Наблюдавший за мальчишками кошак фыркнул, завалился на спину и помахал лапами. Выразив свое отношение к происходящему, вскочил, ткнулся мордой в ладонь Аэно, подцепляя клыками браслет. В два прыжка пересек поляну, белкой взлетел по колонне, исчезая в ближайшем окне.
— Интересно, зачем он на второй этаж полез, ведь кухни на первом, — задумчивый голос рядом, заставил Баи повернуться к каштанчику. Последний подмигнул, — ну что ж, думаю, минут двадцать у нас в запасе есть. Вряд ли повара быстро сообразят, что от них требуется. Так что… предлагаю определиться с местом для трапезы и…, — парень встал, поманил за собой заинтригованного малыша к краю полянки, отодвинул мохнатые лапы окаймлявшего опушку кустарника, открывая обзор на усыпанное крупными черными матовыми ягодами небольшое деревце, — поесть ягод. Они точно съедобные. Вчера читал.
Аэно, все также придерживая одной рукой ветви, скользнул внутрь, второй рукой срывая четыре крупных плодика. Больше в ладонь не помещалось. Повернулся к настороженному нахохлившемуся малышу, протягивая ягодки: — Держи, солнышко.
Эльфенок, сообразив, что его в кусты не тянут, да и сам шатен находится на виду, облегченно выдохнул и аккуратно подцепил с худой ладони угощение. Засунул ягодину в рот и прижмурился, причмокнул и расплылся в довольной улыбке, как в зеркале отразившейся на лице наблюдавшего за ним парня. Подкормка продолжалась, пока на поляну не вывалился державший в зубах ручку корзинки взъерошенный кот. Анак поставил свою ношу на траву, возмущенно мявкнул, демонстративно чихнул и улегся, вылизывая по очереди то одну лапку, то другую. Поднявший корзинку, чтобы чуть передвинуть ее в сторону, каштанчик сочувствующе кивнул, покопался среди кулечков и контейнеров, выудил два с колбасой, мясом и третий с рыбкой, открыл, подсовывая кошаку на выбор.
Распахнутыми глазищами эльфенок наблюдал за тем, как серебристая лапочка с черными полосками касалась посудины с ароматными кусочками розоватой рыбки в нежном кляре. Аэно вытащил один, скормил угощение с ладони. Сунулся за другим, но был остановлен урканьем кошака, распушившегося, улегшегося поудобнее и продолжившего вылизываться. Парень покачал головой и принялся расставлять на кружевной золотистой скатерке, извлеченной из бокового кармана корзинки, защищенные магией от разбивания тонкие фарфоровые тарелки жизнеутверждающих салатовых и желтых оттенков, сунул в руки дитенка пакет с ярко-синими фруктами: — Почисти, пожалуйста, и выложи вот сюда, — под нос слегка ошарашенному предложением поучаствовать в сервировке блондинчику поставили небольшую глубокую миску.
Баиэ взглянул на солнышко, молча и неспешно катившееся по краю небосвода, затем на споро открывавшего крышки контейнеров и выкладывавшего их содержимое на тарелки шатена. В голове крутилось что-то о недопустимости подобного унизительного поведения, произнесенное каким-то уже почти забытым злым женским голосом. Громкое мурчание боднувшего в плечо вставшего на лапы кошака прогнало неприятные воспоминания. Ойкнув, эльфеныш с трудом удержал равновесие, но пакет с фруктами все-таки выронил, чем круглые плодики тут же и воспользовались, раскатившись по изумрудной травке. Мальчик сгорбился и согнулся, испуганно поглядывая то на блестевшие мытыми боками под солнечными лучами фруктики, то на занимавшегося выуживанием из корзинки хлеба и ложек с вилками Аэно. Последний поднял голову, обозрел поляну и улыбнулся: — Чего стоим? Собирайте коллективно. Анак, не думай отлынивать, ты в этом тоже поучаствовал, так что помогай. Мыть не надо. Все равно их чистить.
Шатен опять закопался в корзинку, бормоча себе под нос что-то о неуловимой посуде, а счастливый Баи ползал по траве, подхватывая один синий шарик за другим. Периодически ладошка сталкивалась с мокрым носом норовившего утянуть фрукт из-под руки принца харима. Сначала мальчик пальцы отдергивал, чем наглый кошак вовсю пользовался, аккуратно беря клыками фрукт, а потом с аппетитом зажевывая его. Сообразив, что так на их долю совсем не останется, Баиэлиэль удвоил усилия, иногда даже отпихивая Анака в сторону. Хищник фыркал в нос своему сопернику, облизывал его шершавым языком и несся к очередному плодику, пропущенному эльфом.
Притворяясь, что очень сильно занят намазыванием желтого ароматного мягкого сыра на пышные ломти свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой, присыпанной незнакомыми семечками, Аэно из-под ресниц наблюдал за устроенным мальчиком и зверем соревнованием, с трудом удерживаясь от смеха. Наконец, все фрукты оказались либо в пакете, цепко удерживаемом Баи, либо в желудке развалившегося на солнышке упитанным пузиком кверху харима. Дождавшись, пока мальчик вернется и усядется рядом, шатен передал ему только что намазанный бутерброд, в который эльфеныш впился зубами, урча не хуже Анака. Дожевал последний кусок, отряхнул коленки от крошек и вдруг застыл, выпрямив спинку и одновременно опустив плечи и голову, испуганно уставившись на что-то.
Парень наклонился, встревоженно сводя брови к переносице: — Баиэ, что случилось? В чем дело? — малыш молчал, прикрывая что-то ладошками. Аэно прикусил губу, возвел глаза к небу, затем тихонечко боднул, словно кот, эльфеныша в плечо лбом, — солнышко, у тебя что-то заболело? Скажи мне? Мы все решим. Все будет в порядке, — голос каштанчика звучал тихо и ровно. Помедлив, блондинчик с всхлипом убрал ладони, снова замирая. Парень встревоженно обследовал коленки, но ничего не нашел. Ни следов крови, ни дырок. Опять посмотрел на малыша, — Баи, что такое? Где болит?
Мальчик помотал головой, шмыгнул носиком и ткнул пальчиком в изумрудную штанину. Шатен аккуратно надавил пальцем на указанное место, следя за изменением эмоций на лице ребенка. Но эльфик продолжал сидеть, безжизненным взглядом уставившись на колени. Аэно выдохнул, глубоко и медленно, покачал головой и сел на траву, перетягивая несопротивлявшегося малыша к себе на колени. Пригладил кудряшки: — Баи, так что все-таки случилось? — мальчишечка опять ткнул пальцем, — так не пойдет, — Аэно, уже сообразивший, что ничего серьезного не случилось, улыбнулся в прядки и шепнул, — А может быть, ты мне словами объяснишь, а то я ничегошеньки не понимаю.
— Ну, вот же, — в голосе чуть ожившего и распрямившегося ребенка все еще звучали слезы, но страха шатен не уловил, — я штаны запачкал, — пухленький пальчик опять тыкнулся в темные травяные пятна.
— И что?
Возможный будущий наследник престола сердито взглянул на непонимающе смотревшего на него в ожидании разъяснений собеседника. Прикусил губу, подбирая слова, открыл рот, закрыл, фыркнул и махнул ручкой: — То есть? Ничего страшного? — и столько сомнения было в его голосе, что у Аэно сразу пропало желание смеяться. Он крепко прижал к себе эльфеныша, чмокнул в розовую щечку и сунул в руку золотистый пирожок с выложенной на нем тестом улыбающейся рожицей: — Конечно. Отстирают потом. Или магией уберут. Не волнуйся. Ты же одевался сюда не наряды демонстрировать, а гулять. Вот бальная одежда — это, конечно, да. Там нужно быть аккуратнее. Но все равно, случается разное. Так что… пустяки это. Кушай лучше. А то уже всех животных своим голодным бурчанием распугал.
— Но Анак-то остался, — Баиэлиэль прожевал откушенный кусок и показал на вроде бы даже слегка похрапывавшего кошака.
— Нашел, кого в пример приводить, — Аэно вытер испачканные в ягодном соке руки и налил в две чашки ароматный чай, плюхнув в порцию мальчика пару кусков похожего на пластилин янтарного меда, — во-первых, наш Анак сам кого хочешь напугает, а во-вторых, он с тобой дружит, а значит, доверяет.
— Правда? — в глазах малыша светилась робкая надежда и радость. Только что дрыхнувший харим гибкой лаской скользнул ближе, тыкаясь лбом в руку эльфенка. Лизнул его в нос, подхватил лапой ближайший пирожок и отпрыгнул в сторону, избежав шлепка похожим на кружево полотенцем.
Шатен с досадой цокнул языком, смотря на похожего на хомяка кошака, чавкавшего вкусняшкой, повернулся к расположившемуся рядом Баи. Вся радость тут же слетела с лица парня. Эльфенок опять сидел, напряженно выпрямив спинку, вытянувшись, словно в любой момент мог сорваться с места и убежать, при этом не отводя странного мертвого взгляда от кустов справа. Аэно судорожно прижал малыша к себе левой рукой, нахмурился и нащупал тонкое лезвие кинжала за голенищем сапожка. Подарок наследного принца, вручившего оружие после того, как выяснилось, что найденыш мог им управляться, удобно лег в ладонь, принося некоторое успокоение. Каштанчик затаил дыхание, прислушиваясь к окружавшему их миру. В кустах шелестнуло, тихонько треснула ветка.
Эльфик вздрогнул и попытался вскочить, но помешала рука Аэно, как и малыш, уставившегося на выбравшуюся на поляну гибкую эльфийку в ярко-алом пышном платье. Та тряхнула рукой, магией приводя слегка потрепанную веточками прическу в порядок, расправила невидимые зрителям складочки на тонком шелке подола и обернулась к сидевшим на травке наблюдателям: — Прошу прощения, что помеша…, — девушка спала с лица и начала медленно, словно ступая по тонкому льду, отступать назад, — Еще раз прошу прощения, я уже ухожу, ой, — леди схватилась за мочку уха, которую до того смущенно теребила, посмотрела вниз на траву, присела в глубоком реверансе, развернулась и рванула через кусты, из которых появилась меньше минуты назад.
— И что это было? — шатен осторожно надавил на кончик носа сидевшего у него на коленях испуганным кроликом мальчика. Тот всхлипнул, дернулся и спрятал личико в мягкую нежную ткань дорогой рубашки спутника. Аэно растерянно гладил плакавшего ребенка по ставшим от волнения влажными золотистым прядкам. Сбоку раздалось мерное тарахтение. Харим боднул хозяина рукой, требуя себе пространство, подгребся под бок малышу, продолжая размеренно тарахтеть. Положил тяжелую лапку на ногу уже рыдавшего в голос мелкого и обвил талию изрядно отросшим хвостом, решив также поучаствовать в утешении. Баиэлиэль на секунду замолчал, вытащил стиснутую в кулак ручку и запустил пальчики в мягкий серебристый мех. Всхлипнул еще несколько раз и притих. Аэно осторожно поглаживал постепенно расслаблявшуюся спинку. Бережно повернул мальчика, открывая его личико миру, улыбнулся, передавая игрушечную собачку, до того лежавшую чуть поодаль, в цепкие лапки: — Ты ореховое будешь или ягодное?
Эльфеныш хлопнул ресничками, приоткрывая ротик. Парень показал рукой на два больших пирожных в кружевных бумажных формах. Одно подмигивало разноцветными ягодками, а второе щедро было присыпано ореховой крошкой. Аэно не сомневался, что внутри обнаружится несколько целых ядер. Он облизнулся и перевел взгляд на спутника: — Так, какое тебе дать? Ягодное? — скорчил просительную мордашку, — можно я себе ореховое заберу? Я — белка по жизни. Видимо…, насколько я себя сейчас ощущаю, — поправился каштанчик. По лицу скользнула тень печали. Иногда, вот в таких случаях, как сейчас, когда настоящее тесно переплеталось с прошлым, Аэно становилось не по себе от того, что он ничего не помнил. Парень провел тыльной стороной кисти по лицу и прищелкнул пальцами, — А что это я с ума схожу? Мы сейчас их просто разделим пополам.
Острый нож нашелся на дне подтянутой ближе корзинки. Шатен примерился и покачал головой: — Так не пойдет. Давайте, слезайте с меня. Все ноги отдавили. И пирожное я так только покромсаю, а нам же красоту сохранить требуется, — он аккуратно ссадил Баиэ. Харим вальяжно сполз сам. А еще через минуту обе руки вероятного правителя эльфийского государства были заняты аккуратными половинками кондитерских изделий, в то время как харим зевал, придавив лапой плюшевого щена, видимо, чтобы тот не убежал, а Аэно, плеснув воды из графина на полотенце, осторожно вытирал следы слез с лица малыша, подносившего ближе к глазам то одно пирожное, то другое. Оттер и посоветовал:— Ты не раздумывай, кусай по очереди. Тогда обидно не будет, — парень вцепился в собственную порцию, прижмуриваясь и урча, словно харим. Последний недовольно фыркнул, провожая взглядом стремительно уменьшавшуюся в размерах вкусняшку, — Извини. Держи, — шатен положил на скатерть ложку с горкой крема, тут же слизанного шершавым раздвоенным языком, — Надеюсь, тебе плохо с него не станет, — каштанчик покачал головой, следя за хищником.
Анак встал, неспешно притиснулся к эльфийскому принцу, что-то тому тихо мурлыкнул, лизнул нежную щечку ребенка, отпрыгнул, балуясь, в сторону, хлопая в воздухе крупными лапочками в попытке словить белоснежную бабочку с ярко-оранжевым туловищем. Красавица, судорожно трепыхаясь, рванула вверх и вправо, надеясь скрыться в кустах. Харим бросился следом, раздраженно шлепая себя хвостом по бокам.
— Кажется, нас с тобой только что променяли на насекомое, — Аэно подмигнул эльфенку, робко кивнувшему в ответ, — и правильно. Что ему тут делать. Все равно все вкусное мы уже съели, — парень обвел рукой скатерть с полупустыми и пустыми тарелками, — Пожалуй, нам с тобой тоже пора собираться. Вон, отец тебя уже ждет, — шатен кивнул в сторону только что замеченных на балконе мужчин. Махнул рукой и подпихнул малыша под бочок. Тот тоже слегка махнул лапкой. Аэно наклонился ближе к ушку эльфеныша, — А еще можно сорвать воон ту колючку, — каштанчик взглядом указал на ближайший кустик, где среди пышных голубых цветов зрели пушистые цеплючие «меховые» шарики, — Только незаметно, и прикрепить папе на штанину.
Баиэлиэль округлил и глаза, и рот. Высоко поднял бровки, в изумлении глядя на своего спутника. Тот пожал плечами: — Мне показалось, будет весело. Видимо, я не прав. Да. Глупо…, — Аэно сам смутился, не понимая, с чего это ему вообще такое взбрело в голову. Встал на колени, собирая посуду, — Помогай. Вилки, ложки сложи в салфетку и в корзинку, — парень повертел в руках остатки хлеба, подумал и наколол на торчавшую из травы веточку. Закрыл крышку и подхватил ношу на руку, второй поднимая с коленей блондинчика.
Глядя на то и дело оборачивавшегося на зачем-то оставленный хлеб сына, рыжеволосый эльф тихо выдохнул: — А я тебе сначала не поверил, — и посмотрел на улыбавшегося брата. Тот пожал плечами: — Я бы и сам сомневался.
В очередной раз оглянувшийся Баиэ замер, дернул своего худосочного друга за рукав, указывая пальцем на быстро склевывавшую крошки птичку. К смелой пернатой шустро слетели с ближайшего высокого дерева еще четыре товарки. Первая птаха растопырила крылышки, прикрывая от нахалок честно добытую еду, явно недовольная прибытием последних. Эльфеныш смотрел, раскрыв от удивления рот. Джахээлиэль сжал пальцы, с любовью следя за сыном. Когда к нему в кабинет быстрым шагом вошел Индэмэриэль и сообщил, что Баи, не выходивший за последние месяцы за пределы не то что принадлежавшего им дворцового крыла, а даже нескольких комнат, пошел на прогулку, эльф не поверил. Конечно, за последние несколько дней с Аэно, малыш стал чуть более общительным и передвигался по покоям более уверенно, но чтобы выйти в парк!
Ненаследный принц посигналил рукой сыну, чуть не полетевшему вперед носом, оттого, что засмотрелся на разгоравшийся за спиной птичий скандал. Мальчик остановился, поднялся на цыпочки, побуждая шедшего рядом парня наклониться, что-то шепнул. В следующую секунду корзина была опущена на траву и открыта. В результате быстрых поисков на свет появился пирожок, кусочек мяска и еще что-то, мало поддававшееся вследствие потери формы идентификации. Баиэлиэль, враз растерявший всю свою неуклюжесть, скользящим шагом неслышно приблизился к воевавшим за еду, раздраженно галдевшим пернатым, выложил на травку подношение и шустро отбежал назад. Сначала одна птичка замолчала, завороженно разглядывая новые дары, смешно подпрыгнула на месте, еще, перемещаясь в бок, подцепила мясо и поволокла его к кустам, широко расставив в сторону крылышки, видимо, для равновесия. Затем еще два крылатых красавца отвлеклись от обвинений в жадности не сдававшей своей позиции над кусочком хлеба пичуги, передвигаясь к пирожку.
