— Могу я поинтересоваться, где вы раздобыли оружие? — спросил толстяк, продолжая улыбаться.
— Оно не воровано, если вы об этом. Мы вам гарантируем, что проблем с ним не возникнет. Поверьте, Сэм, добыть его и доставить сюда стоило нам огромных усилий. И всё же, это был честный способ.
— Ну... — хихикая, заговорил Сэм, и пробежался глазами по своим людям. — Вы же понимаете, как подозрительно это выглядит? Вы, уж простите господа, неясно кто и откуда, и целая повозка оружия. Это правда, мы покупаем, и можем предложить вам хорошую цену. Но обычно первая закупка у нас вроде как проверочная. Чем дольше мы будем сотрудничать, тем лучшей будет ваша плата в следующий раз...
Люси и Генрих переглянулись, он, вдобавок, глянул краем глаза на остальных товарищей. Стало ясно, что Сэм не собирается играть с ними совсем уж по-честному. Генрих немного напрягся, но оставался дружелюбным и улыбчивым, что раздражало Сэма ещё больше, ведь толстяк уже получал удовольствие, унижая "лидера" своих гостей.
— Вы должны понять, Сэм. Как я говорил, мы через многое прошли. И нет гарантий, что будем заниматься чем-то подобным впредь. Я вижу, что вы настоящий бизнесмен, коих в наше время немного. Нам нужна хорошая цена уже в этот раз. Вы в любом случае останетесь в выигрыше. Это большая партия, а не дюжина. Большая часть нашего груза хорошо сохранилась, и вам не придётся тратить средства на его ремонт.
Сэм терпеливо слушал, продолжая играть роль "делового человека", но с каждым словом Генрих раздражал его всё сильнее.
— Знаете, — заговорил Сэм, уже не с совсем дружелюбной интонацией, — некоторым людям всё достаётся слишком легко. Вы хоть представляете, как сложно вести дело? Какой это сложный труд и постоянные риски? Существуют определённые правила, и они одинаковые для всех. Или вы считаете себя особенным? — спросил он, обращаясь явно к одному только Генриху.
— Ну... — ответил тот через время, как-то так же не совсем сдержанно. — Если мы уйдём, вы вообще ничего не заработаете, СЭМ! Признаюсь, это создаст нам много хлопот и неприятностей, но отдать за копейки наш товар мы могли и в любом другом месте!
— Да?! — совсем уже не сдержано продолжал беседу Сэм. — И позвольте поинтересоваться, куда же вы направитесь? Эмпайр? Феникс? Везде далековато, да и не факт, что вам там дадут больше нашего! Или вы надеетесь продать его на улицах нашего города?
Сэм зло улыбнулся, поглядывая на своих людей.
— Ну, позвольте вам напомнить, что это не соответствует... "деловой этике". И я, и мои люди будем вынуждены наказать вас. Да и сбежать из города после такого не надейтесь! Из тех, кто перешёл дорогу Железному Сэму, ещё никто не убегал! И тогда будет совсем не до ваших мерзких улыбочек!
Толстяк закончил как-то уж совсем недоброжелательно, и, угрожая Генриху, часто поглядывал на Люси, словно вот она должна была оценить его "крутизну", и как он "ставит на место" её смазливого, но беспомощного мужика. Генрих так же немного разошёлся, и, не сильно подумав о последствиях, не сдержался сострить в ответ на слова Сэма.
— Знаете Сэм, нам многие угрожали, и всегда это имело для них печальный конец. К тому же, если мы и надумаем всё продать и сбежать, уверен, вам придётся не мало потрудиться, чтобы хотя бы попытаться догнать нас.
Генрих хотя и говорил вроде как обобщённо, но с явным уклоном на самого толстяка, его лишний вес и травмированную ногу, желая явно задеть его в ответ. Но Генрих, к сожалению, не знал, насколько вспыльчив был Сэм, и безумно решителен, когда кто-то оскорблял его внешность. Сэм весело засмеялся, засмеялись и некоторые из его людей, засмеялся и Генрих, и со стороны могло показаться, что они старые друзья, веселящиеся над какой-то шуткой. Но лицо Сэма стало резко серьёзным, и он спокойно сказал, обращаясь к своим бойцам.
— Убейте этого придурка! Ненавижу таких тщеславных гандонов!
Какие-то полторы секунды его люди размышляли, после чего начали выхватывать своё оружие. Рейнджер и ко. так же быстро среагировали, и направляли своё оружие на них. Кто-то успел достать оружие только частично, кто-то уже целился в другого, но все замерли словно по команде. В одно мгновение Люси перемахнула через стол толстяка, раскидывая собой антиквариат, и, оказавшись у него за спиной, прижала к горлу нож. Сэм попытался встать, но Люси надавила лезвием, пустив немного крови, и тот замер. Его удивлённые бойцы замерли в нерешительности, и ожидали указаний, но и сам Сэм был ошарашен, и косился глазами на стоящую у него за спиной девушку, с испугом и тревогой.
— А теперь, ты, и все твои люди будут делать так, как скажу я! Понял?! — и, закончив фразу, она надавила ножом ещё сильнее.
Люси сказала это таким повелительным тоном, что даже её спутники не могли поверить, что это всё ещё их скромная воришка. Сэм смочил языком губы, несколько раз беззвучно открыл рот, но вместо угроз начал говорить то, что от него не ожидали.
— Что же ты не сказала, что главная у них? — спросил он с тревогой, введённый в заблуждение решительностью и жёсткостью Люси. — Я не собирался кидать вас, нет! Просто хотел завалить этого. Я их и правда не переношу.
— Я слышала, что ты не очень уважительно относишься к женщинам. — продолжала играть свою роль Люси.
— Ложь! Наглая ложь! — ответил Сэм, с удивлением скривив лицо, и его слова прозвучали неожиданно искренне. — Я обожаю женщин! Есть только одна вещь, прекраснее оружия, и это формы нежного, женского тела! — сказал он и хрипло посмеялся, но прижатый нож не позволял ему.
С минуту они находились в одном положении, угрожая друг другу оружием. Сэм кашлянул, и приказал своим людям опустить оружие, и те неспешно выполнили приказ, подставляя себя под прицелы чужаков.
— Тебе не стоило скрываться, моя прекрасная воительница. — сказал он Люси, сквозя откровенным флиртом, не смотря на своё положение. — Опустите оружие, присаживайтесь, и вернёмся к делу. Я даю вам слово, что ничего такого больше не повториться, а все знают, что моё слово подобно железу.
— Может хорошенько проржаветь? — сострил Генрих, всё ещё уязвлённый оскорблениями толстяка.
— Это ты всё начал! — отвечал Сэм. — Из-за тебя мы чуть не поубивали друг друга!..
— Хватит! — скомандовала Люси, и осторожно глянула на рейнджера, тот едва заметно кивнул в ответ.
Неспешно она убрала нож, её товарищи опустили оружие, и девушка села напротив толстяка, заняв место Генриха. Сэм довольно улыбался, поедал "воительницу" пошлыми глазами, и казалось, совсем забыл о каких-либо обидах и ножах под горлом.
— Если вы подумали, — начал он, — что я не стал бы с вами говорить, потому что ваша предводительница женщина... Такая прекрасная девушка... То вы ошибаетесь. И вообще, откуда такая грязная дезинформация?
— Многие так говорят. — вмешалась Лэсси. — В "Ремень и Плеть" избивают и мучают девушек. И как насчёт двух недавно убитых девиц в вашем заведении?
— О, вы об этом! — сказал Сэм, и невинно засмеялся, но лица Люси и блондинки оставались недоброжелательными, и он перестал. — Всё не совсем так, как говорят слухи. За последний год действительно у нас погибли две девушки, и поверьте, для меня это тяжёлая утрата. — сказал он, прикасаясь обеими руками к сердцу. — Один случай был просто случайностью... В порыве страсти они не рассчитали с надувной игрушкой... В другом случае придурок замучил одну из моих сотрудниц, достал нож, и порезал её. К сожалению, не всегда можно распознать сразу кто перед тобой, эстет, или больной ублюдок. После этого пустили слухи, что за хорошую плату у нас можно купить "особенное" удовольствие, сексуальные утехи с убийством! Я конечно готов поощрять вольность в интимных практиках, но это бы перешло всякие границы!
— Чего же? — спросила насмешливо Люси. — А если очень хорошо заплатить?
— Никакие деньги не окупят этого! — уверенно заявил Сэм, и даже как-то обиделся такому заявлению. — Знаете, как сложно найти хорошую девушку, разбирающуюся в интимных таинствах, умелую, знающую? Сколько времени нужно, чтобы она обрела все необходимые качества? Это вам не дешёвая шлюшка с подворотни! Они все профессионалки, и для меня мои родные!
— Да! Вот только выбора у них никакого, не так ли?! — злобно фыркнула Лэсси.
— А вот тут вы ошибаетесь! — сказал Сэм, скрестил на груди руки, и радостно захихикал. — Я никого не заставляю работать в моём заведении, силой. Да, зачастую девушек толкает на это нужда, зависимость, проблемы, но мы не похищаем их, и не принуждаем. Вы бы удивились, как часто я был свидетелем интересных перемен в них! Спектр наших услуг, по началу шокирует их, они с нежеланием и чувством вины выполняют свои обязанности, словно их макают в грязь. А потом проходит время, и они сознаются мне, что им начинает это всё нравится, и вся эта грязь становится такой желанной! Не кривите лицами, милые мои! Если не верите, можете прямо сейчас отправиться в "Ремень и Плеть" и расспросить любую из них, многие подтвердят это!
— Это только скажет о том, что они напрочь лишены самоуважения! — спорила Лэсси. — Разве можно считаться с безвольным человеком?
— Ха! Опять не правы! — продолжал с задором спорить Сэм, налил себе в стакан виски, из довоенных резервов, выпил, и продолжил: — Самоуважение здесь не причём! Дело в тайных мечтах, что порой скрыты от нас самих в нашем же подсознании. Вы, наверное, не знали, что ещё задолго до войны психологи выяснили, что самая распространённая сексуальная фантазия большинства женщин, это быть взятой силой. Да, возможно не по-настоящему, а как бы играя, но в то же время они желают, чтобы это было как можно более правдоподобно. Желание, чтобы её воля была взломана, желание, чтобы над ней доминировали, желание быть бессильной. Всё это аспекты женской природы пассивного начала, и даже у таких храбрых воительниц, как вы, милые мои, они присутствуют. Есть нечто неподражаемо прекрасное в женском теле, истощённом сексуальным
удовольствием, а все эти игрушки и способы, что мы предоставляем, призваны усилить этот эффект. Поэтому, в конце-концов, большинство из моих девушек находит в этой работе то, чего не смогут найти нигде в другом месте. К тому же не всегда они выступают в роли тех, кого шлёпают. Мы предоставляем множество услуг, и порой шлёпают они, а порой просто как-то особенно ласкают во время разного рода массажей.
— Я прожил достаточно длинную жизнь... — встрял в разговор Хардсон. — И знаете, за всё время пока моя милая супруга была жива, у нас не возникало никаких нездоровых желаний, бить друг друга плёткой или связывать! Всё это просто распущенность, элементарный порок, которому так многие в наше время поддаются, даже не пытаясь сделать себя лучше!
Сэм слегка выпрямился в спине, его выражение лица и поза изменились, игривость прошла и появилась деловая серьёзность.
— Простите, если прозвучит немного обидно для вас, сер, но готов спорить даже вы, будучи моложе, пробовали что-то... оральное. Это наивысшее проявление нежности к желанному человеку! А может даже что-то грязненькое... — сказал Сэм, и заулыбался. — Дело не в распущенности, ведь найдутся даже такие, кто подобные, обычные ласки, сочтёт "грешными". Дело скорее во вкусах, главное умение быть искренним с собой. Есть только один способ погасить силу желаний — поддаться ей. И чем искреннее вы сделаете это, тем счастливее это сделает вас. Ну и конечно пробовать что-то новое в интимных отношениях, это и радость, и способ их укрепить.
— У всего есть последствия... — неожиданно проговорил Гартун, и Железный Сэм с удивлением посмотрел на него, словно только заметил. — Всё нести в себе дух. Некоторые вещи нести плохой дух. Плохой дух вредит. Хороший и плохой не совместимы, и их взаимные тревоги вредят человеку. Мало кто способен чувствовать меру, когда она допустима для плохого духа в человеке. Они начинают упиваться им, забывая о мере, и в конце внутри человека происходит хаос, и дурные последствия. Это, как и с алкоголем, и с тайными травами. Если человек хочет сиять божественный дух, ему нельзя питаться плохим.
Сэм с интересом слушал дикаря, но казалось, не понял точно, что тот хотел выразить, и, кашлянув, сказал:
— Травы и алкоголь часто так же часть наших "игр". У нас огромный выбор. Хотите историю? — не обратив внимания на протест Генриха, он продолжил: — Однажды к нам обратилась женатая особа из Феникса, скажем так, они состоятельные люди. Попросила, чтобы мы её "выкрали", сымитировав даже нападение на её караван! Ну, мои ребята сделали всё как нужно, а её охранники затянули перестрелку, в итоге дело дошло до того, что несколько человек было ранено. Но, они её "пленили", и привезли, как положено, в мешке, в моё заведение. Трахали и всячески развлекались с ней больше недели! Я уже начал думать, что она от страха слово кодовое забыла, ну, чтобы всё прекратить. И только после того, как она чуть не подохла от кучи оргазмов, она его сказала и попросила всё прекратить. Я боялся, что мы перегнули палку, но она была так благодарна, что мы, пожалуй, год могли бы не торговать оружием совсем! — сказал Сэм, и засмеялся. — А через полгода попросила повторить, и дочку с собой взяла... — радостно рассказывал он, но потом резко осёкся, поняв, что вывалил кучу слишком личной информации.
На какое-то время он умолк, остальные так же молчали, не желая больше спорить с жирным развратником.
— Так что это пример того, как бывает. — закончил Сэм, и наклонившись к Люси, прожигая страстным взглядом, и источая возбуждение, негромко сказал: — Если бы вы только пожелали, милая моя, мы бы могли отыскать все ваши тайные желания, все ваши секретные ниточки, просто как бонус к нашей сделке, для вас и ваших людей. — Люси игриво захихикала, словно ребёнок, смеющийся над нецензурным словом, но щёчки её едва заметно порозовели. — Уверен, что даже у такой юной особы как вы, они непременно найдутся! Или, мы бы могли заплатить вам ещё больше за ваше участие, мы любим устраивать праздники с "играми", при участии "особых гостей".
— Давайте лучше перейдём к делу? — предложила Люси, струшивая с рукава несуществующую пыль. — Простите, но мы занятые люди. Так вы дадите нам хорошую цену за товар?
— Да. Но только ради вас, дорогая моя! — ответил Сэм с горячей преданностью. — Так уж и быть. Надеясь на вашу благосклонность, я готов поступиться правилами, и учесть то, что у вас большая партия. Тут нужно учесть, что спрос даже на довоенное оружие сейчас не велик... Но, всё по-честному! Так что, можете считать себя богатыми людьми.
Сэм подозвал одного из своих людей, приказал ему взять пару техников, сделать полный список товара и цен на него, шепнув на ухо долю процентов, на которую нужно понизить выплаты. Пока список готовился, путники, Сэм, и его наёмники продолжали сидеть на своих местах в неловком молчании. Люси, чтобы избежать похотливых взглядов, пыталась придумать, чем бы заболтать толстяка, пока он вновь не стал уламывать её.
— Милый у вас городишко. — говорила она, играя роль суровой воительницы Пустошей. — Нам говорили, что кроме наркотиков, блудниц, и выпивки, тут есть и что-то другое.
