В общем, устроился я неподалеку от шатра. Настроился посидеть немного в тишине, или говоря другими словами, вместо того чтобы усиленно стараться уснуть, подождать того момента когда спать захочется само собой. Однако у жизни, впрочем как и обычно, на меня были другие планы. Всего через пару минут послышался характерный звук что обычно издает ткань сдвигаемого в сторону полога шатра, а затем тихие шаги. Можно было оглянуться, посмотреть кто это только вот зачем, если я и так знаю кто.
— Шла бы ты назад в шатер, — сказал я, продолжая рассматривать звездное небо у себя над головой. — Холодно. Простудишься ведь.
— А сам? — отозвалась Хул, усаживаясь рядом.
— Я сам куда лучше приспособлен к холодной погоде. Не то что аргониане. Потом, мне не привыкать спать под открытым небом, так-что все в порядке.
— Хул тоже, — возразила Хул. — Случались дни когда за жилье платить было нечем. Если уж приходилось выбирать умереть с голоду но в комнате, или померзнуть но хоть немного перекусив, как-то всегда само-собой выбиралась еда. Да и раньше, до всех этих событий, не раз приходилось спать во дворе. У моей хозяйки была "милая" привычка чуть что запирать меня в клетке что стояла на заднем дворе. Как понимаешь, ее мало волновало замерзнет Хул или нет. Ты не поверишь, как часто приходилось там ночевала, и ничего выжила.
— Почему же не поверю. Зная твой характер... Только это, все-одно, не повод чтобы простудиться сегодня.
— Ничего с Хул не случится, если только не будет сидеть тут всю ночь. Ты ведь... Хозяин... а к даэдрам! Надоело, пусть будет как привычно. Ты ведь не собираешься спать тут? Я понимаю что наши кошки не благоухают, хотя они сами и придерживаются противоположного мнения, только ведь это все-одно не повод спать на улице. Холодно.
— Хаджитки тут не причем. Потом, не так уж сильно они и пахнут.
— Ага! — осталась при своем мнении Хул. — Не сильно! Наверное кто-то, не будем показывать пальцем, уже простыл пока валялся тут в грязи как последний пьяница. Это же надо сказать, хаджитки и... Но раз ты все равно простыл, и теперь хаджитки тебе спать не помешают, может пойдем в шатер?
— Попозже, — возразил я. — Посмотри лучше, какое небо сегодня. Такое ощущение, что протяни руку и можно коснуться любой из лун. А звезды...
— Ну вот, именно этого я и опасалась, — прервала меня Хул. — Обычно всё так и начинается. Сначала хочется достать с неба луну, потом розовые гуары пляшут и поют, а потом...
— Хул!
— Ну, что всегда Хул. Я уже двадцать с лишним лет Хул. Что с того?
— Мне что, нельзя просто немного полежать спокойно, посмотреть на звезды и все такое прочее? — спросил я.
— Нельзя. Раньше мог смотреть сколько угодно, а теперь все, кончилась счастливая жизнь. Слишком многое и многие от тебя зависят, чтобы ты мог вот так глупо рисковать своим здоровьем. Вот об этой штуке на забывай, — с этими словами Хул щелкнула пальцем по ошейнику.
— Да ничего такого со мной не случится. Дело обычное. Просто мне нужно немного посидеть в тишине. Побыть немного одному. Забыть, хотя бы на время, обо всех проблемах, суете и...
— Что случилось-то? — перебила меня Хул. — Давай, рассказывай. Я ведь тебя знаю, все эти рассуждения о тишине, покое и всем таком прочем, значат только одно — опять что-то случилось и, судя по всему, сильно неприятное. Ты же меня знаешь, я все одно не отстану, да и в шатер без тебя не пойду. Не хочешь позаботиться о себе, подумай хотя бы о бедной Хул, что к утру превратится в лед.
Поняв, что Хул не переубедить, и она с места не сдвинется пока не получит то что ей нужно, я сам вернулся в шатер, стянул с ближайшей кровати одеяло и выйдя на улицу вручил его Хул.
— Держи, кандидат в сосульки. А вообще, когда выходишь на улицу по ночам, одеваться потеплее надо.
— Да я бы оделась, только вот всякие злобные рабовладельцы не позаботились захватить собой теплую одежду для Хул, а имперцам Хул была нужна как материал для скелета. Так что их мое здоровье не волновало. Жива и ладно.
— Ну не мог же я взять с собой... — начал было я, но Хул меня перебила.
— Да понимаю я все. Ты собирался искать похитителей по болотам, и не мог делать это таская за собой сундук с одеждой на все случаи жизни. Тут все просто и понятно. Давай лучше, рассказывай о чем ты таком ужасном думал раз теперь не можешь из-за этого спать.
— Ну что же, если ты настаиваешь, то слушай, — с этими словами я уселся рядом, повернувшись лицом чтобы видеть Хул. — Меня довольно сильно волнует та глубина на которую мне приходится проникать в роль рабовладельца. К примеру, на днях я выкинул старую щетку для одежды, поскольку Лаура ей не пользуется считая неудобной, а сам я уже забыл когда за нее брался. Причем заметь, щетку я выкинул не раздумывая.
— Ну и что? — спросила Хул, с удивлением посмотрев на меня. — Если тебе так жалко щетку, купи новую. Уж на это-то денег хватит.
— Дело не в щетке, а в том что мне и в голову не пришло что когда-то вновь придется самому заниматься своей одеждой. Понимаешь, я уже привык что это делает кто-то другой. Потом, у меня в вещевом мешке всегда валялся кусок пемзы. Хорошая штука для чистки котла. Так вот, я хотел использовать эту пемзу чтобы убрать въевшиеся пятно крови с кожаных доспехов и не смог найти. Впрочем, пемза сама по себе неважна, хуже то что я так и не смог вспомнить куда ее дел. Попробовал вспомнить, и только тогда сообразил что забыл когда в последний раз самостоятельно занимался котлом.
— Разумеется. Не хватало тебе еще с котлом возиться, если в доме полно рабынь. У тебя своих дел хватает, вот ими и занимайся. Кто-то ведь должен кормить всю эту ораву. Обычное разделение труда.
— С разделением труда мне и так все понятно, — согласился я. — Дело не в этом. В последние дни я все чаще ловлю себя на том, что начинаю думать как настоящий рабовладелец, а совсем не как аболиционист работающий под прикрытием. Вот, помнишь как мы с тобой шли по лагерю работорговцев в тот день когда нашли Хабаси?
— Разумеется помню! Это же вчера было. Ты что, намекаешь на мой возраст? — Хул с некоторым возмущением уставилась на меня, а потом встала и завернувшись в одеяло, прошлась вокруг. — Я что, уже никуда не гожусь? Ты это хотел сказать?
— Ни на что я не намекаю, просто хотел привлечь твое внимание к тому моменту времени.
— Ну, тогда ладно, — согласилась Хул, усаживаясь рядом. — Считай что привлек. Давай дальше.
— Знаешь, о чем я думал в тот момент?
— Откуда Хул могла узнать твои мысли? Я что, похожа на телепата?
— Хул, что-то ты сегодня слишком раздражительна, не находишь?
— Раздражительна?! Это ты... — Хул на секунду задумалась, а затем продолжила совсем другим тоном. — Ты прав, просто перенервничала. Да и холодно тут. Как ты уже говорил, мой вид не так уж хорошо переносит холодную погоду. Впрочем, не будем отвлекаться, продолжай. Нужно же мне узнать, что тебя так расстроило.
— А может, отложим этот разговор хотя-бы до утра, а то ведь кто-то превратится в ледяную статую.
— Сирус, не тяни! Да, тут холодно, но не так уж и сильно чтобы создать проблемы.
— Об ужасном... Да нет, ужасными мои мысли не были, скорее самыми обычными, что и пугает, — я уселся рядом с Хул, тоже забираясь под одеяло. Не то чтобы сам замерз, просто вдвоем теплее. А то ведь действительно промерзнет, упрямая. — А думал я о том, что пока мы тут стоило бы присмотреть кого из рабынь умеющих готовить. Причем по настоящему, а не как я.
— Давно надо, — согласилась Хул, прижимаясь к моему плечу. Похоже реально подмерзла. Хотя по температуре тела так и не скажешь. — Готовить ты и сам умеешь, тут ничего не скажешь, только вот дома тебе не сидится, а есть хочется каждый день. Так что идея хорошая. Непонятно правда что ты тут увидел такого пугающего. Боишься, что мы все растолстеем как бочки? Или... Точно, денег на зиму не хватит. Ничего, приживем без повара. Раньше же обходились. Потом, у Мелисанды не так уж и плохо получается. Правда она иногда ошибается с солью, и любит обугливать мясо, но ко всему можно привыкнуть.
— Дело не в деньгах, — пояснил я, — а в том что я думал как рабовладелец. Причем привычно думал, так как-будто так и положено. Похоже, с каждым днем я все меньше играю роль, и все больше просто живу.
— Вот и хорошо, живи. Все так и должно быть. Если будешь играть, рано или поздно ошибешься. Да и всем вокруг будет куда легче, если ты перестанешь вечно притворяться обычным аболиционистом, и когда исчезнут все эти двойные правила. И так сложно приспособиться к новой жизни, а тут еще если посторонних нет то одни правила, а если на людях то другие. С ума сойти можно. Ну и наконец, могу тебя утешить, ты все еще совсем не похож на настоящего рабовладельца, даже очень странного.
— Это почему?
— По миллиону причин. Только ведь ты их и так все знаешь, так зачем мне повторяться?
— Чтобы я их лучше запомнил, конечно. Потом знать и понимать это две абсолютно разные вещи. К примеру, выбери самую главную — предложил я, радуясь, что удалось увести разговор в сторону от первоначальной темы про последнюю работу.
— А мне и не надо ничего говорить, ты сам все сказал. Просто, послушай сам себя. Рабыня диктует свои правила, а ты даже не возмутился. Куда это годится?
— Ну...
— Потом, раз уж зашел такой разговор, объясни мне глупой, почему ты так резко возражаешь против поводка и прочих внешних атрибутов рабства? Только не надо рассказывать сказки по поводу того что это оскорбляет нас как личности. Глупость это. Запомни ты наконец, все это не просто железо и цепочки но и признак статуса. Вот ты хоть раз видел чтобы все это красовалось на рабах плантаторов? Да никогда в жизни, очень уж дорогое удовольствие. Многие рабы дешевле чем эти приспособления.
— Так то оно так, но...
— Что но? Наличие поводка, цепей да и даже намордника ясно показывает что эта рабыня важна для хозяина. Причем, настолько важна что он согласен потратить на нее весьма значительные средства. Важна, понимаешь? Причем это очевидно всем и каждому, в том числе и другим рабыням. Вот возьмем Лауру. По твоей милости бедная аргонианка застряла между рангами рабов. Кто она? Каковы ее права и обязанности? Должны ли другие выполнять ее распоряжения или нет? Миллион вопросов. Ладно, сейчас все знают кто такая Лаура, а что будет в будущем?
— Хул, я все понимаю, да и слышал я все это, только вот...
— А раз понимаешь, то почему не делаешь? Ты что, не хочешь показать Лауре что относишься к ней абсолютно серьезно? Что не передумаешь через пару секунд, увидев кого по привлекательнее? Да и другим рабыням нужно дать понять что место занято и нечего на него претендовать. Так и Лауре будет спокойнее, и правила будут соблюдены. Потом, и о практической пользе забывать не стоит.
— Это какая интересно? — уточнил я. — Твоя мифическая маскировка в расчет не принимается.
— Простая польза, — принялась объяснять Хул. — Сам ведь знаешь что рабам много куда закрыт вход. Сам же только что вспоминал недавние события когда нашли Хабаси. Пустили бы меня на тот просмотр, если бы не поводок? Как бы ни так! И Лауру бы тоже не пустили. Теперь вспомни твои же собственные слова, что считаешь ее своей напарницей. Так как она сможет если не участвовать, так хотя бы присутствовать на всевозможных собраниях, если ее туда не пустят?
— Да понимаю я, просто не могу вот так сразу.
— Так и не нужно сразу. Вот, ты же убедился в пользе поводка? Так и начни с него. Все должны привыкнуть видеть тебя в сопровождении Лауры. В этом случае ни у кого не будет возникать подозрений если ты приведешь ее туда, куда обычно рабы не допускаются ни под каким видом. Все это будет выглядеть как обычные чудачества рабовладельца. Кстати, что это я. Вот, держи, — с этими словами Хул сунула мне в руки свободный конец поводка. — Вот, теперь все в порядке.
— Хул, не страдай ерундой. Ночь на дворе. Кто увидит держусь я за поводок или нет? Кстати, ты перестала бы крутиться что-ли. Сначала всучила мне поводок, а теперь выдергиваешь из рук.
— Ну вот, что я говорила! Ты совсем не умеешь пользоваться поводком. Если уж захотел чтобы я сидела рядом и не дергалась, то потяни за свой конец поводка и сделай его покороче, а не сотрясай воздух. Просто и понятно. Наконец, тебе что, обязательно надо за него держаться? Это же лагерь работорговцев, значит тут всюду кольца к которым можно прикрепить поводок. Около входа в шатер обязательно должно быть такое.
— Так что же мне теперь нужно вставать, и искать это дурацкое кольцо? Будь дело днем, я бы еще подумал, но вот ночью... Даже не мечтай.
— Не хочешь привязывать поводок, тогда держи. Твое право. Тут все просто, — пояснила Хул. — А вообще, ты сумел наделать кучу ошибок, когда на днях изображал опытного рабовладельца. Хорошо что знаю как положено вести себя в такой ситуации и подстраховала тебя, а что будет если на моем месте окажется кто-то совсем не опытный, к примеру та же Ан-Дакра? Наломали бы вы с ней на пару дров!
— Так объясни ей, — предложил я Хул. — Раз ты все-так хорошо знаешь, то и займись этим.
— Ничто не заменит практики. Потом, практика нужна и тебе, так-что покупай Лауре с Ан-Дакрой поводки и пусть привыкают. Сам говорил, что присутствие телепата, особенно в опасной ситуации, может тебе ой как пригодиться.
Некоторое время мы просто молча сидели рядом наслаждаясь тишиной и покоем. Во всяком случае я наслаждался. Только вот нужно и совесть знать и только я собрался вернуться в относительное тепло шатра как прозвучал вопрос:
— Сирус, а ты так и не сказал почему не смог уснуть, — спросила Хул.
— Давай завтра, — ответил я. Ну не буду же я ей на самом деле рассказывать где был, и чем пришлось заниматься. Да и не зачем ей это знать? Хватит и того что мне самому не скоро удастся забыть этот кошмар. Ведь столько всего видел, но вот такого...
— Рассказал бы, глядишь и тебе самому легче бы стало, — возразила Хул. — Зачем все в себе держать? Общеизвестно, если хранить все проблемы в себе, то это обязательно создаст новые еще более сложные проблемы. Сколько не притворяйся, все-одно не поверю, что все было в порядке. Обычно после задания тебя не добудишься, а тут... — Хул задумчиво замолчала.
Я ответил ей тем же, если так можно выразиться. Таким же молчанием.
— Если уж тебе на себя наплевать, то о других подумай, — продолжила разглагольствовать Хул. — Раньше твоя жизнь принадлежала только тебе, но то было раньше. Помнишь, мы уже говорили об этом? Так вот, среди тех кто теперь от тебя зависит имеется и Хул, которой еще ох как жить хочется. Заметь жить, а не существовать в виде скелета.
Тут Хул сделала небольшую паузу. Видимо, ожидала моего ответа. Только вот что я мог ей сказать? Рассказать о том на что нагляделся выполняя последнюю работу? Зачем Хул ночные кошмары? Да и как рассказать об этом? Не знаю.
— А может, я волнуюсь из-за того, что с тобой там приключилось, вот и не могу успокоится, — продолжила Хул, твердо намеренная добиться своего. — Вот сразу как услышу что ты там скрываешь, сразу успокоюсь и отстану. Обещаю.
