— Потом было шиацу, — продолжил он, загибая пальцы. — Это когда вы мне личность заменили, помнишь?
Ранма в задумчивости воздел взгляд к небесам.
— Да в общем-то каждый раз, когда ты начинаешь вести себя странно, означает, что вы что-то затеваете.
Шампу отпустила мою руку и скрестила свои руки у себя на груди; по лицу её было ясно видно, что она сильно расстроена.
— Хорошо! — взвилась она и всякую участливость из её голоса при этом как ветром сдуло. — Ты думать, что я хитрить...
Она протянула руку и схватила меня за подбородок.
— Я только делать, что велеть мне прабабушка...
И она за подбородок подтащила моё лицо к своему. Среди прочего в этот момент я ощутил коктейль непередаваемо сильных болевых ощущений, хлынувших мне в мозг, от чего взор мой затуманился, а общая сосредоточенность сильно понизилась.
Я открыл рот, дабы озвучить свои страдания, но обнаружил, что сделать это проблематично, так как мне что-то мешает. Тут я едва не запаниковал, от чего мои мышцы болезненно напряглись, а кулаки сжались, но вдруг вспомнил, что у меня вообще-то есть ещё и нос и через него иногда можно даже дышать. Осознав данное эпохальное открытие я испустил самый яростный, первобытный крик, долженствующий оповестить окружающих о глубине моих страданий.
В реальном времени всё это заняло считанные секунды, но по внутренним ощущениям, момент пульсирующей боли продолжался несколько часов.
Затем был резкий рывок, и я снова мог дышать и двигаться. Ну, не совсем двигаться, а скорее топтаться на месте, пытаясь не упасть и хватать ртом воздух. Потребовалось некоторое время, чтобы с болью вернуть шею в надлежащее положение и только потом болевые ощущения начали стихать.
Вот тут я услышал перепалку. Кажется Луна что-то кричала удивлённой Шампу.
— Почему ты меня остановить? Ранма должен ревновать.
— ТЫ СДЕЛАЛА ЕМУ БОЛЬНО!
— Эээ!
В этот момент кто-то поддержал меня, помогая не упасть. Мужской голос зашептал мне в ухо со смесью веселья и симпатии.
— Ну чё, кайфово? — спросил он.
Кайфово? Чего? Моя шея? НЕТ! Это БОЛЬНО, МАТЬ ТВОЮ! Да он ИЗДЕВАЕТСЯ!
Я моргнул и продолжил попытки восстановить контроль над дыханием. В результате чего пусть не сразу, но вспомнил, что лёгким моим тоже досталось. Наконец, отдышавшись, я вытер слезящиеся глаза, и только тут заметил, что всё это время Шампу усердно извиняется передо мной, находясь в состоянии тотальной паники. Слегка раскрасневшаяся Луна стоит рядом с ней и с тревогой смотрит на меня.
Поддерживал меня в данный момент Ранма, и если судить по резким конвульсиям, с которыми он боролся, всё происходящее он находил до чёртиков забавным.
— Я извиняться, — наконец разобрал я слова Шампу. — Я не хотеть вредить!
— Твоя прабабушка ведь предупреждала по поводу его шеи! — продолжала распекать её Луна на повышенных тонах. — Да что с тобой не так?
— Я ИЗВИНЯТЬСЯ! — практически взмолилась Шампу. — Я больше так не делать! Обещать!
Ранма едва не лопался от смеха. И что тут, чёрт возьми, такого смешного?
— Это не смешно! — хором, хотя и из разных побуждений заявили девушки.
Ранма заржал ещё громче.
— Это слишком хорошо, — выдавил он, слегка подобравшись, но продолжая смеяться. По-видимому, он находил происходящее до истерики забавным.
И так продолжалось до тех пор, пока я не определил, где точно он стоит и не заехал ему локтем в живот.
— КХУ! — выдавил он.
— Я не смеюсь! — глотая воздух заявил я, мои глаза всё ещё слезились. — Я страдаю.
— Верно, — хихикнул он. — Верно... извини.
После этого скорость нашего движения в сторону клиники возросла. Всё ещё извиняющаяся Шампу, видимо, боялась, что в любую секунду из-за угла может появиться её прабабушка и прямо на месте провести обряд нашего бракосочетания, так что она снова повела нас, заставляя выдерживать довольно быстрый темп. Ранма тоже шел вместе с нами, но близко ко мне не подходил, так что достать его не было никакой возможности.
К счастью идти до клиники было не так далеко, как я опасался, всего пару кварталов. С какой же радостью я наконец зашел в нужную дверь, а то от боли и гнева у меня уже руки трястись начинали.
— Я пойти за доктором, — сказала Шампу, жестом попросив нас подождать. — Он меня ждать.
— Нууу... — наконец проявил интерес я. — А с тобой что случилось?
Ранма, ДО СИХ ПОР стоявший склонив голову на бок, хихикнул прежде чем ответить.
— Ты имеешь в виду с МОЕЙ шеей? — спросил он. — Да задремал в классе.
Ой не бывает такого после того как 'задремал в классе'...
— Учительница это заметила, — продолжил Ранма. — И ей это не понравилось.
— Твоя учительница калечит ученикам шеи? — в ужасе прикрыла рот ладонью Луна.
— Нет... — засмеялся Ранма. — Это работа моей невесты. Она решила 'помочь' учительнице меня разбудить. А Аканэ умеет бить. Медсестра с первого взгляда определила, что сама помочь мне не может, и сразу направила сюда.
— Твоя невеста, — сказала Луна в обалдении уставившись на Ранму, затем прервалась.
— Секундочку, разве ты не помолвлен с Шампу? Кто такая Аканэ?
— О, — Ранма почесал затылок и усмехнулся. — Пожалуй, тебе надо рассказать про тот бардак, в который меня втравил мой папаша. Сначала я должен был жениться на Аканэ, но потом из-за простого недопонимания за мной начала гоняться Шампу. Согласно их законам, раз я её победил, то должен на ней жениться. И я её типа победил, чтобы не дать ей разрушить дом.
Ранма замолчал, глядя в сторону куда за доктором ушла Шампу.
— Понятно, — кивнула Луна.
— А ещё есть Укё, которой мой папа попытался предложить брак со мной за тележку с едой, и даже не спрашивай, что из этого вышло.
Лицо Луны всё больше кривилось по мере того, как она переваривала краткое содержание взаимоотношений Ранмы с тремя его основными воздыхательницами. Затем закрыла глаза, умудрено кивнула, и повернулась ко мне.
— Я права в своём предположении, что за ним ещё и парни гоняются? — спросила она.
Мы хором моргнули при этих её словах, Ранма молча повернулся ко мне, будто бы спрашивая...
— Он ведь превращается в девушку, если его облить холодной водой, верно? — продолжила Луна. — Ты же объяснял мне это ещё тогда. Из этого следует, что за ним вполне могут гоняться и мужчины.
— Откуда она знает о...? — начал Ранма, но тут его взгляд упал на меня и он на показ ударил кулаком в ладонь.
Дальнейшее обсуждение прекратилось, так как явилась Шампу в сопровождении доктора Тофу.
— Ах, — начал доктор оглядывая нас и поправляя очки. — Ранма, Ранма... Ты что, снова разозлил Аканэ?
Ранма пожал плечами.
— Да я собственно ничего не делал, — объяснил он. — Просто задремал в классе.
— Вероятно, тебе не следовало этого делать, — улыбнулся Тофу, подходя к нам. — Насколько я знаю, Аканэ только дай повод, а уж если её поддерживает учитель...
Потом он перевёл взгляд на меня.
— Это займёт всего секунду...
Доктор один раз обошел вокруг Ранмы и, положа руку на подбородок, осмотрел шею молодого человека.
— Но всё же... — продолжил он, выпрямляясь, и серией резких нажимов обрабатывая его шею. — Насколько точно она соизмеряет усилия, как раз в меру чтобы серьёзно тебе напакостить, но не свернуть шею... Просто уму не постижимо. Похоже она тебя отлично знает.
В процессе процедуры Ранма едва не стёк на пол как кусок желе, но доктор придержал его под руку, ещё одно нажатие, и вот уже Ранма снова нормально стоит.
— Ага, но мне кажется это потому, что я крепкий, — смог сказать Ранма, хотя лицо его в этот момент было как у паралитика.
— Не испытывай свою удачу, — мягко попенял ему Тофу. — Мне-то с этим разобраться просто, а что будет, если я буду на выезде или в отпуске? Пропишешься у хиропрактика?
Тофу снова обошел Ранму, несколько раз куда-то надавил, потом осторожно взял голову юноши в руки и начал медленно её выпрямлять. Очень осторожный поворот, резкий хлопок и вот уже доктор отпускает голову Ранмы.
— Ну, знаете, — слегка самодовольно заявил Ранма. — Вообще-то не я это начинаю.
— Я никогда не утверждал обратного, — Тофу ещё несколько раз куда-то нажал, постепенно возвращая юноше контроль над телом. — Но ты должен понимать, что не следует давать Аканэ повод.
Затем доктор в последний раз ударил юношу в грудь. По телу Ранмы прошла волна.
— Ну вот, — слегка улыбнулся Тофу. — Как новенький.
— Ох... — Ранма ощупал свою шею. — ЗдОрово, спасибо док.
— Не стОит, — кивнул доктор. — Но шея у тебя может ещё несколько минут поболеть. Остальное ты знаешь...
Ранма кивнул и доктор Тофу переключил своё внимание на меня.
— А вы, наверное, мой пациент на десять тридцать, — начал он, снова поправляя очки. — Колон рассказала мне о вашей...
Он замолчал, задумался и обошел меня кругом также как только что Ранму.
— О, Боже, — начал он наконец. — Она, конечно, сказала что Вы в плачевном состоянии, но я и не подозревал, что всё НАСТОЛЬКО плохо.
Это... Ладно, теперь я волнуюсь.
— Что... — начал я, но доктор меня прервал.
— Теперь я понимаю, что она имела в виду, когда говорила, что это твоё сверхбыстрое лечение может быть опасным.
Затем он повернулся и направился к двери, ведущей вглубь клиники, жестом приглашая следовать за ним.
— За мной, пожалуйста, — сказал он.
Когда я быстро последовал за ним в компании Луны и Шампу, нервишки мои уже начали пошаливать.
— А вы останьтесь, — сказал он им, направившись в сторону двери с табличкой. Не знаю, что там было написано, но выглядело внушительно.
Доктор завернул за угол и провёл меня по узкому коридору, пока мы не оказались в маленькой смотровой. Раскладушка, стул и ещё несколько предметов, типичных для кабинета врача.
— Присаживайтесь, я сейчас вернусь, — сказал Тофу, затем взял планшетку и вышел из комнаты. Обычно в подобных случаях это означает примерно десятиминутное ожидание, но Тофу удивил меня, вернувшись секунд через тридцать, будучи нагруженным разными предметами.
— Выпейте вот это, — сказал он, протягивая мне бутылку, протягивая мне бутылку, заполненную красно-лиловой жидкостью. Причём, судя по его тону, дело было срочное.
— Что э..? — начал я.
— Клюквенный сок, — ответил он. — Как вы себя чувствуете, кстати?
— Как будто меня сбил грузовик, — честно ответил я. — Буквально...
— Не могли бы вы быть более конкретным? — спросил он меня, пока я открывал бутылку.
— Моя шея адски болит, — начал я. — Голова просто раскалывается, конечности начинают затекать, стоит мне перестать двигаться, да и всё остальное тоже болит.
Тофу дал мне время глотнуть из бутылки, прежде чем продолжить. Ох, как же кисло. Но всё равно приятно на вкус.
— А ещё, мне надо ПОПИСАТЬ, — сказал я слегка раздраженно.
— Верно, — вышел из задумчивости доктор. — Ну конечно, надо. Ваш мочевой пузырь, наверное, полон, а почки работают на износ.
Он повернулся к горке только что принесённых предметов, продолжая записывать что-то в планшетке. Несколько секунд быстрых поисков, и вот он уже повернулся ко мне с ножницами в руках.
— Давайте-ка снимем эту перевязку, — указал он на бинты на моей груди. — Не знаю, зачем надо было бинтовать поверх одежды, но пока мы не снимем перевязку, продолжить не сможем.
Эээ... хм... Ага.
Доктор Тофу одним быстрым движением распорол бинты прямо по центру. Когда их сняли я, едва не подавившись от неожиданности, впервые за долгое время вдохнул полной грудью и понял, как же это ХОРОШО.
Грудь при дыхании всё ещё сильно болела, но той агонизирующей боли, как была вчера ночью, уже не было. Как я понимаю, рёбра у меня всё ещё треснуты, но уже не сломаны.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул он. — А теперь прошу за мной.
Я отставил в сторону бутылку клюквенного сока, а он взял небольшой контейнер и довёл меня по коридору до туалета.
— Уверен, вы уже делали это раньше, — сказал он, снимая крышку с контейнера и ставя его на небольшую полочку рядом с туалетом. — Наполните где-то на половину и оставьте здесь, об остальном позабочусь я.
— Хорошо, — согласился я.
Что было в следующие несколько минут я описывать не буду, исходя из того факта, что никому не будет приятно про это читать. Ну... почти никому. Есть небольшой процент идиотов, которым в кайф читать о подобном. Больные люди...
В общих чертах в этом не было ничего сверхъестественного. Любой из вас, сдававший сами понимаете какие анализы, проходил через подобное. Небольшие проблемы вызвало только разматывание шеи, чтобы снять костюм. Нет, вру, никогда в жизни не видел, чтобы из меня выходили жидкости подобного цвета. Это меня пугало. У меня даже появилось искушение выключить свет и посмотреть, не светится ли она в темноте. Хотя на данный момент подобное меня бы не сильно удивило.
Закончив и облачившись в костюм, но не став синхронизироваться (вот было у меня внутри ощущение, что долго мне сегодня в нём не проходить), я вышел из туалета, а уже одевший синие защитные перчатки Тофу, пройдя мимо меня, забрал контейнер, закрыл его крышкой и запечатал клейкой лентой, аж шикнув от натуги когда это делал, а затем с лёгким беспокойством осмотрел содержимое контейнера.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нечто, чего ты не видишь каждый день, не совсем нормально. Надеюсь, что ему всё это скажет больше чем мне. Но я отвлёкся...
Закончив с запечатыванием контейнера, он что-то написал прямо поверх клейкой ленты, положил его в пластиковый пакет, запечатал и его, и пошел с ним в кабинет с серебристой дверью со всем знакомым символом биологической опасности на ней.
— Возвращайтесь в смотровую, — проинструктировал меня он, снимая перчатки и отправляя их в корзину с тем же самым символом. По его тону было понятно, что возражений он не потерпит, так что я, не став спорить, подчинился.
Снова оказавшись в знакомом кабинете, я схватил бутылку клюквенного сока и, припав к ней губами, начал пить. Мне начало казаться, что чем быстрее я её выпью, тем лучше. После того, что вчера сказала Васю, и того, как доктор себя вёл. Скажем так, я могу сложить два и два. А ещё я стал серьёзно подозревать, что со мной происходит нечто гораздо более серьёзное, чем простые боли.
— Хорошо, — сказал вошедший в смотровую Тофу, пока я пытался допить бутылку клюквенного сока, не имея возможности запрокинуть голову. — Заканчивайте и давайте займёмся вашей шеей.
Мне не надо повторять дважды...
— Ну ладно, — сказал я, проглотив последний глоток. — Я знаю, что это ненормально, так что происходит?
— Нууу... — доктор начал разбираться с обёрнутым вокруг моей шеи полотенцем, от чего я несколько раз кривился от боли в процессе. — Обычно, когда ко мне поступает пациент с вашими осложнениями, я направляю его прямиком в больницу. Потому как цвет ваших глаз в данный момент прекрасно показывает, что вы страдаете от острой почечной недостаточности.
Кажется, в этот момент моё сердце пропустило удар.
— Чего, чего? — спросил я.
