— Так, кто тут по хозяйству то самый главный будет?
Толпа зашевелилась, и выпихнула из себя невысокого плешивого толстячка.
— Рогозом меня звать, тысячник. Ключник я тутошний. — Представился толстяк, и бодро затрещал хорошо поставленным голосом. — Заведую всеми кухнями, кладовыми, прачечными, а также.....
— Тысячника Кудрявого видел? — оборвал его разглагольствования Седой. — Вот он теперь над тобой царь, бог и хозяин. — А пока сооруди-ка нам пожрать, а то мы сегодня еще не обедамши. А-а-а .... — Внезапно вспомнив, протянул он. — Ключи от казны и сундуков в замке у тебя? — Давай их мне.
— Никак нет ваша милость. — Я занимаюсь только хозяйством. А казна, — это, так сказать, в компетенции Управляющего
— И который из вас тут управляющий? — Осведомился Седой, очень раздосадованный тем, что ключи от казны, все еще находятся не в его руках.
— Так он ваша милость, зимой этой помер.
— Ключи у кого? — Проорал Седой, еле сдерживаясь, чтобы не ухватить толстяка за грудки и хорошенечко не встряхнуть.
— Полагаю у коменданта... — Испуганно проблеял ключник.
— Ага.... Ну ладно. Давай-ка нам пожрать чего-нибудь сооруди, а то нам сегодня как-то не до обедов было. Где тут у вас харчатся высокие персоны?
— В большом пиршественном зале полагаю....
— Вот давай-ка там нам и накрой. И пошли какого-нибудь мальчонку пошустрее. Пусть как нам сюда Городского Голову к обеду пригласит.... Гы-гы... не в смысл сожрать, а в смысле в гости.....
Примерно так через полчаса заказанный обед был готов. К этому времени войско Седого уже полностью подчинило себе замок. Впрочем особого сопротивления им никто и не оказывал. Солдатам было наплевать кто ими будет командовать, а челяди, — кому готовить еду, и чью грязь убирать.
Единственным бузутером оказался тот самый "башенный" лучник, оказавшийся сыном коменданта. И то ерепенился он лишь потому, что при выходе из башни, схлопотал по роже, от "восхищенных ценителей его меткости", и теперь всячески показывал свой гонор.
Собственно получил то он за дело. Потому как единственный убитый и трое раненых бойцов Седого, были на его совести. Среди стражников замка убитых было четверо, и еще с десяток поранено. Убитые были из тех солдат, что стояли с комендантом возле ворот. Собственно захват произошел настолько молниеносно, что никто даже толком не успел схватиться за оружие. Потому обошлось без большой крови.
Побуянить внутри замка, никто из людей Седого тоже не толком успел. Поскольку тот заранее объяснил всем, что во-первых, — "Замок и так будет наш..., какое-то время, так что оторваться успеем". А во-вторых, — "Нас и так мало, так что если разбежимся по кладовкам шарить, — порежут по одному, а пограбить еще успеем".
Так что все это мероприятие по захвату Власти, многим показалось лишь приятным разнообразием, в скучных буднях оставленного господином замка. И потому, Седой с Кудрявым и Малышом, в ожидании обеда засевшие в пыльном, пахнущем сыростью и плесенью пиршественном зале, могли спокойно предаться мирной беседе без опасений и тревог.
Хотя, чего там врать то? — Опасений и тревог, у них было предостаточно. И сама беседа, была отнюдь ни мирной.
— Ну значит так. — Подытожил Седой. — В казну я глянул. Пусто там. Так сундук медяков, да барахлишко кой-какое.
— Так как же мы теперь..., — разочарованно спросил Кудрявый. — Ты же говорил, что мол хапнем казну, пошаримся насчет ценностей по дворцу и сбежим....
— Я так сказал, на случай ежели Малыша усадить на Трон не получится. — Окоротил Кудрявого Седой. — Ну и чтоб ребят наших, раньше времени ни пугать. Однако с Малышом все срослось, и теперя мы таких дел наворотить можем!!!
— Или бошки себе окоротить, что скорее всего. — Кудрявый опять попытался подрубить крылья мечтам Седого. — Ты еще давай ребятам нашим объясни про эти дела с Наследником. А то они уже вопросы задают нехорошие.
— Да в чем проблема-то? — Соврем им тоже, что и остальным. — Наследник он и есть наследник. Трон подтвердил! Кто с Наследником с самого начала был, — большой кусок отхватят, баронами да ярлами при нем станут.
Будто они про Малыша правду знают. Про него только мы с тобой, да теперь вон еще и Рыжий, правду знаем. Так что ври что хочешь, — за язык не поймают. Тем более что у него вроде как вообще прошлого-то и нет..., среди людей в смысле, его и среди..., сам понимаешь кого, толком то никто не знал, если Старику верить. Так что проблем не будет.
— Ты Седой совсем с ума рехнулся. — Не выдержав заорал Кудрявый. А потом резко понизив голос зашептал. — Ты хоть понимаешь в какое гавнище мы тут влезли? Ты правда думаешь его королем сделать?
Ну нашим ты еще допустим наврешь с три короба. А вот как начнут всякие благородные съезжаться, — что ты им-то врать будешь?
— Не боись — Совру! — Веско отрезал Седой. — Если надо будет, я и Злыдню, прямо в глаза совру. Твое дело только мне под руку не орать и с настрою меня не сбивать....
Он помолчал некоторое время, а потом заговорил страстно и немного сбивчиво.
... Кудрявый, — мы же с тобой через стока всего прошли, что иным даже и рассказывать бестолку, — все равно не поверят. ... Помнишь как мы в Запретном Краю, через ту Препону-то к Малышу пробивались? — Вот там вот ужасы и погибель была. А тут то, — всего и делов, — в короли пробиться.
Ну вот сам ты подумай. С тех пор как мы с тобой в тюрьме у Ярла встретились, чем мы занимались? — Удирали только, да выживали как могли, за копеечку выслуживаясь. Разве это жизнь?
А тут нам выпал не просто шанс — Шансище. Заполучить в руки что-то свое, настоящее. Свою жизнь в руки взять и самим ею управлять.
Не желаю я больше ни перед кем прогибаться, да изворачиваться. Ни перед магами, ни перед ярлами-баронами, не перед купчишками. Осточертело меня это все. Хочу быть себе хозяином. Хочу свою жизнь строить, а не чужой прислуживать....
Седой стукнул кулаками по столу сбрасывая напряжение. Орать в зале он не осмеливался, опасаясь лишних ушей, а ругаться шепотом было слишком непривычно.
Чего ты так боишься? — Вопросил он трагическим шепотом, приблизив свою голову почти впритык к голове Кудрявого. — Вот скажи мне пожалуйста. — Что прикончат нас? — Так нас и так могут прикончить где и когда угодно. Работа у нас такая, наемники мы. Мы в Трехе жили, — нас там сначала и ребята Правильного Парня замочить хотели, потом и местные на нас взъелись. А как из Трехи ушли, — вспомни сам, сколько раз мечом от смерти то отмахиваться пришлось.... А все ради чего? — Ради чужого города, чужого товара, чужих интересов? — Тебе за это помирать приятней, чем подраться за свое добро?
— Ежели б ты рыпаться, да выеживаться не стал, мы до сих пор бы в Трехе замечательно жили....— Начал ворчать Курявый. — Это тебе все неймется, да приключений на жопу не хватает.
— Я тебя с собой не тянул. — Как-то очень спокойно и устало сказал Седой. И в словах его была та правда, против которой Кудрявый не смог бы возразить. — Ты сам со мной пошел. Так что обижаться теперь только на самого себя можешь.
Ты вспомни Чудных Магов. — Добавил он после продолжительной паузы, и теперь его голос стал звучать куда увереннее и весомей. — Вспомни, о чем мы после них говорили и думали. — О том что у них жизнь есть. И дело в жизни, ради которого и жить стоит, и помереть не жаль.
А что у нас с тобой? — Котлы твои, да моя службишка по найму? — Неужели это все, на что мы с тобой способны? Это мы-то с тобой!?!?! Огонь и воду прошедшие, Злыдню в морду плевавшие, с Магами как с салагами говорившие? — И мы, такие крутые, до конца жизни будем для других каштаны из огня таскать, да кровь свою за чужие интересы проливать? А в старости издохнем ни чего за душой не имея..... Это твоя мечта?
— Да я знаешь ли, в отличии от тебя, не больно то и мечтатель большой. — Возразил Кудрявый. — Ежели я о чем всю жизнь и мечтал, так это о покойном и тихом уголке. О куске хлеба да мяса каждый день, да о кружке пива-вина. Мне замки да дворцы во снах не грезились, и в короли никогда не хотелось.
— Тогда зачем ты с нами пошел?
— А хрен тебя знает.... Вы пошли, и я пошел. У меня акромя вас на всей земле и нету никого. Вот и пошел.
— Так хорошо. А вот ты Малыш, зачем со мной пошел?
Малыш, досей поры в разговоре не участвовавший и даже более того, умудрявшийся быть почти незаметным, ответил сразу же, словно бы ответ этот, давно уже был у него готов. — Ты и заставляешь меня жить. Раньше это делал Наставник, потом я жил ради поисков Наставника.... А с тех пор как он был убит, — жизнь моя, потеряла смысл. Я бы наверное погиб в том лесу от...., от безразличия к самой жизни, если бы ты постоянно не толкал меня, и не заставлял пробовать что-то новое. Но с тобой интересно. Ты заставляешь меня учиться новой магии. И ставишь цели, которых можно добиваться. И пусть это пока твои цели, ради них стоит жить. Может, когда у меня появятся свои, я буду добиваться уже их. А пока меня устраивают твои.
— Ну вот, с этим разобрались. — Подытожил Седой. — Двое из нас троих, за то, чтобы воплотить мои мечты в жизнь. Теперь слово за тобой Кудрявый....
— Ну... Получается и я туда же.... Раз уж выходит, что своих мечтаний у меня нет. — Придется жить твоими. Раз уж я котлы свои забросил, то выходит привычка быть с вами, у меня сильнее чем моя мечта. А раз привычка сильней мечты, значит и не мечта это вовсе, а так, пустяк какой-то.
Только какой от меня тебе прок-то будет? Я во дворцах не живал. Врать, как ты не умею..
— Научиться врать не проблема. — Бодро ответил на это Седой, словно бы отметая все дальнейшие возражения. — Ты главное помни, как я тебя учил, когда мы из тюрьмы Ярловой удирали, — "Рожу кирпичом, и при напролом, — никто и вопроса задать не посмеет". — Так и тут, — Малыш на троне, мы при нем, и срать на все остальное. Кто вздумает вякать, — попрет против Обычая. А таких нигде не любят. Понял?
— Да понял я, понял. — Покорно согласился Кудрявый — Дальше-то что делать будем?
— Давай-ка, поговорим с комендантом этим, да бароном. Да я еще и Городского Голову позвал. С них то и начнем народ дурить.
.... Малыщ сбегай-ка.... Хотя стоп. Ты ж теперь Наследник. Тебя гонять не положено. Давай-ка я сам схожу.
Седой встал, дошел до дверей, (не такое уж и маленькое расстояние), и окликнув стоящего у дверей часового распорядился позвать в зал Рыжего, Грамотея, Щегла, Иголку, Гвоздя и Плешивого. Когда они явились, он им преподнес байку про то, что всегда знал о "крутом происхождении Малыша" и, дескать, был при нем дядькой, поклявшимся "евоному папаше, о пацане заботиться". Затем велел сесть за стол, — "Ртов не разевать, акромя как, чтоб кусок туда забросить, и ему во всем поддакивать". Затем сгонял Щегла за бароном, комендантом и Городским Головой.
— Ну и что вы дальше то собираетесь делать? — Спросил барон Ясень, выслушав некую туманную историю в исполнении Седого, больше похожую на сказку чем на правду, ибо в ней фигурировали Таинственный Лесной Старец, взявший на себя труд скрыть новорожденного наследника от глаз многочисленных врагов "евоного папашки", и злобные Маги, неоднократно пытавшиеся похитить наследника, причем не страдавший излишками скромности Седой, имел наглость утверждать что одни из Высших Иерархов одной из Школ, самолично бегал за каким-то там пусть и королевской крови, но вполне себе обычным мальчишкой, и что самое смешное, — так и не смог догнать. И некий "горящий камень" — указавший ему Седому, подлинную природу Наследника, и таинственный бог, выглядящий "пряма в точности как человек, тока с жабрами и плавником на спине, которых вроде как и видно то не было, однако....". И жуткая история как многочисленные враги настигли таки наследника, и даже смогли предательски убить Таинственного Лесного Старца, но тот, помирая взял с Седого слово посадить мальчонку на престол.... И еще много-много вранья, в которое не один здравомыслящий человек не в жизнь бы не поверил.
Но всякий раз, когда кто-либо пытался окоротить полет фантазии Седого и выказать признаки недоверия, — тот разбивал это единственным неоспоримым аргументом-предложением — "Не веришь? — Сядь сам на Трон, тогда и посмотрим!".
Тут возразить было нечего. На такое никто не отважился даже в мыслях. Так что приходилось верить вракам Седого.
Поэтому, оставив разговоры о прошлом, сидящие за столом озаботились вопросами будущего.
-... А что тут собственна делать-то? — Удивленно ответил Седой. — Я свой зарок выполнил, мальчишку до Трона довел, и на место посадил. Теперь вы благородные бароны и горожане должны о нем заботиться.
Я конечно к мальчонке привязался, за долгие годы наших странствий, однако ни на что особенное не претендую. Поскольку я хоть тысячи в бой и водил, а все равно остаюсь простым солдатом. Оно конечно, в былые-то годы, после Большой Битвы, я может быть и сам бы того, — в бароны бы мог выбиться. Ну да я посвятил себя заботе о мальчике, так что время-то и упустил.... да мне многого и не надо. Коли соблаговолит Наследник, свому старому дядьке-пестуну, — (Тут Седой потер глаза, и даже прослезился, почти натурально, чему поспособствовал зажатый между пальцев кусочек луковицы), выделить домик какой при Дворце, — мне и то в радость. Будет где на старости лет голову преклонить.....
Ну да что это я о себе то.... Ты вот барон, и ты Городской Голова, чего посоветуете, насчет дальнейшего?
Сразу после того, как Седой отодвинул себя на второй план, — Барон сразу приосанился, и начал гордо вещать, объясняя обстановку в королевстве.
По его словам, дело Наследника было абсолютно аховым, поскольку и от Красного Королевства, по сути остались рожки да ножки. и претендентов на престол, способных подтвердить свое Право, не собственными задницами восседающими на Троне, а реальными силами, было предостаточно.
И что поддержка баронов королевства, будет реальна только до того момента, как Наследник не коронуется, а дальше, — каждый сам за себя.
НО. Есть большое и даже великое "но", которое все это перевешивает. И это "но", ничто иное как он сам, — барон Ясень. Который свято верует в святость Монархии, и готов жизнь положить за престолонаследника. И потому он, барон Ясень, готов взять в руки бразды правления королевством, возглавить собравшееся на коронацию ополчение благородных, и дать отпор всея стервятникам, рассчитывающим поживиться на трупе Красного королевства.
Седой еще с полчаса слушал разглагольствования барона, вежливо поддакивая, благоговейно кивая, и гневно сдвигая брови в правильных местах, не забывая при этом подливать тому в кубок, крепкого вина. При этом он украдкой посматривал за реакцией Городского Головы и коменданта на слова барона, что-то сравнивая и прикидывая. А потом закончил с обедом, под предлогом того, что дескать — "Дел то еще невпроворот, а вам еще о ранах своих позаботься надо".
Однако "делать дела" он почему-то не стал, а вместо этого, перехватил Голову, почтительно пропустившего перед собой барона с комендантом.
— А что ты, почтенный Голова, думаешь о бароне? — спросил он у него, прихватив за рукав, и вежливо, но настойчиво ведя обратно к столу и сажая на стул.
