"Я не хотела этого", — шум в голове становился сильнее, заглушая собой все остальные звуки, а растекающаяся от места ранения боль не позволяла сознанию погрузиться в небытие.
— Прекратите... — побледневшие губы прошептали это слово, но её никто не услышал и даже Авель, стоящий с растерянным видом мальчишки, впервые увидевшего кровь никак не отреагировал.
...Этот мир был странным: технологии, сравнимые с магией соседствовали с чудесами, о которых прежде и не мечтали даже великие волшебники. Люди научились подниматься в небеса, приручили огонь, воду, молнию, придумали лекарства от самых страшных болезней и способы обрабатывать землю так, чтобы получать богатые урожаи...
Рядом упал человек, совсем недавно весело смеявшийся над незатейливыми шутками, рассказывавший о своих сыновьях, один из которых поступил на службу в армию, красавице дочери и жене-рукодельнице. Теперь же его лицо было искажено в безмолвном крике, а взгляд остекленел и застыл, не выражая ни ярости, ни гнева.
...Мир был пропитан жестокостью, алчностью, обманом и похотью, которые прикрывались высокопарными речами о чести, долге, справедливости. И Жанна, выкованная как орудие света, обладающая силой повергать армии и объединять народы оказалась бессильна что-либо противопоставить своим врагам. И винить в этом было некого... за исключением самой себя.
"Я хотела защитить людей", — стучалась в голове отчаянная мысль.
"Но лишь привела их к новому витку вражды", — отозвался внутренний голос.
"Я шла на жертвы...", — слабо оправдывался разум.
"Не все средства оправдывают цели", — ответил внутренний голос.
Рядом упало ещё одно тело, а за ним и третье, забрызгав лицо девушки горячими каплями.
— Прекратите... пожалуйста, — в её теле бушевала мощь, но этого было недостаточно для того, чтобы хотя бы поднять одну руку. — Остановитесь...
"Я хотела спасти людей", — бессильно прозвучало в голове, а к горлу подкатил горький ком.
Дворец вновь вздрогнул, а с потолка посыпались пыль вперемешку с обломками. Схватка в пределах тронного зала подходила к закономерному концу, а вот бой за его стенами становился лишь жарче.
Зажмурив глаза, чувствуя как по вискам скатились крупные слезинки, девушка Жанна стиснула кулаки и, собрав последние силы закричала:
— Остановитесь!!!
Мир вздрогнул и будто бы замер: щепки и камни зависли в воздухе, звуки исчезли, ощущения притупились. Прошла секунда, а затем помещение потонуло в бело-золотой вспышке, ослепительно-яркой волной накрывшей каждый тёмный уголок, будто бы тёплым одеялом окутавшей мужчин и женщин, опьянённых кровью и фанатичной уверенностью в своей правоте. А следом за этим мистический фон вспыхнул словно керосин, в который бросили зажжённый факел.
Сперва над дворцом, затем — Францией, потом — Европой воссияло зарево, лишающее возможности видеть, но не слепящее людей, магиков и зверей. Каждый из тех кого коснулся этот свет чувствовал, как затухает гнев в душе, утихает боль, затягиваются раны. Сотни тысяч, миллионы, миллиарды существ в едином порыве поднимали головы, протягивали руки и лапы, широко распахивали веки для того, чтобы не упустить ни мгновения этого странного, ни с чем не сравнимого чувства уюта, заботы, безопасности.
Сияние всё продолжало распространяться и набирать силу, и там куда оно приходило прекращались драки и споры, излечивались болезни, затягивались раны и рубцевались шрамы. Ни расстояние, ни магические барьеры не стали для него преградой, из-за чего даже древнейшие существа не смогли избежать невесомого прикосновения чего-то столь же огромного и могущественного, сколь доброго и милосердного ко всему живому.
...А затем свет угас и Авель, находившийся к его источнику ближе остальных упал на колени, дабы немигающим взглядом уставиться на тёмное пятно в форме силуэта девушки, оставшегося на том месте где раньше лежала Святая Дева. Люди, ещё недавно сражавшиеся между собой роняли из рук оружие и растерянно оглядывались: после всего случившегося они ощущали усталость и опустошение, не спешащие сменяться ни гневом, ни радостью.
Сложив руки в молитвенном жесте отец Авель начал молиться, а затем к нему присоединились оставшиеся дворяне и инквизиторы. Все они чувствовали, что в мире изменилось нечто очень важное, на фоне чего даже исцеление всех ран — незначительная мелочь.
...Людям и магикам ещё только предстояло осознать масштабы подвига и трагедии, совершённого одной-единственной девушкой, что просто хотела прекратить войну.
Комментарий к Глава 80
Всем добра и здоровья.
========== Отступление 13 ==========
Сухая, морщинистая ладонь легла на белоснежный камень, украшенный одновременно простой и изящной резьбой, но привычного тепла в стенах собора почти не ощущалось. Нет, какие-то крохи святой силы всё же тлели в глубине и, в случае действительно большой нужды вроде нападения нелюдей и колдунов к ним можно было обратиться, но на фоне былой мощи они казались каплями в пересохшем море. И из-за этой радикальной перемены дом, казавшийся несокрушимой крепостью стал почти чужим...
Кривая улыбка тронула губы старика, в полной мере ощутившего груз прожитых лет, совершённых деяний и допущенных ошибок, которые привели их всех к нынешнему положению. И не то, чтобы другим сейчас было легче (волшебники должны быть в ужасе, а о магиках и говорить не стоит), но чужие беды не приносили радости ни ранее, ни тем более теперь. Впрочем, объединяться с недавними недругами из-за общих невзгод пожилого мужчину тоже не тянуло... и вовсе не из-за природной злобности, фанатичности или даже жадности, а по причине куда более простой и понятной.
"Сторожевой пёс льву не друг", — отняв руку от камня, человек посмотрел в конец коридора, откуда торопливо переставляя ноги шёл монах в невзрачной серой рясе, с лысой головой и неприметной внешностью.
— Ваше святейшество, срочные новости, — представитель тайной канцелярии оставался невозмутимым даже сейчас когда в сердце веры даже воздух был сухим и пресным, что уже заметили обитатели Ватикана.
— Ступай за мной, — изобразив приглашающий жест, старик в солнечных одеяниях сделал несколько шагов и свернул в боковую галерею, прошёл её насквозь и вышел на широкий открытый балкон, выходящий на одну из малых площадей, где сейчас сновали будто бы потерянные люди. — Что у тебя?
— Вы уверены, что нам стоит говорить здесь? — осторожно осведомился монах, явно чувствующий дискомфорт из-за необходимости находиться на открытом пространстве.
— Это место ничем не хуже и не лучше других, — констатировал глава церкви, усталым взглядом выцветших глаз следя за мужчинами и женщинами, совсем недавно ставшими свидетелями великого чуда, что потребовало огромную плату со всего известного мира. — Я устал сидеть в четырёх стенах как какая-то мышь в норе. Ты же не думаешь, что сейчас за нами может шпионить кто-то... для кого стены всё ещё являются преградой?
Вопрос был риторическим, но вместе с тем довольно болезненным для обоих мужчин. Раньше стены храма могли выдержать выстрелы из пушек и даже не потрескаться, тогда как сейчас камень был едва ли в два раза крепче обычных булыжников, что отразилось и на их проницаемости различными способами подглядывания.
— И всё же я считаю, что не стоит облегчать работу нашему неприятелю, — проворчал представитель тайной канцелярии.
— Ну что же... — пожилой мужчина сложил ладони в молитвенном жесте и между ними возник маленький яркий светлячок, в следующий же миг вспыхнувший и распавшийся искорками, закружившими хороводом вокруг собеседников. — Теперь нас не подслушают и по губам не прочитают.
— Ваше святейшество... — в голосе монаха прозвучало неодобрение.
— От таких пустяков я не развалюсь, — отмахнулся глава церкви, чтобы в следующую секунду его осанка стала более прямой, плечи развернулись а в голосе возникли повелительные нотки. — Докладывай.
— Группа отца Авеля возвращается в Ватикан: потери личного состава в пределах ожидаемого, раненных нет вовсе, — лысый мужчина сделал паузу.
— В том не наша заслуга, — констатировал пожилой человек, подняв свой взгляд к кажущемуся сегодня особенно далёким и холодным небу. — Останки Святой Девы?
— Ничего кроме отпечатка на полу не осталось, — собеседник помедлил, но всё же добавил: — Французы не позволили забрать плиты.
— Хм, — представив себе инквизиторов, разбирающих пол ради очередной освящённой реликвии, глава церкви только недовольно покачал головой (всё же он не был сторонником крайностей, в которые нередко ударялись радикалы). — Тем лучше. Известие о вознесении распространяется?
— Слово о самопожертвовании Святой Девы во имя искупления грехов людских отправлено во все дома божьи, — отозвался агент тайной канцелярии. — Благодаря массовому исцелению и сопровождающим его световым эффектам никаких дополнительных доказательств не потребуется.
— Да уж... девочка засветила по взрослому, — пожилой мужчина огладил ладонью тщательно уложенную бороду. — Сделала то, о чём многие из нас нередко думали, но на что никак не решались; сотворила чудо... и истощила мистический фон настолько, что волшебники вне магических анклавов чувствуют себя как выброшенные из воды рыбы.
— Мы можем воспользоваться этим шансом, чтобы покончить с проблемой раз и навсегда, — заметил лысый монах. — Дайте приказ и люди возьмутся за оружие: с теми, кто находятся вне анклавов справиться будет несложно, ну а оставшихся можно взять измором.— Нет, — спокойно ответил глава церкви. — Жанна принесла великую жертву, чтобы мир перестал истекать кровью. Мы не станем теми, кто сорвёт свежие струпья и расковыряет едва зажившие раны.
— Многие магики в условиях... голодовки одичают, — заметил собеседник, постаравшийся скрыть разочарование от решения главы церкви. — Участятся нападения на простых людей.
— Я уже распорядился о том, чтобы диких магиков отлавливали или отстреливали, — ответил пожилой мужчина. — Волшебники должны будут помочь с этим: в конце концов, сейчас лишь в их анклавах магии достаточно для комфортной жизни нелюдей. А уж как они решат вопрос...
— В Российской Империи наибольшая популяция существ, — монах сделал выразительную паузу. — Их ветвь церкви не справится сама.
— У нас нет сил, чтобы пытаться помочь им. Кроме того, нашей помощи они не ждут, — старик опустил взгляд на собственные руки, которые всё ещё держали в своей хватке немалую власть (по его слову, да ещё после сотворённого Жанной чуда, простые люди вполне могли подняться в новый Священный Поход). — Мы сосредоточимся на восстановлении разрушенного, помощи обездоленным и защите от обезумевших. И если я не прав — пусть бог осудит меня за это решение.
— Ваша мудрость велика, ваше святейшество, — произнёс младший человек. — Пришли новости от пророков.
— Они нашли Тёмного Лорда и Дракулу? — проявил заинтересованность глава церкви.
— Никаких новостей, — разочарованно отозвался монах. — Будущее скрыто пеленой тумана. Учитывая же состояние мистического поля — предсказаний в ближайшие десятилетия можно не ждать.
— Вот и чудно, пожилой мужчина искренне улыбнулся. — Людям стоит жить своим умом, а не полагаться на туманные описания событий, которые могут произойти в такой глуши, что у них не будет живых свидетелей. Пусть продолжают свою работу: монастыри с довольствия снимать запрещаю.
— Пророки будут рады это слышать, — отозвался представитель тайной канцелярии. — Какие будут распоряжения по вопросу Тёмного Лорда?
— Один раз он уже умирал, — старик вновь провёл ладонью по бороде. — Не удивлюсь если и в этот раз всё закончится аналогично. Впрочем, у него сейчас должно быть не меньше, а то и больше проблем чем у нас. Так что — поиски Григория Лесникова сделать целью низкого приоритета. В случае обнаружения в контакт не вступать. И вообще... пора бы нам провести встречу высших иерархов, чтобы наметить дальнейшие пути. Наши силы теперь ограничены и правители государств этим обязательно воспользуются, чтобы лишить Ватикан влияния. Это произойдёт не сегодня и не завтра, всё же память о недавнем чуде сильна, но скорее рано чем поздно начнутся проверки. Хм... Пожалуй, следует обновить договор с волшебниками: пора вернуть Статут Секретности к исходному варианту. Всё же сейчас это выгодно им даже в большей степени чем нам.
— Я займусь организацией встреч немедленно, — отозвался собеседник, после чего спросил: — Позволите удалиться?
— Ступай, — глава церкви смежил веки. — Да поможет нам бог...
* * *
Магический мир, ну или те его осколки, что остались от былого богатства лихорадило: в единый миг волшебники и магики почувствовали как у них забирают нечто очень важное, присутствовавшее с ними с самого рождения и считавшееся чем-то неотъемлемым. И если люди переносили это не безболезненно, но сносно, то для многих иных народов настали по-настоящему тёмные времена.
Магический голод был сравним с жаждой, которую испытывает сразу всё тело: сухость во рту, бледность кожи, ломкость волос и выпадение шерсти стали самыми заметными признаками, а ведь были и многие другие. Кто-то боролся с этим лучше, кому-то повезло добраться до закрытых анклавов, а то и изначально находиться там в момент небесного сияния, но оставались и те кого чудо застало вдали от безопасных мест. Учитывая же то, что амулеты временного превращения работали в основном на внешней силе, то случайным людям довелось увидеть немало странного и пугающего...
Как и говорил глава Ватикана — на территории Российской Империи ситуация оказалась особенно тяжёлой. Чистокровные магики и полукровки успели укорениться в деревнях и городах бок о бок с простыми людьми, что едва не привело к масштабной катастрофе. Однако же после всех испытаний, что выпали на эту землю с момента заключения союза между различными народами были выработаны меры на самые разные ситуации: где-то выпускался созданный при помощи алхимии усыпляющий газ, позволяющий сотрудникам министерств разделять представителей магического и немагического мира, где-то действовали наблюдатели из числа обычных крестьян и рабочих, чью верность купили деньгами, лечением, пропагандой.
...Не везде ситуацию успевали разрешить без крови: иногда жертвами с той или другой стороны становились вчерашние друзья, соседи, а то и члены семьи. Однако же нередкими оказались и обратные ситуации, когда мужья или жёны защищали супругов и детей (хотя, в большинстве они уже знали об особенностях природы своих партнёров).
Министерство Магии, "Корень" и церковь были вынуждены трудиться непокладая рук, чтобы не позволить ошеломлению и страху перерасти в гнев и беспорядки. Немалую помощь оказали официальные власти и армия, а вот Министерству Магиков пришлось довольствоваться ролью тыловой поддержки, так как его сотрудники без вреда для себя не могли покинуть защищённые анклавы. Впрочем, благодаря Лешему многие глухие леса сохранили достаточный фон мистической силы, чтобы притягивать к себе растерянных представителей магических народов.
Своё строительство полностью оправдали подземные убежища, превратившиеся в своеобразные спасательные шлюпки: именно туда стремились отправить всех нелюдей, отдавая приоритет наиболее зависимым от энергетического фона. И невзирая на то, что охватить огромные территории Империи было сложно, а сделать это единовременно и вовсе невозможно, система продемонстрировала свою надёжность. Таким образом после нескольких первых часов, когда растерянность отступила и общая картина стала ясна, работа спасателей превратилась в своеобразную рутину...
