У меня по спине пробежались мурашки, я зажмурился, пытаясь прогнать видение. Не получилось... Мало того, она меня заметила, и, словно дуновение ветра, мгновенно перенеслась ко мне, принеся с собой запахи лесного луга. Сердце застучало быстрее, пропали даже скептические мысли о наведенной иллюзии... ведь мороки не могут быть столь реальны.
Я не мог оторвать взгляда от этого древнего создания. Нимфы — духи гор, лесов, источников, океанов, принимающие облик прекрасных дев. Мне всегда хотелось их увидеть, но я так и не решился, справедливо опасаясь, что они заманят меня в Сердце чащи и не отпустят. За всю свою жизнь мне довелось увидеться только с Хозяином леса, что обитает на моей вотчине и то, он говорил, что фавны и нимфы в его краях не обитают.
Она едва заметно улыбалась, слегка наклонив набок голову, с любопытством рассматривая меня. Уроки учителя по общению с нечистью, которое принимало вид соблазнительных девушек, я с детства запомнил хорошо, но вот побороть себя и зажмуриться было сложно. Тогда, Карактирикус, не собираясь церемониться с детьми, рассказал нам с Филом, что ожидать от такой нечисти, особенно, когда им в руки попадаются юнцы, что с радостью ведутся на томные взгляды соблазнительниц. Мне пару месяцев снились кошмары, я боялся даже заходить в лес, а всех симпатичных девчонок опасливо обходил по дуге, считая, что они замаскированная нечисть, которая только и жаждет, чтобы заманить меня в чащобу.
— Сильный, но пахнет от тебя смертью... — прошептала дева леса, смотря на меня темными, завораживающими синими глазами, — хочешь послушать мою песню? Спляшешь со мной под шелест листвы?
— Сгинь, — сквозь зубы процедил я, пытаясь не поддаться наваждению, и еле заставил себя закрыть глаза, надеясь, что так неземное очарование нимфы станет влиять на меня меньше.
— Тебе не нужен обычный дар, — на грани слышимости прошептала она, едва касаясь моего лица пальцами, что на удивление были хоть и холодные, но вполне ощутимые. Внезапно на мою голову опустилось что-то колючее. Я нахмурился и, приоткрыв глаза, с удивлением обнаружил, что это был всего лишь терновый венок.
"Терновник — мощный оберег от нечистых сил, его часто применяют, чтобы защититься от темной энергии..." — услужливо прошептало сознание, выискав сведения из глубины моей памяти.
— Глянь-ка на лимнаду! — раздался внезапно удивленный мужской голос. — Она к нему липнет, словно муха к плошке меда!
— Что? — рассеянно отозвался я и посмотрел на Эда и его соседа, которые изумленно на меня взирали, даже сражающиеся рыцари замерли, словно мраморные статуи.
— Превосходно... — восторженно прошептал Эдвард и с уважением посмотрел на своего соседа. — Ты даже Ника своей иллюзией провел...
Миг, и реальность развеялась дымкой, моргнув, я неожиданно оказался в небольшой, полутемной палате, в которой стояли только две койки, тумбочки, и к окну был придвинут шахматный стол. Оба жителя палаты сидели на своих заправленных кроватях, скрестив ноги, я же стоял поСередине комнаты. Нимфа, как и рыцари, исчезла, словно ее и не было. Ее подарок, кстати, тоже.
Не нужно было быть гением, чтобы сопоставить факты и догадаться, кто оказался соседом по койке моего друга, тем более, когда парень радостно брякнул:
— Ники, ты пришел меня навестить? Я так тронут... — потом он скосил взгляд на мою сетку с яблоками и просветлел лицом. — Откуда ты узнал, что я люблю яблоки?
— Еще чего... — скривился я и демонстративно обратился к другу. — Эд, как здоровье?
Это был и вправду сюрприз, причем неприятный. Магистр Микио... несмотря на то, что он менял свою внешность каждый день по несколько раз, его невозможно было не узнать. Эта манера говорить и потрясающая сила иллюзий... Теперь я начинаю понимать Алию.
Да... а я ведь и вправду на мгновение поверил, что та поляна не плод моего воображения, тем более, когда увидел ее. Смешно... хоть я и прогонял от себя нимфу, но ведь в глубине души страстно желал хоть разок поддаться соблазну... и сплясать с ней танец. Сейчас даже слегка разочарован, что это оказался лишь искусно наведенный морок. Воистину сила мастера иллюзий устрашающая.
— Да не жалуюсь, — хмыкнул дракон. Я подошел к Эдварду и дал ему в руки сетку с яблоками. Тот благодарно кивнул и подвинулся на кровати. Я сел на предложенное место. — Хотя кормят здесь ужасно.
Кстати, друг выглядел неплохо. Хоть и бледный, но уже вовсю улыбался и шутил, не морщась при каждом неосторожном движении.
— Эх, — притворно вздохнул иллюзионист, проведя пятерней по темно-красным кудрям. — Я так и знал, что ты пришел не ко мне. И почему меня променяли на дракона?
Только сейчас я заметил, что его руки до локтей были перебинтованы, как шея и выглядывающие из штанов лодыжки. А на лбу красовалась измазанная медового цвета лечебной мазью большая ссадина. Он сидел в больничной пижаме темно-синего цвета, так что оценить все его травмы не было возможности. Но и то, что я увидел... впечатляло. Что же было раньше, раз целители еще не смогли до конца исцелить его тело?
— Может потому что он мой друг? — фыркнул Эдвард, вороша сетку.
— Да, я помню, что ты что-то такое упоминал, — согласно кивнул Микио и, поморщившись, поскреб ногтем засохшую корочку крови на ранке, что находилась на лбу. — Хотя, после вчерашнего, я и в своем имени не уверен...
— Бурный вечер? — ехидно осведомился я.
— Бурная встреча, — скривился Микио, изменив своей привычке улыбаться по поводу и без. — У старика тяжелая рука и слабые нервы...
Я невольно вздрогнул, припомнив, как вчера на суде Партар приказал блудному магистру явиться к нему в кабинет. Даже перехотелось ехидничать над иллюзионистом, и, о ужас, во мне проснулось к нему сочувствие.
— Да ладно тебе, Мики, — беззаботно махнул рукой Эдвард, видно за день он уже умудрился подружиться с магистром, и сейчас ему явно было неприятно, что я так прохладно веду себя с его новым другом. Эд — открытый и жизнерадостный парень, и ему легко сходиться с новыми людьми, подкупает он всех своей детской непосредственностью и легким характером. — Тебе же уже это не впервой. Так чего зря расстраиваться?
— Может, мне уже надоело почти каждый месяц брать больничный? — страдальчески поморщился член Совета. Волосы, повинуясь мысленному приказу магистра стали черными, короткими, топорчась в разные стороны, словно никогда не видели расческу. — Тут же от скуки можно умереть, никакого веселья.
— Кстати, о веселье, — учтиво осведомился я у спевшихся соседей. — Так значит, вовсю нарушаем режим?
— Жизнь без нарушений, уже не жизнь, а тоскливое прозябание в госпитале до выписки, — с радостной миной на лице выпалил Микио, нагло жуя зеленое яблоко. Кстати, когда он умудрился его взять?
— Тем более, я уже видеть не могу эту овсянку, — скривился от упоминания ненавистной пищи Эдвард, подкидывая в руке второе яблоко, и праведно возмутился. — Я дракон! Мне нужно мясо! У меня растущий организм! А они его не дают, конечно же, я...
— Я, вообще-то, спрашивал насчет представления с реальной иллюзией, — поразился я откровению своего "тихого и спокойного" друга. Теперь понятно, почему милсестры с такой неохотой заходили в эту палату. Говорить о том, что мясо в его состоянии противопоказано как минимум неделю, я не решился.
— А-а-а, — вздохнул молодой дракон, мне даже показалось что облегченно, и кивнул на жующего перебинтованного иллюзиониста. — Он мне в шахматы продул. Семь из десяти партий.
Микио кивнул и, проглотив кусок яблока, произнес, загибая пальцы:
— Реальная иллюзия чащобы с расширением пространства, турнир рыцарей, лимнада и... что там было еще?
— Думаю это можно опустить, — отчего-то сразу покраснел дракон.
— О, вспомнил! Дракон и прин...
В Микио полетело яблоко, но тот ловко его поймал.
— О, спасибо, — улыбнулся иллюзионист, подкидывая в руке сочный плод.
— Ты это специально! — догадался жестоко проведенный наглым магом дракон и, повернувшись ко мне, выдал своего соседа. — Кстати, нимфа лугов была его идея. Я хотел прекрасную принцессу, а он сказал, что так будет интереснее.
— Да уж... — по моей коже пробежались мурашки, когда я вспомнил деву леса, — интереснее... Вот только одного не понимаю, как ты смог создать настолько реальную нимфу? Не думал, что на меня так сильно подействуют иллюзии.
Магистр довольно усмехнулся и поднял вверх свой палец, призывая к вниманию:
— Моя разработка. Всего-то акцентируешь внимание на нескольких деталях, а мозг сам дорисовывает цельную картинку. Зачем тратить уйму энергии и сил, пытаясь донести до неблагодарного зрителя свое видение древнего леса с населяющими его существами, если можно подсунуть ему под нос порождение его разума? Ведь реальнее кажется лишь то, что совпадает с твоими представлениями. Вот как ты видел лимнаду?
— Я? — удивился я. Нет, все же хоть и у Микио с головой не в порядке, но он гений. Причем гений с большой буквы. Так обставить... Оказывается, я наложил иллюзию сам на себя, мастер лишь помог мне немного. А ведь все казалось таким реальным. — Сереброволосая дева с синими глазами и...
— Можешь дальше не продолжать, — улыбнулся иллюзионист. — Значит подсознательно ты без ума от светловолосых синеглазых девушек... ну и так далее, по списку всего, что ты увидел. Я делал привязку к образу того, что нравится человеку, лишь слегка задав направление иллюзии.
— Она со мной общалась, — нахмурился я. — Скажешь это тоже мое подсознание?
— Конечно, — кивнул Микио и с хрустом откусил яблоко. — Считай, что пообщался со своей совестью во плоти.
— А меня еще никогда не пыталась соблазнить совесть, — слегка обиженно проговорил Эдвард, тоже жуя яблоко. — Что же ты такого натворил, раз она не нашла иного выхода?
И эти два прохвоста довольно засмеялись, пока я растерянно пытался подобрать достойный ответ.
Внезапно дверь в палату распахнулась, и к нам влетел Азель с той милсестрой, что ранее побежала за ним, и с жутко довольным лицом промурлыкал:
— Ну, вот ты и попался, голубчик!
Я достал последнее яблоко из сетки и вместо раскаяния и признания своего поражения, кинул его в своего учителя. Тот, зараза, остановил летящий снаряд чарами левитации. Милсестра ахнула, пораженная тем, как я веду себя в присутствии главы госпиталя и укоризненно на меня воззрилась. Бедная, трудно ей придется в этом филиале дома умалишенных. Как говорится, каков глава — таков и персонал.
— Эй, — праведно возмутился учитель, крутя в воздухе несчастный плод. — Кидаться предметами здесь можно только больным и мне, а никак не блудным целителям!
Милсестра теперь как-то странно посмотрела на своего начальника и попятилась к двери. Я бы тоже попытался сбежать, если бы путь к отступлению не перегораживал Азель. Но магистр Гариус, вместо того, чтобы воззвать к моей совести и спросить, почему и главное где я прятался от него целую неделю, обратил внимание на вмиг притихшего и сжавшегося за моей спиной Эдварда.
— Господин Нес`ара, — с такой же приторной улыбочкой промурлыкал учитель, сощурив желтоватые, светло-карие глаза. Эд вздрогнул и вцепился мне в плечи. — А что вы здесь делаете? Вас уже полчаса как ждут на процедурах...
— Нет! — дракон спрятался за меня словно за щит, видимо веря, что такая хлипкая защита спасет его от неприятных процедур и осмотра целителей.
— Живо, я сказал! — рявкнул Азель и, повернувшись к бледной милсестре Гале, ласково проговорил: — Милая, проводи мистера Нес`ара до процедурной, а то он, как в прошлый раз, потеряется в столовой.
Эдвард нехотя встал со скрипучей койки и понуро поплелся за милсестрой из палаты, лишь на пороге с тоской посмотрев на магистра Гариуса, надеясь, что тот выдаст амнистию. Но Азель остался беспристрастен к страданиям пациента и указал ему на дверь.
Мы остались в палате втроем.
Нда... дракон до дрожи боящийся главу госпиталя Парнаско, издевающийся над целителями и воюющий с милсестрами... Чую, когда Эд вернется к себе домой, то по всей общине будут гулять страшные рассказы о человеческих целителях, а детенышей драконицы будут пугать милсестрами со шприцами и обещать отвести в процедурную за плохое поведение. Вот так и рождаются легенды и непонимание между расами. И вообще, этой милсестре не повезло. Насколько я знаю Эдварда, как только он скроется из поля зрения Азеля, то сразу же попытается сбежать. Драконы упрямы и не сдаются до последнего. О, еще и бегают быстро. Ей не повезло вдвойне.
— Магистр Микио, — после ухода первого пациента карающий взор магистра Гариуса переместился на второго. Иллюзионист страдальчески поморщился, всем своим видом показывая, что он смертельно больной пациент и не может сделать и шага в сторону "ненавистной комнаты".
— Сидите. Вам волноваться вредно...
— О! — вмиг оживился член Совета, вмиг скинув с себя маску страдальца. — А раз нельзя — то вы дадите тот чудесный настойчик из валерианы?
Азель вмиг нахмурился, скрестив на груди руки, и категорично сказал:
— Нет. Вы, магистр, после нее ведете себя неадекватно, а восстанавливать заново левое крыло у Совета, как мне любезно сообщил Председатель Партар, денег нет. И ваше жалование уже не покрывает расходы еще с позапрошлого ремонта...
— О! — повторно воскликнул Микио. — У меня есть жалование?
Я еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. И как нормально разговаривать с таким человеком? Ведь не знаешь, когда он говорит Серьезно, а когда играет на твоих нервах специально. Убил бы, если бы не свидетель. Хотя... я присмотрелся к учителю, но он явно не жаждал возмездия за издевательства. А жаль, был бы сообщник.
— Точно! — чуть не подпрыгнул на койке черноволосый мужчина, видно вспомнил, что он сидит в кресле члена Совета не за простое спасибо. — Конечно, как тут про жалование упомнишь, если я его не получал лет десять... что же я тогда натворил... Не помню.... — он вмиг погрустнел и задумчиво себе под нос прошептал. — Уже и это позабыл...
— Кстати, магистр, — вновь нахмурился Азель. — Вы как себя ведете? Милсестры шарахаются от вашей палаты, целители бледнеют при упоминании вашего имени, уже у двоих Сердечко пошаливало...
— А что? — вежливо улыбнулся Микио. — Были жалобы?
— Плохо... плохо вы их пугаете! Почему не плачут милсестры, закрывшись в кладовке, как в прошлый раз?! Почему целители тайком не принимают успокоительные зелья?!
Я обратился в соляной столп и, навострив уши, слушал откровения учителя. Вот так дела... глава госпиталя подговорил пациента пугать милсестрер?! А я еще на Эда думал... дурак.
— А я что?! — взвился на несправедливые упреки иллюзионист и сделал как можно более жалобную мордаху. — Мне плохо...
— Если плохо — переедете обратно в свою отдельную палату. Ведь я правильно думаю, что после этого другим станет плохо?
— Вы о чем? — подал голос я. Мне надоело наблюдать за всем со стороны.
Магистр Гариус мигом нахмурился, посмотрев на меня Серьезным, немного уставшим взглядом:
— Ник, ты еще здесь? Не сбежал, как всегда?
Не знаю, чего он добивался таким выпадом: уязвить меня или указать на дверь, но искренне возмутился. Я ему что, дитя, что убегает от наказания и прячется от него как можно дольше, чтобы избежать гнев родителя? Хотя... если смотреть со стороны...
