— Скажи Алевтине, чтобы прекратила жечь эту дрянь, развели дымовую завесу, — распорядился колдун, а сам стал всматриваться в окружающую его физическую структуру. Его поразила длина подземных ходов, вырытых якобы свиньями. Вскоре он ощутил на большой глубине живые организмы, которые сбились по парам: девочка и мальчик, всего шесть организмов, как раз по количеству поросят у деда Матвея.
— Размножаются они там что ли? — пробормотал волхв и испортил организмам всю малину, послав мощный сигнал призыва. Вскоре он почувствовал, что все шесть подземных организмов его сигнал получили и направились на поверхность.
— Это что такое? — указав на появившихся из-под земли существ рукой, громко вопросил волхв. — Ты кого тут выкормил? Это, что за подземный ужас такой?
То, что выползло из нор никак на свиней не походило. Оно скорее походило на помесь "чужого" с крокодилом. Даже фантазия составителей средневековых бестиариев блекла от вида этих существ. От поросят у этих существ осталось только что-то похожее на пятачки на морде, а остальное всё претерпело радикальное изменение. Выбравшись из нор, "поросята" виновато косились на разбушевавшегося волхва. Все шесть персон скопились в кучу, перебирали лапами, морщили пятачки и ждали вердикта о своей судьбе.
— Это разве свиньи? — вопил волхв. — Это какие-то бронтозавры, а не поросята! А почему они сине-зелёного цвета и в оранжевую крапинку? Тьфу на них. Это что у них за костяные пластины на спиняках и боках? А хвост? Это разве свинячий хвост? Покажи мне их хвост?
Савелий размахивал руками, задавал вопросы, а дед стоял рядом, втянув голову в плечи, и плакал. Что ему сказать волхву? Действительно, у этих "поросят" поросячьих хвостиков не было — у этих на задницах болтались какие-то широкие сегментные отростки, как у броненосцев.
— А чавки какие они наели? — орал колдун. — Ничего себе хлеборезки! А ну, открой ротик, вот ты крайний, — Сева указал пальцем на крайнего поросёночка.
— Дед, ты эти зубы видишь? Видишь, говорю? — тыкал пальцем в пасть свинтуса Сева, показывая деду зубки существ. — Это же помесь акулы с драконом! Приплыли — у свиней зубы стали расти в три ряда.
— Бруцеллёз....кажись осложнение дал, — оправдывался дед. — Сглаз, не иначе. А так, свинки, как свинки...ушки на месте....
— Забираю я у тебя этих монстров, вместе с их ушками, — вынес вердикт волхв. — А ну, стройся в колонну по двое.
— Да, как же так. Где ж твоя справедливость? — завопил дед, но притих, когда Сева поднёс к его носу кулак.
— Будет тебе справедливость....огромная, — пообещал Сева. — А если узнаю, что вы помоями продолжаете питаться, то всю семейку закрою в больничку под надзор красивых санитаров. Будете в одной палате чалиться с такими же неплохими людьми, ибо заболевания у них — душевные. Вот там и будете делиться опытом поедания помоев.
Сева шёл впереди, за ним бежали монстры, а за ними семенил дед и что-то бормотал: "Как же мы без помоев-то жить будем. Уже привыкли".
Когда разгневанный волхв с толпой покорных монстров удалился к себе, из дома во двор тихонько высунули носы баба Ульяна и Павлуша. Они предпочитали сидеть дома и не выходить, после того, как увидели облик выращиваемых дедом монстров. Да и дедушка настрого наказал ошарашенным видом свинок жене и сыночку сидеть дома, желательно залезть под кровать. Больше всех довольной осталась Алевтина. Вот кому пришлось крутиться, как ужаке на сковородке, так ей. Приходилось раньше вставать — ни свет ни заря, варить семейке еду из хороших продуктов, но подавать её, как будто пища приготовлена из столовских помоев. Нельзя расстраивать сбрендивших домашних. А сами помои отправлять "свиньям" — те уплетали всё подряд, хоть полено для печи дай, грызли любую органику. Алевтине приходилось весь день крутиться, ибо семья находилась в прострации. О монастыре, как о счастье, от такой жизни Алевтина уже и мечтать не могла. Эта семейка — её крест.
Как только демон с толпой монстров убрался со двора, Алевтина, наконец, облегчённо улыбнулась и растёрла по лицу сажу. Сажу она не замечала, как не замечала не то слёз радости, не то печали.
— Вот такая злая наша бабская долюшка, — прошептала Алевтина, жалостливо вздохнув, словно любимого хомячка похоронила. — С вечера девка, с полуночи молодка, на заре хозяюшка.
Но, много причитать некогда, надо работать по хозяйству. Теперь Алевтина стала чуточку лучше понимать ту Оливию из книжки деда Матвея про насекомых: немного прояснилось, почему та сбежала из дома и пустилась во все тяжкие.
Монстров, отдалённо похожих на свиней, Савелий отдал на попечение биологу Афанасию Топалову. Вполне себе нормальный мужик — из алкашей, но семейный и серьёзный. Сейчас он прекрасно справлялся с работой на складах. Хорошо хоть в их организации затесался Топалов, не Гоше же Кашанкину отдавать свиней на воспитание. Кашанкина самого надо воспитывать.
Вспомнив о Кашанкине, Савелий скривился, будто съел лайм. Может всё же прибить его? Увы, сначала, к сожалению, придётся заняться кое-какими неотложными делами, которые ждать не любят. Разве можно отложить очередной ночной разбой на большой дороге? Никак нельзя, ведь процесс уже запущен. А кто будет специальный самогон варить и алхимией заниматься? Волшебного самогона требуется всё больше и больше. Вот и пригодился Сашка Железняк, недавно появившийся на хуторе по личному распоряжению самого Лёни Праведника. Парень, как нарисовался перед Савелием, так сразу признался, что совсем не хотел ехать в какие-то тьмутараканьские пески из привычного для него берега моря. Совсем не хотел, но разве с Лёней поспоришь. Удивительно, но сам Праведник нашёл пацана в Туапсе и приказал ехать к Савелию Петровичу. Сам Сашка прекрасно у моря обитал и не собирался никуда перебираться с этого места, хоть и уважал Савелия. Да и как не уважать дядьку Севу, ведь тот подарил Сашке настоящий калаш и патроны к нему, научил варить самогонку, и ни разу, прикиньте, ни разу не спросил у Сашки: "А как ты учишься в школе?" Если дядьку Севу Сашка уважал, то Лёню-Праведника боготворил.
Лёня-Праведник приказал Сашке. Сказал: "Езжай. Там ждут тебя великие приключения". Ага, приключения на задворках цивилизации: кругом один песок.
Сева, конечно, приспособил парня на работу по производству самогонки — на самые рутинные операции. Главный секрет появления фантастических свойств напитка он никому не открывал. Сначала Сашка с прохладцей работал на самогонных аппаратах, но потом втянулся. Ему даже стало интересно и другой алхимией заниматься, когда Сева провёл для него экскурсию по ещё не подготовленной к эвакуации своей личной химической лаборатории. Вот Сашке он и поручил готовить оборудование лаборатории к эвакуации. Поощрялось изучение инструкций к оборудованию, да и вообще проявлять любознательность. Знал бы Сева, чем это закончится...
— Мы куда-то переезжаем? — поинтересовался парень.
— Ага, поближе к морю, — соврамши ему начальник. — Как ты и хотел.
Сам Сашка хотел жить в своём Туапсе. Ну, конечно, не всё время, а с перерывом на службу в армии, но потом, обязательно жить в городе у моря. Здесь даже воздух другой...и девушки другие. А в этих песках и девок мало. Хотя попадаются экземплярчики среди аборигенов. Например, Оксанка. Очень даже симпатичная девчонка, но, как оказалось, она землячка с Геленджика, а не местная. Непременно надо с Оксанкой замутить. Если бы не приказ Праведника, то Сашка не приехал бы к Савелию Петровичу, несмотря на большое уважение.
Из хорошего: здесь он приметил Оксанку, полностью Оксану Андреевну, дочку энергетика Жмака.
— Давай Саша, подготавливай лабораторию и производство к эвакуации, — распорядился шеф. Потом внимательно посмотрел на Сашку и добавил: "Можешь взять себе в помощники Оксану Жмак, ага. Девушка шустрая. Скажу Наталье Васильевне, чтобы она отдала девчонку тебе в помощь, а мы погнали благословясь".
Настроение у Сашки повысилось, когда ему посулили Оксанку в помощники. Довольный таким поворотом, Сашка даже начал выспрашивать у Савелия Петровича:
— Куда это вы, на ночь глядя, намылились? На рыбалку или охоту?
— Да какая, к чертям сейчас охота? — расстроено отмахнулся Сева. — Время, понимаешь, поджимает. Выходим на большую дорогу, занимаемся разбоем, склады грабим, машины угоняем, магазины обчищаем. Вчера оборудование с кондитерской фабрики вынесли...
Сашка оторопело посмотрел на собеседника. Шутит тот так, или нет? С таким лицом не шутят.
— С чего это вы грабежом занялись? — тихо уточнил он.
— Деньги кончились, чтобы на них нужные вещи покупать, вот с чего. Приходится грабить и разбойничать. Ну, и воруем помаленьку. Такие, брат, наши скорбные дела, — дядька Сева огорчённо развёл руки. — А кому сейчас хорошо?
Тьфу ты — подумал Сашка, когда шеф усвистал. Как он сказал: "Грабить и разбойничать"? Настроение начало стремительно портиться. Это что же получается? Куда меня Праведник сосватал? В банду разбойников? Ага, они что думают, что власти от их художеств предпочтут сидеть на попе ровно и не шевелиться? Да нашу малину тут через пару недель накроют медным тазом, если не раньше. И меня вместе с шефом заметут, как миленького. Здрасьте-пожалуйста — вошёл, называется, во взрослую жизнь — прямиком в банду. Вот же ситуация — ни к гинекологам, ни в военкомат! И что делать? Сдрыснуть отсюда? А слово Праведника....и Оксанка. Будет ли Оксанка мне в тюрягу передачки посылать?
— Тюрьма не спит, тюрьма давно проснулась. Лишь только сердце бедное болит.... — тихонько затянул Сашка. — Ага, надо соответствующий репертуарчик осваивать.
Сашка повздыхал, но потом решил, что ему, в случае чего, дадут маленький срок, или вообще он пойдёт, как свидетель. Надо идти забирать Оксанку у тётки Наташи и приступать к работе хоть дело идёт к ночи. Хотя здесь все какие-то неправильные, им что день, что ночь, работают круглые сутки. Раз угораздило парня влезть в осиное гнездо, надо не злить хозяев этого бандитского логова. Ещё лучше притвориться своим, ведь выбора у Сашки по любому нет. Попала собака в колесо — пищи, но беги. Если они работают по ночам, то и мы поработаем ночью.
Тётка Наташа, уже извещённая начальником, повздыхав, выделила Оксанку в помощь Сашке. Против начальника не попрёшь.
— Чего это вы ночью собрались делать? — хмуро поинтересовалась она. — Блудить?
— Будем лабораторное оборудование в ящики складывать, самогон из бочек в мелкие ёмкости переливать, — поведал Сашка. — Всё надо подписать. Учёт — наше всё.
— Самогон!? — воскликнула тётка Наташа. — Ага, по ночам самогон самое то переливать! С Оксанкой! Слушай меня сюда дружок: если узнаю, что ты девку обидишь, то попрошу у Доктора ножницы и твой блудень чик-чик. Уловил?
— Да ты что, тётка Наташа, — искренне возмутился Сашка. — Зачем мне Оксанку обижать.
— Ну, я предупредила, — воинственно подбоченилась женщина. — Значит, будете работать в лабораториях Савелия Петровича?
— Ага.
— Ишь ты, — удивилась тётка. — Савелий Петрович никого в свои лаборатории не пускает. С чего это он с тобой такой добрый?
— Так я же у дядьки Севы правая рука, — кивнул на полном серьёзе Сашка. — Без меня он никуда. Так и говорит: "Сашка, что бы я без тебя делал?" Ну, а я делюсь с ним своим богатым жизненным опытом. Консультирую дядьку Севу чисто по-дружески по вопросам изготовления самогонки, ну, и по всем другим вопросам. Чуть что, он ко мне бежит и консультируется.
— Ладно, балабол, иди работать, — усмехнулась тётка. — Надо же, консультирует Севу.
Сашка развернулся и потопал в лабораторию, а ему вслед полетели слова тётки Наташи: "Эй, консультант! Я всё-таки отправлю к вам на помощь Андрейку Жмака. Не хорошо, когда шестнадцатилетняя девчонка с самогонкой возится. Знаю я ваши....консультации". Вот же вредная тётка — решил Сашка. Теперь с Оксанкой при её папке о любви не поговоришь. А так хотелось прижать Оксанку где-нибудь в уголке и нежно поцеловать её в симпатичные губки. Хочется, но нельзя. Оксанка ещё малолетка. Но любоваться её фигуркой с соблазнительными формами никто не запрещал. Обязательно надо замутить с Оксанкой. А как? Для начала её надо чем-то заинтересовать, например, приготовлением самогонки. Вполне приемлемая тема.
Находясь в лаборатории, Сашка совсем размечтался за то время, пока помощница не пришла. Его буйная фантазия рисовала ему картины, одна интереснее и захватывающе другой. И в каждой картине фигурировала Оксанка, причём на девушке, с каждым эпизодом всё меньше и меньше оставалось одежды. В последнем мысленном эпизоде девчонка оказалась одета только в невесомое бельишко, совершенно не скрывающее все подробности. Решено — поклялся Сашка — как только любимая девушка придёт, то выберу момент и признаюсь ей в своих чувствах. Это надо сделать, как можно скорее, пока папка её не явится помогать. При папке как-то о нежных к ней чувствах с девушкой не поговоришь.
— Тук-тук, — раздался голосок Оксанки на входе в лабораторию. — Здесь есть кто-нибудь?
— Я здесь есть... — из глубины ярко освещённой лаборатории раздался хриплый голос Сашки. Парень сам не узнал свой голос, который от волнения почему-то резко охрип. И как я с таким голосом начну признаваться девушке в любви? Таким голосом только медведей пугать.
Перед немного побледневшим Сашкой нарисовалось нежное создание с уже сформировавшимися прелестями, свойственными телу молодой женщины. У девчонки всё, что надо находилось на своём месте, и это обстоятельство радовало и приводило молодой мужской организм в трепет. Вблизи девчонка выглядела шикарно, а исходившие от неё флюиды слишком сильно воздействовали на Сашку. Он перевёл взгляд с прелестей девушки и заглянул в её бездонные глаза. Как бы это банально не звучало, парень утонул в них словно в глубоком озере. Мир перестал существовать, кислород кончился, мысли тоже, зато время резко ускорилось. Давай же, начинай говорить о любви — мозг в голове дятлом долбила шальная мысль. Но, вместо вразумительных слов, Сашка издал невразумительное сипение.
— Привет, — удивлённо посмотрела на него девушка. Она уже видела этого новенького в их хуторе парня, но тогда он показался ей шустрым и даже симпатичным. А здесь стоит какой-то тормоз. — Савелий Петрович сказал помочь в срочном деле в лаборатории, а тётка Наташа сказала, что здесь работает консультант. Это ты?
— З-з-здрасьте, — еле смог вымолвить, поглощённый таинственной глубиной девичьих глаз Сашка. — Я...гм...консультант...ты самогонку пьёшь?
В мозгу забилась в истерике мысль, которая заставляла Сашку начать говорить с девчонкой о любви, но, почему-то, ему, совершенно некстати, вспомнились поучения о женщинах дядьки Митрича — ближайшего подручного самого Лёни Праведника.
Тогда ещё в Сашкину бытность в Туапсе, дядька Митрич с какого-то бодуна начал цитировать китайский трактат, говорящий о том, с какими женщинами мужчине лучше не совершать копуляцию. Сашка зачем-то запомнил признаки таких женщин. Оказывается, нельзя совокупляться с женщинами, у которых растрепанные волосы, грубое лицо, длинная шея и выпирающий кадык, неровные зубы и низкий голос, большой рот и длинный нос, длинные волосы на верхней губе и бакенбарды на щеках, худоба и жесткие волосы в паху, чрезмерная образованность и безжизненность. Так гласят тайные предписания для желающих совершить путешествие в нефритовые покои. Сашке совсем стало дурно, когда он вдруг вспомнил и другие слова Митрича, касательно этой темы: "При всяком совокуплении, прижав нефритовый стебель к величественной башне, водят им туда-сюда и пилят нефритовые фибры, что подобно раскрытию двустворчатой раковины при добывании жемчуга".
