— Нет, Гарри. Тех, кто тогда проник в нашу пещеру — тебя, Рона Уизли и его сестру, Гермиону Грэйнджер, Сьюзен Боунс и Драко Малфоя.
— И — Малфоя? Зачем? — против своей воли, Гарри ощутил холодок, пробежавший по спине.
— Завтра — день Зеленого Праздника Эльфов. Мы хотим позвать вас всех для того, чтобы кое-что проверить. Да, и Валери, конечно, тоже.
— Заче...
— Я подумала и окончательно согласилась принять предложение Глориана, — ободряюще улыбнулась Валери Эвергрин и потащила своего будущего жениха дальше в тесный круг танцующих.
Все-таки согласилась. Она согласилась. Это значит, что... Гарри машинально завернул за угол, еще даже не зная, куда идет, как натолкнулся на захватывающую картину: возле окна, прямо среди протянувшихся по полу бледных линий лунного света стоял на одном колене Роберт Эверетт. Над ним склонилась Гермиона, и лицо у нее выражало удивительную, обычно совершенно не свойственную ей страсть. И — нежность. И — мягкость. И... любовь?
Гарри торопливо смылся за статую какого-то древнего колдуна с лопатообразной бородой, он не был уверен в том, что Гермионе не понадобится помощь. Кто знает, что этот слизеринец может ей сделать? Но Гарри ошибался: Роберт осторожно коснулся ладонью руки Гермионы и что-то быстро заговорил. При свете луны Гарри заметил, как расширились и блеснули глаза у Гермионы, как она опустилась на каменный пол рядом с Робертом, ее длинные кудрявые, изрядно выросшие волосы защекотали щеки угрюмому юноше, и Роберт бережно откинул их и наклонился к ее губам. А потом Гарри уже ничего не видел, потому что повернулся и просто ушел; ему совершенно не хотелось, чтобы они заметили его в такой важный для них обоих момент.
Ветер на башне немного освежил Гарри голову, и он вновь обрел способность соображать. Он потряс головой и попытался осознать, что он только что видел. Гермиона в объятиях этого, по сути, совершенно незнакомого юноши, а еще раньше — Рон с этой... Гарри никак не мог справиться с мыслью, что Рон действительно любит Матильду. Может, я ошибаюсь, с тоской подумал Гарри. Может, я уже единственный, кто хочет вернуться домой? Мисс Эвергрин тоже, видимо, потеряла надежду. А ребята? Да нет, не может быть, чтобы Невилл не хотел вернуться. А Джинни? Она-то страшно переживала, что будет с ее родными? Но тут же память подбросила Гарри воспоминание о том, как вела себя Джинни еще недавно. Девушка не один месяц пребывала на грани истерики, потому что ей приходилось держать на себе всю семью, финансы магазинчика Уизли и собственное горе. И собственные переживания — тоже. Гарри вспомнил джиннины растерянные и смущенные взгляды — первый класс, второй, третий... Он был, конечно, неправ тогда, когда так решительно дал ей от ворот поворот, это было чересчур жестоко по отношению к бедной девочке. Весь этот год Джинни по-настоящему поддерживал только ее дядя Джон, сейчас она, наверное, скучает по нему. Но у нее, кажется, только здесь появились первые настоящие подруги, раньше Джинни общалась исключительно с друзьями своих братьев. А Невилл, как бы он ни переживал за свою бабушку и дядюшку Элджи, только сейчас обрел настоящую поддержку в лице леди Ровены Рэйвенкло. Гарри видел, как Невилл меняется на глазах: неповоротливый увалень превращался в сильного, крепкого парня, на которого начинали заглядываться девушки. Вон, как ему сегодня строила глазки Элинор Огден. Когда после матча Алистер в порыве восторга хлопнул по плечу Невилла своей огромной лапищей, тот и не подумал прогнуться под таким могучим дружеским тычком.
Наверное, из моих друзей больше некто уже всерьез не думает о возвращении домой, пронеслось в голове у Гарри. Кроме Клары, конечно. Удивительно, до чего же она уверена в том, что они вернутся обратно, я бы сейчас на это ни за что не поспорил. Смелая девчонка, хотя, возможно, она просто еще не все понимает, она же совсем маленькая. Остальные радуются сегодняшнему дню, не думают о том, что будет завтра. А если завтра вернется Салазар Слизерин? Если он приведет с собою нового владельца Хогвартса? Он, конечно, обманет и его, и всех остальных. Интересно, если попробую прочитать мысли Слизерина, он это поймет? Надо постараться. Постараться поставить защиту, Снейп же учил его. Если тренироваться в чтении мыслей у Гарри времени вполне хватало, взять хотя бы сегодняшний матч, то защищать сою голову от постороннего вмешательства он так и не научился. Гарри пообещал себе, что попробует сделать это снова как только у него выдастся время. Попрошу Снейпа снова мне помочь, решил парень, но не сегодня, конечно. Если я к нему подойду сегодня, он меня заживо проглотит после поражения его любимчиков. Или Глориана попрошу...
Мысли Гарри перескочили на Глора и его странную смену отношения к Гарри. Непонятно, почему после того, как его отец чуть не убил всех нас, после того, как все Эльфы были к нам настолько враждебно настроены, он вернулся и вновь приглашает их на Инисаваль. Всех, кто побывал в подземелье Эльфов на острове в тот злосчастный вечер, даже Драко Малфоя. Нет ли здесь какой-то ловушки? Но Гарри тут же отверг эту возможность: Глориан был не таков, чтобы хитро завлечь кого-то на Инисаваль, а затем убить. Глор на такое не способен. Он или убил бы их на месте, или не причинил бы им никакого вреда. И Валери идет с ними, а при ней... Что все-таки, Эльфы хотят от нас?
И, интересно, Зеленый Праздник — что это? Зачем он Эльфам, что он для них означает? Гарри ничего не знал про него, кроме кое-каких мелочей, которые Глориан поведал ему еще летом и теперь Гарри не терпелось увидеть все своими глазами. Волновало его еще и другое обстоятельство: Валери обещала дать Глору ответ на Зеленом празднике. Неужели она останется с ними, с Эльфами, при том, что кроме Глориана, который ее любит, и Куно Глендэйла, который ее уважает, там не будет ни одной близкой ей души? Гарри передернуло. Эльфы, конечно, хорошие по сути своей, но когда что-то делается не по их правилам, он становятся похожими на ледяные статуи или хищных зверей. Неужели Валери согласится? Оставит его одного?
Рона больше нет рядом, Гермионы — тоже. После того, как Гарри увидел, как Сью сегодня вечером танцует с Джастином Финч-Флечли, он уже пришел к выводу, что девушка больше никогда не простит ему его пошлый промах. Это же надо было ей такое сказать... его Сью, такой родной, светлой и чистой. А теперь и Валери уйдет, и больше рядом не останется никого.
Совпадение. Не успел Гарри додумать эту мысль, как Валери вышла на широкую замковую стену прямо под окном, на котором сидел Гарри. Она наклонилась и помахала кому-то внизу рукой, а потом Гарри услышал, как открылись ворота, пропуская всадника, послышался топот, и на дороге, ведущей к Лесу Теней, сверкнула серебристая точка. Глориан Глендэйл верхом на единороге возвращался в свои владения.
Валери смотрела вслед Глору, и Гарри не мог видеть ее взгляда, потому что стоял к ней спиной. При свете чадящих факелов он только заметил, как тяжело опустились у нее плечи, а потом ладонь заскользила от камня перил и судорожно сжала другую руку. Гарри хотел окликнуть ее, но тут где-то внизу упрямо заскрипела тяжелая дубовая дверь, обитая железом, и знакомый сварливый голос осведомился:
— Профессор? Что вы здесь делаете? Дышите ночным воздухом?
— А, это вы, — безо всякого выражения отозвалась мисс Эвергрин. — Что вам здесь нужно?
— Вы, как всегда, предельно вежливы, — заметил Снейп саркастически. Он закрыл за собой створку двери, и его темный силуэт остановился в двух шагах от красного с золотом пятна в круге света — Валери. Она заметно дрожала. — Вам холодно?
— Нет, — ответила Валери, но Северус Снейп все равно заметил, как дрожат ее руки.
— Врёте, профессор, — ехидно прокомментировал он. — Снова врёте. Вам холодно. И страшно. И — мерзко.
— С чего это бы... А-а-а, опять вы за свое! И что, почерпнули что-то интересное в моих мыслях?
— О, да, очень многое, — хмуро заметил Снейп. Он сбросил свой длинный черный плащ и накинул его на плечи женщине. — Сегодня вы слишком много лгали, поэтому так паршиво чувствуете себя, не правда ли? Лгали, когда приняли предложение от этого карлика, лгали, когда счастливо улыбались всем и принимали поздравления. А сейчас вы лгали своему коротконогому избраннику, когда махали ему с крепостной стены, как героиня какого-то пошлого магловского романа.
— Не все магловские романы — пошлые, как вы изволили выразиться, профессор, — Валери говорила в знакомой Гарри манере общения, которую она включала лишь тогда, когда на горизонте возникал профессор Зельеделия. — Вероятно, это вы прочитали лишь самые пошлые из них, и составили по ним мнение обо всех остальных.
— Это не меняет дела. Представляю, как вам пакостно сейчас.
— Что, по опыту представляете? — немного раздраженно и поэтому зло парировала Валери. — Уж вы-то за свою жизнь лгали куда больше меня!
— Я скрывал многое, это верно. Но не лгал. А вот вы сегодня перешли все границы. Отдаться этому сморчку — зачем? Иногда мне становится страшно, когда я думаю, до каких пределов унижения может дойти женщина.
— Вы начинаете хамить!
— Не прикидывайтесь нежным цветочком, профессор! Когда вам что-то не нравится, вы тоже принимаетесь хамить и ругаться да так, как даже бывалый докер не смог бы вас переплюнуть! — торжествующе припечатал Снейп.
Валери обернулась. Ее глаза метали молнии.
— Ах, так вы вспомнили... — она была разъярена, как кошка. Гарри показалось, что она собралась выцарапать профессору Алхимии глаза, если он произнесет еще хоть слово.
— Именно, — лицо Снейпа пылало в тусклом факельном освещении. — Никогда не забуду, как вы дернули ту тварь за хвост... а когда она зашипела на вас, что ж, вы выразились очччень своеобразно! не припомню, чтобы подобная лексика раньше звучала в вашем исполнении!
— О да, грязно ругнуться прямо в морду мантикоре — кто бы знал, что это, оказывается, лучшее заклятие против этих чудовищ, — ядовито рассмеялась Валери. — Но это же сработало, не так ли? с тех пор в моей новой палочке даже сидит презент от одной из мантикор — волос из ее гривы. Помнится, покойный Огден Олливандер уговаривал меня не афишировать это обстоятельство и говорить всем, что это — шерсть единорога.
— Жаль, что нельзя об этом рассказать во всеуслышание, не правда ли? — насмешливо бросил Снейп, складывая руки на груди. — Интересно, вы бы написали об этом статью в Вестник Аврора или в Очерки по монстрологии? Насколько я вас помню в том возрасте, вы все свои идеи превращали в научные статьи, должно быть, набивали себе цену, пробивали дорогу в будущее...
— Ох, профессор, идите вы к... троллям! Представляете, как я бы написала научную работу о том, что открыла противомантикорное заклятие, когда выругалась после того, как одна из этих дряней наступила на мою волшебную палочку своей лапищей и сломала ее самым подлым образом? И о том, что все это произошло в подземельях Хогвартса, в присутствии неадекватно ведущего себя профессора Зельеделия, декана факультета Слизерин, страдающего суицидальными наклонностями...
— Вы забываетесь... — прошипел Снейп, меняясь в лице.
— ...который полез туда, для того, чтобы...
— Заткнитесь, Валери!
— Которого даже без помощи палочки сумела оттуда извлечь выпускница Гриффиндора и привести в чувство крепкой пощечиной... Что вы сказали?
— Я сказал — заткнитесь!
— Нет, я о другом. Если не ошибаюсь, вы сейчас меня назвали по имени? — Валери повернулась к нему лицом, и Гарри увидел, как она тяжело и нервно дышит.
— Назвал, — вызывающе бросил Северус Снейп.
И тут произошло что-то необъяснимое, во всяком случае, с точки зрения Гарри. Вечно грязный, отвратительно пахнущий профессор Алхимии с мерзким характером и отталкивающей внешностью, бывший предатель и Упивающийся Смертью в один шаг преодолел расстояние между ним и изумленной Валери Эвергрин и, прежде чем он успела что-то возразить, схватил ее за плечи, рывком притянул к себе и начал бешено целовать с такой страстью, словно это был его последний шанс что-то получить от этой жизни.
Куда идет мир, успел подумать Гарри Поттер, медленно сползая по подоконнику. Мисс Эвергрин — и этот... но он же грязный! Да, он, возможно, внутри не так плох, как кажется снаружи, но... он же Снейп! Слизеринец! И — с нами Мерлин! — сын Вольдеморта!
О чем она думает? Фу-у-у!
Эти мысли пришли в голову Гарри, когда он заметил, как одна маленькая рука Валери, решительно отбивавшаяся от наглого завоевателя, крепко вцепилась в его рукав, а вторая — проникла в как всегда сальные волосы Северуса Снейпа и осторожно, точно пробуя его на ощупь, погладила по голове.
Глава 31. Зеленый праздник.
Это видение (Гарри уже начал сомневаться, не выпил он сегодня гораздо больше, чем следовало) продлилось какие-то секунды. Не успел Гарри осознать, чему он только что стал свидетелем, как две фигуры, осиянные искрящимся чадом факелов, — красная и черная, — резко отстранились друг от друга. Потом взметнулся красный рукав, и тишину точно ножом разрезал звук пощечины.
— Мерзавец!
Даже с того места, куда Гарри предусмотрительно сполз, было видно, как на щеках у Валери горят красные пятна. Снейп оказался обладателем всего лишь одного пятна на щеке, но зато куда более яркого оттенка. Почти такого же, как губы мисс Эвергрин, ох-хо-хо...
— В самом деле? — губы Снейпа, всегда бледные, а сейчас — кроваво красные, точно у вампира, растянулись в привычной усмешке, которая сейчас выглядела довольно жалко. — Вам не понравилось?
— Вы слишком много о себе возомнили, профессор! — никогда Гарри еще не видел мисс Эвергрин такой разозленной. Сейчас, если бы ей попался под руку средних размеров черный гебридский дракон, то от него бы ничего не осталось. — Думаете, что любая женщина, увидев на горизонте существо, подобное вам, тут же устремится к нему в объятия?! У вас нет совести! Я — почти замужем!..
— Вот как? Вы хотите сказать, что ваш карлик лучше целуется? Даже когда встает на цыпочки, чтобы до вас дотянуться?
— Наглец! Неужели вы не понимаете, что я на это согласилась потому, что люблю его?
— Вы лжёте!
— Нет, не лгу! Он в тысячу раз лучше вас! Он умен, красив, добр, и знаете, какое у него главное достоинство? Он уважает меня! Он никогда в жизни бы не оскорбил меня, как вы это только что сделали!
— А мне показалось, профессор, что вы не восприняли мое поведение, как оскорбление, — медоточивым голосом заметил Снейп. Он снова скрестил руки на груди и принял обыкновенно самоуверенный вид.
— Значит, вам показалось, профессор! — рвала и метала Валери. — Даже если бы я не любила Глориана, думаете, я бы соблазнилась когда-нибудь на такого, как вы? Бред! Посмотрите на себя — вы вечно грязны, от вас несет, как из конюшни, вы постоянно мрачны, ненавидите всех вокруг, оскорбляете детей, бросаетесь на людей, будто они виноваты в том, что вы сами выстроили вокруг себя непроницаемую стену и ведете себя, как трагический герой из пошлого магловского романа!
— Ах, пошлого магловского романа...Помнится, вы говорили...
