вновь оказались в чистом поле, окруженном со всех сторон стволами хвойных и лиственных великанов, посреди зелени и цветов, что покрывали траву, показалось диковинное строение из семи каменных глыб, испещренных надписями и выставленных в виде круга. Ланс с любопытством остановился возле одного из монументов, представлявших собой каменные таблички, выступавшие из земли. В центре этого сооружения был расположен источник с водой, украшенный белым камнем, по которому стекали струи прохладной воды. Маленький фонтан манил к себе тихим журчанием свежего подземного ключа, который поднимался вверх по камням, а после ниспадал на землю.
— Эти глыбы очень похожи на более высокие плоские изваяния, покрытые морийскими законами, что были водружены в самых больших городах нашего государства еще пять сотен лет назад при первом правителе Мории, — восхищенно произнес Ланс, притрагиваясь к скальным валунам.
— Как они сумели сохраниться посреди развалившегося старого города? А вода тут по-прежнему переливается в лучах, и до чего она чиста, — изумленно заметил Ведимир, шагнув к источнику и желая напиться, но его удержал от непоправимой ошибки брат.
— Это же тоже ловушка! — воскликнул Сигирь. — Разве ты не видишь темную впадину, что окружает колодец?! Она же очень широка, тебе не перепрыгнуть на ту сторону!
Ведимир по-новому посмотрел на землю, что прежде была покрыта высокой травой и разделяла прекрасный родник от тяжелых каменных глыб. Он увидел, что находится на краю пропасти, дно которой терялось в темноте бездны.
— Даже я не сразу заметил обман, — раздался встревоженный голос Ланса. — Действительно, Хозяин здешних мест оставил немало гибельных секретов для тех, кто желает напрасно нарушить его уединение. Видать, он взаправду именно тот, о ком упоминала опытная воительница...
Они, не задерживаясь, пересекли загадочный луг и вновь скрылись среди листвы самых высоких и древних деревьев, названия которых Ведимир даже не ведал. Их ствол был покрыт толстой осыпавшейся корой, а ветви и сердцеобразные красноватые листья шелестели на высоте более пяти локтей от головы взрослого человека, возвышаясь к небесным далям. Исполины стояли поодаль друг от друга, а между ними по земле вились зеленые щупальца густого плюща.
— Мы почти пришли, — княжич остановился подле одного из краснолистов и приласкал пса. — Теперь шагайте от одного дерева к другому, не приближаясь к ковру из травы, — посоветовал малыш, двигаясь вперед, проверяя при этом подобранной в лесу палкой сухую листву под ногами.
— Здесь разве болото? — спросил колдун.
— Хуже. Трясина затягивает тебя медленно вниз, а на этом пестром ковре можно мгновенно провалиться на сотню локтей и разбиться о твердые камни. Именно от этого спас меня Хозяин, когда я забрался в его покои. Я летел вниз, истошно вопя, а он ловко подхватил меня на руки, так кстати оказавшись в той части своего дома. Его жилище находится прямо под нами, и размеры его огромны.
Под одним из одиноких стволов, окруженных светлой поляной, рыжий пес внезапно скрылся под землей, а за ним и Сигирь ступил по каменному спуску на старинные ступени, прикрытые растительностью. Они опускались все ниже и ниже. Солнечный свет, проникавший через прорези в искусной крыше, сплетенной из веток, стеблей и листьев, ослабевал. Глаза постепенно привыкали к полумгле и сырому воздуху каменного зала, куда выводила пологая лестница. Наконец, Ведимир вышел на темный пыльный пол из раздробленных плит и огляделся кругом при мягком свете, что исходил от единственного зажженного светильника на высокой подставке недалеко от спуска в подземелье.
Серые стены были пустыми, огромный по размеру зал терялся в темноте, что поглощала его дальние углы. Помещение было скромным и величественным одновременно. Высокие колонны поддерживали травяной ковер наверху. Строй прямоугольных основ трудно было разглядеть, потому как некоторые из них стояли совсем близко друг к другу, другие разделялись десятками шагов. На полу кое-где вставали каменные постаменты различной вышины и размеров, а прочую обстановку завершали несколько низких лож подле колонн, устланные теплыми одеялами. Узкий водопад струился по одной из стен и спадал в полукруглый бассейн. Друзья вышли к яркому огню, пытаясь разглядеть в необъятных покоях обитателя этих мест, но никого не было видно и слышно, лишь ручеек звонко бился о гладкие камни.
Ведимир стиснул холодную ладонь княжича. Сигирь замолк и опасливо озирался по сторонам, шепнув брату украдкой, что Хозяин точно прознал об их визите, и скоро выйдет к ним или загубит всех, потому что нередко отзывался совсем плохо о людях, что ходят по земле. Поэтому князь не торопился нарушать тишину, и даже граф молчал среди угнетавшей древности строения.
— Никогда не жаловал гостей, а непрошенных и подавно, — сильный голос раздался со стороны лестницы, что привела друзей вниз. Они не расслышали звук его шагов, в то время как высокий мужчина в длинном потрепанном одеянии подходил к бликам одинокой лампы. Хозяин двигался неспешно. Он скрепил руки у пояса, его лицо полностью заросло бородой и усами, длинные пряди темных волос ложились на спину, но на нежданных визитеров смотрели довольно молодые глаза. — Разве ты не знал об этом, мой мальчик? — мужчина сурово посмотрел на Сигиря, и тот лишь сильнее впился в ладонь брата.
— Приветствуем тебя, господин, — не растерялся Ланс, отвечая на языке униатов. — Мы пришли с миром, чтобы увидеться с тобой, поблагодарить за спасение мальчика и попросить о помощи, если ты не откажешь в ней.
— Я не оказываю помощи чужакам, не даю советов и даже не принимаю их в своих владениях. Лицо одного из вас, — он безразличным взглядом окинул обеих мужчин, что вторглись в его дом, — напоминает по чертам этого отрока, и я могу предположить, что он его брат и тоже происходит из племени велесов-союзников. Но благодарности за мальчугана мне ни к чему. Он все еще жив, потому что не сдался и не хотел умирать. Вы должны были давно покинуть эти священные места, запретные для обычных смертных. А вместо этого, — его тон мгновенно повысился и стал угрожающе-неистовым, хотя лицо отшельника все также отрешенно от всех невзгод, переживаний и эмоций глядело вперед, — вы привели сюда полора?! Хотя он не походит даже на отпрысков южных униатов... Не принадлежит он и к тинголам, слишком уж гордый, но никак не надменный вид у твоего товарища, Сигирь.
— Я мориец, господин. И я знаю, что тебе не стоит объяснять, где расположены мои родные земли, — слегка усмехнулся Ланс.
Глаза отшельника вспыхнули огоньком.
— Южанин?
— Граф Ланс де Терро, — колдун склонился в легком учтивом кивке. — Я хотел с вами увидеться, чтобы расспросить о том, что может быть известно лишь... колдуну, но не обычным людям, — граф перешел на морийскую речь, однако Ведимиру были понятны многие слова, но он до времени лишь внимательно прислушивался к ним, предпочитая сохранять молчание.
Хозяин направился к одной из колонн, около основания которой опустился на низкий деревянный табурет. Он прислонил голову к холодному камню и закрыл глаза.
— Если бы я помогал каждому, кому нужна моя помощь, то по этим местам уже прошла бы широкая дорога, истоптанная ногами страждущих, — заговорил отшельник. Он отвечал на языке, что был родным для матери Ведимира. Его голос был спокоен, и можно было надеяться, что гнев все-таки минует усталых странников, забредших в чужие палаты. — Но раз уж вы здесь, то я позволю вам остаться в этих стенах до утра, отогреться на жестких кроватях, утолить жажду и голод, что всегда сопутствуют бродягам.
— Уважаемый господин, мы с благодарностью примем вашу милость и останемся на ночлег, — мориец подошел к хозяину и опустился на груду камней, что располагалась как раз напротив деревянного сидения. Ланс говорил мягко, но именно от этой смазливости речей несло обманом и неведомым замыслом. — Прошу тебя еще об одном. Ответь на мои вопросы, ведь моя судьба очень схожа с твоей, однако мне неведомо, к сожалению, её начала, а конец, надеюсь, еще не близок. Я такой же колдун, как и ты...
Глаза человека, который до этого будто бы задремал, широко раскрылись. Он уставился в лицо графа, и уже не мог отвести взора от черных зрачков Ланса:
